Майский

Марк редко озирается намеренно. Просто, как ни банально, делать это незачем. И неважно: аэропорт, комната ожидания, кафе. Одно дело, когда потерялся или когда просят найти кого-то из группы, но совершенно другое - когда рядом Минхёк. Понятно, что они не так часто видятся, что скучают друг за другом. Это всё-таки такая редкость. Но всё равно не повод, как иногда думается Марку, из штанов выпрыгивать только чтобы, ну представьте, увидеть это лицо среди десятка относительно знакомых, но всё равно чужих. И улыбаться друг другу без ведомого на то повода, протискиваясь ближе в комнате ожидания между выступлениями их групп, кажется чем-то вроде заговорщицкого переворота или, по меньшей мере, обмена тайной информацией. Слишком подозрительные, когда вместе. Марк знает, например, что Минхёк временами хмурится, когда ходит за Хосоком по пятам, дыша в макушку и что-то настойчиво повторяя непробиваемому, но горячо любимому Вонхо. Это забавно, потому что стоит бровям Мина расслабиться, как, видимо, Вонхо говорит очередную глупость, заставляющую парня театрально упасть на крепкую спину, сгребая того в вымученные объятия. Марку в такие моменты в комнате ожидания совсем не одиноко, правда. Просто хочется подойти и тоже вот так вот обнять, разъясняя Мину, что, в принципе, зря он так с Хосоком, ведь они из одного теста. Но Марк ничего не делает. Ему хватает того, что он просто знает это. Ему кажется даже, что Минхёк и так это понимает. Без лишних слов. Впрочем, это слишком трудно объяснить, избегая шуток. Минхёк верит. И в Марка, и в себя, и в окружающих. Правда, не всегда. Иногда ему это очень тяжело даётся. Раздражённый, грустный, расслабленный. Настроение меняется постепенно, поэтапно, настолько организованно, что иногда даже удивительно. Остаётся утешать себя шутками, ну или подушкой в виде уставшего, но более или менее довольного Чангюна. И только знакомая заразительно майская улыбка Марка, которую Минхёк видит издалека, почему-то вызывает в душе штормовое веселье: появляются силы, вспоминаются шутки. А всё куда-то убегает, где-то пропадает и зачем-то забывается. Почему так? Минхёк, уносимый живым потоком людей, удивлённый и расстроенный, смеётся и машет рукой на прощание майскому теплу одного человека. Марк улыбается, наскоро набирая сообщение, которое он оставит в черновиках до лучших времён: "В следующий раз давай сорвёмся с места вместе."