***
- Здравствуйте, - невысокая молодая китаянка переступила порог центрального здания одного из детских домов в Боливии. Сидевшая в холле женщина, управляющая, тут же подскочила с места и как можно приветливее улыбнулась гостье, надеясь, что та возьмет хоть одного ребенка. - Доброго дня. Что вам угодно? - Я из международного фонда помощи детям-сиротам из малообеспеченных районов, - женщина настороженно посмотрела на гостью, но промолчала. Видя это недоверие, Юйлинь достала из сумки папку документов и протянула управляющей. Все они были подделкой, но иначе никак нельзя было провернуть дело. - Мы хотим забрать у вас половину детей, а для улучшения условий жизни оставшихся выделим деньги на ремонт зданий. Выслушав предложение, мулатка кивнула и движением руки позвала азиатку за собой. Пришли они на небольшую полянку, окруженную ветхим деревянным забором. Дети разных возрастов, по большей части босые, исцарапанные, но, довольно счастливые, играли в догонялки, не обращая внимания на своих воспитателей, что сидели в стороне и пили дешевый чай. Увидев главную, работники приюта тут же отправились к ней, временно оставив свои посты. - Привет, - неуверенно заговорила Юйлинь, подходя к маленькой девочке, что сидела поодаль от остальных. - Почему ты не играешь с остальными? - Тише, - шепнул ребенок, поднеся тоненький пальчик к губам. - Вы ее спугнете. - Кого? - но ответ показался сам: над травой, взмахивая тяжелыми крыльями необычного голубого оттенка, летела бабочка. Приземлившись на цветок перед людьми, насекомое сложило крылья, словно смотря на чужаков глазами-пятнами. - Любишь наблюдать за ними? - Да, а эта бабочка - моя любимая. Жаль, что редко сюда залетают, - буквально на мгновение они встретились взглядами. Тогда китаянка даже забыла, зачем она здесь. Ну как можно использовать детей для столь варварских целей? Тут зеленоглазая смуглая девочка сорвалась с места и побежала за остальными к воспитателям, которые делили их на две группы. После заполнения документов, одну из них погрузили в машины и увезли сначала в аэропорт, а оттуда дети были переправлены в США.***
Было собрано необходимое количество подопытных, и можно было начинать проводить опыты. Каждый день в лабораториях начинался с того, что отбирали около десяти человек, проверяли их на наличие вируса и уводили в "комнату отдыха". Здесь люди в последний раз могли спокойно провести время, поесть и поспать. Далее их отправляли в изоляторы, где испытывали лекарства. Изолятор представлял из себя большую, плотно закрывающуюся комнату с прозрачными стенами, в центре которой стоял стол, а на нем по десять стаканов с водой и столько же мисочек с таблетками. О том, для чего все это делается, никто кроме персонала не знал. Людям говорили, что это простые витамины для профилактики заболеваний, но на самом же деле это были комбинации ядов, способные убить вирус. К сожалению, погибали и подопытные. Иногда таблеток не было. Вместо них в помещение пускали газ с определенной концентрацией веществ. Увы, этот способ был еще опаснее, чем предыдущий. Понимающие, что что-то не так, люди пытались выбраться из этой камеры пыток, приникнув к прочному стеклу молили о пощаде, но их просьбы не были услышаны. Очередную партию трупов сожгли тем же вечером. - Юйлинь, а что это за бабочка? - та самая зеленоглазая девочка уже ждала китаянку с работы. У нее уже начали проявляться признаки болезни, но она не обращала на это никакого внимания, продолжая черпать знания. - Махаон, - устало бросила женщина и опустилась в кресло. Каждый взгляд на Эшли напоминал ей о ее работе. Абсолютно разные люди, прижавшись к стенам, смотрят тебе прямо в глаза, просят помощи, пытаются разбить стекло, но безуспешно. Им уже не выбраться из этого ада. Яд все равно их погубит, а средств получше так и не найдено. Совсем скоро взрослые подопытные кончатся, и в расход пойдут дети.***
А вирус все больше даёт о себе знать. Кожа людей покрывается толстой бурой коркой, выпадают волосы, глаза становятся мутными, слепыми, поражаются и внутренние органы, становится тяжелее дышать. По всему миру пошла паника, но никто не знает, что с этим делать. - Эшлин, пошли, - даже ученым не избежать заражения. Маленькие дозы ядов помогали избежать слепоты, но медленно убивали организм. Юйлинь везла девочку в лабораторию. Совсем скоро придет их очередь испытывать на себе новые формы лекарств. Там уже собрались все оставшиеся дети, привезенные из разных стран. Напуганные, не понимающие друг друга, они вжимались в углы, чувствуя близкую опасность. А Эшлин этого не чувствовала. Она слепо верила словам своей няни о том, что все будет хорошо. Но вот и ее очередь испытать лекарство. Сегодня должны были пустить газ. Юйлинь уже давно пыталась