В ночном тумане

Ранним утром, пока ещё только слабый, тонкий луч солнца, пробрался сквозь щель в шторах, ползя по паркету, забираясь по ножке кровати, прыгая по складкам океанического одеяла, и прокрался в чёрные дебри леса волос, переползая на бежевую кожу, щекоча своим теплом щёку парня. Поморщившись, парень отвернулся на другой край, почесав нос, и лёжа на животе снова задремал. Но в этот раз сон нарушил тихий скрип двери, скребущий по паркету звук, прыжок, и что-то горячее и слюнявое уже умывало парня по утру. - Кибу~ ну дай ещё поспать! - пробурчав, парень заполз под одеяло, отклячив свой зад кверху, зарылся с головой в свой тихий и согревающий океан. Щенок стал скулить, бегать вокруг голубой горы, вдруг образовавшейся посреди кровати, и прыгал на неё, пытаясь понять, откуда она вообще здесь взялась. Теперь очередь парня скулить. Он безнадёжно снова рухнул на постель, не выбираясь из своего укрытия. Снова горячее дыхание и этот мокрый язык. - Хорошо-хорошо, я встаю, - морщась от утреннего поцелуя, Ёнхва выполз из океанических волн, прощаясь с ними до вечера, и, глубоко зевнув, стал спускаться вниз. Утренние запахи расползались змейкой по всему дому, будоража аппетит, заставляя понять, на сколько долго Ён не ел. Джонхён всегда вставал раньше, выгуливал пса и готовил завтрак, а Ён, манимый чудеснейшими ароматами, как под гипнозом сразу плёлся на кухню, глубоко вдыхая, предвкушая трапезу с аппетитом облизывал губы. - Доброе утро, Джони, - Ёнхва подошёл к парню сзади, обнимая его и легко целуя в шейный позвонок, убирая пальцами несколько прядок волос.Чуть сухими губами ото сна, Ён касался выпирающей любимой косточки, мягкой, но грубоватой кожи, делая эту процедуру каждый день. Джонхён не проявил ни удивления, и не шелохнулся, лишь слегка улыбнувшись. Он знал, что ему бояться нечего, что он никогда не был один, что наверху спало это сонное чудо и ровно к десяти он всегда спускался, всегда целовал врача перед завтраком. Не разворачиваясь, Джонхён легонько стукнул чистой ложкой по макушке всё ещё не проснувшегося парня. - Ты проспал! опоздал на целых пятнадцать минут, так что лишаешься этой нежности ровно на эти пятнадцать минут, - показав язык парню, Джон разложил еду по тарелкам, и поставил на стол, а другую на пол Кибу, и уселся за стол. Но на столе была лишь одна тарелка. Ён не понял этих манёвров, удивлённо приподняв бровь, уставился на своего парня, присаживаясь на мягкую обивку стула напротив мальчишки. - И что же это всё значит? - Ён уже проснулся от такого ходя действий, чего прежде не было. Всегда был поцелуй, улыбка, ещё поцелуй и завтрак. А сейчас что? Он язык показал? Да ещё и нос воротит. - Ты вчера пришёл на пол часа позже. Я ничего не сказал вчера, но сегодня лишу тебя завтрака. К тому же ещё и продрых дольше. Скажи спасибо, что я послал к тебе Кибу, а так бы и без чая остался, - фыркнув, Джонхён встал и налил из вскипевшего чайника воды в кружку. Порывшись в шкафах, он нашёл коробку с чаем и окунул в кипяток пирамидку с чайными листьями, наблюдая как цветные волны от пирамидки расползаются по дну кружки, окрашивая воду в темноватый оттенок. Заварив чай, Джонхён кинул в кружку одну ложку сахара и поставил перед Ёном. Прибежавший сверху Кибу вертелся под ногами, порой облизывая их, и наконец найдя миску на полу, подбежал к ней, жадно поглощая корм, энергично виляя хвостом и облизываясь. порой поднимая морду на хозяев. Ёнхва следил за всем процессом, но уже не был ни удивлён, да и не обвинял Джона в утренней холодности и скованности. Просто любовался своим парнем со спины, обводя взглядом каждый контур тела. Он плавно скользил взглядом от оголённого участка шеи, по складкам одежды на спине, напряжённым рукам, бедрам, спускаясь к гладеньким пяткам, ещё раз подтверждая про себя, что Джон был идеален, не только внешне, но и сам собой: ни неженка, не грубый, знает когда нужно промолчать, а когда действовать. Вот кружка оказалась перед носом Ёна, а он незаметно и быстро коснулся руки Джона, одними губами говоря "спасибо". Таких вот незаметных касаний было множество и они всегда разряжали обстановку. Ён знал, когда применять