Indestructible world

Яркая вспышка света. Окружающий мир, такой разнообразный на краски и формы, растворился в девственной белизне, накрывшей зрение. Перед глазами была мучительная пустота, сопровождающаяся звуками из реальной жизни. Уши чётко уловили предупреждающий сигнал водителя, последующий недовольный возглас пешехода и мелодичное звучание песен птиц, прилетевших из далёких южных краев. Приходилось дорисовывать картину происходящего самому. Попытка протереть глаза закончилась неудачей. Их ещё больше защемило, а голову пробил мощный удар боли, заставивший тут же содрогнуться. Схватившись за голову, Джим больше не обращал внимания на звучания окружавших его предметов, теперь он чётко ощущал лишь один заветный ритм — ритм больного сердца. Его быстрота сокращений пугало, юноша чувствовал, как пульсировала кровь, проходившая по кровеносным сосудам. Глаза были сомкнуты. Но когда он открыл их в следующий раз, то вместо молочного цвета увидел непроглядную тьму, постепенно рассеивающую. Словно в тумане Джим смотрел на знакомую с детства дорогу домой, чей облик был слишком размыт по представлению с его ежедневными воспоминаниями. И стоило боли прекратиться, а ему убрать цепкую хватку рук с головы, как мир тотчас перевернулся в его сознании. Туман окончательно рассеялся, открывая вид на ужасное изображение родных вещей. Глаза тут же округлились, дыхание участилось, а указательный палец потянулся к жирной чёрной точке, притягивающий его взгляд среди всего этого сумбура с земли. По грубым и кривым линиям полз, наверняка не подозревая об их существовании, жук тёмно-янтарного цвета. Джим бы этому не удивился. И не потому, что это был лишь жук, маленькое насекомое, чей смысл жизни пугать его одноклассниц, а потому, что сероглазый юноша никогда не замечал этих страшных, далеко не прямых линий ранее. А на них было трудно не обращать внимание. Жук был неподвижен. Среди неразборчивых, хаосно-нарисованных секущих, Джим заметил что-то липкое и сладкое, оказавшееся удачной приманкой для насекомого, навечно застрявшего в сахарной субстанции. То была вата. Однако не она заинтересовала молодого парня. Все линии пересекались в определённых точках. Одна из них была прямиком на жуке, жирно выделенная и пульсирующая, особенно привлекающая к себе. Она гипнотизировала лишь своим существованием, была профессиональным иллюзионистом, приковавшим всё внимание. Настолько же было велико и желание прикоснуться к ней, что Джим, собственно, и сделал. В следующий момент ненавистное многими насекомое развалилось пополам, открывая вид на кислотную жидкость, вытекающую из раздавленного тельца. Отвратительный запах тут же ударил в нос, тем самым спасая Джима от блистательного гипноза этого мира. Ведь им управлял сейчас именно он, испещрённый пульсирующими точками, прикосновение до которых приводило всё к печальным событиям. К полному уничтожению. Парня тут же ударила волна новых впечатлений и эмоций, которых он тут же старательно запрятал в глубине своей души. Незабываемое чувство управления, хоть и вызванное смертью какого-то насекомого, повелевало, вызывало огромный адреналин в крови, не встречаемый ранее. Словно наркотик, данное ощущение вскружило голову. Ведь та сила, дарованная неожиданной вспышкой и помутнением, могла бы исполнить его главное желание. А звучало с подростковых лет оно так: «Уничтожить весь мир…» — Джим? Мелодичный и застенчивый голос окликнул сутулого парня, победно рассматривающего свои руки. Он неохотно, но повернулся на источник приятного цветочного запаха, ударившего в его нос столь узнаваемым девичьим одеколоном. Да, он знал, что это была она, девочка, только одним своим присутствием заставившая триумфальное ощущение парня полностью испариться. Оно рухнуло вниз вместе с его идеями и планами, казавшимися столь допустимыми в данный момент. Перед ним переминалась с ноги на ногу его дорогая одноклассница, робко краснеющая при одном возможном случаи возникновения неловкой паузы. От этого сердцу Иви становилось ещё тяжелее, в очередной раз она не подобрала к Джиму правильного приветствия. Вновь и вновь она тупила взгляд на носки своих симпатичных