Однажды в Чикаго

В баре было шумно. Вполне обыденное явление, однако, что-то было все же не так. Тут же Джон вспомнил, что давно не видел такого скопления женщин, и усмехнулся. Так было каждый вечер, если в баре пели братья Холмс. Сам Джон тоже приходил лишь в дни их вступлений. В эти вечера он забывал про постылые будни, надоедливую женушку и небогатое существование, окунаясь в ночное веселье, заветные и запретные мечты. И еще одно. Именно в такие вечера он встречался с Джимом. Джим был его партнером в одном темном дельце, которое сулило немалую прибыль и исполнение самой заветной мечты. Больше всего в жизни Джон хотел известности. «Лучший джазист и певец Джон Уотсон!» - все газеты пишут о нем, женщины и деньги падают под ноги. Он мог даже сметить с пьедестала Шерлока Холмса! От этой мысли у мужчины перехватило дыхание. О таком он даже мечтать несмел, пока не появился Джим Мориарти. Сладкими словами и речами искусителя, он заставил Джона деньгами, временем, иногда даже рисковать жизнью, взамен обещая продвинуть его на сцену одного из извейстнеших баров Чикаго, где он сейчас и находился. Внезапно, голос конферансье выдернул Джона из собственных мыслей: «Дамы и господа! Мы с гордостью представляем двух ярчайших артистов Чикаго, настоящих джентльменов и джазистов, братьев Холмс!» Внутри начало вырастать легкое волнение и восторг. Так было всегда, когда Джон видел их на сцене. О, как мечтал он быть похожим на Шерлока! Из двух братьев именно он вызывал в Джоне восхищение и зависть одновременно. Высокий, статный, с темными завитками, Шерлок мог быть ангелом, демоном, человеком, да кем угодно, завораживая и выдирая из привычного мира. А какой голос… Именно он зазвучал в абсолютной тишине, в полумраке бара. Джон недоуменно уставился на сцену. Странно, Майкрофта не было видно, хотя конферансье отчетливо представил именно братьев Холмс. Но на сцене был лишь Шерлок. Тридцатью минутами раньше, возле того же бара, остановилась машина. Из нее выскочил Шерлок и залетел в черный ход, по пути содрав с общей афиши братьев имя Майкрофта. За сценой на него тут же обрушился шквал ругательств от хозяина по поводу опоздания, и артистов,вынужденных выступать вместо него. Шерлок молча пробирался к своей гримерке, но стоило кому-то спросить где Майкрофт, как мужчина усмехнулся: «Он сегодня не в духе», скрылся в комнате и хлопнул дверью. В гримерке Шерлок первым делом принялся смывать кровь с рук. «Доигрались голубки. Черт бы их побрал всех»,- мужчина резко вытер руки и остановился посреди комнаты. На него вдруг нависло осознание того, что он сделал, и возможные последствия. Но выйдя на сцену, он забыл все опасения. Здесь была настоящая жизнь. На сцене царил джаз, разврат и Чикаго. На сцене царил Шерлок. Джон, открыв рот, чуть не плача смотрел на сцену. Сейчас он должен быть там, петь, флиртовать с дамочками в первых рядах, подмигивать пианисту. -Готов, детка? - на него, улыбаясь, смотрел Джеймс -Какой я тебе детка?- буркнул Джон, - я так и не встретился с твоим приятелем-менеджером. -Не боись детка, все улажено.- Джим, все так же улыбаясь, повернул к выходу. Джон догнал его. -Ты сказал ему про меня? -Разумеется. Ты мне - я тебе, помнишь? Шерлок наслаждался каждым мгновением на сцене. Сегодня он был в ударе, надо же какая ирония. Он прекрасно справляется и без Майкрофта, кто бы мог подумать. Воспоминание о брате обожгло раскаленным железом, и Шерлок принялся выкладываться еще сильнее. Вполне возможно, это его последнее выступление, так пусть Чикаго запомнит его таким. Уже в конце песни он заметил двух полицейских насмешливо наблюдающих за ним. «Быстро, сукины дети»,- Шерлок вдруг понял, что не хочет уходить. Он вышел вперед, расставил руки, и держал самую высокую ноту так долго, как мог. -Мери не будет до 12, так что можешь оставаться,- Джон разлил виски, который был подарком Джима, после исполнения одного дельца. В условиях сухого закона эта бутылка досталась буквально кровью. Включил музыку. - Прошел уже месяц, как арестовали Шерлока Холмса, я бы вполне мог занять его место. Джим лениво открыл один глаз и взглянул на стоящего перед ним мужчину. -Ты вроде бы и не глуп, а ведешь себя как ребенок или наивная уже-не-девственница. Джон недоуменно моргнул -Что это значит? -Смирись, тебе никогда не стать артистом, а тем более перегнать Холмса, даже если тот в тюрьме. Ты просто бездарность на коротких ножках, а я всего лишь мафиози ничего не смыслящий в искусстве кабаре. -Да, но у тебя есть связи! Джон выглядел огорошенным. До него только начала доходить вся абсурдность ситуации. Джим усмехнулся. -Нет у меня друга. Нет, и не было. Просто мне нужен был глупец для исполнения некоторых поручений. Ты идеально подходишь. А вернее подходил. Он подошел и легонько похлопал Джона по щеке. -Я готов был соврать что угодно, ради такого помощника. Но поразвлеклись, и хватит. Пожалуй, я пойду. Джон застыл. До его мозгу медленно рождалась мысль: «Меня использовали». Он не обременился её озвучить. Джим обернулся, и состроил удивленную физиономию. - Конечно, использовал. Разве ты так наивен? Не ожидал. Но подумай, Джонни-бой, разве не все всех используют в нашем мире? Джон накинулся на него. Джим умело блокировал его удар, и швырнул его в стену. В его глазах плескалась ярость. Он подошел к лежащему, и зашипел: «Если кто-нибудь что-нибудь узнает, мафия найдет тебя, Джонни, и тогда тебя уже никто не найдет». Мужчина резко развернулся и направился к выходу. Тогда Джон поднялся, подлетел к комоду, достал старый револьвер, и, не помня себя, начал стрелять. Ноги у мафиози подкосились, и он упал прямо возле двери. -Ты обманул меня, сукин ты сын! Джон стоял, глядя на труп бывшего партнера, когда раздался женский визг. На пороге стояла его преданная жена, Мэри Уотсон, с полными ужаса глазами глядела труп, который еще 3 минуты назад был Джеймсом Мориарти.