New religion

Мэг забирает себе ангельский клинок, когда Дин освобождает ее от пыточного стола. Она берет его, потому что знает, что Кастиэль придет за ним. Он не разочаровывает. Ангелы так предсказуемы. Особенно этот. Он находит ее в мотеле в Новом Орлеане – в похожем дешевом отеле останавливались Винчестеры около недели назад. Она хорошо знает, что Кастиэль мог бы прийти раньше, если бы хотел. Возможно, у него были более важные дела, а может, он просто не хотел ее беспокоить? Ей действительно наплевать. О его приходе возвестили шипения флуоресцентных ламп и откровенно мелодраматичные раскаты грома за окном. И вот он был здесь, спокойный и угрожающий, нарушающий ее личное пространство. Его глаза холодные и пустые, и ей не верится, что это тот же ангел, что прижал и поцеловал ее со страстью, так удивившей их обоих. Она хочет, чтобы маска холодности спала, показывая ей другую сторону ангела. Она не боится его, хотя, пожалуй, стоит. — Я думаю, у тебя осталась одна моя вещь, — он рычит, и голос его напоминает наждачную бумагу. — Ты это имеешь в виду? — Мэг явно дразнит ангела, с ухмылкой вертя в руках клинок и наблюдая, как он отражает свет. Она чувствует себя странно, держа в руке что-то древнее и смертельно опасное, явно не предназначенное для нее. — Да, — ангел подходит ближе, и девушка еле сдерживается, чтобы не отступить. — Отдай мне. Она многозначительно приподнимает бровь, но Кастиэль либо не замечает, либо ему все равно. — Даже не знаю, Кларенс. Я бы могла убить тебя этим. — Могла бы, — он подходит еще ближе, и, видимо, у него мания на стены, потому что она снова прижата к одной. — Конечно, ты можешь предположить, что сильнее и быстрее меня. Это то, на что ты хочешь сделать ставку? В ответ Мэг проводит кончиком клинка по его груди, а он смотрит на клинок, удивленный ее смелостью, и на его лице мелькает ухмылка, когда они встречаются глазами. — Если ты убьешь меня, моя истинная форма взорвется внутри этого тела, и ты сгоришь вместе со мной, — тихо говорит Кастиэль, — Я не буду спрашивать еще раз. Отдай мне клинок. Может, она и напугана, но ее испуг сродни адреналину, который чувствуешь, когда прыгаешь с большой высоты. Весь этот трюк равносилен самоубийству, она видела, что ему ничего не стоило убить Кроули. Тем не менее, демон не может удержаться от того, чтобы выгнуться навстречу ему, и краткая вспышка интереса в его глазах заставляет ее думать, что, возможно, он не собирается ее убивать. — Что ты собираешься сделать для меня, а? Девушка должна иметь некоторый стимул. Устало вздохнув, он вновь целует ее, прижимая к стене. Мэг улыбается и роняет клинок, чтобы он не мешал ее веселью, и запускает пальцы в его волосы. Он немного неуклюж – прямо как в первый раз – но он чертовски быстро учится, подстраиваясь под нее. В свою очередь, Мэг отдается также хорошо, как получает, кусая его нижнюю губу и забираясь в складки его пальто, чтобы почувствовать тепло кожи через белоснежный хлопок. Она хватает его за задницу, и когда он открывает рот от удивления, пользуется этим, чтобы засунуть свой язык. И бог ей в помощь – простите за каламбур – демон не уверена, что когда-нибудь ей будет достаточно. Она чувствует потребность в его прикосновениях, и находит его поцелуи восхитительными. Он пахнет отчаяньем, ненасытным голодом, ползающим прямо под поверхностью кожи, как будто он никогда не был в состоянии избавиться от прикосновений Голода. И демон не солгала, когда сказала, что поцелуй заставил чувствовать себя чистой, хотя, пожалуй, это не совсем правильное слово. Это мощь, зависимость, опьяняющие вещи, которые капают с его языка и просачиваются из каждой поры, которые заставляли надеяться, что он придет к ней за чем-то большим. Это напоминает способ, которым Люцифер