эти хитрости, чтобы успокоить внутреннюю бурю или беспокойство Джона. - Меня вчера задержали на работе. К тому же снова застукали с гитарой. Ну вот почему им не нравится музыка? - Ёнхва поддел кружку за голубую ручку и поднёс к губам, делая маленький глоток. После того, как он стал жить с Джонхёном, поругавшись с родителями, но порой звоня им для их успокоения, Ёнхва искал себе работу. Не одному же Джонхёну стараться на благо этого дома. Так что востребованным он оказался в одном из учреждений по помощи в психологии, где постоянно дребезжали телефоны и нужно было отвечать на звонки неуравновешенным людям. Эта работа не нравилась парню. но нужно было занять себя на время, так что он остался на этой временной работе, пока подыскивал себе другую. Но порой за день было мало звонков, так что Ёнхва брал с собой гитару и сочинял прямо на работе, чем отвлекал от повседневной суеты весь персонал, и чему было не радо начальство. После этой головомойки Ёнхва приходил абсолютно никакой - амёба. Он не ужинал, только поднимался наверх, заползал в койку к Джону, и обнимая его быстро засыпал, целуя в тёмную макушку. А Джонхён никогда не спал в эти моменты, он ждал своего парня до тех пор, пока не слышались щелчки двери внизу, а после, развернувшись, любовался с полчаса этим бездырем как завороженный. Всё же не только дети милые, когда спят, но и взрослые. У Ёнхва так забавно дёргается губа, когда он пытается что-то сказать во сне. Он спал мирно, пока был рядом Джонхён, но как только тот уходил, то кровать превращалась в сплошные волны и ухабы, всё было перевёрнуто, а Ёнхва беспрерывно ворочался. Сейчас он распивал свой чай, улыбаясь парню напротив. Ёнхва всегда улыбался Джонхёну, даже когда не было настроения, он всегда старался быть приятным и обворожительным рядом с врачом. Джонхён никог ане мог долго сердиться на своего парня, ну просто не могли старания этого нахального парня пройти даром, так что врач всегда сдавался, как и сейчас, и через пару минут перед Ёном оказалась тарелка с завтраком, которая была приготовлена в первую очередь и дожидалась своего торжественного появления. - Вааа, ты как всегда готовишь превосходно! - Ёнхва отствавил кружку в сторону. предврительно ещё хлебнув всё ещё горячего чая, от которого шёл лёгкий пар, и приступил к трапезе. А Джонхён как всегда смотрел на этого чудака, медленно пережёвывая свой завтрак. - Джони, а давай пикник устроим? - Ёнхва уже доел и снова принялся за свой чай, радуя Джонхёна своей ослепительной улыбкой. - Пикник? Ты что, до конца ещё не проснулся? Не видишь что ли, на улице ливень льёт? Или тебе Кибу на столько мозги запарил своим пробуждением, что у тебя всё перепуталось? Кстати. как он тебя будил? - Джонхён фыркнул, отправляя в рот ложку с рисом, чуть ли не откусив кусок железа. Он был расстроен. Ну вот почему Ёну приходят такие замечательные идеи в такую отвратительную погоду? Или у Ёнхва голова светло работает только в отвратную погоду? Это какая-то закономерность? Джонхён с удовольствием сходил бы куда-нибудь в парк, туда, где тихо, чтобы вокруг них резвился Кибу, гоняя несчастных бабочек, а Ёнхва бы кормил Джона роллами, которые бы сам приготовил. "Блин, это за гранью реальности. Чтобы Ён что-то приготовил? Прийдёт же такая чушь в голову" - помотав головой, прогоняя все счастливые образы, Джонхён снова уткнулся в свою тарелку. - Утро было... странным. Вообще-то по началу меня разбудило именно солнце... - Ёнхва посмотрел в окно, пытаясь найти виновника потревожившего его сон, - ах, вон и оно, просто спряталось. Так вот, а после пришло это лохматое чудо и стало меня целовать, - Ёнхва фыркнул, вспомнив холодный нос и горячий язык на своих губах, - по началу я подумал что это ты, и уже было хотел отправить тебя в ванную, чтобы ты хорошенько зубы почистил, пахло ужасно, - Джонхён кинул в Ёна колкий взгляд, мысленно убивая его. - Хочешь сказать, что от меня воняет? ты мерзавец! Вот не буду больше тебя целовать! - Джонхён насупился, отворачиваясь в сторону. - Нет же, я пошутил, - Ёнхва сразу стал оправдываться, поняв, что перегнул палку, - так вот, после понял, что у тебя не должно быть столько