Трое в доме, не считая кошки

Суши… Даже и не знает, может ли он сказать так, что он привык ко всему, что происходит вокруг в последнее время. Встречаться втроём, как выяснилось, всё-таки неплохой вариант. Парни часто видятся, либо все вместе, либо парами, надо же как-то тому же Паскалю привыкнуть к Суши в качестве своего парня, а не друга. На удивление, у них это даже выходит, хоть и стычки у них чуть почаще, но это так, несерьёзно. — Слушай, я правда не хочу повторять тот первый раз, — Суши стоит между дверью и шкафом, готовый уже уйти куда-нибудь, лишь снова не поддаться на уговоры. — Первый раз это всегда больно, — Кевин оперативно выворачивается из простыни, в которую сам же и замотался до этого и пытается пригладить наэлектризованные волосы, садясь на постели. — Потом гораздо проще. — Тебе-то откуда знать? — скептично интересуется парень. — Или со слов Паскаля? — Тот с улыбкой кивает несколько раз, в подтверждение слов. — Но, опять же, он прав, мне тоже в первый раз больно было. — Сам Шилло вообще сидит без футболки с ярким засосом на шее, и не менее взлохмаченный, чем один из вокалистов. — А потом как-то привык. Это приятно. Особенно с манерой Кевина подстраиваться под настроение того, кто снизу, — Паскаль улыбается и Ратайцак тут же оборачивается на него, с явным непониманием на лице. — Чего? — Забей. Я просто так ощущаю. — Гитарист пожимает плечами. — Суши, тебе реально нечего бояться. — Кевин поворачивается обратно, рассматривая совсем уже колеблющегося парня, всерьёз не знающего, соглашаться ему второй раз на авантюру с его же задницей или это плохая затея. — Давай договоримся так, что если тебе вообще не понравится, вы с Паскалем трахнете меня. — Ты уверен, что готов пожертвовать собой? — Шилло смеётся, вспоминая, с каким ужасом Кевин рассказывал про свой первый и последний раз, больше напоминающий скорее подобие изнасилования. - Да, вполне. Ну, так что? — Бислер снова получает вопросительный взгляд второго вокалиста. — Мне не очень нужно, чтобы ты был трахнутым, — бурчит он в ответ, но понимает, что эти двое его всё равно доканают когда-нибудь. И лучше он сейчас сам согласится и сам подготовится, чем они выдумают ещё какую-нибудь дрянь и ему придется это делать совершенно без своего желания. — Но… — он отводит взгляд. — Допустим, я согласился. — Его голос слегка слабеет и сам парень стремительно уходит за дверь, оставляя двух оставшихся парней лишь переглядываться и недоумевать. *** Суши стремительно заливается краской и уже в тысячный раз облизывает обветренные губы, вдруг становящиеся сухими каждые несколько секунд. — Вы охуели, — сбивчиво шепчет и прикрывает глаза. — Почему именно на четвереньки? — Суши уже предсказывает сильно затёкшие колени с локтями и скорее всего больную спину из-за плохой растяжки. — Хочешь я также встану рядом и Кевин будет страдать, выбирая кого из нас? — бодро предлагает Паскаль и от его слов у Бислера загораются уши красным и он зарывается макушкой в простыню ещё больше, но несмотря на это всё равно скептично фыркает. Ратайцак закатывает глаза. — Конечно, я трахну тебя первым, Паскаль, — словно как что-то само собой разумеющееся отвечает Кевин. — Суши ещё не готов. — Его голос стал чуть ниже, а рука прошлась вдоль поясницы к сжатому анусу. — Расслабься. — Как? — выдает тот, а Паскаль с улыбкой вздыхает и всё-таки повторяет позу Суши, но в отличие от него, тут же получая звонкий шлепок по заднице. — За что? — он резко оборачивается на довольного Кевина. — Мне так захотелось. — Суши странно крякает на эту фразу. — А мне чё-то домой захотелось, можно я пойду? — Нет, — нестройным хором отвечают ему парни. — Охуевшие, — снова бурчит Суши и тут же резко дёргается из-за внезапно затолканного уже к нему пальца, до этого быстро обмазанного смазкой. Кевин тихо ойкает, осознав косяк, а Шилло снова садится на коленки