заставил ее чувствовать, всего однажды. Не такой сильный, не столь подавляющий, но сходство есть, и этого достаточно, чтобы заставить ее сходить с ума. Руки ангела нерешительно блуждают по ее телу, и, по мере того, как его уверенность растет, Мэг возбуждается. Она скользит между его ног, касаясь промежности, и разрывает поцелуй, улыбаясь, когда получает в ответ сдавленный стон и эрекцию. Они, безусловно, зашли гораздо дальше, чем в тюрьме, где рядом были бестолковые Винчестеры и адские псы, жаждущие их крови. — Итак, Кларенс, ты явился только из-за оружия или хотел меня... повидать? Он явно не понимает намек, и на нем глупое выражение лица, делающее его похожим на немого Лабрадора. Мэг использует его замешательство и толкает, чтобы отойти от стены. И прежде чем он успевает опомниться, быстро снимает с себя блузку. Она не носит бюстгальтер под ней и чувствует, как соски твердеют от холодного воздуха. Мэг с интересом наблюдает за его расширившимися и потемневшими глазами. Она скидывает туфли и подходит к нему, затем стаскивает его пальто и разрывает рубашку с такой силой, что летят пуговицы. На этот раз, когда они целуются, она может чувствовать его пресс. Когда она будет вспоминать это много позже, она решит, что, возможно, самая горячая часть этого вечера заключается в том, что они так и не добрались до кровати, а остались на полу, соревнуясь, кто же окажется сверху. Естественно, Кастиэль победил, вытянув руки по обе стороны от нее, он прижал ее запястья к полу. Положение напоминает ей пыточной стол, и на мгновение она видит что-то вроде нерешительности в его глазах. Но, погодите-ка, она - тот, кто подстрекал его к этому, так что если все пойдет наперекосяк, то это будет только ее вина. К счастью, это выражение вскоре исчезает из его глаз, и он опускает ее запястья, скользя по ребрам, по животу и возвращаясь к груди. Движения неуверенные и чертовски скучные, но Мэг бессильна что-либо сделать, остается только в нетерпении ждать, надеясь, что Кас решится на нечто большее. Кастиэль снимает с нее джинсы и нижнее белье без каких-либо трудностей, но потом просто замирает, как олень в свете фар. Кастиэль обладает некоторыми знаниями об этом, благодаря порно и Дину, но это лишь теоретически, потому что практике он не представляет, что делать. Ну, черт с ним. Он зашел слишком далеко, чтобы сейчас оставить ее. Если Мэг хочет секса, она его получит. Она использует колебания Кастиэля, чтобы подмять его под себя. На этот раз он пытается отбиваться. Мэг ухмыляется про себя и царапает ногтями по его груди и животу, наслаждаясь ощущением дрожи по коже. Она не обманывает себя, думая, что он полностью в ее власти, и на секунду в ее голове мелькает мысль всадить ангельский клинок ему в глотку и покончить с ним навсегда. Чудеса, если они действительно будут гореть вместе, и позже кто-нибудь найдет их тела, переплетенные грехом и развратом. Любопытство всегда было ее недостатком – это главная причина того, что она здесь с ангелом, катается по грязному ковру мотеля – но в данном случае чувство самосохранение все же побеждает. Кроме того то, что они делают, довольно интересно. Она дергает его штаны и боксеры вниз, не снимая до конца. Бедняга, которому принадлежало это тело, наверное, повесился бы, узнай, что они тут вытворяют. Мэг обхватывает рукой член, размазывая белую каплю по головке. Кастиэль издает звук, похожий то ли на стон, то ли на вой и падает обратно на пол с такой силой, что у любого нормального человека случилось бы сотрясение мозга. Судя по реакции, он должен быть девственником. Для нее в десять раз горячее развращать его, зная это. — Ты делал это раньше? — спрашивает она, лениво двигая рукой. Он не отвечает, дергая опухшую нижнюю губу между зубами. Мэг сильно сжимает член