волос на лице, у тебя их поменьше, - Джонхён расширил глаза, снова убивая Ёна взглядом. - Чтооо? так я ещё и волосатый значит? - вскочив из-за стола, Джонхён потянулся за Ёном, но тот хихича уже вытел из-за стола, улепётывая в комнату на второй этаж, - за волосатого ответишь, паршивец! - Джонхён понёсся за ним, подхватив миску Кибу с пола, в которой было налито что-то жидкое с кусочками мяса. Ён ещё минут пятнадцать убегал от своего парня, а тот пыхтел, порой нагоняя и всё же умудряясь налить Чону за шиворот смеси из миски, от чего тот кричал и снова удирал. Но вот запыхавшиеся они повалились на койку. - Ты идиот, - тяжело дыша, Джонхён пнул Ёна в плечо, собираясь встать, но парень не дал ему, снова завалив на кровать и притянув к себе. - Дурачок, ты у меня самый лучший и красивый на свете, и пахнешь лавандой, а не медикаментами своими, а лицо у тебя такое же ясное, как ночное небо, освещённое звездами, - Ёнхва прижал к себе парня, поглаживая того по чёрным волосам, затем увлекая в поцелуй. - Всё равно ты дурак, - надувшись, Джонхён улыбнулся, радуясь, что его не сравнили с кактусом, а с целым небом, которым он восхищался, и нежно ответил на поцелуй парня, забираясь рукой том на шею, приближая к себе. Ёнхва любил этого парня всем сердцем. Он верил ему, он верил в его любовь, как не верил никому прежде. - Джон, но я говорил серьёзно насчёт пикника, - чуть отстранившись, Ёнхва перебирал волосы своего любимого. - А я тебе повторю, что ты сбрендил под дождём устраивать пикник, - сглотнув, Джонхён снова потянулся за поцелуем, на этот раз более требовательным, чем предыдущий. - Хех, нет, не беспокойся,он будет не под дождём, - Ёнхва ласкал языком нёба Джонхёна, вторгался к нему в рот, делая поцелуй сладостным, долгим, тягучим, мокрым. Они ещё долго вот так вот лежали, обнимая друг друга и просто целовались, не переходя границ. Здесь всегда витала уютная атмосфера, и всегда было приятно вот так просто обнимать друг друга, быть рядом, ощущать. - Приготов немного, а я организую нам отдых, ведь сегодня у тебя выходной, и он должен быть особенным, - Ёнхва поцеловал Джонхёна в лоб, и встал с кровати, спускаясь вниз. - Вечно ты со своими загадками, - врач выдохнул улыбнувшись. Ёнхва всегда делал ему сюрпризы, этот парень был романтиком, так что Джонхён доверял ему всегда как они проведут совместный выходной день. Джонхён не видел Ёна в течение всего дня. Но он послушался и стал готовить еду для пикника. За день к Джонхёну успело наведаться человека четыре со своими животными, которые либо подворачивали лапы, либо у них был клещ, другой нужно было срочно сделать вакцину, так как хозяева улетали в тот день в отпуск. Джонхён бы тоже хотел отправиться в какое-нибудь путешествие, так что позавидовал этим людям. Но пока что он не мог. Для начала нужно было скопить достаточную сумму, которой пока что кот наплакал. Начало уже темнеть, а Чона ещё не было. "Что же он задумал?" - Джонхён начал уже беспокоиться, успокаивая то ли себя, то ли сидевшего рядом Кибу, который пытался в свою очередь успокоить хозяина, облизывая ему руки. За окном уже не лил дождь и небо прояснилось,открывая взору пурпурный закат, как солнце окрашивало облака в малиновые и апельсиновые цвета. Наконец-то послышался звук открывающейся двери. Джонхён подорвался с места и понёсся в коридор, притормаживая у входа. - Где тебя носило всё это время? Я уже начал переживать, - Джонхён стоял перед Ёном и теребил край своей рубашки. Ёнхва тепло улыбнулся, и, подойдя к парню, поцеловал того в лоб. - Прости, что так долго. Но теперь всё готово. Ты приготовил нам еды? - Ёнхва поглаживал по волосам на затылке Джона, тот кивнул, закусывая губу, - тогда вот, - Ёнхва протянул тёмную повязку и завязал глаза Джонхёну. - Вот всегда ты так, любишь заинтересовать, - надувшись, Джонхён радостный пошёл за Ёном, точне это Ёнхва сзади направлял врача, чтобы тот нигде не споткнулся и не упал. Ёнхва проводил его до машины, усадил на переднее сиденье. Кибу хвостиком увязался за ними, лая, прягая на Ёна. - Кибу, тише, - Ёнхва смеялся, поглаживая пса по голове. Кибу подрос с тех пор, как когда-то ему псина укусила