Пролог
Прыжок Ревиджа пришелся ровно на коленные сочленения. Зверокон бесцеремонно прошелся по корпусу своего хозяина и улегся прямо по центру его плоского грудного отсека с выгравированной фиолетовой инсигнией. Двигатель питомца, спрятанный под тонкой черной броней, работал на низких оборотах, издавая характерное для данного вида тарахтение. Небольшой зверокон был взволнован. Саундвейв прервал процесс старта подзарядки, приподнял голову и уперся фокусом линз в алые окуляры Рэвиджа. «Что ты пришел сказать мне, маленький негодяй?» В тишине послышался щелчок: это активировались динамики, встроенные в корпус черверолапого диверсанта. Воспроизводящее устройство, поражая отличным качеством звука, передало слова, произносимые низким голосом, принадлежащим начальнику внешней разведки Шоквейву. Это было все, что Ревиджу удалось подслушать и записать совсем недавно. «… Мегатрон и элитная часть команды отбыли с важной миссией в глубокий космос. До их возвращения наместником на Кибертроне назначен я. Последнее послание с Немезиса было отправлено из сектора NHDD 2451486. Десептиконы и народ Кибертрона ожидают возвращения своего лидера…» Щелчок, и фрагмент записи закончился. Ревидж продолжал внимательно наблюдать за своим хозяином, словно знал еще какой-то секрет. «Хорошая новость» – подумал Саундвейв, не сводя окуляров с хитрой узкой морды – «впрочем - не новая». То, что Шоквейв готовит речь перед десептиконами, ввиду затянувшегося отсутствия Мегатрона, было понятно. Надо было как-то объяснить происходящее. Любой, кто хотя бы поверхностно изучил гравитационные и астрофизические условия в вышеуказанном секторе NHDD 2451486, понял бы причину беспокойства и напыщенных речей. Но истина была недоступна для большинства, только для избранных. Обычные оптические и радиочастотные телескопы, сканирующие эти дебри галактики, были относительно бесполезны, потому что принимали информацию, дошедшую из злосчастного сектора с отвратительно медленной скоростью – скоростью света. А тахионные темпорально-пространственные сканеры имелись не у каждого (Саундвейв даже мог почти со стопроцентной уверенностью сказать – их не было ни у кого). После гибели Кристалл-Сити, Небесный Дворец Черного Города, по-видимому, остался последним местом, где сохранились уникальные технологии древних. Еще в прошлом декацикле связисту удалось пробраться в навигационный пункт базы десептиконов и списать данные с главного сканера. В тахионном спектре, обозревая NHDD 2451486 практически он-лайн, Шоквейв и старшие офицеры (а теперь и Саундвейв) прекрасно видели причину своего беспокойства – ею была новорожденная черная дыра, возникшая после столкновения пары нейтронных звезд. Анализ гравитационных волн и излучения говорил о том, что кульминация космической трагедии совпала с исчезновением в этом месте Арка и Немезиса со всеми своими экипажами. «Значит, Мегатрон если и вернется, то не скоро… Очень не скоро». Связист задумался. Он спинным процессором чувствовал, что оба флагмана не погибли. У Мегатрона явно был план, которым он мог и не поделился даже с высшим командованием (в ментальных эманациях офицерского состава базы Саундвейв ничего интересного прочитать не смог). Как бы то ни было, связист обязательно разберется с этим вопросом, детально изучит навигационные карты, и постарается использовать время отсутствия лидера с максимальной пользой для дела десептиконов. Но в первую очередь, для СЕБЯ. Зверь подполз ближе к лицевой пластине, лизнул маску хозяина. А затем челюсти Ревиджа медленно разжались и на темно-синюю броню грудного отсека связиста выкатился маленький черный куб. Схватив заветный носитель, Саундвейв резко сел. Искра его вспыхнула азартом охотника, настигшего добычу, за которой гонялся столько звездных циклов. Все другие дела моментально ушли на второй план, Ревидж изменил расстановку приоритетов. Связист положил темно-синюю ладонь на голову своего молчаливого друга, испуская пальцами самые нежные, самые ласкающие импульсы. Ему было чем гордиться. Из простого зверокона, которого он однажды отбил у стаи таких же красноглазых собратьев, обезумевших от голода, он воспитал