туфель, купленных на дешёвые деньги на блошином рынке. Ведь если поднимешь — снова попадёшь на изучение серых глаз, в жизнь которых погасла уже давно. Самое мучительное было то, что она стала свидетельницей случившегося, но ничего не предприняла. — Вот, ты забыл в школе. Не смотря Джиму в глаза, Иви протянула подрагивающую руку с потрёпанной школьной сумкой. В следующий миг она осмелилась скользнуть ярко-зелёными, по представлению с соседом, зеркалами души по налившемуся лиловым цветом синяку. Он был этаким родимым пятном на белой коже Джима, предпочитающего проводить всё свободное время дома. Об ужасных событиях Иви решила не вспоминать. — Возьми, пожалуйста. Учителя попросили передать. Э, точнее, я сама была бы не против его тебе передать, ничего такого не думай, — быстро протараторила она, бегая глазами по всему что угодно. — Знаешь, я могла бы поделиться пластырем, если ты, конечно, не против и… Иви внезапно остановилась. За неловким до глубин её доверчивой души разговором, в котором участвовала непосредственно лишь она, девушка и не заметила, как Джим махом преодолел несколько шагов, оказавшись перед ней. Он пристально смотрел на её блестящий от пота лоб, что-то думая про себя. Не успела Иви что-либо сказать, как её флегматичный одноклассник быстро протянул указательный палец ко лбу, неуверенно ткнув им в её нежную кожу. Девчушка в милом синем платьице тут же боязливо поморщилась, задрожала всем телом от столь неожиданной близости. Мысли быстро пробегали под прямым взглядом Джима, раздумывающим, что сказать ей. А сумка, которая стала причиной их встречи вне школьного заведения, уже давно как была обронена. Наконец Джим сказал нечто несуразное: — Несколько минутами ранее я получил новый взгляд на мир. И, к своему счастью, теперь обладаю чем-то странным, но разрушительным. Сейчас я могу убить тебя, Иви. Соседка нервно сглотнула. Подул лёгкий ветерок, подхвативший аромат её цветочных духов, которые уже стали слишком родными для Джима, и он отдёрнул палец. Подняв свою школьную сумку, которую уже давно не пощадило время, юноша отправился домой, оставляя остолбеневшую одноклассницу позади. Но она, недолго думая, быстро распрощалась со школой и засеменила за Джимом. Дыхание за такой короткий пробег сбилось, заставив девчушку блаженно хватать ртом воздух. Однако Иви догнала соседа по дому, идущего с прежней невозмутимостью. Честно, она не знала, что заставило её распрощаться в обеденное время со школой и погнаться за флегматичным юношей. Адреналин, незнакомый ей, играл в крови от странных слов парня. Что-то было в этом своё волшебное и незабываемое, подтолкнувшее вперёд на новые подвиги. А для Иви самым настоящим подвигом было нормально поговорить с Джимом, что какой год выходило полным провалом. — Мы направляемся домой? Глупый вопрос, на которого, как и предполагалось, не было ответа. — Ты, наверное, не знаешь, но тех хулиганов, тронувших тебя, уже опрашивает полиция. Глупое утверждение происходящего, которое продолжило неловкую тишину. — Пропустить три урока мне кажется безболезненным. Ты как думаешь? Глупая смена темы также не помогла. Иви чувствовала себя детским воспитателем, поставившим перед собой задачу разговорить своего самого молчаливого ученика. Что ей не особо удавалось. — Слушай, может, поговорим о твоих силах? Джим неожиданно остановился. Девчушка за его спиной искренне обрадовалась достигнутому успеху, но ненадолго. Счастливая улыбка тут же пропала с её уст, когда сероглазый юноша отправился куда подальше, в совершенно противоположное от дома направление. Иви восприняла это, как попытку улизнуть от её глупых риторических вопросов, целью которых было заветное желание. Разрушить неловкую паузу, сковавшую их с самого раннего детства. И снова она злилась на себя, гневно топала подошвами симпатичных туфель, тем самым привлекая прохожих. Смысл было бежать за ним, если всё так закончилось? Но, если подумать, до следующей попытки у неё есть несколько часов подготовки, которых она должна провести за анализом собственных ошибок. С каждым неудачным общением с Джимом Иви вдохновляла себя на новые свершения именно так, хотя и знала, что