A truth so loud you can't ignor

Темный прозрачный дым сигарет рассеялся по всей комнате. Звонкое соприкосновение бутылок, нервные смешки в пустоту. Липкие ладони на чужих бедрах, пьяные поцелуи с пошлым причмокиванием. Семь человек заполняют эту комнату, сидя на полу: четыре парня и три девушки. Причиной ночной развязной посиделки стало преодоление одного из основных и мучительных этапов жизни — школы. Выпускной начался еще в час дня, когда уже бывшие ученики покинули темно-синие металлические ворота школы. Тогда пять самых запомнившихся школе личностей, во главе с Мин Юнги, завалились в квартиру к Пак Чимину — местному тихоне, и в какой-то мере другу Мина. С мнением Пака, соответственно, не считались, уничтожив наполненными стаканами с алкоголем, окурками и пустыми пакетами из-под чипсов гостиную и кухню. Чимин глубоко задумавшись, сидел рядом с Юнги и молчал, наблюдая за нарушителями его покоя. Внезапно, один из парней, опустошив содержимое в своей руке, предложил сыграть в бутылочку. Девушки оживились, приводя в порядок жесткие взлохмаченные волосы. Право крутить первым предоставили Мину. Тонкие пальцы напряглись, мягко ложась на гладкую поверхность сосуда. Немного силы и бутылка останавливается на одной из девушек. Та ярко краснеет, готовясь к глубокому поцелую под громкие свисты бывших одногруппников. Мин быстро притягивает ее к себе, впиваясь в накрашенные губы. Поцелуй резкий, настойчивый, временами страстный. Отвратительный вкус дешевой помады вызывает тошноту. Присутствующие смотрели на них с желанием и завистью. Пак тоже наблюдал за этой картиной, постоянно пытаясь отворачиваться в сторону еле освещенного дверного проема, и мысленно затыкать уши, дабы не слышать этих ужасных звуков. Возможно, некоторым такое поведение покажется странным, но что еще делать человеку, перед глазами которого, целуется любовь всей его жизни. Закончилось все так же быстро, как и началось. Девушка оторвалась от смятых губ минутного партнера, слизывая алую выступившую каплю. Помада съедена, а дыхание сбито. Инициативу перехватил высокий коренастый шатен в узких темно-серых джинсах. Раскрутив зеленый сосуд, он сжал кулаки. Все затаили дыхание. Скрежет. Звук помятой фольги. Рыжая девушка. Пьяно улыбнувшись, парень, встав, подошёл и поцеловал ее. Атмосфера накалялась, а присутствующие громко улюлюкали, запивая возгласы темным пивом, которым пропахли даже шторы. Настала очередь Чимина. Хоть младший и пытался отмазаться, но поняв, что это бесполезно, был вынужден согласиться. В глубине души он молил всех известных ему Богов о маленьком подарке в виде прощального поцелуя с хёном. К всеобщему удивлению, Фортуна все же сжалилась и остановила своей рукой пустую бутылку, указывающую горловиной на Мин Юнги. Счастью Пака не было предела. Ему уже было неважно, что квартира теперь в ужасном состоянии, в последствие чего его могли просто выселить, выставив за дверь. Сегодня слишком прекрасный день, чтобы разочаровываться или накручивать себя, когда выпал такой шанс. Но Мин разрушил все надежды и мечты, сказав: «Я не буду с ним сосаться — я вам не пидор». На самом деле, Мин действительно не гей — только с Чимином, а по его словам это не считается. Мелкий частенько занимался с ним репетиторством, приходя в мешковатых свитерах, сползающих по плечу, оголяя бархатистую кожу. Однако, он надеялся сохранить вечный образ конкретного натурала, дабы эти узколобые и дальше под его дудку плясали в учебном году. Учебный год. Мин понял, что полный придурок только через несколько секунд. Нахера ему теперь это, когда школа позади, и он больше не увидит этих «псевдо-друзей». В животе что-то упало, с треском ударившись о дно разума. Чимин теребил ворот пропахшей домом и уютом рубашки, не зная что сказать. Хотя