Подарок от научного отдела

Лави вернулся с задания и был поражен абсурдностью атмосферы, в которую попал, прибыв в Орден. Мимо него пролетел Тим. Огромный Тим. Огромный темно-синий Тим. Следом за ним, размахивая катаной, несся Канда, а за суровым мечником гнался подозрительно коварный Уолкер. Настрой последнего менялся раз в десять секунд. Он то, кажется, хотел обнять самурая и пичкать его разнообразной вкуснятиной, то хотел обжулить в покер на раздевание, что, в общем то, ярко расписывал, заставляя только что прибывшего книгочея впасть в ступор. Лави прошел дальше, так и не решившись понять, что происходило с двумя его друзьями. Отмазался от своей совести историк неуверенной фразой: «У них всегда своя атмосфера. Лучше не мешать.». Так вот шел рыжий, шел, пока не споткнулся обо что-то. «Чему-то» этот поступок Кроля не понравился, и это «что-то» запыхтело, аки паровоз. Этим «чем-то» оказался Алистер Кроули. Он распластался по полу, выпятив пятую точку. По внешнему виду «кочки для спотыканий» было видно, что он был пьян. Не прекращал дивиться Лави, да пошел дальше, извинившись перед «кочкой». Удаляясь, он смог расслышать рыдающее «Элиа-а-а-ада…». Все, что видел книгочей дальше, заставляло его глаз, не скрытый повязкой, нервно дергаться. Он увидел Тидолла, который с энтузиазмом чиркал карандашом в блокноте, пока бежал за испуганным Кроссом. Сначала историк поразился: испуганный генерал Кросс – вещь редкая, но потом, когда у Фроя выпал один из его набросков, он сам чуть не впечатался со страху в стену. На рисунке было изображено нечто с рейтингом NC-17 с участием самого Тидолла, Марианна, Аллена и Юу. Проще говоря – там была очень извращенная групповуха. Лави перекрестился, с опаской покосился на убегающих вдаль генералов и двинулся дальше по коридорам. Неким образом, пока историк рассматривал шедевры гейской порнографии руки Фроя Тидолла, эта самая «гейская порнография» имела место быть в реальности. Аллен все же догнал Канду и теперь резко срывал с мечника одежду, впившись ему в губы поцелуем, на который Юу активно отвечал, попутно расстегивая пуговицы на рубашке седовласого. Книгочей покраснел, побелел и вообще хотел отойти в мир иной, но вывела его из этого состояния Линали прыгнувшая ему на руки. Девушка приземлилась Лави на живот, роняя оного на пол. Не сказать, что рыжий был рад такому тесному знакомству с твердой поверхностью, но вот китаянка сверху его очень удивила. - Л-Линали, т-ты чего? –заикаясь, спросил он. - Я хочу тебя, Лави! Давай поженимся? – прошептала ему на ухо девушка. - Я не против, но…Какого Графа здесь творится?! И, казалось бы, это было такое обычное выражение, что ничего не могло произойти, но на его риторический вопрос ответил Тысячелетний лично, проломив стену своей толстозадой тушкой. И мало того, что Граф был в Ордене, так резвился он в нем не один, а на пару с Джерри, который ломал здание ЧО на пару с Тысячелетней маньячиной. Но и их как ветром сдуло, так как и Граф, и повар Ордена унеслись в закат крушить коридоры, задорно смеясь где-то на своей волне. Что самое удивительное, это то, что проломленная толстозадиком стена, да и сам «толстозадик» никак не колышели Уолкера и Канду, продолжавших свои непотребства, а также Ли, все еще восседающую на нем самом. Лави поднял девушку и встал сам, опуская ее на пол. Линали будто превратилась в репейник и прицепилась к историку, не желая отлипать обратно. Пришлось рыжему донжуану нести девушку на спине. Уходя в глубь «укуренных дебрей», книгочей честно пытался не краснеть, от доносящихся сзади стонов Канды… Лави шел уже пять минут и все вокруг было спокойно, что не могло не настораживать, учитывая преодоленный им ранее путь. Девушка все также любвеобильно прижималась своей грудью к спине историка. Это было малым лучиком счастья в жизни книгочея, который вообще в целом перестал понимать смысл и принципы сия явления. «Жизнь… что это такое? Откуда она?» - и дальнейшие вопросы начали грызть голову рыжему. Неожиданно он услышал звуки. Где-то рядом играла музыка. Кто-то играл на гитаре и пел голосом с завывающими интонациями. Лави завернул за угол и вошел в одну из комнат, из которой, по его мнению, доносились признаки сходящей с ума жизни. Что сказать?... Слух историка не подвел. В комнате на столе сидел Ривер и бренчал на гитаре, при этом завывая раненным зверем. Больше рыжего поразил кое-кто другой. Панда. И не только Панда. Панда и Роад Камелот. Они бесстыдно выплясывали вместе нечто озорное под бренчащие звуки инструмента. Лави для приличия моргнул пару раз, побился коленом о лоб и, смирившись с суровой реальностью, пошел дальше, напевая себе под нос что-то вроде: «Грузчик, грузчик, парень работящий….» - и нес Линали в туманные и непредсказуемые дали ЧО. Лави дошел до кабинета смотрителя. Морально он подготовиться не успел, так как дверь открылась прямо перед ним, открывая его взгляду Тики