Попировали!

      Не знаю, что больше подействовало на мой мозг: падение с огромной высоты в водоем, удар по голове или иноземный воздух, но центр контроля адекватного поведения на время выключился, и я оказалась один на один со своими тараканами. А тараканы зря время не теряли: они захватили власть и установили блаттамонархию с виномъ и дамами. Я пришла в себя на каменном полу. «Лучше бы не приходила,» - решила я и зажмурилась. В конце-концов, это же сон. Вот я сейчас как зажмурюсь, а потом открою глаза,и все встанет на свои места. Я проснусь, пойду в душ... Выждав пару секунд, я раскрыла глаза, но каменный пол никуда не делся. Более того, я заметила огромную каменную решетку. От удивления я села, о чем тут же пожалела: в висках зашумело, голова налилась неприятной тяжестью. Медленно, все еще не веря глазам своим, я ущипнула себя за руку. Моргнула. Железные прутья, усмехаясь, зияли пустотами.       «Итак,- сказала я себе,- поздравляю, ты в тюрьме». Ибо как еще вы прикажете называть небольшую комнатку каменной кладки, четвертая стена которой состоит из железных прутьев, а единственное, что в ней находится, – каменная скамья? Да, еще я забыла упомянуть про факел, висящий на соседней стене и освещающий пространство вокруг себя неровным, мигающим светом. «Что ж, - продолжила я беседовать с самой собой, - что ты знаешь о тюрьмах? Хм, - ответила я себе, из них, кажется, сбегают. Помнится, один адвокат сбежал из заключения в сундуке, его звали... Монте-Кристо?» Мысли путались, в голове слегка звенело. «Нет, ерунда! продолжила я одностороннюю дискуссию, - Монте-Кристо был на острове, а я, похоже, под землей. Надо подумать еще. Кто из знакомых мне персонажей сбегал из тюрьмы?» Я нервно подергала себя за прядку волос. Попугай Кеша! – заорала я не своим голосом и подбежала к решетке, поддавшись соблазну протиснуться между прутьями. Повторюсь, после падения я была не в себе. Немного. Пожалуй, слишком. А если учитывать тот факт, что и при обычных обстоятельствах я не отличалась благоразумием, то при нынешней ситуации я балансировала между нервным перевозбуждением и психозом. Протиснуться сквозь решетку не удалось, как оказалось, глазомер еще не включился, и я застряла. Намертво. Дышать стало немного затруднительно, но я не теряла надежды: – Свободу попугаям! Свободу попугаям! – я вопила так, что воскресила бы своим криком мертвых, если бы оные имелись поблизости. - Mellon, elue ettelen qvent?* услышала я, когда решила немного отдохнуть от своих же истошных воплей. Чужой голос раздался из-за стены так внезапно, что мой желудок сделал сальто и рухнул в пятки, а мысли забегали со скоростью пулеметной очереди: «Мама, а вот и местные уголовники! В такие камеры кого попало не сажают! Разве что меня, но я же досадное недоразумение, фатальная ошибка... не знаю чья, но как только я освобожусь, буду жаловаться на нарушение своих прав! Что ни говори, а тюрьма здесь приличная, сюда только маньяков сажать можно. Меня явно засекла местная фауна (сложно было не засечь), а я очень, ОЧЕНЬ хочу жить... Что же делать?Думай, думай, думай! Надо поговорить с ними на их языке! – догадалась я, - поставить их на место». Я откашлялась и как можно громче и наглее произнесла: - Эй ты там на нарах, пасть-то не раскрывай, а то как моргала выколю, рога поотшибаю! Ответа не последовало, и я удовлетворенно вздохнула. Я бы погладила себя по голове за сообразительность, но мне не позволяла решетка, так некстати вставшая на моем пути к свободе.