это пустая трата времени, лучшего результата она уже теперь никогда не добьётся. Как бы она хотела отправиться в прошлое, чтобы исправить все свои ошибки… * * * Джим не соврал Иви. Он действительно мог разрушить всё. По пути окружающая реальность не изменилась. Городской ландшафт каменных джунглей всё ещё был богат на чёрные нити, невидимые для простого глаза. Джим же не только видел целое переплетение судеб, представленных простыми кривыми, но и мог чувствовать их одним случайным касанием. Юноша отчётливо ощущал тепло, проводя ладошкой по бетонным стенам зданий, корпусам запаркованных автомобилей и обычному грунтовому камню, попавшему по дороге в парк. То есть Джим чувствовал то, что от безжизненного предмета не добьёшься. Элементарного тепла. Странная механика смущала, как и пульсирующие точки, привлекающие его взгляд. Отвести глаза было слишком трудно, поэтому всю последующую дорогу он прошёл с непривычным ощущением в груди, посматривая вниз для сущей безопасности. Похоже, что теплом невидимые чернильные линии питали точку своего пересечения, готовую развалиться от простого надавливания и направления. Что самое страшное, они были и на земле. Одним только касанием Джим мог вызвать глобальное землетрясение, в ходе которого погибло бы многое, в том числе и он. Ужасная мысль согревала, поэтому он остановился посреди городского парка, пытаясь понять её причину. Неужели он был настоящим безлюдным уродом, злодеем, возненавидевшим этот мир и стремившимся его разрушить? Нет, у его заветного желания есть причина, запрятанная, к счастью, в глубинах серой и скучной души. Всё же он решил расположиться на скамейке, отремонтированной совсем недавно. Положив сумку рядом, парень подставил лицо под лучи заходящего солнца. Небо, обрисованное масками перьевых облаков, начало понемногу тускнеть, окончательно терять цвет морской голубизны. Оно привлекало своим постоянством, даже после приобретения странной способности небосклон оставался неизменным. Но Джим — не птица, способная взлететь к далёким небесам. Ему приходилось довольствоваться уже нажитым. Через несколько часов его родной город вновь заживёт, но уже более бурной ночной жизнью, в которой юноше точно не было места. Неподалёку играли на детской площадке дети, их смех разгружал атмосферу в этот тихий и странный вечер. За последние часы он прогулялся по разным кварталам города, экспериментируя приобретёнными силами. Их действие заканчивалось благополучным эффектом, что и в случае с раздавленным жуком. Таки им был освобождён привязанный к кустарничку борзой пёс, пустившийся при первой же возможности куда подальше. Успешно деформировался и мусорный бак, рассыпав по всей улице содержимое чьих-то объедков. Последней точкой стал какой-то заброшенный ларёк, развалившейся на две половинки, вызвав при этом немалый шум. За эти часы он получил драгоценные знания и опыт, хоть и оставил Иви позади. Однако не всё так было благополучно. Щека мучительно покалывала, давая знать об образовавшемся синяке. Джим так и не получил пластырь от своей соседки, он был куплен по дороге сюда в дешёвой аптеке. Конечно, парень не понимал, как пластырь мог помочь при уродливой гематоме, но тот факт, что он скрывает синяк от любознательных глаз, уже располагало на лучшее. Каждую частичку тела ломило, похоже, что усталость давала о себе знать. Детские возгласы уже давно смешались в непонятную кашку, состоящую из неразборчивых обрывков. Однако Джим готов был терпеть мучительную боль. На подсознательном уровне он понимал, что это была обязательная плата за обладание чего-то сверхчеловеческого. Таковым и стало обеденное избиение, вызвавшее короткое помутнение, а затем и новый взгляд на мир. Перед тем как отправиться домой, он ещё раз посмотрел на темнеющий небосклон. Джим стал свидетелем того, как лучи закатного солнца в последний раз осветили зелёную полянку городского парка, а затем скрылись за горизонтом. Совсем скоро наступит новый день, и он должен знать, что делать дальше. А пока юноша отправился домой, возложив на плечи тяжёлый груз в виде странностей сегодняшнего дня. С этого заката и началась его загадочная история…