Eternity - this is who we are

При свете луны Я покидаю лодку, Чтобы войти в небо…

Ветер был теплым-теплым, приятно обволакивал лицо, заставляя тянуться ему навстречу. Солнце освещало горизонт и дарило тепло и покой бледному исхудалому телу. Волосы и веки трепетали от удовольствия, а губы напевали до боли знакомый мотив. Шум бушующего океана заглушал посторонние звуки, заставляя погружаться в волны блаженства вместе с ним. Какова вероятность, что ее здесь найдут? Обрыв даровал чувство свободы и раскованности, позволяя душе поглотить всю красоту открывшегося вида, впитать в себя самое прекрасное на Земле. Разве может быть что-то лучше нее, свободы? Воспоминания затерялись где-то в глубинах памяти, не желая тревожить и без того истерзанное сердце. Что, если кроме них ничего не останется? Да нет же, должно быть что-то еще. Она просто упустила это. Пейзаж на обрыве напоминал нечто вечное. То, что покоряло своим величием много тысячелетий до нее, и будет покорять через много после. Сколько людей здесь вот так сидели и думали о жизни, о свободе, о вечности? Сколько крови было пролито на этой земле в период воин? Сколько еще прольется? Был на свете хоть один человек, который осмелился улететь в объятья могучей стихии прямо с этого места? Что он при этом испытывал: легкость, печаль, тоску по жизни или радость, что избавится от страданий? А может быть необъятность, многогранность, величие? А что чувствует сама Кларк, сидя на этой земле, похожей на край света? Может, немного загадочности, непредсказуемости, единения с природой и покоя? Может быть. Глаза разбегаются от тысячи палитр вокруг и руки чешутся все это изобразить на бумаге. Возможно, этот пейзаж станет последним в ее жизни? Мог бы, если бы она захватила с собой мольберт и краски. Мог бы, если бы в запасе было больше времени. А его катастрофически мало…. Ученые доказали, что за последние десятилетия день стал короче, а значит и времени на жизнь не хватает. Все пролетает мимо, не успевая отложиться в памяти, не успевая стать частью нас самих. А так хотелось бы помнить самое важное. То, чего не вернешь. То, что кануло в лету. Говорят, нельзя жить прошлым. Для некоторых это правда, но Кларк считала иначе. Прошлое сделало нас такими, какие мы есть в настоящем и мы не должны это игнорировать. Без прошлого нет будущего. Так любил повторять ее настоящий отец, которого девушка уже почти не помнит. Ее отдали в приют, когда девочке едва исполнилось семь лет и с тех пор, она была сама по себе. Вскоре, ее удочерила молодая пара, но они не смогли дать девочке то, что дали бы настоящие родители. А они стали ангелами, оставив Кларк на растерзание людей. Спустя два года, девятилетняя девочка все поняла, а главное приняла. Ей открылась истина постоянной болезни родителей – они были наркоманами. Кларк не могла сказать точно, когда и как все поняла. Но с тех пор, ей пришлось приспосабливаться к нерегулярным приемам пищи, к вечным ожиданиям в школьном дворе, к загадочным часам, регулировавшим жизнь их семьи. А главное, ей пришлось привыкнуть к скандалам и побоям. К неконтролируемой жестокости. После нескольких лет такой жизни, Кларк сама стала бегать за «лекарством» для родителей, подобно тому, как другие дети бегают в магазин за хлебом. Девочка стала профессионалом в деле приготовления уколов. Растворить героин в воде. Подогреть смесь, чтобы очистить. Добавить каплю лимонного сока или уксуса, чтобы наркотик лучше растворился. Залить все это в шприц через фильтр, сделанный из куска ваты, чтобы ни одна пылинка не попала. Все это она могла рассказать во сне. Несмотря на все это, у девочки внутри оставалась надежда. Она верила, что когда-нибудь родители вылечатся, но это была иллюзия. Подобно той, которую показывают по телевизору фокусники. Оптический обман. Такой же был и в ее жизни. Когда Кларк исполнилось семнадцать, она не выдержала. Просто, внутри что-то щелкнуло и в голове появилось странное ощущение чего-то нужного, давящего на мозг, заставляющего делать непредвиденные вещи. Она больше не могла жить такой жизнью, не могла и не хотела. Постепенно в ее сознании выработался план действий, выстроился самостоятельно, как пазл. Кларк Гриффин решила отомстить – фамилию она оставила настоящую, чтобы хоть что-нибудь напоминало о родителях и о нормальной жизни – приемным родителям за испорченное детство. План мести был прост – отравить наркотики, а потом смотреть на их мучения и боль. Да, это было очень жестоко, но другого было не дано. Очередным вечером, после дозы побоев от лже-отца, Кларк привычно пошла готовить смесь для инъекции. Она специально не очистила