Гладиатор. Тюрьма

Следующая часть видеозаписи по качеству была похожа на предыдущую, хотя датчиков было и меньше — всего два, со взаимоперпендикулярными плоскостями обзора. Так что Саундвейв одновременно обозревал узкий коридор с входной дверью, пластиковой камерой для ультразвуковой чистки и примитивным энергоновым аппаратом, вмонтированным в стену коридора. А также противоположный конец помещения, с квадратным иллюминатором, за которым виднелось темное небо. По всей видимости, это и был личный отсек черно-серого шаттла — небольшая узкая комната с низким потолком и темными бетонными стенами. Освещалась она двумя тусклыми светильниками на одной из стен, а большую часть пространства занимала огромная зарядная платформа с боковыми выдвижными панелями, сконструированная специально для летных альтформ. Платформа выглядела древней, со следами ржавчины и жестким покрытием. Шаттл осторожно уложил Мегатрона на спину. Затем вышел и вскоре вернулся с боевой броней десептикона. Он аккуратно положил все сегменты брони рядом с зарядной платформой, затем достал из большого выдвижного ящика в стене пластиковый бокс белого цвета и, открыв его, несколько минут перебирал содержимое, стараясь что-то найти. Нужной ему вещью оказалась прозрачная колба со светло-розовой жидкостью, которую он и поставил на треножник рядом с платформой. Судя по обстановке, шаттл жил здесь уже очень давно. Его жилище выглядело аскетично. Только самое необходимое для отдыха, починки оружия и собственного корпуса. Ни монитора, ни какой-либо другой мебели, кроме платформы. Связист обратил внимание на целую гору деталей в углу. Ему не хотелось думать, что многие из них принадлежали дезактивированным на арене трансформерам, хотя, по-видимому, так оно и было. Кто же этот бывший автобот? Раб, заключенный, тюремщик? Не наемник, это точно. С какой стати ему жить на этом убогом астероиде так долго? Вскоре ответы на эти вопросы нашлись, но вместо них появилась сотня других. Гигант присел на край платформы и прикоснулся к обгоревшему моторному отсеку десептикона. Саундвейв увеличил изображение и не смог сдержать гримасы отвращения. Штекера были оборваны, а уцелевшие гнезда разъемов вмяты в основную панель. Мегатрон сорвал голос вовсе не от жестокого коннекта, воин умеет терпеть боль и, где можно, блокировать все сигналы, поступающие в нейросеть. Все, кроме сигналов от электрооборудования, регулирующего работу энергоновых реакторов. Это слишком важный функциональный узел и одно из самых чувствительных мест на корпусе трансформера. Не зря он всегда защищен специальной сверхпрочной пластиной, которой на корпусе Мегатрона, разумеется, теперь не оказалось. Децимус аккуратно счистил окалину с разъемов и подсоединился к одному из них, судя по форме, информационному. В процессе считывания показателей систем на его лицевой пластине промелькнула тревога. Быстро отсоединившись, он поднялся на ноги и запустил платформу в зарядный режим, набрав какой-то код на примитивной клавиатуре в изголовье. Затем, достав из-под платформы большой кусок пористой материи, шаттл ловко разорвал его на четыре одинаковых сегмента. Смочив первый из них в жидкости из колбы, быстро стер энергоновые потеки, а также остатки отработанного топлива и смазки с корпуса Мегатрона, стараясь быть максимально аккуратным. Опасных повреждений было немного, но с ними было непросто справиться. На правом манипуляторе, чуть выше локтевого сочленения, зияли две длинные и очень глубокие трещины. Топливопровод, питающий механизмы правого манипулятора, был разорван, и сам манипулятор потерял способность к самовосстановлению, а электронные моторы сервоприводов практически выведены из строя. Вывернутые из пазов локтевой и плечевой шарниры