и поглаживает Бислера по напряжённой спине и пояснице, чувствуя, как тяжело тот начал дышать. — Очень больно? — Ратайцак уже аккуратнее двигает смазанным пальцем, слегка сгибая его внутри. — Заботливый какой! — с наигранной злостью выдает парень, стараясь расслабиться и успокоиться. Потому что всё это до сих пор приводит его в странное чувство паники. Кевин виновато вздыхает и переглядывается с Паскалем. Тот видит внезапную неуверенность в глазах вокалиста и одними губами шепчет: «Он привыкнет». Ратайцак чувствует пальцем привычную тесноту и голову заполняют мысли о кое-чём другом, отчего он на секунду закидывает голову назад и вздыхает. — Суши, расслабься. Это сложно, но так будет гораздо лучше, поверь мне, — теперь уже Паскаль берётся успокаивать тяжело дышащего парня. — Да бля, вот новость, а я не знал, — огрызается он в ответ, а Кевин не сдерживается и весело фыркает. — Злобный хомячок, — он уверенно проталкивает второй палец, и Бислер, кажется, ещё сильнее дёргается, даже издавая какой-то звук недовольства всем происходящим. — Да не торопись ты, бля, — Паскаль тихо шипит на немного застывшего Ратайцака, увлечённо наблюдающего за своими же пальцами, туго исчезающими в заднице второго вокалиста. — Он мне крышу сносит, — бормочет тот, отправляя вторую руку по спине Суши. — Я всё понимаю, — Шилло перемещает свои руки куда-то на плечи Кевина, то слегка царапая, то просто поглаживая. — Но если ты будешь спешить, ты порвёшь ему задницу, и он тебе потом не только крышу снесёт, но ещё и челюсть. — Бислер тихо посмеивается через лёгкую боль, вспомнив тот случай в гримёрке, когда пьяный в дребедень Себастьян чуть не сломал челюсть Дансу. — Да бля, Паскаль не учи меня, — он слегка хмурится, а Суши ржёт в предплечье, слушая как парни начали препираться, но почему-то это совершенно не останавливает Кевина от ритмичных движений пальцами у него в заднице, к ощущению которых Бислер не может понять, привык уже или нет. — Сука, вы заебали меня, — Суши полуоборачивается на тихо срущихся парней. — Хорош уже. — Кевин с вызовом фыркает и добавляет третий палец, заставляя второго вокалиста быстро вернутся обратно в свой укромный уголок и тихо зашипеть. — Ты этого хотел? — тихо спрашивает Ратайцак и глубоко вздыхает, добавляя ещё смазки на и так уже липкие пальцы. — Вот я с кем говорил только что? — Шилло закатывает глаза, получая садистский взгляд от Кевина. — Выебу, — говорит он ему прямо в глаза. — Страшно, пиздец, — саркастично отвечает Паскаль, но через секунду не сдерживается и ржёт на всю спальню. — Кевин, мне больно, — вдруг тихо подает голос парень и Ратайцак пугливо убирает один палец, тут же заострив всё своё внимание на втором вокалисте. — Паскаль, принеси воды лучше и не отвлекай меня, — тихо говорит Кевин, склоняясь над Суши и целуя того в шею, благо, рост позволяет. Шилло негромко вздыхает и вскоре уже слышно как он босыми ногами выходит из комнаты, прикрывая дверь. — Прости, — шепчет Ратайцак молчащему Бислеру, немного теряясь. Тот вообще так и не может понять, что он ощущает. Три пальца в какой-то момент стали слишком неприятными, но вот два вроде даже нормально… Себастьян тяжело дышит и в мыслях происходит какой-то совсем уж дикий бардак, а про тело он вообще молчит. — Суши, тебе три вообще больно? — Да откуда я знаю, — бормочет он себе в руку. — Ты слишком быстро ими… Двигать начал… Чуть позже. — Слова даются с трудом из-за стеснения, но должен же он как-то объяснить Ратайцаку какое у него состояние сейчас. Тот с очень комичной то ли нежностью, то ли аккуратностью касается его губами в рандомных местах на спине и вместе с этим он вдруг снова возобновляет небыстрые толчки пальцами, слегка сгибая их внутри, отчего Суши всё-таки немного выгибается, тихонько зашипев. Бислер в кое-то веки чувствует, как мягко протянулась за этим незамысловатым движением