настоящего военного диверсанта. Маленький процессор Ревиджа прекрасно решил задачу – сначала запись официального объявления о затянувшейся миссии Мегатрона, потом – вполне себе достойный профессионального грабителя наглый и безупречный взлом личных покоев лидера. Зверокон успешно миновал лазерные ловушки и видеокамеры, расставленные самим Саундвейвом, и открыл сейф с тайной, которая давно не давала связисту покоя. – Однако, ты заслужил награду, сегодня я заправлю тебя энергоном лучшего качества и позволю заряжаться здесь сколько твоей Искре угодно! Ревидж, уже получив в распоряжение всю зарядную платформу, довольно вытянулся по самой ее середине. Это был очень умный зверокон. Очень умный и очень мстительный. С тех пор, как Саундвейв дал ему задание выкрасть куб из личного сейфа Мегатрона, он не сомневался – его помощник рано или поздно это сделает. Шарк знает, что по-настоящему творилось в процессоре этого удлиненного черного головного модуля с острыми короткими локаторами на макушке, но одну особенность Саундвейв подметил точно: Ревидж не любил Мегатрона. Пару раз зверокон попался под ноги лидеру десептиконов, бывшему, мягко говоря, не в духе, и все запомнил. «Итак, вот он – заветный куб»! То, что носитель так и не был уничтожен все это время, Саундвейв узнал совершенно случайно, когда лидер в его присутствии открыл один из секретных сейфов. Саундвейву было достаточно доли астросекунды и незаметного поворота головы, что бы боковые сенсоры его визора запечатлели всю картину происходящего за спиной. При подробном анализе изображения среди множества разнообразных предметов, назначение которых Саундвейв еще должен был изучить, находился тот, что занимал его внимание больше всех. Он видел этот куб перед самым восстанием. Это был стандартный информационный носитель, какие в избытке производились на Кибертроне и его окрестностях. Но вот история приобретения данного девайса была крайне необычной, если не назвать ее, ко всему прочему, и крайне опасной. Ради одного только этого куба Мегатрон (в сопровождении самого Саундвейва и еще нескольких членов команды) тайно преодолел половину Галактики, рассекретив портал одного из гипердромосов – Дорог Древних. Вырвав под пытками инфокуб у одного ничем не примечательного хозяина небольшой гладиаторской арены, Мегатрон потом самолично уничтожил все. И арену, и ее хозяина и всех обитателей злополучного места. Зачистка производилась с такой скоростью и такой яростью, что не оставляла сомнений – всплыло нечто, угрожающее всему делу десептиконов. Логично было предположить, что одним из мотивов такой быстрой и тайной расправы был банальный шантаж. Хозяин что-то знал о Мегатроне и мог нарушить его планы (до восстания оставались считанные орбициклы). Но было еще что-то... – Саундвейва было не просто не обмануть, и он чувствовал – в каждом действии данной драмы на высоких частотах фонило нечто личное. А именно личное, относящееся к прошлому лидера десептиконов, и являлось для него самым интересным.Глава 1.
Саундвейв начал просмотр в первую же теневую фазу, когда каонские ветра набирали силу и ледяной воздух холодил микросхемы даже у тех, кто находился глубоко под землей. Северные ветра всегда самые жестокие. Но на этот раз мистика отступила, никаких свербящих эмоций, фантазий о Падшем Создателе и тоски – Саундвейв пребывал в великом возбуждении и, едва сдерживая кибер-эмоции, подключал маленький черный куб с нечисловыми серебристыми символами к универсальному ридеру. Он настолько не мог сдержать нетерпения, что даже слегка оцарапал острой гранью куба манипулятор. Предчувствие (связист привык ему не доверять) – тем не менее, предчувствие жгло все его эмоциональные системы – впервые он смог приблизиться к чему-то, что помогло бы ему понять Мегатрона, узнать, как им управлять, проникнуть в его мысли и, наконец-то одержать верх над надменным десептиконом. «Только бы данные не оказались поврежденными» – умолял неизвестных ему богов Саундвейв, глядя, как на небольшом черном мониторе ридера отображается процесс сканирования носителя. Половина… две трети… непонятная долгая пауза… закончено. На мониторе появилось