Куда нас носили дороги? Насколько продлятся они? Свеча догорит, мы немногим Позже свечи догорим… Струны фальшивят гитары, Пальцы мимо ладов… Ну почему мы храним в своей памяти, То, что люди назвали "бедой"? «Kavabanga - Однажды нас не станет»
За это время выработалась привычка падать. Слыша свист или взрыв над головой, ты сам не замечаешь, как оказываешься лицом на асфальте. Идти по пустынным улицам, не слыша гомона жизни, пения птиц и даже лая собак, – страшно. Но выбора нет, надо купить хлеб. Сорвавшись на бег, я преодолеваю квартал за кварталом, и вот он - хлебный завод. Неподалеку видна воронка от разорвавшейся мины, именно из-за нее завод выглядит настолько страшно: окна завалены мешками с песком, некоторые стекла разбиты, вокруг валяются куски асфальта. Зато тут люди… Сгорбленные фигуры с трясущимися руками; у некоторых слезы на глазах, но никто не теряет надежды. За пару часов тишины, пока не возобновятся военные действия, люди, выйдя из подвалов – не самое надежное укрытие, но выбирать не приходится - пытаются сделать жизненно важные покупки. «Мы победим, мама…» слышится в очереди, я хочу в это верить. В этом месяце я сильно заболела – сказывалось проживание в сыром и холодном подвале; а еще я выучила молитву «Отче наш», хотя раньше не считала себя набожным человеком. - Буханка на человека, – сообщает продавщица. Это и так понятно. Хлеба мало, желающих – много. Значит, через три-четыре дня придется опять выбираться из убежища. Оплатив буханку, выхожу из полуразрушенного здания завода и следую за идущим передо мной коренастым ополченцем. - Можно с вами? Одной страшно… Его ответ потонул в гуле проезжающих мимо «Градов». Но, по кивку головы поняла, что ответ положительный. Пару минут идем молча. - Знаешь, - прокашлявшись, говорит мой попутчик, - страшное сейчас время. Недавно сидели с парнями в окопе, нас из миномета обстреливали, было дикое желание убежать… Но среди нас была девушка - Лиса, такая рыженькая, совсем еще молодая, имени своего не говорит никому. Так вот, если бы не она – убежали бы. Лиса сидит в окопе, не шелохнется: глаза пустые, руки сжимают автомат. Жалко ее, видимо, близких убило этими чертовыми снарядами… Стыдно стало - такие здоровые лбы, а трясемся как осиновые листки. Вот и ждали команду к наступлению. Достаю последнюю, уже полупустую, пачку Винстона и протягиваю сигарету ополченцу. Сигареты сейчас дорогие, достать их тяжело. Прикуриваем и идем дальше. Прости меня, Лиса. Прости, что не с тобой. Мне жаль, что твои родные погибли, что тебе приходится быть ТАМ и убивать… За что они так с нами? Ведь мы просто начали выражать свое мнение так же, как та, другая половина страны, но именно на нас, прямо в центр города, днем сбросили кассетную бомбу. Многие погибли… - Не плачь, мы победим. Нам есть за кого бороться. Ну вот, мне туда. Надеюсь, еще свидимся. Мирного Неба тебе над головой! – и, потрепав меня по плечу, он ушел. - И тебе Мирного Неба. Да хранит Вас Господь, – прошептала я ему в след. А ведь даже имени твоего не спросила…***
Раздавшийся грохот заставил меня свалиться с лежанки в подвале. Темно, надо аккуратно передвигаться, а то еще споткнусь об кого-нибудь. Поднявшись на поверхность, замечаю, что снаряд попал в соседский дом. Надо быстрей потушить пожар, а то столб дыма станет хорошей наводкой для той, чужой, армии. За время войны мы сильно сблизились с оставшимися соседями. Теперь даже двери не закрываем: если в здание попадет снаряд, то они придут и будут помогать разбирать завалы. Мы договорились… Достаем генератор, подключаем к скважине и запускаем. В городе нет ни электричества, ни воды, ни связи. Лишь танки, зенитные установки, люди с РПГ и автоматами на каждом углу. Save Donbas People. Save. Ну пожалуйста. Здесь же дети… Небо постоянно окрашено в красный из-за огня от пролетающих снарядов, от грохота закладывает уши. У других соседей взрывной волной сорвало крышу, но ничего, перекроем, вон и мужчины уже несут лестницу… - Ты как? – ко мне подошла одна из дочек соседки. Раньше она работала моделью, а теперь из-за седины и не скажешь, что она немногим старше меня. - Словила себя на мысли, что хочу в такое место, где много детей, где весело, где пахнет сладкой ватой и попкорном, а мамы волнуются из-за заляпанных штанишек и курточек. Где каждую минуту в небо улетают воздушные шарики из-за невнимательности и недостаточной цепкости детских ручек. Я хочу туда. Я бы часами сидела и наслаждалась. - Так и будет, ведь мы победим, - она подмигнула и пошла домой. «Мы победим!» - фраза, без которой не проходит ни дня. «Мы победим!» - мне обещали.