приятная волна, но понимает, что сказать об этом он тупо стесняется, несмотря на комичность этого чувства в данной ситуации. Кевин наблюдает за вздымающейся вспотевшей спиной и молчащим парнем и не знает, правильно ли он всё делает, но всё равно продолжает повторять заученные движения… Потому что с Паскалем это работает. Пальцы входят уже гораздо проще, и слегка блестят от смазки, а ещё они немного липкие. Из-за того же, в принципе, но Ратайцак уже как-то не обращает внимания. Когда он снова сгибает пальцы, где-то ещё больше внутри, Бислер тихо мычит в подушку и даже мелко прогибается в пояснице, что мгновенно считается положительным знаком. Кевин победно улыбается, ускоряя движения в чужой заднице, отчего всё начинает соскальзывать куда-то ещё больше. Бислер не знает, куда деваться вообще от внезапно приятных ощущений, совершенно новых для его организма. Поэтому он может лишь закрыть себе рот рукой и зажмурить глаза, подавляя все возможные выходы его возбуждения наружу. Но это не мешает его телу жить своей жизнью, предательски прогибаясь в пояснице, насколько это возможно с его растяжкой и запуская дрожь по всему телу. Паскаль пытается появиться не очень внезапно и чуть не роняет стакан, когда от Суши слышится первый вырвавшийся всхлип. Парень быстро ставит стакан на тумбочку и внизу всё стягивает от одного только затуманенного взгляда Кевина, у которого, он уже знает, скорее всего побаливают пальцы от такой скорости. — Вошёл в кураж, да? — Шилло смотрит на голую вспотевшую спину Суши, вставая слева от Кевина и мягко целуя его в плечо. — Ну, как видишь, — Кевин поворачивается и быстро притягивает Паскаля к себе, жадно целуя его в губы, потому что ему надо уже куда-то выпустить всё накопляющееся возбуждение и энергию. Нетерпение жжётся и тянется внизу, отчего слегка немеют руки. Гитарист еле успевает ответить на такой внезапный сильный поцелуй, но быстро привыкает, так же подаваясь навстречу. Суши не видит того, что происходит позади него, но зато уже более остро чувствует третий палец и свои же совершенно другие ощущения. Кевин медлит и Бислер не знает, то ли это специально назло, то ли из-за опаски, что тот ещё не привык. Суши, кажется, уже свыкся с ролью пассива и даже допустил в голове мысль, что хочет быстрее, но сказать об этом всё равно не может, язык как будто отвалился, словно представил, как придётся это говорить и от стеснения онемел. Ратайцак вдруг замедляется, а вскоре и вообще останавливается, аккуратно вынимая пальцы, и пройдясь ещё ими вокруг покрасневшего ануса. Суши тяжело дышит, слегка дрожа и понимая, что сейчас будет самая главная часть, и он уже не против продолжить, что как-то странно отзывается в голове. — У меня пальцы болят, — тихо говорит Кевин и Паскаль ржёт, вставая на его место, пока тот пошёл искать презервативы. Суши, к слову, единственный кто раздет полностью. Кевин в трусах, а Паскаль вообще в джинсах. — Ты готов? — он тонко водит пальцами по вздымающейся спине. — У меня болит всё, кроме задницы, — отвечает Бислер, а увидев, что Ратайцак вообще куда-то свалил, заваливается на бок, вообще больше никаких телодвижений не совершая. Гитарист бухается рядом, подкладывая руки под голову. Сам по себе он пока не решается что-то делать относительно Суши. Наверное, считает, что пока не стоит. Хотя… Чего уж таить, хочется иногда. Есть в нём что-то симпатичное. Шилло незаметно наблюдает за закрывшим лицо руками парнем и, садясь, тянет руку к его члену, медленно начиная ему надрачивать и наблюдая за реакцией. Бислер тихо шипит. — Ты меня раньше времени доведёшь, — выдавливает он и ощущает, что скорость и хватка слегка уменьшились. Кевин скоро возвращается, уже полностью голый и вообще готовый ко всему. Ему-то лишь бы побыстрее, но он понимает, что не стоит торопиться, хоть ему уже и хочется взвыть от такого сильного