героин, не продезинфицировала шприц, не профильтровала и не подогрела смесь. Месть всегда жестока. Такова жизнь. Ее жизнь. Она видела лица родителей, видела их муки. Стояла рядом и смотрела, как их жизнь покидает их, как они сгорают подобно метеориту. Ей не было жаль их, не было стыдно, чувство вины так и не смогло заполонить ее душу, ей было все равно. Как человеку, который не боится ничего, потому что ему нечего терять. И Кларк больше не было чего терять. Всю свою жизнь она уже потеряла, уже загубила, оставалось только стоять и смотреть на кричащих людей, которые когда-то давно дали ей второй шанс на счастливую жизнь. Она могла бы быть, если бы они не были наркоманами. Когда приехала полиция, девушка все так же неподвижно стояла и смотрела на заледеневшие трупы, не в силах сдвинуться с места. Сколько она там простояла, не помнит. А зачем запоминать такие мелочи? Ее осмотрели, допросили и определили в психиатрическую лечебницу при тюрьме, из которой не было выхода. Еще одна клетка. Когда же она сможет насладиться свободой? Никогда. Каждый день к ней приходил врач и пичкал таблетками, вкус которых въелся ей под кожу. Они были одинаковыми, те же наркотики, только легальные. Кларк никогда не хотела стать наркоманкой, а теперь стала. Это все они. Врач был милым парнем с черными смоляными волосами и глубокими карими глазами. Он всегда поддерживал разговор с девушкой, не боясь ее и не отвергая. Беллами Блейк. Красивое имя, Кларк оно нравилось. Был в нем какой-то шарм, что ли. Беллами единственный прикасался к ней, нежно проводя пальцами по ее руке. Он красивый. И добрый, и смелый. Он бы мог помочь ей сбежать с этого места, но Кларк не могла подвергнуть его опасности – слишком дорожила парнем. Она влюбилась впервые в жизни и видела в глазах парня то же самое, но они об этом не говорили. Кларк рассказывала ему о своей жизни все-все, чтобы он не считал ее сумасшедшей, чтобы он понял ее. И Беллами понимал. Он чувствовал злость и боль девушки, чувствовал ее решительность, ее жажду к жизни. Он хотел заразиться этим от нее, чтобы знать все, чтобы постичь секреты Вселенной вместе с Кларк. Она была похожа на ангела, на милого и невинного ангела. Светлые волосы, небесные глаза и хрупкая фигурка – все это завораживало. Когда он впервые увидел ее, то понял, что ничего не будет как прежде. Его жизнь перевернулась с ног на голову, и он принял это незамедлительно. Слишком унылым и скучным было его существование до нее, а потом все изменилось. Стало лучше. В тот момент, когда он узнал о ее побеге, внутри все застыло. Как она сумела сбежать? Кто ей помог? Зачем ей это? Ее могут поймать и убить. Необходимо найти ее первым. И парень бежит к тому месту, где она может быть. Кларк всегда говорила о свободе, а такое место можно найти только на обрыве. Она сидит там и задумчиво всматривается вдаль, свесив ноги с края. Нет, только не это. Пусть заберется обратно, земля ненадежная. - Принцесса, - его оклик утопает в шумном порыве ветра и похож скорее на шепот. Блондинка обернулась на любимый голос и нежно улыбнулась. Уходя, она мечтала, чтобы он оказался рядом, чтобы пошел за ней. Тишина и свобода без него не кажутся милыми и нужными. Все-таки, воспоминания прорвались наружу, и девушке пришлось вновь пережить горькие моменты своей жизни. Но она держалась. Внезапно ей захотелось полетать. Почему бы не попросить Беллами составить ей компанию? - Мой рыцарь, - прошептала девушка, когда брюнет к ней приблизился. – Ты нашел меня. - Кларк, нам нужно возвращаться, они могут обнаружить твой побег, - взволнованно сказал Беллами. - Нет, я не хочу в клетку, свобода мне нравится больше. - Я знаю, любимая, но с тобой может случиться беда. - Если ты будешь рядом, не случится. Ты никогда не говорил мне «любимая», что изменилось? – поинтересовалась Кларк. - Ты в опасности, я боялся не успеть. Мне без тебя будет плохо, пошли обратно, - умоляюще проговорил Блейк. - У меня есть идея получше, - улыбнулась блондинка и потянула парня на себя для поцелуя. Она хотела запомнить вкус губ, его вкус. Хоть что-то она обязана запечатлеть в памяти навечно. – Ты же прыгнешь со мной, правда? - Ты сумасшедшая, - откликнулся Беллами. - Я сумасшедшая ровно на столько, насколько нужно. Я люблю тебя, Беллами Блейк. - И я тебя люблю, Кларк Гриффин. - Вместе? – уверенно спрашивает девушка. - Нет, погоди, рано еще. - Умирать никогда не рано, встретимся на другой стороне, - и толкнула его вниз. А затем, Кларк встала навстречу ветру, раскидывая руки. Вот оно, чувство полной и безграничной свободы. И она прыгает, прыгает туда, где им никто не сможет помешать быть вместе.