Микка. Тики Микка в лабораторном халате и очками Комуи на носу. В руке у него была отвертка, а из самого кабинета валил клубами странного розоватого оттенка дым, создавая Удовольствию Ноя некий таинственно-романтический вид. Увидев историка, Микк улыбнулся ему и за руку втащил в помещение на пару с висящей на книгочее Ли. Когда дым развеялся, Лави выпал в осадок. Где-то в небесных просторах, ближе к потолку, рыжий узрел Комуи Ли. Там он находился неспроста, а потому что сидел на шее у Матроны. У терминатора Матроны. Это был некий «Матронокомурин». От прежней медсестры у чудища заморского осталась только голова. Все остальное покрывала комуринская броня и опасные приспособления двусмысленного назначения. - Лави-и-и-и! Ты как раз вовремя! Ли-на-ли-и-и-и! И ты тоже! Идите скорее сюда! – позвал их смотритель. Книгочей напрягся и насторожился. Что-то не спокойно в датском королевстве. Их зовут явно не пирожки из песка лепить. Это было видно в первую очередь по ужасающей лыбе сумасшедшего ученого на лице Ли. От безысходности и полного отчаяния, возникшего в результате непонимания шуток этой вселенной, Лави пошел к смотрителю. Тики последовал за ним. Никто не знал, но в мальчике уже давно страдал загнанный в глубины ноевской души научный гений. И вот теперь, найдя в лице Комуи Ли родственную душу, он пошел на поводу своей давней мечты, окунаясь в загадочную и таинственную роботехнику…. *** Сказать, что Лави хотел совершить харакири – значит ничего не сказать. Его чуть собственный «мудрый и рассудительный начальник» не перевоплотил в плод своих извращенных комуриновских фантазий на пару с Ноем. Очнулся Лави только на следующий день после того, как недовольный тем, что историк вырывается, Тики не издубасил его сковородкой, а-ля «Я диснеевская Рапунцель, а то, что сейчас XIX век, а не XXI, меня ниипет.». Пробудились от забвения и другие обитатели Черного Ордена. Канда Юу осознал себя в постели с Алленом и болящей поясницей, ясно дающей понять, как провел время Гроза Всея Черного Ордена. Тимкампи прозрел около зеркала. Увидев себя-красивого-синего, впал в ужас и депрессию, быстро юркнув со скоростью ракеты под одеяло Уолкеру и Канде. Послышался ор невыносимой боли авторства Юу. Тим врезался ему в одно, пострадавшее не без помощи серовласого экзорциста, причинное место. Кросс очнулся в крепких объятиях Тидолла, который пытался удержать его, пока первый полз по лестнице. Джерри пришел в себя, лежа верхом на чем-то мягком. «Что-то мягкое» тоже проснулось и скрипящим голосом просило пожрать. Книгочей-старший открыл глаза, огляделся, увидел у лежащего на диване себя рядом Роад. Поразмышлял на тему того, почему чувствует себя педофилом, потом наткнулся взглядом на Ривера, прижимающего к себе гитару и мурлыкающего во сне что-то вроде: «Я тебя так люблю-у-у, моя деревянная кошечка…» - видимо, имея ввиду музыкальный инструмент, который душил в жарких объятиях. Комуи открыл ясны очи и свалился со стола, где возлеживал в кругу прижимающих его тушку к себе рук Тики. Протерев рукой глаза, он огляделся и увидел Линали, спящую на терминаторских верхних конечностях «Матронокомурина», прожигавшего его наглую персону убийственным взглядом. *** Позже, все потребовали объяснений от Комуи по праву первого человека, приносящего разрушения Ордену посредством опасных для жизни и психики глупостей. - Ну, понимаете, в лаборатории... эксперимент проводили… а тут внезапно Граф с Ноями напали… колбы упали… смешались… вот… - пристыжено закончил повествование смотритель. Благодаря этому масштабному недоразумению многое в жизни Черного Ордена поменялось. Например, Лави и Линали начали встречаться. Граф прилетает иногда на своем зонтике на кухню и берет уроки кулинарии у Джерри. Тики внезапно воспылал чувствами к Комуи и его комуринам, о чем известил медленно синеющего смотрителя, пока тот не упал в обморок. Канда и Аллен до сих пор дерутся и собачатся, но это только добавляет нужную изюминку и остринку в их личную жизнь. Марианн подхватил мысленную волну Фроя и начал вместе с ним фантазировать на бумаге по пэйрингу, названному ими «Юллен». Чего только не рисовал у себя в блокноте Тидолл. Там был и беременный Канда, и садо-мазо, и Аллен, нянчивший их с Юу детей… чего только не нафантазировали два генерала под бутылочку виски… Панда и Роад нашли много общего и стали проводить познавательные беседы за чашечкой чая по субботам. Ривер сшил гитаре платье. Матрона еще долго измывалась над Комуи, преследуя своим робо-телом. Новый облик медсестры по-настоящему внушал еще больший ужас посетителям медпункта.       Кроули зарекся пить и стал трезвенником. Болело у него почти все тело, ибо походить по нему, а также попрыгать, потоптаться, грохнуться, споткнувшись об него и попинав за это, успела половина ЧО. Знай, человек, в Черном Ордене всегда все будет хорошо, несмотря ни на какие бредовые обстоятельства.