Ощущение легкости

Рыжеволосая девушка шла, уже заученными дорожками, домой после очередного дня в Академии искусств. Всего несколько месяцев назад Кларисса Моргенштерн даже подумать не могла о том, что в скором времени поступит в престижное учебное заведение, да еще навсегда связав свою жизнь с рисованием — любимым занятием Клэри с детства. Вы бы только видели, как Клэр радовалась своему поступлению, это не описать словами. Сейчас девушка с удовольствием ходила на пары, с интересом слушала преподавателей, конспектируя почти их каждое слово, приносила домой голову полностью забитую художественными терминами, наполненная вдохновением на создание новых картин. То, что рыжеволосая художница часто уходила в себя и погружалась в творчество, не очень нравилось ее молодому человеку — Джейсу Вэйланду. Парень хотел, чтобы его девушка больше времени уделяла ему. На это рыжая лишь отмалчивалась. А что ей надо сказать? Извиниться? Пообещать, что она вскоре будет уделять самовлюбленному парнишке больше своего времени, отказавшись от своих интересов? Клэри не узнавала того парня, который понравился ей в старшей школе, два года назад. Того парня, что уважал и любил ее по-настоящему, не так фальшиво, как сейчас. Моргенштерн даже иногда кажется, что он с ней только ради материального положения ее отца, но ведь это не так, правда? Рыжая продолжает думать над поведением Джейса, все так же идя по маленьким, ухоженным тропинкам. Параллельно своим размышлениям, девушка рассматривает окружающее ее вокруг. Вдруг художественная натура Клэри замечает то, на что раньше, кажется, не обращала внимания, иначе эту «промашку» никак не объяснить. Кларисса начала осматривать прекрасный сад, состоящий из разноцветных роз: красных, розовых, белых, желтых и даже черных. Этот прекрасный сад, будто собирался в арку, что украшала маленькую калитку, ведущую в сам домик, который был обрамлен зеленью и соцветиями лаванды. В воздухе витает невероятно пленяющий аромат роз, сплетавшийся с лавандовыми нотками. Клэри не могла насладиться всем этим. Ее по-настоящему тянуло войти, хотя бы во двор столь прекрасного дома, познакомиться с хозяином этой прелести, возможно. Зеленоглазая пошла на поводу сердца, что подсказывало ей: « Тебе нужно идти сюда, именно сюда». Заглушая возгласы трезвого разума, девушка подошла к деревянной калитке, которая была покрыта поросшими виноградными лозами. Дотронувшись до «виноградного дерева», рыжая почувствовала мурашки нетерпения и необычное чувство…чувство теплоты. Она, немного помедлив, толкнула калитку и та поддалась, мгновенно отворившись. Сердце ликовало, а сознание недовольно бурчало. Все же, Кларисса ступила на выложенную кирпичом дорожку, что находилась за калиткой и вела в главный вход дома. Превосходный нюх Клэри учуял запах чая. Рыжеволосая осмотрелась, во дворе никого не было. Девушка уже развернулась и хотела уйти, ругая себя за то, что поддалась странному порыву, который взывал ее в дворик этого дома, как внезапно раздался мужской приятный баритон: — Красиво, не так ли? — Моргенштерн повернулась в ту сторону, с которой по ее предположениям доносился голос. Она не ошиблась! Какой-то парень одиноко сидел на траве поодаль дома, попивая что-то из чашки. Клэри присмотрелась к незнакомцу: Волосы цвета вороного крыла, глаза, излучавшие морскую гладь, с которой, будто поигрывал ветерок, развевая волны; паренек был одет в простую хлопковую футболку и синие джинсы, обут в обычные кроссовки. В руке держал чашку, с аппетитом отпивая оттуда жидкость. Кларисса, в который раз шла по зову сердца. Подойдя к юноше, зеленоглазка присела рядом с ним на траву, почувствовав какую-то необычайную легкость. Художница молчала. Она просто смотрела на брюнета своими глазами оттенка весеннего леса, девчушка не могла оторваться от, казалось бы, идеальных черт незнакомца. Его высокий