Сборник драбблов 2016

Работа написана для WTF Omegaverse AU 2016 Бе­ты (ре­дак­то­ры): Май­яС (https://ficbook.net/authors/100380) Размер: драббл, 1469 слов Пей­ринг или пер­со­нажи: аль­фа/омега Категория: ΑΩ Жан­ры: Драма, Ангст, ER (Established Relationship), Оме­гаверс Рей­тинг: NC-17 Опи­сание: Любовь бывает разная Предупреждения: Насилие --- — Добрый вечер, Эрик. Тони склоняет голову, приветствуя мужа. Эрик тоже здоровается. Он как всегда безупречен, выглядит на все сто и также пахнет. Но Тони старательно не принюхивается, потому что знает, что может почувствовать в его запахе ароматы других омег. Это не расстраивает. Просто от этого тошнит. — Я голоден, ты приготовил мне ужин? Тони провожает Эрика на кухню, сервирует стол и подаёт первое, второе и третье. Эрик любит хорошую домашнюю еду, и даже иногда хвалит мужа. На кухне чисто, каждый сантиметр отмыт до блеска, но Тони всё равно стоит, опустив голову. Он не смотрит, как муж ест, как скептически посматривает на выдраенную плиту и натёртую раковину. Эрик всегда всем недоволен, даже если придраться не к чему. — Карбонат пересолен, — наконец даёт он вердикт и заканчивает с едой. Тони спешно убирает посуду и натягивает перчатки, чтобы вымыть её. Но Эрик останавливает. Притягивает ближе и проводит пальцами по шее. Кожа тут же покрывается противными мурашками и Тони хочется вырваться, оттолкнуть, но он послушно кладёт голову мужу на плечо. — Как ты себя чувствуешь? — в интонациях Эрика нет заботы и Тони знает, что последует за этим вопросом. Отказывать нельзя, от этого будет только хуже и он нарочито бодро улыбается и говорит что всё отлично. Эрик не трогал его четыре дня. Терпел после побоев и дал ему прийти в себя, но Тони знал, что Эрик никогда не страдает от воздержания: у Эрика много знакомых омег, которые не против в обеденный перерыв, или перед поездкой домой, сделать Эрика немного более счастливым. Раньше Тони тоже был таким – поклонником, мечтающим осчастливить обожаемого альфу. С глупой улыбкой смотрел на красавца и с собачьей преданностью ожидал слова о любви. Поэтому, когда Эрик стал ухаживать, сдержанно и слишком скупо для настоящих чувств, Тони поплыл как подросток. Клюнул на мелкие знаки внимания и дешёвые безделушки. Но у Тони не было других примеров, да и романов почти не было. Он учился на втором курсе университета, приехав в большой город из маленькой деревушки, в которой кроме престарелого деда у него никого больше не было. И в городе никого не было – для скромного омеги не нашлось компании среди молодых гуляк, и ни один альфа не рискнул испортить слишком наивного деревенского парня. Никто, кроме Эрика. Эрик раздевается, аккуратно складывая вещи на прикроватную тумбочку. Делает это спокойно, чётко, как солдат в армии. Во всех действиях и движениях у Эрика железная строгость. Она же и в хорошо поставленных ударах. Тони дрожит, выбираясь из одежды. Снимать её не хочется – на бёдрах яркими пятнами расплываются синяки, а вдоль спины тёмными полосами идут следы от ремня. Он знает, что мужу не понравятся его же отметины. И он будет недоволен, что Тони так медленно выздоравливает. Пока Эрик аккуратно развешивает рубашку на плечики, Тони скользит под одеяло и прячется от сердитого взгляда. Через минуту Эрик ложится рядом, притягивает под себя мужа и начинает настойчиво целовать в губы и шею. Поцелуи Эрик считает предварительными ласками. Его возбуждение и удовольствие всегда было превыше всего и то, что чувствовал или хотел омега под ним – никогда Эрика не волновало. Закончив с поцелуями, Эрик раздвигает Тони ноги. Взяв с тумбочки смазку, довольно грубо проталкивает в анус два пальца, потом смазывает свой член. Подготовка закончена. — Может, презервативы? — Нет. Эрик хочет детей. Тони знает об этом с первого дня, и чувствует себя ему обязанным. Сначала он тоже мечтал о детях, а потом стало страшно. Страшно оказаться запертым с младенцем и этим монстром в одной квартире. Эрик обещает взять отпуск после рождения малыша. Лучше вообще никогда не иметь детей, чем иметь их от Эрика. Поэтому он радуется каждый раз, когда тест выходит отрицательным. За два года отношений Тони не смог забеременеть и Эрик винит только его. Бьёт. Ведь это из-за глупого омеги он так и не получил наследника. И Эрик прав – это только его вина. Тони старательно расслабляется, пытается выдохнуть и не зажиматься, но проникновение всё равно выходит слишком грубым. Хочется кричать, но Тони только сжимает губы, не позволяя себе ни стона. Обжигающая боль быстро отступает, уступив месту неприятному ощущению собственной беспомощности и никчёмности. Эрик использует его для удовлетворения, сношается, словно с безмолвной куклой и даже не пытается поинтересоваться, приятно ли Тони. Тони никогда не было приятно. Даже в их первый и весьма романтичный раз. Тогда Тони, потеряв девственность с новоиспечённым мужем, даже расплакался от