за ногу. Сейчас уже был конец весны, и по этим подсчётам псу было около восьми месяцев. Он превратился красивого, белоснежного, пушистого пса, не маленьких размеров. Зима кончилась, но белизна бывшего щенка всегда была с ним, такая яркая, чистая, девственная. Ёнхва ещё раз улыбнулся и пустил пса на заднее сиденье, от чего тот с готовностью запрыгнул в машину. Не важно куда и как, главное с хозяевами - вот она логика Кибу. Ёнхва сбегал в в дом, захватил приготовленную Джонхёном еду, уложил её в багажник и уселся за руль, пристегнув ремень безопасности. По дороге погода менялась раза три, от чего всё больше переживал Джонхён. Он был озадачен, чего же задумал Ёнхва. Но тот видно был спокоен. Кибу на заднем сиденье постоянно ёрзал, перебегая от одного окна к другому, но похоже ему не было плохо, как большинству собак в машинах. Ёнхва старался везти ровно, хотя дорога была размыта и порой проскакивали большие ямы. Раз здесь такая дорога, значит они уехали далеко за город. Вскоре машина остановилась, и Джонхён собрался снять повязку с глаз, чтобы увидеть это загадочное место. - Нет, подожди, мы ещё не дошли, - Ёнхва остановил Джона, убирая его руку от лица. Выйдя из машины, Ён первым делом выпустил скулящего пса. Кибу тут же пулей отправился расследовать новые территории, а здесь был большой простор и деревья окружали их со всех сторон, лишь небольшой промежуток в месте дороги преграждал этот лес. Но благо далеко Кибу не стал забегать, лишь носился вокруг машины. Улыбнувшись, Ёнхва глубоко вдохнул. После дождя воздух всегда наполнялся свежестью, тем более в таком лесу. Наконец, подойдя к передней двери с другой стороны, Ёнхва выпустил Джонхёна из заключения, помогая, чтобы тот не ударился головой о крышу машины, и, подозвав Кибу, повёл их в другую сторону. Трава под ногами прекратилась, сменяясь бетоном. Вот тут Джонхён начал дивиться. Что это за пикник в... здании? Кругом слышалось эхо от их шагов, но видно было темно, потому что никакой свет не пробивался сквозь повязку. В маленькие щели, врач видел только свои ботинки и тёмный пол, покрытый блестящей поверхностью, отражающий тусклый лунный свет. Значит по близости были окна. Они прошли по длинным коридорам, не поднимаясь по ступенькам, ни на эскалаторе, но чувствовался плавный подъём наверх.Вскоре они наконец остановились. Ёнхва стянул повязку с глаз Джонхёна. Они находились в огромном помещении, где стены были прозрачны, а над головой огромный купол, тоже прозрачный. Хоть это и было здание, но благодаря этому пластику стирались все границы и можно было увидеть простор. Вдалеке виднелся бесконечные просторы леса, где деревья уже стояли окутанные новой зелёной листвой, а порой встречались и сливы в своём белом одеянии цветов, в других же местах сакура, многие деревья были окрашены цветами, пёстрыми, яркими, сейчас, ночь, столь благоухающими, что сводили сума, но Джонхён не мог почувствовать их запаха. Посмотрев наверх, врач ещё больше поразился. Перед ним открылись просторы ночного неба. Миллиарды звёзд сияли, одни тускнее, другие затмевали всё своей красотой, виднелась тонкая полоска млечного пути, а над горизонтом висел огромный, желтовато-белый диск луны, запоняющий своим пространством всё, привлекая к себе, заставляя не отрывать взгляда. - Где мы? - Джонхён ходил по зданию разинув рот, смотря в небо. - В планетарии, в отдельном здании, куда допускается только персонал. Я договорился со знакомым и вот, - Ёнхва развёл руками, как бы показывая всё вокруг. Кибу бегал из угла в угол, обнюхивая всё, но вскоре ему надоело, так что Ёнхва выпустил пса на улицу, где был плавный спуск на лужайку, - ну как, тебе нравится? И можно не беспокоиться за дождь, парень подошёл ко врачу сзади, обнимая его и целуя в шею. - Да, это потрясающее место, спасибо, - это по правде был необычный выходной, который эти двое запомнят на долго. Они уселись прямо там, на полу, смотря в звёздное небо, как подуют некоторые звёзды, как луна улыбалась им, как приветливо шелестели листвой деревья. Они лежали обнимая друг друга, даря друг другу поцелуй, даря очередную сказку, место, которое на долго останется в памяти.