лоб, в меру густые черные брови, изящный нос, глубокие морские глаза, прекрасные губы, молочная кожа. Наконец, придя в себя от неожиданного и такого спонтанного наваждения, Клэр заговорила, слегка охрипшем от долгого молчания голосом: — Да. Действительно красиво! — с этими словами она начала рыться в своей сумке. Выудив оттуда карандаши и альбомный лист, девушка принялась рисовать красоту, что окружала ее. Которую нельзя было описать даже величайшему словарному запасу, тут на помощь приходят бумага и краски, отображавшие все чувства творителя — Клариссу. Карандаш сам собой вырисовывал уже полюбившиеся черты садика, превращавшегося в розовую арку непозволительной красоты. Юный незнакомец, увидев, что рыженькая собеседница рисует, заглянул ей через плечо и заметил рисунок, в точности повторявший атмосферу его сада. — Красиво! — вырвалось у хозяина дома. Клэри с изумлением и, одновременно, смущенностью взглянула на голубоглазого: — Спасибо, — со свойственной скромностью проговорила Моргенштерн. — Алек, — протянул руку он, недавно вошедшей и совершенно незнакомой, девушке. — Клэри, — она пожала руку, теперь уже знакомого ей, парниши. — Могу я поинтересоваться, зачем вы вошли на мою частную собственность? — Я…просто…так увлеклась красотой Вашего садика, что…не удержалась и вошла, чтобы посмотреть…поближе, — с запинками протянула Кларисса. — Понятно, — сухо отозвался брюнет — Не хотите ли чаю? — Эмм.а почему нет? — зардевшись, ответила Клэри. Алек встал с травы и пошел по направлению к дому. — Вы куда? — Делать чай! — засмеялся парень. Рыженькая приложила ладошку ко рту. Как она так « потерялась»? Через минут пять черноволосый вышел из своего дома, неся в руках две чашки с чаем. Снова сев на зелень, Александр протянул Клэри чашечку: — Благодарю! — девушка отложила уже законченный рисунок сада и приняла дымящийся напиток из рук голубоглазого, усердно принюхавшись к запаху чая. — Не волнуйтесь, я ничего не подмешивал туда, — сказал парень, увидев девушку, нюхавшую свежий чай — Он ромашковый. Рыжеволосая тихонечко засмеялась и пригубила чай: — Вкусно. — Конечно, — как бы удивившись, воскликнул Алек. Клэри снова захихикала. Александр внимательно наблюдал за таинственной девчушкой с ярко-рыжими кудрями, зелеными глазами, в которых плескалась радость и читалось спокойствие, показавшееся брюнету странным. Как она может так спокойно сидеть в компании незнакомого парня? Хотя, честно признаться, он тоже ощущал что-то странное по отношению к этой Клэри. Что-то тягучее, сладкое, легкое. Он вздрогнул от странных нахлынувших на него мыслей. Кларисса почувствовала, как Алек вздрогнул и повернула голову в его сторону: — Почему ты меня не прогоняешь? — Не знаю, — искренне признался он. Она невольно улыбнулась, залюбовавшись его задумчивым видом. Это так странно, что он целиком и полностью привлекал ее внимание. Очень необычное чувство накрыло ее с головой. Чувство легкости. Она уже давно не ощущала этого. Накрыв его руку своей, девушка посмотрела прямо в глаза незнакомому. Парень же опешил от таких странных действий и, повернув голову на нее, попал прямо в омут темно-зеленых лесов, дышащих жизнью. Он, будто вдохнул глоток самого свежего воздуха. Художница, что проникла в его сад волею судьбы и парень, что любил пить чай, смотря в глубь девушки. Им не нужно слов, чувства, которые переполняют их — вот оно, самое важное. Вот оно чувство легкости. Совсем скоро они будут находиться в таких родных, в таких любимых объятиях друг друга. Она будет показывать ему свои рисунки, даже его портреты, которые она рисовала наспех, украдкой; будет смеяться над его тончайшими шутками, будет чувствовать себя нужной в его руках. Он будет демонстрировать ей лучшие сорта чая, заботливо заваренные; будет любоваться вместе с ней закатами, будет чувствовать тепло ее губ на своей щеке, на своих губах…