Вюрд Эгиля

Я – Эгиль Суровый, сын Русса, что вам во мне? Я пуст, как бочонок из-под эля, но даже от такой посудины есть толк. Однажды моя душа была разбита, но, похоже, что даже для такого отброса, как я, есть надежда. …Все вокруг содрогалось от взрывов, в воздухе пели мечи, скрежетало железо о керамит, слышались вопли, проклятия и заклинания. Вурген звучал повсюду. Дым от горящих тел и строений поднимался к небу. Мы прошли на Просперо, и белые камни Тизки потемнели. То здесь, то там на них расцветали алые маки смерти. Волки бились с Тысячей Сынов, брат пошел на брата. Хель распахнула свои холодные объятия, ожидая павших, и песни боя заполняли души. Мы, Волки, шли лавиной, и каждый словно кричал небу Просперо «Вот он, я!». Сыновья Алого Короля сражались, соревнуясь в изяществе тактики, их жестокость могла поспорить с нашей. Это колдовство, оно брало верх над нашей доблестью и силой. Внезапно на Волков налетел шквал огненных вихрей, иссушающих плоть и заставляющих умирать в мучениях. Сотни воплей, охваченные огнем тела. Я видел его, проклятого колдуна. С его пальцев срывался вихрь огня варпа, поглощая тела и души. Казалось, спасения нет. И тут в битву вступили они - прекрасные и отвратительные воительницы в золотых доспехах, чье присутствие остановило огненный шквал. Под взглядом пустых, страшных глаз Дев Безмолвия наславший все это безумие проклятый колдун лишился своей никчемной жизни. Сыны Магнуса кинулись к Нуль-Девам, которые лишали их легкой победы, желая жестоко отомстить. Тысячник сошелся в схватке с Сестрой Безмолвия. Его нацеленные движения выбивали из измученного тела противницы последние капли жизни. Совсем рядом другой Тысячник вызвал легким щелчком пальцев взрыв, и осколки камня сбили с ног прекрасную воительницу, принеся ему легкую победу. Они молчали, но я слышал, как стонут их души от боли… …Сыны Магнуса и Сыны Русса сошлись в жестокой схватке насмерть. Тут было на что посмотреть. Легионер Волков прорывался сквозь строй Тысячи Сынов двумя мечами, которые вращались в кистях его рук, создавая вокруг непроходимое пространство. В неистовой пляске смерти мечи требовали все новой крови, чтобы утолить жажду убийства. Воин был поглощен пульсацией сражения. От ярости к врагу его зубы обнажались в злой ухмылке. Раненый неоднократно, он словно не чувствовал ран и порезов и кидался навстречу все новым противникам. Вурген для битвы, ювик для очага, так было заведено в волчьей стае. Космоволк бранился, смешивая оба, обливая противника мешаниной ругани. При этом руки двигались в четком ритме боя, и многие приняли смерть от его мечей… …Ну, что я могу сказать? Я жил, как все в моем селении, охотился, отбивал атаки врагов вместе со старейшинами. Мне говорили, что я хорош собой, и это так, поверьте. Я просто чудо, как хорош, об этом мне говорило отражение в бочке с водой. А в моих глазах утонули души многих дев селения. Ответствуйте, зачем нужны девы? Конечно согреть шкуру холодными ночами Фенриса. Никогда я не спал в холодной постели, скажу без лишней похвальбы. Их было много, как снежинок в сугробе, но однажды все кончилось. Я встретил ее, ту, с которой хотел взять на руки сына. Но вместо этого сам завернул ее тонкое тело в холст и забросал снегом и камнями. В ней таился недуг, который остановил нежное сердце морозорожденной девы. Что было дальше, плохо помню. Вроде я бился с кем-то, не знаю. И не хочу вспоминать. Я пал и родился заново. Меня избрали, я прошел все испытания, видел много битв, пиров. И вот я здесь. Я заберу с собой столько Сынов Магнуса, сколько смогу. И может быть, хотя бы яростью наполню пустую, разбитую душу. …Отбросив пинком ноги мешающее простору боя тело, Эгиль прислушался. По-звериному оглядев поле битвы, он выбрал себе противника. Изящный и грозный, Сын Магнуса шел, поднимая руку, чтобы послать в сторону Волка смертоносное заклятие. Эгиль упал на землю, в прыжке перекатился навстречу Тысячнику и ударом мечей перерубил ему руки, сшиб колдуна на землю и переломил хребет для надежности. Эгиль двигался туда, где на его глазах убили Сестру Безмолвия. Он хотел своими руками вышибить дух из того колдуна, который наслаждался страданиями смерти своей противницы. Но его опередили. Легкая тень метнулась с земли и обрушилась на колдуна, перебив его посох ударом тяжелого меча, не дав завершить начатое заклинание. Взревев от ярости, он отбросил противницу прямо под ноги Эгилю. Космоволк остановился, забыв о том, где он. Перед ним, среди груды обломков и тел на белых камнях Просперо разливалась темная река медовых локонов. Песня боя затихла в его ушах… …Она, такая маленькая и слабая с виду, перерубила посох, не дав огню варпа добраться до меня. И вот теперь я вижу ее распростертое тело среди камней и останков павших. Ее волосы цвета октябрьского эля мягко скользнули по моим рукам, когда я взял израненную, едва дышащую Нуль-Деву на руки. Я заглянул в ее темные пустые глаза. Они были черны, как моя душа, и бездонны, как мое горе. Слава Руссу, ее сознание было далеко, и я смог вынести воительницу из ада битвы без урона для себя. Без респиратора она была совсем юной. Пухлая нижняя губа, вздернутый нос. Вокруг меня выл и бесновался огонь сражения. Сейчас я отдам ее в руки апотекариев и вернусь туда, где вопли раненых сливаются с песней битвы. Ярость и веселье переполняли меня. На мгновение в темных глазах вспыхнуло пламя сознания. Моя душа согрелась в этом пламени. Я – Эгиль Суровый, сын Фенриса, и я иду в бой. И пусть Просперо горит огнем.