у основания, и слышит в ответ мучительно сдавленный стон. Она наклоняется вперед, так что ее волосы падают ему на лицо и останавливается лишь тогда, когда расстояние до их губ не больше дюйма. — Брось, детка, ты можешь сказать мне. Кто-нибудь прикасался к тебе так раньше? — Н-н-никто. Я никогда… Ты первая, единственная. Я не… Он что-то болтает, и она бесцеремонно опускается на него. Заставить его заткнуться так сложно. Она откидывает голову, чувствуя его внутри. Секс – это огромная привилегия человеческого тела, а она была человеком так давно… Кастиэль все еще бормочет себе под нос, какая-то длинная череда бессмысленных слогов явно не на английском языке. Она чуть приподнимается и проводит пальцами по бедру с целью привлечь его внимание обратно к ней. — Эй, сосредоточься, пернатый. Посмотри на меня. Когда она становится уверенной, что все его внимание сосредоточено на ней, она хлопается обратно вниз, насаживаясь на него. Мэг чувствует, как Кастиэль дергается внутри нее, отвечая на ее движения. В нем мало изящества, но, увы, еще меньше энтузиазма. Она чувствует себя чертовски бесстыдной да и стонет, как порно-звезда. Мэг впивается ногтями в бедра так, что у него остаются синяки и наматывает его галстук на кулак, чтобы дергать его голову и плечи от пола. — Посмотри на себя, — она шипит, — твое тело просто создано для греха, не так ли, ангел? Он начинает двигаться быстрее, ей становится неудобно сидеть на нем при таком раскладе, и Кастиэль оказывается сверху. Он закидывает ее ноги на себя, и Мэг абсолютно уверена, что после этого вечера у нее останутся синяки и ссадины. Но все это чертовски приятно, она содрогается, чувствуя кульминацию. Ангел, кажется, обрел сексуальную уверенность, черт, наконец. Он опускает голову к ее груди, захватывая сосок, и чуть прикусывает, и этого достаточно, чтобы ошеломить ее. «Иисус, черт, Бог!» - она выплевывает богохульства только для удовлетворения. Мэг чувствует его руку на своему ребре и чувствует, как течет теплая струйка крови, а его лицо пылает ненавистью из-за ее слов, что неудивительно. Ее оргазм сокрушителен, и она бьется в конвульсиях вокруг его члена, а липкая влага просачивается между ног. Она ожидает увидеть священный огонь или что-нибудь в этом роде. Мэг ожидает какого-нибудь действия, разрушения, но он лишь вздыхает и закрывает глаза. После этого Кастиэль сидит, положив голову на руки, как будто не может поверить, что они только что сделали. Для Мэг не так-то просто было попасть в постель с самым «эмо» ангелом всех небес. Она совершала много сумасшедших поступков в течение жизни - и даже больше, после смерти, - но секс с чертовым ангелом лидировал. — О, Кастиэль, чтобы сказал твой отец? Он смеется. Она думала, что он не способен на этот звук. — Разве ты не слышала? Мой отец мало о чем говорит в эти дни. Это забавно, какие изменение произошли с ним. Когда они впервые встретились в в Карфагене, он был почти бессилен, но его вера ... она сгорела. Теперь он пахнет властью. Кастиэль ловит ее за руку, ловит ее взгляд, и он не выглядит так же, как ангел. Скорее как помятый и развратный человек. Я сделала это, думает она, ухмыляясь. Кас еще раз вздыхает, берет меч и уходит. А Мэг не может понять, почему он не убил ее. Не то чтобы она этого хочет, просто любопытно. Может, все дело в похоти. А может, здесь кроется нечто большое. В конце концов, они оба безбожны сейчас. Они оба странники без причины, солдаты без приказа. Они дрейфуют через бесконечное пространство, и все, во что они когда-либо верили, рассыпалось в пух и прах у их ног. В любом случае, каждый раз, встречаясь с ним, она находит неизведанные ранние стороны. И да, Мэг считает, что это еще не все. Теперь у нее есть ангел. Очень человечный ангел, весь ее собственный.