возбуждения. Суши нехотя встаёт обратно в позу, снова думая, что это слишком пошло и что ему сломали психику, поставив его раком. Ратайцак быстро пристраивается, но пока не входит, водя головкой в презервативе по тут же сжавшемуся анусу. — Суши, расслабься, — тихо просит он и на удивление, уже легче проскальзывает внутрь, всё продолжая дразнить. У него не было какой-то цели, в данном случае. С Паскалем он так делает, когда хочет просто немного не всерьёз поиздеваться, но тут он просто даёт Суши привыкнуть, но, видимо, Бислер уже давно, потому что через какое-то время такого топтания у его задницы, заставляют его тихо и даже как-то злобно зашипеть с просьбой уже нормально войти, иначе он вообще пойдёт домой. Паскаль весело фыркает, а Кевин шустро выполняет его просьбу, плавно двинув бедрами и войдя внутрь, отчего Бислер несдержанно стонет, но тут же снова прячется в мятую простынь, сжимая пальцы рук где-то там же. Шилло снова вздрагивает от такого редкого и приятного звука, сглатывая. — Со стороны вы неплохо смотритесь, — тихо говорит он, заворожено наблюдая, как Ратайцак на пробу двигается туда-обратно, очень плавно и медленно, в голове уже сбрендив от мыслей, что вот ещё чуть-чуть и он сможет задать нужный ему темп. Суши, невероятно узкий Суши сейчас просто сведёт его с ума. Кевину кажется, что он может кончить вот прямо сейчас, когда он начинает наращивать темп, пальцами цепляясь куда-то то ли за задницу, то ли за поясницу. Но надо же продержаться ещё немного. Бислер ещё более мелко дышит. Затекшие колени уже мало волнуют, всё как-то само по себе концентрируется сзади. Его тихие неловкие стоны похожи разве что на скуление, ещё больше заводящее и Кевина, и Паскаля, совсем залипнувшего на всю картину в целом. Правда, самовнушение мало что даёт и Ратайцак достаточно быстро кончает, только-только набрав привычную скорость. Тело тут же обмякает и немеет, из-за чего Кевин валится в сторону, тяжело дыша с закрытыми глазами. Суши медленно разгибается, чувствуя, как чуть ли не заскрипели затекшие мышцы. «Я хочу кончить, я хочу мать его, кончить». Он встает на колени, не зная, что ему делать теперь, но достаточно быстро ответ находит себя сам. Паскаль повторяет за вокалистом, уверенно притягивая его к себе за шею и снова сжимая рукой его член, с силой пройдясь по всей длине и пальцами по головке. Суши к своему же удивлению не теряется и делает почти то же самое, продолжая неспешный поцелуй. Кевин со своего ракурса наблюдает за дрочащими друг другу парнями и почему-то слабо улыбается и слегка дёргается, когда те друг за другом кончают. Паскаль с громким стоном, а Суши скорее всхлипом и ногтями в чужой спине. Теперь все трое лежат и тяжело дышат, отходя от бурного события. Суши прикрывает глаза, руками делая то же самое. — Извращенцы, — говорит он почти шёпотом и слышит слабый смешок слева. Паскаль. — Скажи ещё, что не понравилось, — он посмеивается сквозь сбитое дыхание, ложась на бок и быстро пробегаясь глазами по закрытому лицу Бислера. — Да… Пошёл ты в жопу, Паскаль, — тихо бурчит он в ответ, на что слышит смех Кевина. — Ты слышишь? Он тебя сам позвал! А меня нет! — он приподнимается и с наигранным возмущение смотрит на обоих парней. — Это нечестно! — Бля, да ну вас, — Бислер наугад хватает за ближайший кусок ткани, с головой заворачиваясь в простыню, как это сделал Кевин раньше. Слышится смех. Суши уже не разбирает чей, пряча свою собственную непонятную улыбку. *** — Кевин, ещё раз напомни, почему я должен ходить в костюме горничной? — вокалист трясётся от смеха, но старается не делать этого вслух. — Потому что Паскаль это любит и у него день рождения, — Кевин рассматривает друга в необычном прикиде, но его скептичное лицо тут как-то совсем не смотрится. Правда, независимо от этого, в целом выглядит очень даже неплохо. — Я тебя ненавижу, ты знаешь об этом, да?