The "Late Night" club.

Я и представить не могу, каким отстойным будет первый день в новом колледже, пока сам не окажусь в такой ситуации буквально через полчаса. Каким нужно быть идиотом, чтобы в начале учебного года вылететь за нелепую драку на поле во время регби. Игра не была столь важной, но замечание капитана команды противника мне показалось обидным, глупо давать советы, чем мне следовало бы заниматься вместо спорта, кажется, он говорил про балет или пекарню, я уже не помню, потому что мой сжатый кулак уже ударял в его челюсть со всей силы. Несколько зубов он выплюнул сразу, ещё парочку через три минуты, когда я повалил его на траву и начал дубасить по лицу. Воспоминания очень свежие, будто это было вчера, хотя и прошло порядком двух недель, за это время мы нашли дом в соседнем штате и оформили документы, чтобы поменяться с другой семьёй жилищем, собрали вещи и уехали навсегда. Теперь наш небольшой, но уютный домик расположен в центре Калифорнии и, как говорила та семья, школа находится совсем недалеко, в десяти минутах ходьбы. На самом деле мне всё равно, где учиться и с кем драться, только, к сожалению, теперь моя сестра Джемма ненавидит меня больше всего на свете, она хоть и старше, но обижается подобно ребёнку, ведь ей пришлось бросить высокооплачиваемую работу в штате Невада и перебраться с нами на новое место. Мой язык уже отсох от извинений, всю свою жизнь я держал себя в руках, неужели из-за одного проступка можно считать меня ужасным человеком? Вот и я думаю, что нет. Родители привыкли к мило улыбающемуся мальчику с кудрявыми волосами и ямочками на щеках, но они не хотели видеть мою другую сторону, прекрасно зная, что я не всегда буду таким белым и пушистым. Мама и папа слишком правильного воспитания, так они дрессировали Джемму, ей двадцать четыре, она почти не красится и носит одежду с длинными рукавами, постоянно закрывая декольте легкими шарфиками. Список её причесок начинается высоким хвостом, а заканчивается неаккуратной косой, и всё для того, чтобы волосы не оставались на вещах и полу, в то время как я в свои девятнадцать разбрасываю волосы повсюду, потому что я по привычке трясу головой под музыку и часто расчесываюсь. Родители ругают меня за это, но я не собираюсь ничего менять. Мне пришлось повзрослеть, чтобы научиться защищать себя, пришлось драться, чтобы избавиться от нападок. После этого случая на поле, я проучился всего три дня, потом маму вызвали в коледж и попросили забрать документы, чтобы тот избитый мной парень не подал заявление в полицию — таково было условие моего исключения. Увы, отец настоял на переезде, хотя я был не против остаться и ответить за свой поступок, прихватив с собой деревянную биту на встречу с тем парнем. Не помню, когда именно агрессия стала для меня важнее разумных действий, когда вежливые слова постепенно стали заменяться матом и оскорблениями, когда мои лучшие друзья стали простыми знакомыми. Я боролся сам с собой, хотел найти какое-то внутреннее равновесие и душевное спокойствие, но когда разбивал свои кулаки об зубы соперника, то почувствовал, как у меня открылось второе дыхание. Я сидел на нём сверху, прижимая его руки к бокам своими ногами, и безжалостно превращал его лицо в кровавое месиво. Никто даже не пытался нас разнять, все были удивлены, что такой скромный тихий парень оказался свирепым зверем, уничтожающим всех на своём пути. Мне даже не было больно, не было жаль, я просто ничего не чувствовал, кроме облегчения, моё тело казалось таким лёгким, будто из меня вышел весь дух и силы покинули моё тело, но кулаки автоматически продолжали бить его по лицу. Постараюсь хотя бы в этом колледже держаться достойно, мне просто нужно доучиться без приключений и получить это чёртово медицинское образование, потому что мама — дантист, а папа — хирург, Джемма не пошла по их стопам, выучившись на переводчика, поэтому первым шагом к мечте моих родителей стал я. На первом курсе в том колледже я учился просто отлично, удачно и вовремя сдавал экзамены, мало пропускал занятия, хоть предметы и не были особо интересными. Для начала дают общие знания в общем, а профильные появятся лишь на третьем курсе, если меня не выкинут раньше. Надеюсь, здесь есть хотя бы какие-нибудь спортивные игры, куда я вполне смог бы записаться и посещать их после занятий. Только представьте врача-футболиста, ну, или, врача-бейсболиста, с огромной шеей, широкими плечами и массивными бедрами. Это точно не про меня, даже не смотря на занятия спортом моё тело было хрупким и худощавым, что