Достаточно долго

"Эй, Мика, сколько времени прошло с того момента, как мы встретились?" - Достаточно, чтобы я успел полюбить тебя так, как не полюбит больше никто. Эти слова эхом повторялись в голове Ю. Он навсегда запомнит это мгновение: ночь, море, луна, он и Мика совсем одни сидят на остывшем песке и самое красивое в этой ночи - ярко-красные глаза его первого и единственного любимого вампира. Он - самое большое противоречие в его жизни, он - самое счастливое его мгновение, он - самая страшная беда, но самая приятная боль, он - его все. На глазах Ю выступили слезы. Возможно, это все дым от сигареты, которую он нашел в полупустой смятой пачке, случайно оказавшейся у него под ногами во время бесцельной ходьбы по побережью, может, от сильной усталости глаза начали слезиться и желают наконец сомкнуться, отдохнуть, они устали смотреть на весь этот побитый и мертвый мир, неужели ты не понимаешь, Ю? Все сразу, но трогательные слова Микаэлы - первая причина слез Юичиро. Только этот до жути спокойный и холодный вампир имеет такую власть над этим отчаянным и храбрым парнем, который на все готов, ради семьи и товарищей. Холодный ветер с дождем усилился. Сигарета потухла. Волосы намокли и слиплись, от тяжести воды прически потеряли формы и превратились в мокрое нечто. Ю опустил голову. Щеки горели. Еще никто никогда так откровенно и прямо не признавался ему в любви, а сейчас, это сделал именно тот, чьи слова могли изменить настроение парня за долю секунды, и сам парень не понимал, от чего это. По щекам и лицу стекали капельки воды, слезы мешались с дождем, только в такой темноте сложно что либо разглядеть, поэтому зря Ю волновался, что Мика заметит его смущенный румянец и сменившие его слезы, напрасно тряс намокшей челкой, стараясь скрыть лицо, ведь вампир почувствует, а не увидит, несмотря на горящие, будто всевидящие, в этой сплошной тьме глаза, единственный маяк, который не спасал, а убивал. А Мика молчал. Молчал, потому что было слишком много чего сказать, и в то же время - абсолютно ничего. Ему хотелось рассказать о своих чувствах этому замечательному, любимому среди ненавистных до боли людей парню и одновременно одно слово "люблю" итак говорило за себя все, о чем молчал так долго Микаэла, ибо в это короткое слово был вложен слишком большой, тяжелый, огромный смысл, и не надо ничего объяснять: надо показывать, доказывать это "люблю" действиями, не объясняя такое важное слово как глупую, ненужную теорему, не доказывая свои чувства, приводя смешные свойства и аксиомы, ведь подобная любовь равна лишь красивой, но глупой сказке, которую легко разрушить, сжечь. Поэтому Микаэла Хакуя не разбрасывается сейчас словами, а крепко и нежно обнимает своего Юичиро, аккуратно убирая с зеленых глаз неприятно холодную и влажную челку. Ю с удивлением и робкостью посмотрел на Мику. Эти чертовы глаза, эти противные ярко-красные глаза нелюбимых существ, эти прекрасные глаза обожаемого вампира, бывшие некогда голубее этого проклятого моря, что сейчас вместе с дождем нарушает красноречивую тишину, которая обычно следует после признания в любви человеку, которого хочется навсегда сделать своим, положить в карман и унести, не давая никому в обиду и оберегая, так ласково смотрели на смущенного дурика, что парню хотелось лишь закрыть лицо руками и повторять, какой Мика дурак, но тот опередил его поцелуем, первым, и самым прекрасным в жизни двух самых родных человека и вампира на земле. Глаза закрылись; слишком велико было удовольствие касаться губ любимого... брата? А если брата, то какого интереса эти двое целуются? "Да не твое дело, нам все можно" - пронеслось в головах у обоих. И Ю забыл про всякое смущение, сейчас кроме Мики и его губ, его тела, к которому он так сильно прижимался, больше не существовало ничего. "Я тоже люблю тебя, Ми-ка".

***

Дождь словно рассеялся, ветер потеплел и дул уже так тихонько и спокойно, стараясь не потревожить и без того разбитый мир, а море и вовсе успокоилось, лишь отражало такой родной и замечательный солнечный свет, по которому так оно скучало, пока светило спокойно спало вместе с Ю и Микой. Море оберегает солнце ночью, а Мика оберегает Ю всегда. Даже сейчас, укрывая бедолагу своим плащом и с интересом перебирая уже сухие волосы, думая о чем-то своем. - Ну вы совсем идиоты или да?! Вы серьезно решили проспать под холодным дождем перед морем всю ночь?! - злилась Мицуба. - Мика, ты почему такой же дурак как Ю? Вы заболеете, а нам потом лечить? Два куска тупицы! - замахнулась девушка, но вампир вовремя перехватил ее руку, взглянув на взволнованную светловолосую. - Успокойся, Ю не простудится, - спокойно произнес он. - В обнимку под плащом не холодно, - чуть тише сказал Хакуя, вспоминая, как прижимал к себе своего Юичиро прошлой ночью. Мика улыбнулся. - Быть идиотами - это семейное, - не смог промолчать Кимизуки, многозначительно вздохнув и приняв умный вид, встав в позу "пафосно поправляю очки". - В обнимку? Может вы тут еще и целовались всю ночь? - расплылась в довольной ухмылке Шиноа. - Оо, это так романтично, братская любовь! И ведь вы даже не кровные братья, это еще лучше, ох, сейчас кровь из носа фонтаном хлынет! - Хиираги всегда вела себя странно, когда дело доходило до отношений, неважно чьих. Хотя, все Хиираги странные. А Ю и Мика лишь смущенно молчали. А что еще им было ответить, когда Шиноа была так дьявольски права?