Прекрасные создания

      Еще в стародавние времена, в дни процветания, свободы, надежды, мира и любви люди слагали расчудесные легенды о лазурных драконах-повелителей страны поднебесной и неземной белоснежной чудолошади, чей светлый облик озарял великий тысячелетний лес, полного невиданной живности, и оберегал его. Никто не видел этих прекрасных созданий вселенной, но молва о них не стихала, и из поколения в поколение передавался сказ об их красоте и величии.       Молодой принц Великой Страны Черных Драконов, высокий, статный, поразительной красоты юноша, бежал сквозь светлый лес, о котором с давних времен рассказывали немыслимые истории предки обоих народов, на чьей территории возвышалось это неприкосновенное место. Сказывали, что тут водятся прекрасные создания, чей образ не способен увидеть простой человек, только избранному сие действие позволено: чистому душой и сердцем. Сказывали, что светлый лес охраняют от посягательств сами Боги, но Ифань в это не верил. Всего лишь наивные сказки для ребенка. Этот лес старались обходить все, он пугал, только храбрейшие набирались смелости потревожить благоговейную тишину, но и те, что возвращались обратно в свои отчие дома, менялись до неузнаваемости и не находили себе там места. Сейчас у альфы королевских кровей нет иного выбора: спасаясь от подосланных убийц, Ифань вынужден войти в этот лес, нарушив границы Южной Страны Красных Драконов, которая славилась своими оружейными и мастерами воинского дела. Кто хотел его смерти, альфа не знал, желающие занять его место найдутся всегда. Сейчас Великой Страной до достижения принцем совершеннолетия правил регент, его дядюшка, а ему альфа верен как себе. Лес полон первозданной нетронутой красоты: высокие тысячелетние деревья, полные здоровья, щекотание птиц, переливающихся мелодией где-то в свежести листьев, сквозь которые просачиваются лучи летнего солнышка, освещающего местность, сочная зеленая травка на опушках, которую весело жуют бурые зайцы и кролики, в веточках резвятся белочки, а у журчащего ручейка с чистой водой отдыхает лиса со своими детенышами, молодые волчата ластятся о бок пятнистых и черных кошек, утоляют жажду семейство лосей со своим чадом. Все так странно, необычайно и сказочно: здесь царит тишина и спокойствие, каждый миг жизни пронизан мирным воздухом и любовью друг к другу, — нет ни одного подобного уголка во всем свете.       Пробежав довольно долгое время, альфа перешел на пеший ход, наслаждаясь окружающей красотой: наверняка наемники отстали на приличное расстояние или не решились вступить в святое место. Отдышавшись, садится у подножия дуба, прислонившись к ней спиной, и закрывает глаза, стараясь утихомирить бешеный стук сердца. Альфа не знал, как он вернется домой, и вернется ли за ним дядя, отправит ли отряд на его поиски? Неожиданно размышления альфы прервал легкий, едва слышимый шорох, доносившийся недалеко от него сквозь густую заросль кустарников. Ифань затаил дыхание. Ему чуть страшно. Может быть, это просто заблудившийся спутник? Или кто-то просто решил освежиться, увидеть собственными глазами красоту леса и соорудить ночной поход: воздух тут слишком умиротворяющий? Или все же его достигли неприятели? Принц тяжело вздохнул и на всякий случай приготовил меч, перешедший по наследству от предыдущего короля, его отца. Ступая мелкими шажками, приблизился к месту, откуда слышалось копошение, а еще до носа доносился приятный легкий запах лепестков дикого шиповника. Но неожиданно Ифань оказался навзничь лежащим на земле, меч отброшен куда-то в сторону, а на нем кто-то лежал.       — Ой, — донеслось где-то в районе груди альфы. — Прости, я не хотел.       Принц открывает глаза и с облегчением понимает, что все его страхи бессмысленны. На него упал юный омежка и сейчас смотрел извиняющимся взглядом.       — Я не думал, что тут еще кто-то есть, я просто запутался в кустах и не мог выбраться, — словно оправдываясь, шепчет он и сползает с альфы. Ифань тоже садится, потирая свои колени, и не сводит заинтересованных глаз с неизвестного парнишки. Омежка кажется ему невероятно привлекательным, пусть и у него взлохмачены его черные угольные волосы: идеальная мраморная кожа, не свойственная жителям ни Южной Страны Красных Драконов, ни его страны, черты лица мягкие, красивые яркие глубокие карие глаза и полные розовые губы, а теплый, чарующий голос… Ифань прежде никогда не видел таких омег: он прост на вид, но эта простота отдалась в альфе чем-то доселе неизведанным, заставляя чувствовать неловкость, симпатию и что-то еще, чему альфа не мог дать объяснение.       — Ты меня чуть не убил, — говорит ему Ифань.       — Прости… — снова шепчет он, накрывая его руку своей ладонью. Ифань впервые за несколько лет смутился. Прежде, когда его касались омеги, он ничего подобного не испытывал, а сейчас… Неожиданно переплетает с ним свои пальцы. Альфа продолжал смотреть на него, любоваться чуть румяными щечками и прикушенной губой. Они молчат и не двигаются, ведь обоим приятно это простое прикосновение.       Время летит совершенно незаметно, уже почти вечер, но ничто не нарушает их идиллию: уснувшие на травке молодые люди просыпаются под лучами вечернего солнца, озаряющего небо сиреневой тканью. Ифань протягивает свободную руку и нежно проводит рукой по щеке омежки, оба не могут наглядеться друг на друга.       — Мне надо идти, — с сожалением проговаривает омега и приподнимается, освобождая руку из ладони принца.       — Уже… Погоди! Мы еще встретимся?! Как твое имя, скажи мне!       И уже в наступающих сумерках и тени деревьев неизвестный парень повернулся на крик Ифаня и молвит:       — Исин.       Ифань уже больше года каждый день приходит к этому местечку, где они с Исином встретились в первый раз, садится на берегу обнаруженного недалеко от дуба озера и смотрит на водную гладь, находя в ней лишь свое отражение. Вспоминает юношу, что так запал в его сердце и чье лицо снится ему еженощно во снах. Он так его больше и не видел, сколько бы не искал и не звал. Исин как будто исчез, оставив после себя лишь воспоминания. Альфа сильно скучал. Ифань не мог понять, почему только Исин так глубоко затронул невидимые струны его души, заставил трепетать его сердце, хозяином которого мечтал стать любой омега. Исин… Почему он не может забыть его?       — Здравствуй.       Может, ему кажется? Этот голос… Не может же быть, что он здесь? Ифань, не веря собственным ушам, поворачивается на голос и видит его. Он не изменился. Совсем. Такой же красивый, необычный и теплый, родной. Его белое одеяние так и пленило глаза альфы. И только улыбка, озарявшаяся счастьем, изменилась: стала еще ярче, совсем как весеннее солнышко.       — Син, — шепчет альфа. — Наконец-то ты здесь, — и притягивает его к себе, обнимает, утыкаясь лицом в его шею, и наслаждается уже ставшим необходимым, словно воздух, ароматом омеги.       Каждый день Ифань, преодолевая десятки милей, уходил из окраинного королевского поместья в лес, едва наступал рассвет, и возвращался только после заката, счастливый и донельзя довольный. Слуги и охранники даже не догадывались, куда исчезает вот уже два месяца будущий король. Младший принц, брат Ифаня, всячески прикрывал его, чему был очень благодарен. Каждая минута, секунда, проведенная с Исином, сводила его с ума: Ифань хотел большего, хотел видеть его еще чаще, видеть рядом с собой всегда, хотел чувствовать теплоту его рук, дурманящий мысли запах лепестков цветущего шиповника, прикосновения нежной кожи, целовать манящие губы, сделать его своим навсегда. Но вот испытывает ли его Син тоже самое к нему? Понимает ли, какие мысли терзают его по ночам, которые он проводит без него? Испытывает ли к нему хотя бы каплю той любви, которой полностью восполнено сердце альфы?       «А Фань влюбился, Фань влюбился…» — дразнил его младший из раза в раз, но альфа только отмахивался, все отрицая, но все же понимал, что так оно и есть: любовь настигла его сердце.Однажды во время очередной прогулки лесу, забавных разговоров и игр с лесной живностью Ифань, не желающий отпускать возлюбленного, повалил Исина на мягкую траву. Еще никогда так близко он не видел его глаза, и настолько близко губы омеги не были от его губ, и даже чувствовалось жаркое дыхание обоих. Стоит только чуть-чуть потянуться, и альфа сможет ощутить вкус желанных губ, но… весь момент испортил раздавшийся треск недалеко от них, заставив их смутиться и отскочить друг от друга. Они оба хотели этого поцелуя, и теперь Ифань уверен как никогда: Исин предназначен ему самой судьбой, как и он ему.       — …Ты уверен, что этот парнишка превратился именно в него? — богато одетый альфа, схватив за грудки слугу, повторно спрашивает.       — Да, господин, конечно, я уверен. Вы же знаете, какие тут легенды народ слагает. И еще…       — Что?!       — Кажется, принц влюблен в него, господин.       — Разлюбит, — жестко произнес неизвестный, скрывавшийся в тени, и бросил мешок золота тому под ноги. И после когда он остался один, добавил еле слышно. — Он еще просто не знает, в кого влюбился, и как бесценна кровь этого светлого прекрасного создания Вселенной.       Ифань словно светился изнутри, и счастье, отразившееся на его мечтательном лице, было видно абсолютно всем, даже внезапно приехавшему дяде. Они встречались с Исином по-настоящему. И пару дней назад, прощаясь с возлюбленным, он позволил себя поцеловать. Альфа готов был кричать об этом на весь дворец, о том, что нет счастливее человека, чем он, готов творить самые безрассудные безумства, ведь ничего нет прекраснее, когда на твое «Я люблю тебя» отвечают не менее искренним «Я тоже люблю тебя, Фань». Даже сейчас, когда он рассматривает фамильное кольцо, принадлежавшее его папе, уверен, что Исин согласится выйти за него. Только альфа так и не успел рассказать о том, что через месяц станет королем Великой Страны Черных Драконов, а омеге суждено стать супругом короля, не важно, если его любимый некоролевских кровей или нищий, главное, что они любят друг друга.       Уже вечерело. Ифань с трепетом и долей волнения ждал, когда придет его возлюбленный: на руках чуть мнется букет полевых фиалок, в кармане сюртука лежит коробочка с кольцом. Он сегодня попросит Исина стать его мужем. Ощутив знакомый любимый запах, улыбается, когда его крепко обнимают со спины. Альфа целую вечность готов стоять так с любимым. Повернувшись лицом к омеге, сам притягивает его за талию и чуть приподнимает. Букет цветов, рассыпаясь, падает на землю, а ноги Исина болтаются в воздухе, но так даже лучше: их глаза настолько близко, что Ифань видит мерцающие белые огоньки, а их губы подле сливаются в легком поцелуе.       — Син…       Но неожиданно Исин замирает и выпутывается из его рук, отбежав в сторону. Ифань не понимает, что происходит, но когда из тени появляется его дядя с четырьмя ратниками, становится все ясно.       — Дядя, что ты здесь делаешь?!       Но он не обращает на него никакого внимания, сосредоточившись на испуганном Исине.       — Поймать его! — дает приказ воинам, которые тут же направили стрелы на омегу, уже устремившегося к озеру.       — Дядя! — но подбежавшего принца он только откидывает в сторону.       — Ифань, твой возлюбленный — священная чудолошадь, белоснежный единорог из древнейших сказаний! Ты знаешь, как бесценна его кровь?! Испив ее, ты будешь бессмертным, племянник! Ты можешь править вечно!       — Нет… Нет… — шепчет он. — Я… мы любим друг друга! Я не позволю тебе его убить! — и кидается за Исином, пробираясь через густые заросли трав и кустарников, и словно слепнет, когда видит на глади воды поразительной красоты белое прекрасное создание: густая белоснежная грива водопадом распадается по шее, серебряные копыта рассекают мельчайшие капли воды на поверхности озера, одно движение головы — и рассыпаются в воздухе звездная пыль, второе движение — и лунные лучи освещают вокруг лес. Вокруг все светится, распускаются бутоны цветов, появляется легкий, теплый ветерок. Ифань может только восхищаться, ему не верится, что это прекрасное создание — его любимый, но… эти глаза… Глаза Исина, смотрящие на него такой же любовью, как и раньше.       Тетива из рук регента натягивается и спускается. Она радостно звенит, когда стрела с тихим звуком угождает в плечо созданию. Он, спотыкаясь, выбирается из озера и, обратно превращаясь в человека, падает на берегу. Исин истекает кровью и корчится от боли на земле, слезы медленно текут по любимому лицу омеги.       Тетива натягивается еще раз. Ифань кидается к любимому и накрывает его тело своим, лишь бы спасти его, пусть даже ценой своей жизни. Но Исин, найдя в себе силы, опрокидывает альфу на землю, и тут же чувствует, как в спину вонзается еще одна стрела.       — Нет!!! Исин, Исин, любимый мой… нет, нет, нет… — плачет Ифань, гладя лицо Исина, который чуть испускает легкую улыбку.       — Я так рад, что встретил тебя… — шепчет он.       — Нет, нет, Син, не умирай! Зачем ты закрыл меня собой?! Зачем ты это сделал?!       — Потому что люблю тебя… — шепчет он и замолкает.       — Исин, прошу тебя, не молчи… Син!       Ифань чувствует, что он почти не дышит. Альфа держит на руках своего любимого, не желая понимать то, что здесь случилось. Исин — все для него, и он не может без него. Ифань достает кольцо из сюртука и надевает его на безымянный пальчик.       — Я люблю тебя. Не оставляй меня одного, любимый… — пускается бессильная слеза.       И вдруг в лесу раздается чудовищный рев, сотрясая весь лес и пробуждая его. Деревья шепчутся меж собой, магические создания поднимают свой вой. Лазурные драконы кружат над лесом, прибыв по зову своего короля. Рев небесно-голубого дракона, новоприобретенного правителя невиданной Поднебесной Страны Лазурных Драконов. Рев, полный боли, убивающей изнутри, и безумной любви. Рев Ифаня, предка черного дракона, перевоплотившегося в небесно-голубого. Ведь только самая сильная любовь меняет дракона, любовь чистая, взаимная, бесконечная и единственная, один раз и на всю жизнь.       Небесно-голубой дракон, бережно взяв в лапы любимого, взмывает вверх и исчезает, словно и не было ничего: в лесу стоит только непроглядная темнота.       — «…Люди давно слагают легенды о лазурных драконах и об их небесно-голубом повелителе, о волшебной целительной красоте неземной чудолошади, чей светлый облик озарял великий тысячелетний лес, полного невиданной живности, и оберегал его. Но никто их так и не видел. Не замолкает молва об их красоте, величии, и сказ о прекрасных созданиях передается из поколения в поколение…», — книжка захлопывается. - Все, а теперь спи, Менни. Завтра твой первый день в школе. Нужно хорошенько выспаться и набраться сил.       — Хорошо, папочка. Спокойной ночи.       — Добрых снов, мой маленький.       Омега осторожно целует лобик сына и выходит из комнаты, выключая за собой свет, и тут же попадает в объятия мужа.       — Наш малыш спит?       — Спит.       — Он опять попросил эту сказку. Я не могу Мену читать ее.       — Фань…       — Я чуть не потерял тебя, Исин, никогда больше не оставляй меня одного, я умру без тебя.       — Никогда, — говорит Исин и, чуть приподнимаясь, целует мужа.