Офисный разврат.

— Ты спишь с ней? Никлаус Майклсон роняет ручку и, вскинув левую бровь в своей привычной манере, поднимает взгляд на Ребекку. Нет, вопрос не застает его врасплох. Нет, мысли Никлауса не заполняются возмущением. Простой выбор слов его чересчур прямолинейной сестры срабатывает как зажженная спичка, поднесенная к фитилю. И он чувствует, как все его хваленое самообладание уже в который раз за последние месяцы начинает медленно и мучительно тлеть. Спит ли он с мисс Форбс? Вопрос, безусловно, интересный. Особенно если учитывать то, как она каждый раз смотрит на него — испытующе, выжидающе, словно спрашивая: «Ну, что ты на это скажешь?». Он уверен: Кэролайн Форбс знает, что часто выходит за рамки, ей прекрасно известно, чем это грозит, и вместе с тем она снова и снова рискует, чтобы потом с видом нашкодившей девчонки, которой все сошло с рук, стоять перед ним, прятать в уголках губ самодовольную ухмылку и наслаждаться победой. Он раскусил ее в первый же день — стоило только ей, невероятно эффектной в безукоризненно сидящем строгом платье, с волосами, собранными в тугой конский хвост, взглянуть на него открыто и прямо, поверх стекол очков. Форбс могла сколько угодно притворяться сдержанной собранной куколкой, эдакой снежной королевой, запертой в неприступной крепости собственного профессионализма, но он увидел в ее глазах знакомые отблески еще в тот первый раз и теперь точно знает — внутри нее живет настоящее пламя. Спит ли он с ней? Черт возьми! Да он буквально сходит с ума, всякий раз сдерживая себя от желания приблизиться к ней, коснуться ее, подчинить себе. Сгорает от того, как сильно порой хочется толкнуть ее к стене, застав врасплох, вжаться в ее телом своим, порывисто, грубо прижаться к губам, чтобы раз и навсегда стереть с тех это раздражающее самодовольство, чтобы раз и навсегда разъяснить, кто здесь главный. Потребность в том, чтобы ощутить нежность ее кожи, мягкость волос и тепло губ, прикоснуться к каждому миллиметру ее будоражащего сознание тела, нестерпима, и ему дорогого стоит игнорировать это болезненное жжение в самых кончиках пальцев. Он так много раз думал о том, как это могло бы быть. Как он запустил бы пальцы в светлые волосы, отклонив ее голову назад. Как мучительно долго целовал бы ее губы, терзая, кусая. В его мыслях она то отчаянно цеплялась за его плечи, изгибаясь и подставляя шею под жадные поцелуи, то извивалась под его руками, раскинувшись на рабочем столе, то медленно раздевалась, наслаждаясь его голодным взглядом. В его мыслях она не притворялась, в его мыслях не было места страху потерять ее из-за неспособности сдержать собственную похоть. Спит ли он с ней? Ха! — Нет, я не сплю с ней, — просто отвечает Никлаус Майклсон и не лжет. Он действительно не спит с мисс Форбс. Но не потому, что не хочет.