яркое и четкое изображение. Квинтэсские бои самого известного гладиатора Галактики, не знавшего поражений. Мегатрон на них выглядит тяжелее и крупнее, чем сейчас, потому что надевает в бой усиленную внешнюю броню. У него другой шлем – черный с золотыми языками пламени. Только красивая лицевая пластина с правильными, но чуть асимметричными чертами – это все то же лицо лидера, оно не изменилось. Записи сделаны с транслятора, на который выводятся изображения с многих камер, потому каждый из боев можно просмотреть с двадцати четырех ракурсов. Бои очень разные, но с неизменным исходом – меч, секира или другое оружие в манипуляторах будущего лидера десептиконов проламывает чью-то грудную броню и разбивают чью-то Искру под рев толпы. Саундвейв усилил подачу энергии к логическому блоку, а заодно и к блоку интуиции, пытаясь понять, что же странного или нового он смог увидеть. Первое – почти все противники Мегатрона крупнее, а порой и значительно крупнее его. С альтформами шаттлов, межгалактических челноков, изредка попадаются и гусеничные монстры. Все – тренированные и опытные гладиаторы без знаков принадлежности. Все двигаются по-разному. Десептикон никогда не применяет одну и ту же тактику, да и тактики у него никакой нет, его движения в каждом бою повторяют движения противника. Не всегда удачно, иногда Мегатрон оказывается серьезно поврежденным уже в начале поединка, но всегда находит в себе силы подняться. Всегда. И в момент, когда этого меньше всего ожидают, Мегатрон применяет самый эффективный из приемов своего визави. Безжалостно, неожиданно… словно отражение в зеркале повторяя недавно увиденные движения. В зеркале! Саундвейв в спешке прокрутил три боя подряд в ускоренном темпе и от сдержанной радости сжал стальной подлокотник кресла. Если Мегатрону полагался на поединок только один вид оружия, он держал его – всегда! – только в левом манипуляторе, а во время атак переносил вес только на левую ногу. Лидер – левша, как и он сам, Саундвейв! Как же хорошо он научился теперь скрывать это, одинаково владея обеими половинами корпуса. Сигма-конвейер по непонятным причинам создавал трансформеров с ведущей в робоформе правой половиной корпуса. Потому все на Кибертроне было приспособлено под правшей. Амбидекстрия (владение обеими половинами одинаково) так же считалась дефектом и вовсе не приветствовалась - при тестированиях амбидекстры показывали существенное отставание в скорости реакций, поэтому их сразу же перепрошивали. Левшей же искусственно перепрошить было невозможно и кибертронские инженеры ломали процессоры над этой загадкой. К счастью, подобный дефект проявлялся крайне редко, и не только усложнял жизнь трансформеру, но и был сигналом о высокой вероятности других, и зачастую весьма непредсказуемых, дефектов. Что-что, а в вопросах скрытности связист был искушен. Сам он эту свою особенность (как и другие) мастерски завуалировал. Мегатрон, похоже, тоже старался не выставлять напоказ лишнего. Радость Саундвейва немного улеглась. Ну, допустим, Мегатрон левша. И связист нашел очередной «символ отчуждения» своего великого и непостижимого лидера. Но так ли велика сия тайна? Для Саундвейва факт наличия ведущей левой половины корпуса говорил о многом, но вряд ли Мегатрон стал бы уничтожать целую планету, чтобы скрыть такую – по сути – мелочь. Саундвейв задумался, стараясь не давать досаде шансов завладеть эмоциональным блоком. Полученная им информация большой ценности не представляла. При желании можно было найти множество копий подобных записей с квинтэсских ретрансляторов, поскольку сделать ее имел возможность кто угодно. В чем же здесь подвох? Связист напрягся и пересмотрел все бои еще раз. Больше ничего нового. Разные арены, всегда хорошо оборудованные. Почти приличная публика, множество дорогих мест. В самой роскошной ложе сидят все двенадцать квитэссонов-судей. Один из них, по-видимому, хозяин Мегатрона. Саундвейв поймал себя на мысли, что не может вычислить – кто именно из двенадцати, а у самого Мегатрона, понятное дело, не спросишь. Но не это сейчас не самое главное… Сканирование записей в инфракрасном и ультракоротком диапазонах тоже