Ни-че-го

Холодный ветер вновь царапает лицо, а рыжие локоны, так некстати распущенные, лезут в лицо. Старые качели поскрипывают при каждом движении, но парень внимания на это не обращает, продолжая раскачиваться, словно ребёнок. Лидия смотрит под ноги и не двигается, расслабляя спину и впервые не думая об идеальной осанке. Красные каблуки вымазались в мокром песке, а летнее платье наверняка помялось, но Мартин застыла, будто статуя. — Знаешь, я счастлив с Малией, — Стилински как всегда всё портит, руша тишину, из-за чего накрашенные губы сжимаются в тонкую нить. — Я правда счастлив, Лидия. Мы поступили в Сиэтловский колледж, недалеко отсюда. Не Лига Плюща, конечно, — усмехается грустно, приподнимая уголки губ, а Мартин вдруг становится стыдно, будто это она виновата в своих прекрасных математический способностях. — Мы уезжаем завтра, сегодня папа устраивает прощальную вечеринку. Можешь прийти, хотя… — неопределенно взмахивает рукой, не заканчивая мысль, но Лидия его понимает. Она не придёт. — Я отремонтировал свой джип, кстати, теперь как новенький, — вспоминает сын шерифа, продолжая смотреть в небо. Мартин же по-прежнему горбится и молится всем существующим богам, лишь бы Стилински прекратил говорить. Лидия больше не выдержит. — Как ты? — парень интересуется, косясь на девушку на мгновенье, но вновь отводя взгляд. Они встретились пятнадцать минут назад, но спрашивать о личной жизни Мартин он решается только сейчас. Хочет, чтобы она не отвечала. Лидия действительно молчит, и, кажется, к ней возвращается детская вредная привычка грызть ногти, так как пальцы неприятно зудят и чешутся. Совать грязные и не продезинфицированные ногти в рот она точно не собирается, поэтому решает обхватить руками плечи. Ей не холодно, но отвлечься бы не помешало. Стилински замечает этот жест, но ни куртки, ни кофты ей не протягивает. Наоборот, прячет красные костяшки и растянутую толстовку и отталкивается от земли. Вверх, вниз. Будто все в порядке. Вверх, вниз. Будто они обычные живые люди. Внезапно тормозит пятками, напрягаясь всем телом. А живые ли? Он молчит, и теперь Лидия думает о том, что лучше уж непрекращающиеся рассказы будничным тоном, чем столбом стоящая тишина. Она нервно кусает губы, издеваясь, и скрепляет пальцы в замок. Молчит и ждёт, будто приговора, опустив голову. Будто грешница в чистилище. — Зачем ты приехала, Лидия? Будто удар под дых, заставляющий глотать воздух, словно рыба, выброшенная на песок. Качели перестают скрипеть, что означает, что Стилински ждёт ответа, и она впервые радуется очередному порыву ветра, закрывающего лицо волосами. Зачем ты приехала, Лидия? Лидия, у тебя есть прекрасная съемная квартирка в Принстоне, хорошо обеспечивающая намечающаяся работа, поклонники и милый помощник шерифа, что так галантно умеет ухаживать. Лидия, у тебя есть зависть врагов, прекрасная фигура и лиственные глаза, которые могут заворожить всех вокруг, если ты захочешь. Лидия, у тебя есть необъемная популярность и отличная репутация. Так что ты здесь забыла, а, Лидия? Лидия, не будь эгоисткой: у тебя нет всего лишь родного, пыльного и тихого городка, ненужных друзей и тягучего меда на верхней полке на кухне. У тебя всего лишь нет клетчатых рубашек и аромата ромашек, ну и что с того, Мартин? У тебя всего-навсего нет Стайлза Стилински, но не будь эгоисткой, Лидия. Ты же такая умная, решаешь сложные уравнения и доказываешь тупые теоремы, так скажи, Лидия, какой переменной тебе не хватает для пилюли счастья? «Стайлза Стилински», - хочется выдохнуть, а мозги вот-вот взорвутся, словно от крика банши. Она однажды наткнулась на дурацкую статью в интернете. Нет Стайлза – нет счастья. Становится донельзя смешно и легко: Стилински! Ей всего лишь не хватает Стилински! Хочется хохотать до слёз, топать ногами от смеха, держась за живот. Лидия молчит. Стайлз Стилински, подождав немного и кивнув самому себе, встает со скрипучей карусели и уходит, ничего не сказав. Ни-че-го. Ничего у тебя нет, Лидия.