еще искрили порванной проводкой. Но не манипулятор был сейчас важен. Основная магистраль топливной системы десептикона была повреждена практически на всю глубину, и энергон медленно вытекал из жуткой трещины — там, где когда-то была горловина порта. Прошло несколько астроминут — и красная оптика десептикона активировалась. Мегатрон попытался резко подняться, но сломанный манипулятор подкачал, да и заряда нейросети для такого рывка оказалось недостаточно. Десептикон застонал и упал обратно на платформу. Шаттл осторожно протянул манипулятор к серебристому плечу. Но не успел дотронуться, как Мегатрон резко и неожиданно ловко перехватил его кисть действующим левым манипулятором и отвел от себя, при этом немного выпустив острые «когти», и слегка оцарапав хозяина отсека. Гигант отдернул манипулятор и покосился на наплечные накладки десептикона, которые раскрылись и теперь угрожающе топорщились. — Ты, наверное, еще рычишь и кусаешься, звереныш? — спросил он с усмешкой, впрочем, совсем без злобы. — Почему я до сих пор функционирую? — голос Мегатрона разрезал тишину отсека неприятным хрипом. — Я забрал тебя из камеры и перенес сюда, — спокойно ответил шаттл. — Чтобы добить? — Нет, чтобы помочь. Разбитые губы десептикона брезгливо скривились. — Что, сработала какая-нибудь идиотская автоботская программа, которую ты забыл удалить, когда дезертировал? Децимус коснулся ладонью своей груди. Знак был затерт и закрашен. Саундвейв только при очень большом увеличении мог его рассмотреть. И все же, это была настоящая автоботская инсигния, с глубоким оттиском на металле. — Здесь нет знаков и нет политики. Я тоже заключенный, хоть и имею некоторые полномочия, — просто сказал он. — Какое мне дело до тебя, — устало произнес Мегатрон, — я не верю никому, ни заключенным, ни автоботам… Тем более — автоботам! — добавил он со злобой. — В этом мы похожи, — неожиданно усмехнулся шаттл, но тут же его лицо стало серьезным, — я подключался к твоему информационному порту. У тебя большие внутренние повреждения, и полностью выведен из строя правый манипулятор. Завтра ты не сможешь даже дойти до середины арены, не говоря уже о том, чтобы взять оружие и драться. — Тогда зачем ты притащил меня сюда? Оставил бы подыхать в камере. Меня бы разобрали на детали, не приводя онлайн. — спокойно сказал десептикон, красные линзы неотрывно смотрели в синие линзы шаттла. Децимус выдержал взгляд. Лицо его казалось бесстрастным, но Саундвейв видел, что шаттл постоянно над чем-то размышляет. Что-то, не имеющее отношение к настоящему, но определенно связанное с Мегатроном, занимало его мысли. — Нет времени на знакомство, звереныш, с каждым мгновением энергона в тебе остается все меньше, — наконец сказал он. — Жизнь научила меня не принимать помощи, потом это слишком дорого обходится, — взгляд Мегатрона был холоден. — Повторю свой вопрос — зачем ты спас меня, автобот? На этот раз Децимус отвернулся, пряча эмоции и от взгляда десептикона и, к сожалению, от камер. Саундвейв дорого бы дал, чтобы узнать направление его мыслей. Ему казалось, что он вот-вот решит эту загадку. Слишком уж знакомым казался этот шаттл. Мегатрон вдруг вцепился в черное запястье своего спасителя, заставив снова встретиться с ним взглядом. — Квинт побери, я уже третий раз спрашиваю — зачем ты это сделал?! Автоботы не умеют отвечать на прямо поставленные вопросы? От слишком большого напряжения сломанный вокабулятор десептикона сорвался на хрип, погнутые пластины динамиков не справлялись с воздушным потоком. Децимус резко встал и, нависнув над ним, ловко прижал серебристый манипулятор к платформе. — А вот это уже не твое дело! — Тогда оставь меня в покое! Я не нуждаюсь ни в помощи, ни в шлаковом автоботском сочувствии!