не дало ничего интересного. Саундвейв упрямо пересмотрел все поединки (их оказалось пятнадцать) еще и еще раз. Ничего! Он разочарованно поднялся из кресла, погасил все системы ридера, бережно спрятал куб в сейф и тяжелой походкой отправился на зарядную платформу. Уровень энергии был на критической точке. Находка Ревиджа прервала долгожданный уход в кибер-сон, но нечаянная радость пока не принесла ничего, кроме смертельной усталости. Настроив платформу на экспресс-режим и бережно отодвинув уснувшего зверокона, Саундвейв снял маску и свой красный визор и аккуратно положил их на небольшой столик рядом с собой (находиться в спящем режиме связист предпочитал с открытой лицевой пластиной). Его голубые автоботкие окуляры медленно и устало погасли. Во время подзарядки Саундвейву привиделась атака на астероид. Вспомнились неистовствующие трехрежимники, выволакивающие дымящиеся дезактивы гладиаторов и охранников прямо в квадратный казарменный двор, Мегатрон, мечущийся со своей смертоносной пушкой в клубах дыма, расстреливающий в упор всех, кого встречал на пути… Последним привиделся хозяин арены, с белой непроницаемой лицевой пластиной, глядящий прямо в линзы своей неминуемой дезактивации. Вспомнился его ироничный комментарий за астросекунду до плазменного выстрела в упор: – Столько циклов прошло, а ты до сих пор не поменял вокалайзер, звереныш. Оставил на память? Не нужно было быть телепатом, чтобы понять – Мегатроном двигала личная месть. Какая же? В перезарядочном режиме любопытство не так остро задевало струны раздосадованного эго связиста. Саундвейв был уверен – он докопается до истины. А еще он знал – наплыв видений случился лишь потому, что от усталости он забыл перенастроить усиленную подачу энергии от интуитивного блока (использовать его в турбо-режиме долгое время не рекомендовалось). Именно турбо-режим интуиции и вывел его из спящего состояния. Саундвейв сел на платформе, и мысленно прогнал перед глазами все бои, что увидел несколько часов назад. «Это не те бои! Не та запись!» – осенило его. Уже без лишней дрожи манипуляторов, спокойный и собранный, связист вытащил куб из сейфа и снова поставил на сканирование. Оно не показало никаких скрытых кластеров. Применение всех имевшихся у бывшего автобота криптоключей тоже ничего не дало. Саундвейв вновь усилил логический блок и блок памяти. Если бы владелец этой информации предполагал, что она попадет к Мегатрону, что бы он с нею сделал, получив? Возможно бы, удалил. Маниакально глядя на ридер, Саундвейв, не до конца понимая, что делает, нажал на кнопку очистки информации с носителя. И – о чудо! – на экране всплыл вопрос о пароле удаления. Саундвейв ввел номер злополучного астероида, под которым он значился в кибертронском астрономическом каталоге. И снова чудо – код был принят, яркая картинка великолепных, но таких бесполезных поединков начала распадаться на пиксели, собираясь в новые видеофайлы. Во множество новых видеофайлов! Саундвейв загрузил первый из них. *** Выцветшие цвета, стационарное изображение из одной точки, все происходящее видно как бы сверху и под углом. Однако разрешение высокое и неплохая передача звука. Камера слежения неизвестного Саундвейву образца. Связист увидел просторное, но унылое и грязное помещение с большим зарешеченным иллюминатором. Среднего роста трансформер с колесной альтформой небольшого грузовика стоял у откидной панели, на которой были разложены прозрачные пластины с данными. Красный цвет корпуса, умная, хитрая лицевая пластина, пронзительный взгляд серо-голубой оптики – Саундвейв сразу узнал хозяина злополучной арены. Рядом с хозяином стоял огромный механоид, похожий на конструктикона, с плоским лицом и зелеными линзами, корпус выкрашен в черно-белые тона, знаки, прорисованные на плечах (Саундвейв увеличил изображение) – тройная решетка – старые отметки служащего тюремной системы уже несуществующей империи автоботов. – На этот раз десять приговоренных, – скучным хриплым голосом говорит черно-белый, – согласно приговору, дезактивация должна быть проведена завтра. – Кто и откуда? – высокий и звонкий звук вокалайзера колесного неприятно режет по