уговорить начальство прекратить все эти опыты, но верха стояли на своем, утверждая, что рано или поздно им удастся создать антидот. Хотелось бы верить. И вообще, попробовали бы они врать детям каждый день, говорить, что это простой санаторий. - Идем... - остался последний десяток. Протерев опухшие глаза, лаборантка повела детей в изолятор. - Кто это и почему они накрыты? - Эшлин крутила головой, не выпуская из рук цветную книгу. Мимо них проходили санитары, увозившие трупы в печной зал. Поскольку остались лишь дети, никто уже и не пытался скрывать, что здесь происходит. - Я туда не хочу! - как комнату не вычищай, а от нее уже несет смертью. - Я не хочу туда, пусти! Но слезы здесь уже не помогут. Все, кто работал в этих лабораториях перестали чувствовать хоть какую-то жалость. Им уже не важна была работа, а цель была недостижимой. Травля людей являлась своего рода спасением их от мучений. Больше никаких страданий. Принял таблетку, вдохнул отравленный воздух, и можешь быть свободен от всех земных бед и забот. А если ты хочешь жить, пытаешься бороться, но так яд еще быстрее расплывается по сосудам, заставляя выть и корчиться от жуткой боли. - Зачем ты мне врала? - девочка продолжала упираться, но до последнего момента не верила, что ее вот так предали. Она продолжала всматриваться в пустые глаза Юйлинь, в надежде услышать спасительные "все будет хорошо", но лаборантка молчала, рукой подталкивая детей в комнату смерти. - Пойдем домой, прошу, - на глазах Эшлин появились крупинки слез, голос дрожал. Она из последних сил, игнорируя боль, схватилась за руках няни, тихо выпрашивая прощения, но женщина вырвала руку и собиралась была отправить подопечную к остальным, как та уклонилась от легкого пинка и запихала китаянку в изолятор, закрыв дверь. Придя в себя, Эшлин поняла, что сделала, но было уже поздно. Дверь не открывалась, а работающим здесь ученым было откровенно все равно, кто задохнется сегодня. Что касается Юйлинь, она не пыталась выбраться и не просила коллег открыть ей дверь. Поджав колени, она сидела на полу,смотря вниз. В голове проносились мысли о скором конце, но она не жалела об этом, поскольку заслужила. Воспоминания уже не приносили столько боли, сколько раньше. Все уже было, и исправить ничего нельзя. А Эшлин все пыталась освободить лаборантку, и поймать ее никто не мог. Просто не хватало воздуха и сил бегать за ребенком, который был слишком уж живым для такой стадии заболеваний. Наконец девочке в руки попал молоток, с помощью которого в случае пожара можно было разбить окно и выйти наружу. Разбить стекло с первого раза не получилось, но приближение санитаров придало ребенку сил, и вот прозрачная стена была разбита. Зеленовато-желтый непрозрачный газ хлынул наружу, заставляя работников как можно быстрее покинуть это место, но Эшлин это не пугало. Аккуратно проникнув внутрь, дабы не зацепить за стекло, девочка споткнулась о практически мертвое костлявое тело белокурого мальчишки, что увидел проход, но, не в силах подняться, просто тянулся к нему рукой. - Вы живы? - наконец девочке удалось найти Юйлинь. За нескольку минут, проведенных в изоляторе, женщина успела сильно измениться: кожа на лице осела, глаза выпучились, выпало несколько зубов, но при виде этого все еще верящего в лучшее ребенка хотелось жить. - Прости меня, - несколько слёз покатилось по высушенному лицу. Прижав к себе покрепче Эшлин, лаборантка свободной рукой погладила ребенка по голове. - Просто... у нас не было выбора, - отстранившись, китаянка достала из кармашка маленькую открытку, на которой была изображена несуществующая разноцветная бабочка, и протянула ее подопечной. - Держи и беги отсюда. Поживи хоть еще немного и забудь про меня, - из носа шла кровь, а из глаз лились алые слезы, но Юйлинь продолжала улыбаться, смотря в след убегающей девочке. - Теперь можно и умереть...***
С тех пор прошел месяц. Последние люди, старающиеся держаться вместе, погибали изо дня в день, а их искореженные тела, брошенные на улицах, становились пищей животным, а иногда и для себе подобных. Десятилетняя девочка, из последних сил борющаяся за жизнь, сидела на берегу небольшой реки, опустив окровавленные ноги в прохладную воду. В руках она держала уже изрядно измятую открытку. Силы покидали девочку, хотелось прилечь, отдохнуть, и она поддалась этому влиянию. Это был последний в ее жизни сон, в котором она видела мир, где все здоровы и счастливы. Она и Юйлинь сидят на берегу этой самой речки, рассматривают бабочек, нежатся в теплых солнечных лучах. Но это лишь несбыточные мечты. Мертвое тело уже утаскивает помутневшая вода и несет дальше по течению. И нет больше на земле живых людей, а следы их существования медленно разрушает природа, возвращая свои владения.