Violence in the nuthouse

Кто в этом мире способен понять тебя? Кто способен сесть рядом на кровать и выслушать тебя? Никто, чувак, никто не поможет тебе — понять себя. Пока ты откроешь глаза и наконец поймешь, что люди умеют врать — ты умрешь. Умрешь, даже если и не физически, то эмоционально. Ты просто высохнешь, но окружающие не заметят эту разницу, они просто улыбнутся и пройдут мимо. Да и кому это надо? Кому захочется спросить тебя? Узнать, как твои дела? Никому не интересно, никому не будут интересны твои проблемы. Вот ты сидишь на кровати, весь погруженный в мысли и раздумья. В комнате ты один, сидишь и не действуешь. Ты просто находишься в одиночестве и тебе это нравится, но в один миг ты приходишь в себя. Белые стены, белая одежда, белое белье, — все белое! Это начинает давить на твою голову, и ты быстро хватаешься за нее, ощущая, как изнутри тебя просто сжимают. А ведь раньше такого не было… — Никого здесь нет, молодой человек, вы должны успокоиться. — проговорил врач, после чего поставил на тумбочку баночку с пилюлями. — Ты должен их выпить, иначе ты не вылечишься. — произнеся, врач в белом халате покинул комнату, оставив Малька наедине со своим миром. Посмотрев на лекарство, блондин усмехнулся, после чего протянул руку прямиком к ним. Взяв небольшую колбочку в руки и немного покрутив ее в руках, Мальк Крейд усмехнулся. — Таблетки мне помогут избавиться от вас. Смешно, неправда ли? Возможно, это вранье, и принимать их бессмысленно, а если нет? Если все наоборот и принимая их, я смогу спокойно зажить? Я перестану вас видеть и меня выпустят из этого места? — злобно усмехнувшись, парень потянулся за бутылкой с водой, дабы запить столь невкусное лекарство. По спине парня прошли холодные мурашки и услышав голос, блондин выронил бутылку воды. — Ты серьезно считаешь, что это тебе поможет? Неужели ты настолько наивен, что думаешь, как будто врачи тебя лечат? Ты находишься на обследовании в психушке, где знаешь, как над людьми издеваются? Особенно надо мной. — комната просто замерзла, когда длинноволосая девушка появилась в палате. Она восседала на белом подлокотнике, внимательно осматривая палату. Мальк уже привык к таким появлениям, даже был рад послушать их истории, но не всегда. Порой они слишком сильно действовали на нервы. — Проваливай, я не хочу с тобой разговаривать. — выпив пилюли, больной просто лег на кровать и закрыл глаза. «Сейчас она пропадет, лекарство подействует и она пропадет.» — улыбнувшись своим мыслям, парень мысленно досчитал до трех, после чего открыл глаза. — Я тебя так просто не оставлю. — злобно рассмеявшись, девушка перенеслась на кровать к блондину и улыбнулась.  — Меня зовут — Изабель, мой диагноз на тот момент маниакально-депрессивный психоз. Моя история достаточно банальна, я находилась в этой палате на протяжении четырех лет. В полном одиночестве я находилась достаточно долгое время, так же как ты — на обследовании. Врачи говорили, что лекарства мне помогут, что я вскоре покину это место, только вот я знала, что это не так. Каждый день принимая таблетки, я отсчитывала дни до своей кончины. Врачи каждый день водили меня на какие-то мероприятия, только я не помню на какие именно. Ведь перед тем, как меня куда-то увезти, то здорово накачивали наркотиками. — злобно рассмеявшись, девушка свесила ножки с кровати и внимательно стала рассматривать собеседника. Только вот каждое слово отдавалось в голове Крейда жуткой болью. Каждая эмоция девушки, просто насиловала мозг блондина, поэтому он старался закончить их разговор быстро. — Ну же, давай самое основное, только минимум эмоций, прошу! — взвыл Мальк, только вот Изабель не послушала его и лишь рассмеялась над словами пациента. — Не перебивай, это не культурно. — хихикнув, девушка продолжила свой рассказ. — Ну так вот, накачивая меня наркотиками, они постоянно приговаривали: «Ничего, это лекарство не должно подвести». После этого лекарства я забивалась в угол и начинала смеяться, но в тоже время я сильно плакала. У меня начиналась депрессия и меня связывали, просто привязывали к кровати и вкалывал успокоительное. Всю ночь я валялась на кровати и смотрела в потолок, как будто ожидала, что за мой кто-то придет. Только вот даже Смерть не заходила ко мне, но я-то знала, что скоро умру, знала. Когда мне приносили лекарства, я их не пила, выкидывала в форточку и вот через три года Смерть все же решила постучаться ко мне. Меня везли на электротерапию и тут в дверях кабинета я увидела черную тень. Это был не человек и даже не просто тень, а какая-то сущность. Скорее всего, это была Смерть, что вполне реально и объяснимо. Ведь меня в кабинете собирались бить, нет, убивать током. Врачи не рассчитали немного и убивали меня, долго и мучительно. Только я была рада умереть, это же классно ощущать, что теперь я могу спокойно смеяться и плакать, понимая, что никогда не испытаю ту боль. Обидно, я ведь не могу попасть ни в Рай, ни в Ад. Хотя, здесь есть один плюс, я теперь могу выходить из этой проклятой палаты. — девушка вновь рассмеялась. Иззи громко смеялась, ей стало смешно, просто смешно. Длинноволосый призрак смеялся, понимая, что ее больше не ждет этот ужас. Она понимала, что с каждым своим словом, девушка приносит огромную боль Мальку, но ей было пофиг. Изабель хотела, чтобы ему стало плохо, чтобы он почувствовал ту боль, что ощущала сама. Парень, лежа на больничной койке, просто извивался от боли. Крики разносились по палате, только вот сильный удар по двери — заставил того стонать в подушку. — Перестань пожалуйста, мне больно, очень. — простонал блондин. Слезы сами собой текли по бледным щекам, красные глаза смотрели на девушку, они были наполнены кровью и слезами. — Тебе больно? Дорогой, это только начало твоих мук, пойми, мы это тоже проходили. — усмехнувшись, девушка тут же исчезла, оставив после себя лишь боль и страдания. Схватившись за волосы, парень свернулся в клубок, дабы хоть как-то снизить боль. Она немного стихла и позволила пациенту расслабиться, отдохнуть от мучений. Нельзя оставлять без внимания то, что ложные невротические пути становятся закоренелыми привычками и что, несмотря на всё понимание, они не исчезают до тех пор, пока не заменятся другими привычками, приобрести которые можно только благодаря обучению. Эта работа может осуществляться исключительно через собственное воспитание. Пациент должен быть в полном смысле этого слова «переведён» на другие пути, что может быть осуществлено лишь при наличии у него соответствующего собственного желания.* Да, наверное такой же цели шли врачи и этой психушки, только вот они не учли маленький момент — у них нет желания. Пациент желает лишь спокойствия и возможность свалить из этих белых стен, только вот невозможно. Никто отсюда не может уйти на своих двоих, только вперед ногами. — А потом меня вынесли вперед ногами и отправили разлагаться в подвал! В темный подвал, где я пролежала еще сутки! Там было очень холодно и темно, мне было страшно, Мальк! Я боюсь темноты, но всем на это было наплевать! — вдруг раздался звонкий голос, аж отразился в голове юноши. Закричав от резкой боли, он вновь схватился за голову, только вот теперь санитары решили оказать «помощь» и скрутив юношу, привязали того к кровати. Вколов успокоительное, санитары удалились из палаты, оставив парня наедине с его мыслями.