аудиосенсорам. – Десептиконы. Бывшие военные. После демонтажа оружия отказались работать в шахте и устроили разгром. Было убито несколько охранников. Приговор на месте – принудительные работы на сто кибертронских астроциклов, убийце – дезактивация. Во время перевозки в тюрьму на Кибертрон была попытка захватить тюремный шаттл, она провалилась, приговорили уже этих десятерых. Убийца охраны на шахте и был зачинщиком захвата. От греха подальше их отправили на дезактивацию в нашу систему. Поступили два орбицикла назад, – тюремный служащий передал красному свой датапад. Саундвейв покачал головой. Ай-ай, нелегальная торговля приговоренными к дезактивации. Они не достигали тюрем, приговор исполнялся по поддельным данным, а заключенные выставлялись на потеху публике в этом пиратском захолустье. – Беру по цене живого металла только этих пятерых, – жестко сказал тот, тыкая манипулятором в экран. – С остальными разбирайся сам, продашь мне потом по цене дезактива. Слишком много повреждений. И головные модули отрезай перед взвешиванием, хватит мне твоих хитростей. Ты прекрасно знаешь, что головные запчасти редко используются, а вес у головы немалый. – Ладно, сочтемся. – А теперь веди, но только пятерых, что я указал. Торговец-тюремщик набрал короткий код по комлинку и через несколько кликов тяжелая дверь открылась. Пять десептиконов, которых отобрал красный, один за другим входили в помещение. Трое – с альтформами истребителей, но без крыльев (видимо, для работы на шахте их принудительно демонтировали), Мегатрон и еще один очень крупный конструктикон темно-зеленой окраски, специализирующийся на бурении твердых пород – об этом свидетельствовал специфический тип усиленной ребристой брони на плечах. Красный скептически оглядел всю пятерку, а затем сказал охраннику: – Бывших летунов туда же, в твою ржавую тюрьму на дезактив. Не подойдут, слишком хилые даже для смерти без оружия. Зрители меня заплюют стружкой за это жалкое зрелище. Беру только этих двоих. Кто из них убийца, здоровяк? – он ткнул манипулятором в темно-зеленого конструктикона. – Нет, серебристый, – черно-белый указал на Мегатрона. Ростом красный едва доходил Мегатрону до середины плеча, а конструктикону – до локтевого сгиба манипулятора. Задрав голову, и глядя прямо в глаза конструктикону, он язвительно сказал: – Зеленого беру для боя, что будет послезавтра. Радуйся, громила. Будешь в паре с одним нашим гладиатором. Если повезет, умрешь красиво. Бой два на два. А потом – бьются насмерть те двое, что останутся. А ты… – красный перевел взгляд на Мегатрона, – Смерть на арене, без оружия. Твоя дезактивация завтра. Броня у тебя неплохая, хотя надо бы приделать еще один усиленный слой на манипуляторы и плечи, а то долго не продержишься. Так и быть, – и управляющий нелегальной гладиаторской ареной зло улыбнулся, – дополнительную броню выберешь какую захочешь. – Я не согласен, – спокойно сказал Мегатрон. Саундвейв насторожился. Прокрутил фразу еще раз. И снова то же самое! Голос лидера звучал звонче и выше, чем сейчас, без характерной хрипоты. – Ты будешь со мной спорить, дважды дезактив? – скорее удивился, чем разозлился голубоглазый. – Я осужден за убийство троих. В кибертронской армии мне тоже, как ни странно, доводилось убивать. Дайте мне оружие. Зрители любят смотреть казни, но только если знают того, кого казнят. Меня они увидят впервые. Им больше нравится, когда у дезактива появляется шанс. – Откуда ты знаешь? – Я тоже когда-то был зрителем. – Ладно, – неожиданно согласился красный трансформер, – в завтрашнем бою будешь сражаться тем же видом оружия, что выберет твой соперник… Вы оба, ваш приговор – дезактивация, потому подзарядка и энергон перед боем вам не положены. Берегите топливо и уровень энергии, потому что если будете не в состоянии выйти на арену в нужный момент, я вас живьем разберу на запчасти… Охрана, отведите их в камеры, - сказал красный в комлинк. Саундвейв остановил запись и усмехнулся. Дважды дезактив. У правления автоботов не было шансов, ведь, в итоге, Мегатрону оказалось проще уничтожить приговорившую его империю, чем согласиться со своей законной дезактивацией.