Поцелуй, которого не было

      Дверь захлопнулась, и Гермиона недовольно поморщилась — вышло слишком громко для идеальной тишины, что царила в туалете Плаксы Миртл. Гриффиндорка оперлась на дверь спиной и сползла на пол, бросив сумку рядом. Карие глаза ее уставились в маленькое окно, что было чуть выше кабинок и которое впускало хоть немного солнечного света в темное помещение.       Рон, глупый Рон… Гермиона обхватила руками колени и уткнулась в них носом. Неужели он действительно не чувствует того, что чувствует она? Ей всегда казалось, что настанет момент, когда их чувства достигнут друг друга…       Разве он не ревновал ее к Виктору? Чего стоили те моменты, когда он злился на нее из-за того, что она пошла на бал с Крамом. Одновременно с воспоминанием об этом Гермиона ощутила злость: фраза Рона «Гермиона, ты девушка!» невероятно злила ее и сейчас. А то он не понимал, что она девушка! Она, Гермиона, всегда чувствовала, что он к ней небезразличен. И она всегда радовалась этому.       Каким бы он не был недалеким, глупым и бестолковым, она все равно любила его. Ведь он добрый, ведь он такой смешной, ведь… ведь он дарил ей счастье одним своим присутствием.       Но не сейчас... Грейнджер резко вскочила на ноги, прошествовала в темный угол и забилась в него, обняв сумку. Гермиона как никогда чувствовала потребность в тепле другого человека — ей хотелось обнять его, рыжего балбеса, такого любимого, такого родного.       Девушка вздрогнула всем телом, громко всхлипнув. Здесь никого нет, только Плакса Миртл — и той не слышно — значит, можно и поплакать; если кто и услышит, то подумают про беспокойное привидение…       Громкие рыдания заполнили все помещение; Гермиона рыдала навзрыд, выплескивая всю ту горечь, что в ней накопилась. «Почему Лаванда, Рон? Почему она, а не я? Ведь я же всегда рядом, я!»       Резкий треск заставил девушку вздрогнуть и прекратить рыдания. Легкие всхлипы еще были, но постепенно и они сошли на нет. Вновь раздался треск, оповещающий о том, что дверь в туалет закрылась.       — Чтоб их всех! Почему все это со мной?! Почему я?! Почему мой отец?!       Каждая фраза сопровождалась громкими ударами: кто-то динамично ударял по дверцам кабинок, бешено мечась по туалету. Гермиона медленно опустила сумку, которая скрывала ей видимость, и издала тихий писк — прямо перед ней наворачивал круги Драко Малфой собственной персоной.       Лицо слизеринца было искажено; сначала Гермионе показалось, что это ярость, но в следующую секунду до нее дошло — младший Малфой… плачет. «Одно другого не исключает — люди могут плакать и в ярости», — задумалась девушка.       — Чтоб вас всех! — парень упал на колени и скрыл лицо в ладонях, сдавленно рыдая. Гермиона почувствовала острое желание ему помочь. Ну не могла она отказать в помощи даже такому человеку, как Малфой, когда он так убивается… Даже страшно подумать, какие проблемы у него, живущего среди Пожирателей смерти.       Гермиона содрогнулась, не отрывая испепеляющего взгляда с чуть подрагивающей спины слизеринца. Кажется, Гарри говорил, что у Малфоя есть метка. Правда ли это?.. Впрочем, бояться сейчас нечего — они же в школе…       Вновь какие-то ругательства от Малфоя, прерываемые его же рыданиями; Гермиона, чуть нахмурившись, тихо раскрыла сумку, отыскала там носовой платок и, не поднимаясь, подползла к слизеринцу на коленях. Парень все продолжал чуть всхлипывать, скрыв лицо руками; наверное, ему тоже неловко признавать свою слабость — это Гермиона могла понять. Хоть Малфой и трус, но гордость, хотя бы положенная ему по фамилии, у него была.       — Малфой… держи, — ее голос был чуть охрипшим, ведь не один слизеринец поддавался сегодня своей слабости. Парень чуть вздрогнул и поднял непонимающий, полный непролитых слез взгляд. Видимо, они немного затуманили ему обзор, потому что он не сразу понял, кто перед ним.       — Грейнджер! — немного испуганно прохрипел парень и мгновенно отскочил, доставая палочку. — Какого черта ты здесь делаешь?       Гермиона невеселым взглядом наблюдала, как он пытается незаметно стереть слезы с лица, стараясь выглядеть достойно.       — Возьми, — с намеком на теплоту в голосе произнесла гриффиндорка, протягивая свой платок. — Видишь, он даже цвета зеленого, — усмехнувшись, добавила девушка.       Малфой настороженно и непонимающе уставился на протянутую руку девушки. Видимо, он принимал какое-то решение, — Гермиона даже хмыкнула, увидев его задумчивое лицо — и на его лице вскоре появилось привычное для гриффиндорки надменное выражение лица вместе с ядовитой усмешкой.       — Вот еще, брать платок у какой-то грязнокровки, — произнес парень, отползая и облокачиваясь на холодную каменную стену. Он поднял ладонь и стал протирать глаза, но, заметив внимательный взгляд Грейнджер, он опустил руку и удивленно приподнял брови.       — Ты решил, что я уйду из-за этой глупой попытки оскорбления? — серьезным тоном произнесла Грейнджер, с легким удовольствием наблюдая за вытянувшимся лицом слизеринца. На самом деле Гермионе действительно непросто слышать это слово в свой адрес: каждый раз сердце предательски сжималось и ей хотелось заплакать. Но ей ужасно хотелось выяснить причину рыданий Драко Малфоя… Возможно ли, что это из-за Волдеморта? Возможно ли, что Гарри прав и у Малфоя действительно есть метка?       — Я надеялся на это, но зря, похоже, — серые глаза слизеринца теперь следили за Грейнджер с некоторой долей интереса, что Гермионе было не очень приятно. Нет, не так: это было… странно. Странно понимать, что такой помешанный на чистоте крови, как Малфой, все-таки соизволил проявить некоторый интерес к ее персоне. — Ты хочешь меня пожалеть? Не заинтересован!       — А надо? — участливо произнесла Гермиона, вновь с удовольствием отмечая недовольную гримасу. — Знаешь, мне действительно захотелось тебе помочь.       — Вот так подарок небес! Всю жизнь мечтал о сочувствии от грязнокровки! — язвительно и громко произнес Малфой, краем глаза следя за реакцией Грейнджер: девушка чуть побледнела, но никак больше не выдала своей обиды, что разозлило слизеринца.       — Сколько раз еще произнесешь? — холодно поинтересовалась Гермиона, поднимаясь; Малфой слишком наигранно разочарованно вздохнул, когда девушка вновь приземлилась возле своей сумки в темном углу.       — И что ты здесь делаешь, грязнокровка? — Малфой специально выделил обращение, стараясь зацепить гриффиндорку, но та снова никак не отреагировала.       — Собираю информацию о заброшенных туалетах для эссе по Истории магии, — серьезным тоном выдала Гермиона, отчего слизеринец удивленно на нее оглянулся, стараясь понять, шутит Грейнджер или нет. Их глаза встретились, и Малфой понял, что гриффиндорка сделала попытку пошутить.       — Совсем не смешно, Грейнджер, — со вздохом произнес парень, поднимая взгляд к потолку. Гермиона закусила губу: она просто сказала первое, что пришло в голову.       — У меня к тебе встречный вопрос. Не часто встретишь рыдающего слизеринца, особенно Малфоя, в заброшенном женском туалете.       — Я встречаюсь с Плаксой Миртл…       — Пять баллов Слизерину за оригинальность, — хмыкнула Гермиона, вновь сжимая сумку в своих объятьях. Малфой чуть приподнял уголок губ.       В туалете наступила тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием юноши и девушки. Гермиона прикрыла глаза, и в мыслях тут же возникла картинка — Рон, целующий Лаванду…       Девушка нервно прыснула, и слизеринец вздрогнул.       — Ты совсем чокнутая? — поинтересовался парень надменным тоном; гриффиндорка в ответ лишь отрицательно покачала головой, даже не думая о том, что Малфой не может видеть этого жеста. Девушка боялась сейчас говорить — голос, как она чувствовала, мог задрожать.       — Почему ты плакал, Малфой? — справившись с собой, девушка напрямую решила спросить то, что ее грызло. Слизеринец удивленно повернул голову, чтобы увидеть Грейнджер.       — Грязнокровок волновать не должно, — жестким голосом отрезал он, вновь следя за реакцией девушки. В этот раз ей справиться с эмоциями не удалось: лицо ее смешно скривилось, и Гермиона поспешно спрятала его, закрывшись сумкой.       — Грейнджер? — позвал ее Малфой, но Гермиона лишь замотала головой, не поднимая свою каштановую макушку. Слизеринец недовольно вздохнул — почему-то сейчас осознание того, что он смог причинить ей боль, не принесло должного удовлетворения. — Грейнджер, утешать грязнокровок — не моя стезя, знаешь ли…       — Заткнись, Малфой!       От злобного рыка Гермионы он едва не подпрыгнул — ее охрипший голос был пугающим. Драко развернулся к девушке, которая до сих пор не поднимала головы; его слух уловил сдавленные рыдания. Не понимая, зачем он это делает, слизеринец поднялся с холодного пола и подошел к тихо плачущей девушке.       — Грейнджер.       Гермиона вздрогнула и подняла лицо вверх. Малфой сжал кулаки — и почему эта девчонка кажется ему такой милой сейчас, когда ее лицо раскраснелось, а глаза опухли от слез? Но ее удивленный взгляд… Драко, повинуясь странному порыву, протянул ей свою руку, на которую Грейнджер сначала с недоумением посмотрела и в которую, к неожиданности обоих, вложила свою вспотевшую ладонь.       Стоило лишь чуть-чуть напрячь руку, и сейчас она в его объятьях. Эта чертова грязнокровка, подружка Избранного Мальчика-Который-Выжил и явно влюбленная в Рыжего Идиота-Который-Не думает, сейчас в его объятьях и так доверчиво прижимается к его груди, словно найдя в нем спасение…       Драко опустил взгляд, и его серые глаза встретились с большими карими, которые смотрели на него с явным непониманием всего происходящего. Вновь непонятное желание, возникшее в его душе и в ее душе… Юноша и девушка практически одновременно потянулись друг к другу.       Слияние их губ, рваное дыхание и странное, страшное для них желание…       Гермиона опомнилась первой, резко отскочив от забывшегося Малфоя. В ее глазах отразился ужас — она не могла поверить, что сама только что… Подобное неверие она увидела и в его серых глазах.       — Мне… это… пора… — Грейнджер неловко присела и подхватила сумку с пола, после чего бросилась прочь из туалета.       Громко хлопнувшая дверь оповестила слизеринца об ее уходе, но он так и остался неподвижно стоять.