боли, но Эрик лишь возмутился и сказал, что он какой-то неправильный омега. Неправильный – то есть живой? Эрик тяжело дышит ему в ухо, насаживает на себя, толкается бёдрами, то ускоряясь, то останавливаясь. Временами снова целует мокро и влажно щёки, рот. Оставляет свой запах на подбородке, волосах. Прикусывает шею. Он ставит метки, они потом долго болят и испускают запах Эрика, от которого никуда не спрятаться. Тони не может спрятаться. Уже два года. После того как Эрик его первый раз избил, он по наивности простил и даже поверил, что этого больше не повторится. После второго – обиделся и попытался собрать вещи. Тогда Эрик избил его снова, напоминая, кому Тони принадлежит. После побоев Тони не мог встать несколько дней с постели. И тогда же понял насколько сильно и безнадёжно он вляпался. Ни в больнице, ни в полиции Тони не пожелали слушать – конечно, ведь Эрик Штольц большая шишка, а у Тони только дедушка в деревне. А когда Тони, измученный бюрократией и своими незажившими ранами вернулся домой, Эрик снова избил его и изнасиловал. Тогда это казалось концом всего. Концом их отношений и его жизни. Но Эрик успокоился, снова стал прежним, искренне просил прощения и приносил свежие фрукты. В общем-то, у Тони было всё – огромная квартира, загородный дом на берегу озера и кредитка с огромной суммой, за каждый цент с которой приходилось отчитываться. Но если траты не шли вразрез с мнением Эрика, то Тони мог себе ни в чём не отказывать. На улице, когда они прогуливались вместе под руку, омеги смотрели на него с завистью. На светских приёмах Тони слышал, как они удивлённо шепчутся – как же Тони повезло. Тони бы с радостью поделился с ними своей участью, поменялся бы с ними местами и посмеялся над вопросительным удивлением: что Эрик нашёл в нём, в сером ничем не выдающемся скромнике. Эрик любил скромность, целомудрие и постоянство. Тони он считал именно таким и потому, когда был в хорошем расположении духа или пытался загладить свою вину, проявлял свою холодную нежность и заботу: целовал на ночь и даже говорил о любви. Он много и часто после очередных побоев говорил о любви, которую Тони так ни разу и не почувствовал. Зато чувствовал себя дерьмом, слабым и безвольным тараканом, об которого взрослый самодостаточный альфа вытирает ноги и считает собственностью. Эрик так и говорит – ты моя собственность, ты носишь мою фамилию, и будешь носить моих детей. Но Эрик не знает, что Тони после одного из избиений стал бесплодным. И всеми способами Тони пытается это скрыть. — Тебе хорошо? — Эрик лежит на нём в вязке, но Тони не хорошо. Ему до омерзения противно чувствовать в себе этот член, запах Эрика и его заботливый голос. Эрик заботлив лишь пока получает то, что хочет. — Да, — он врёт не задумываясь. Если сказать правду – это только разозлит мужа. — Я люблю тебя, малыш. Тони не отвечает. Как только сцепка закончена, Тони поднимается, скрипя зубами, накидывает на себя рубашку, скрывая разводы старых шрамов и отметин, и идёт на кухню. Надо принести Эрику свежего сока и булочку. Эрик любит после секса немного перекусить. Пока соковыжималка наполняет стакан, Тони глотает слёзы и проклинает себя за слабость и безвольность. Если бы он не был таким сопляком, уже давно вернулся к деду. Скрылся от безумного садиста и насильника и попытался бы начать всё сначала. Пусть изувеченный, но пока живой. Рядом с Эриком быть живым не получалось. — Я всё ещё хочу тебя, милый, — раздалось из спальни, и Тони не сдержал всхлип. Спать с мужем – мерзко. Чувствовать на себе его запах, его руки, которыми он ломает кости и разбивает лицо, чувствовать его член, который даже в течку приносит омерзение. — Я сейчас приду, — отвечает Тони, пересиливая страх и боль. Он до ужаса его боится. Боится, что не сможет противостоять, что снова будет избит и что, даже сбежав, не избавится от его преследования. Ведь Эрик не отпустит. Никогда. Потому что Эрик, несмотря на побои, измены и насилие – любит. Любит в особо извращённой манере. И очень сильно ценит. А то, что дорого Эрику Штольцу никогда не сможет получить свободу. — Жду сейчас! — в голосе Эрика слышатся приказные нотки и Тони хватает салфетки, чтобы вытереть глаза и нос. Муж ненавидит слёзы. За них можно получить. — Иду, — отвечает Тони и берёт со стола поднос с соком и булочкой. На маленьком блюдце – кусочек масла и нож для мяса. Это неправильный нож, но Тони всё равно держит его за рукоять и не может отложить в сторону. — Быстрее! — теперь Эрик сердит. Тони бежит, гремит посудой и ставит всё у прикроватной тумбочки, чуть задевая аккуратно разложенные вещи Эрика. — Осторожнее! — альфа дёргает Тони за руку, толкает его к себе за спину и поправляет поднос. Тони сидит на постели за широкой спиной Эрика и смотрит, как крепкие руки мужа расправляют на одежде складки и подносят ко рту напиток, а его пальцы судорожно сжимают гладкую рукоятку ножа.

04 февраля 2016