нет. Знал. — Я больше не хочу играть, — единственное, что он выдавил из себя. Попытка подняться и уйти в свою комнату была прервана сильной рукой брюнета — одногруппника Юнги. — Мы же только начали. Куда ты собрался? Тем более, не пропадать же поцелую. Я могу сделать это вместо Юнги, правда, хен? Тот хмыкнул, обвел лисьим взглядом обоих и потянулся к бутылке. — Ага, — сделав глоток, как бы отмахиваясь, отвечает Мин. По выражению лица Чимина было ясно, что эта затея ему не особо по душе. Поэтому он старался избежать этого, тонко намекнув. — Нет, спасибо. Тем более мне завтра рано вставать, поэтому… — Ты намекаешь на то, чтобы мы сваливали? В последнюю очередь Чимин хотел оказаться избитым в последний день учебы. — Нет, я… Еще мгновение и Пак бы пропал, если бы не Мин. — Ты не понял что ли? Он ясно дал понять, чтобы все съебывали. Дело чуть не закончилось дракой, но Юнги, угрожая ночью прийти в дом к каждому и задушить подушкой, убедил их покинуть квартиру Пака. Захлопнув дверь за толпой несуразных подростков, Мин облокотился об холодную дверь, нервно поглядывая на младшего. — С…спасибо, — поблагодарив Юнги, Пак кивнул головой. — За что? — За то, что помог выпроводить их, — паузы становились все длиннее, а недавние слова старшего так и засели в голове. — Давай, в благодарность, ты просто разрешишь переночевать у тебя? — оттолкнувшись от двери, Мин включил свет и поплелся на кухню. — А… Хорошо, — подорвавшись, младший стал убираться в квартире. — Только у меня одна кровать, — он поднял глаза на Юнги, расплывшегося в ухмылке. Последний ничего не сказал, отправляя одноразовые стаканчики из-под пива в мусорный пакет. Не прошло и часа, как квартира приобрела, более-менее, приличный вид и парни без задних ног завалились на кровать. Интенсивная уборка полностью вымоталась их, оставив ноющую боль в руках и полумрак в комнате. Лунный свет каплями падает на прижавшиеся друг к другу тела, освещая белый потолок и часть комнаты. Свежий ночной ветер из приоткрытого окна забирался под рубашку, слегка приподнимая ее. Горячее дыхание Юнги обжигало шею Пака. Последний нервно взглотнул, теребя кольцо на пальце. Спустя некоторое время, Мин, не выдержав, слегка коснулся губами за ухом, вызывая рой мурашек. Младший в недоумении, привстав на локтях, наполовину теряющийся в сумраке, спрашивает: — Что ты… Но тот притягивает его к себе, отвечая: — Вернулся на место. — Как же твоя…— мелкий никак не угомонится. — Это уже неважно! — вызывающе рыкнув, Юнги окончательно не оставляет пространства между телами. Это в некоторой степени успокаивает Чимина, и он, прижавшись, поднимает глаза на Юнги. Во взгляде надежда и доверие, и томительная нежность в еле видимой улыбке. Тот, воспользовавшись случаем, накрывает пухлые губы Пака своими. Внутри Чимина сейчас распадается глубокий бескрайний космос, столкнувшись с яркой обжигающей кометой, а Мин набирает обороты, на что младший не успевает отвечать. Казалось бы, старший взял инициативу на себя, то сминая, то оттягивая нижнюю губу в поцелуе, но руки контролировать было слишком сложно. С этой пустой головой, отдающей гулом по ушам, с легким головокружением и сбивчивым дыханием. Тонкие пальцы плавно легли на талию, иногда перебирая мягкие волосы, отливающие фиолетом. Кровь прилила к лицу, заливая щеки смутным румянцем. Состояние обоих описывалось взрывающимися громкими петардами внутри. Им было все равно, что скоро рассвет, что придется устранять неловкость по утру — главное сейчас, а что потом — мало кого волнует. Единственное, чего хотят оба, это вечность на этой односпальной кровати, по колено в чувствах, накрывающих с головой, выбивая весь воздух из легких. Любой из них все отдаст, лишь бы каждый вечер так: взаимно и искренне, до боли в животе от умирающих бабочек.