совершенно мешало людям строить обо мне первое впечатление. Из-за высокого роста и длинных ног, руки кажутся длиннее, чем они есть на самом деле, плечи широкие, но костлявые, каждая толстовка висит на полуоткрытых ключицах, как на алюминиевой вешалке. Мой стиль одежды никогда не совпадал с моим желанием, ведь мама не разрешала мне открывать руки из-за татуировок, украшающих моё тело. О некоторых она даже не знает, например, ласточки под ключицами, бабочка под грудью или тигр на левом бедре. За татуировками я прячу своё настоящее лицо, которое знаю только я. Собравшись с мыслями, открываю свой шкаф и пробегаюсь по вещам глазами в попытке найти что-то для настоящего себя, почёсывая короткими ногтями то правый бок, то затылок. Выбираю чёрные джинсы, такого же цвета кеды и белую полупрозрачную футболку, она достаточно прозрачна, так как черные очертания рисунков на моём теле упорно выбираются из-под ткани. Довольно киваю своему отражению в зеркале, затем кидаю в рюкзак пару тетрадок и ручку, перекидывая его на одно плечо, и спускаюсь вниз на кухню, чтобы позавтракать и пойти в колледж. Понятия не имею, какие у меня сегодня пары, где вообще находится расписание и как мне там выжить, поэтому я уплетаю за обе щеки горячий омлет, запивая холодным молоком. Как только я собираюсь встать, мама останавливает меня и внимательно рассматривает татуировки сквозь футболку. — Гарри, ты не можешь так пойти, — мама убирает тарелку из-под моего носа и начинает бубнить что-то невнятное себе под нос, стоя ко мне спиной, — Ты ведь понимаешь, что нужно произвести впечатление в первый день, что за новые татуировки? Ты же знаешь, как мы к этому относимся, и всё равно продолжаешь это делать. Я тебя не понимаю. — Мам, давай я буду просто собой, хотя бы здесь, — я встаю и одёргиваю чуть задравшуюся футболку, — А теперь, мне пора идти, иначе я опоздаю. — Расчеши хотя бы волосы! — она кричит мне вслед, но я уже закрыл за собой дверь и выбежал на улицу. Свежий октябрьский воздух окутывает лёгкостью, я готов идти сколько угодно и куда угодно. Медленно и аккуратно наступая на тротуарную плитку, я теряю счёт времени и начинаю немного паниковать, когда обнаруживаю, что до начала пары остаётся пятнадцать минут, а мне ещё неизвестно какая будет пара, где и как далеко мне ещё идти до колледжа. Метаюсь по сторонам, оглядываю улицу, но вокруг только жилые дома, ни намёка на учебное заведение. Вдруг я вообще пошёл не в ту сторону. Я был тут раньше, три дня назад, когда разбирался с документами, но, к сожалению, абсолютно не помню дорогу. Запускаю пальцы в волосы и чуть тяну назад, пытаясь вытащить хоть щепотку воспоминаний, снова осматривая окружающие меня дома. — Тебе помочь? Рядом со мной останавливается низкая машина ярко-красного цвета, в значках не разбираюсь, но похоже на ауди. В салоне громко играет музыка, что сначала я даже не понял, кому был адресован этот вопрос, и вопрос ли это был вообще. Затем громкость уменьшается, и из окна высовывается голова светловолосого парня, тёмные очки чуть приспущены на нос, широкая улыбка озаряет его лицо. Я неловко потираю шею и киваю головой, немного пожимая плечами. — Найл, — он представляется и открывает мне дверь, — Садись, довезу до колледжа. Ты ведь туда? Я снова киваю и ловлю себя на мысли, что он так и не знает моего имени, и вообще я выгляжу странно, поэтому сажусь в салон и захлопываю за собой дверь, протягивая руку парню. — Гарри, — уверенно произношу я, и он пожимает мою ладонь, — Да, я туда. — Отлично. Тогда, лучше пристегнись, — Найл ждёт, когда я перекину ремень безопасности, и застегну до характерного щелчка, — Кстати, классные татуировки. Затем он вжимает педаль газа в пол, вместе с этим вжимая меня в сидение. Я руками стараюсь нащупать хотя бы что-нибудь, за что можно ухватиться и не умереть от страха. Парень прибавляет громкость и открывает все окна, энергичная музыка выливается из салона на улицу, оживляя серые будни яркими красками. Мне не то, чтобы страшно, мне сложно признаться в своём страхе влететь в другую машину или просто съехать с дороги и кувыркаться кубарем до первого дома. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, моя грудь поднимается вверх так, что лопатки отрываются от кожаного сидения, задерживаю дыхание на пару секунд и опустошаю лёгкие от воздуха, вместе с этим открывая глаза. Прошло минуты три, а Найл уже сбрасывает скорость и поднимает очки на голову, захватывая ими прядь светлых волос. Пока он ищет место для парковки, моя челюсть медленно опускается на колени, когда я вижу, как много машин здесь расположено, точнее много дорогих машин, в то время как у меня даже нет велосипеда или скейта. — Ты первокурсник? Я раньше тебя здесь не видел, — спрашивает Найл и тянется на заднее сидение за чёрной кожаной курткой, набрасывая её на свои плечи. — Нет, я перевёлся из другого колледжа на второй курс медицинского, — отвечаю я и наблюдаю за тем, как он неуклюже просовывает руки в узкие рукава. — Круто, я на историческом, приятно было познакомиться, но пора идти, сейчас уже будет звонок, — он выходит из машины, и я делаю тоже самое, выпрямляя плечи и гордо подняв голову вверх, — Сними корону, принцесса, здесь не терпят высокомерных. — Я не принцесса, и уж тем более не высокомерный, ясно? — разозлившись на это прозвище, я громко хлопаю дверью машины и вливаюсь в толпу, которая несётся неизвестно куда. Вокруг самого здания колледжа рассажены невысокие деревья, под которыми растет идеально-салатовая ровная трава. Прямо на ней сидят группы студентов, кто-то с книгами или тетрадями, кто-то с едой, кто-то просто влюблён и проводит время со своей второй половиной. Не обращая на них внимания, я захожу внутрь и сразу же оказываюсь в длинном коридоре, наполненном людьми, которые не смотрят себе под ноги и не видят никого впереди себя, задевая проходящих мимо студентов плечами. Некоторые также невозмутимо идут дальше, некоторые кидают что-то грубое в спину и матерятся. Мне всегда было интересно, как же выглядит муравейник изнутри… Отныне этот вопрос меня больше не интересует. — Смотри, куда идёшь, — низкий голос раздаётся где-то за моей спиной, но я игнорирую и иду дальше, заметив небольшое скопление людей рядом со стендом. Несколько девчонок фотографируют своё расписание, толкаясь друг с другом за лучший ракурс, устраивая истерики смазанным фотографиям. Глазами я сразу нахожу свое направление, опуская взгляд ниже на предметы: итак, первая пара — литература (интересно, зачем она мне вообще), вторая пара — химия, третья — анатомия. Аудитории стоят также все разные, для начала нужно найти кабинет №16, я думаю, он где-то здесь, так как на кабинетах вокруг меня тоже двузначные числа. Случайно натыкаюсь на аудиторию №15, затем поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и вижу нужный мне номер кабинета. Дверь закрыта, рядом никого нет, звонок начинает шуметь над моей головой с такой силой, что мне приходится закрыть уши ладонями, несколько человек толкнули меня своими огромными рюкзаками, но хотя бы извинились и даже похлопали меня по плечу. Я выпрямляюсь и аккуратно стучу кулаком в дверь, чуть толкая её от себя и заглядывая внутрь. Делая шаг вперёд и закрывая за спиной дверь, оказываюсь в аудитории, которая набита девушками и парнями моего возраста. Пытаюсь казаться дружелюбным, поэтому натянуто улыбаюсь и представляюсь. — Привет, я Гарри Стайлс, новенький на медицинском, — после моих слов повисла тишина, но через мгновение вновь возобновился тот шум, что стоял здесь до моего прихода. Я замечал на себе косые взгляды, в меня точно указывали пальцами, внимательно рассматривали каждую татуировку на теле и обсуждали мои волосы. Ещё с порога я заметил пустующую последнюю парту, куда как раз я и направляюсь, аккуратно перешагивая через разброшенные сумки и рюкзаки. — Принцесса, вот так неожиданность, — слышу знакомый голос перед собой и закатываю глаза. Хорошо, что никто больше не слышал этого прозвища, Найл продолжал ко мне так обращаться, пока я доставал тетрадь и ручку на парту. Парень сидел один, но, как только я встал с места и перетащил свои вещи к нему, он быстро переложил их обратно, кратко пояснив, что сидит не один. Я вернулся на прежнее место и принялся задумчиво вырисовывать замысловатые узоры на последней странице в тетради, еле слышно напевая мотив той песни из машины Найла. Неожиданно гул снова прекратился и послышался звук хлопанья дверью. Я вытягиваю шею и вижу, как между рядов идет высокий шатен с коротко стрижеными волосами, зачесанными назад. На нём чёрная баскетбольная майка, светлые джинсы на размер больше с порванными коленями и белые кеды, чем-то похожие на мои. Он целенаправленно идёт в конец аудитории, в то время как остальные студенты провожают его взглядом. — Доброе утро, — парень садится рядом с Найлом и перекидывает руку за его спину, касаясь талии. — Привет, Лиам, — блондин буквально тает в его руках и тянется за поцелуем. — Вы геи?! Они резко оборачиваются на мой голос, нахмурив брови, а я быстро закрываю ладонями рот, понимая, что ляпнул это вслух.