Стихийное бедствие

Как надо вести себя с адмиралами? Стоять прямо, говорить вежливо, отвечать по уставу… …Отто Бюнц на правах старого друга плевать хотел на все эти правила. На тех же правах он без обиняков, в лоб спросил: - Олаф, что случилось?! Сторонний бы и не заметил, что с Ледяным что-то не то, но Бюнц слишком хорошо его знал, чтобы не видеть. Шнееталь бы и о причинах догадался, но Адольфа именно сейчас в Метхенберг не было. - Стихийное бедствие, - вице-адмирал Западного Флота поднял на друга глаза, на дне которых скрывалась тщательно сдерживаемая паника. - Опять Бермессер, мать его за ногу через… - Отто, тихо! - А? Уж в доме Кальдмеера можно было не сдерживаться в чувствах, и отвести душу, характеризуя главное «стихийное бедствие» дриксенского флота. - Не то... бедствие. Совсем не то… - Кальдмеер горестно схватился за щеку, меченую морисской саблей. – Внутрисемейное. - Наследство в Эзелхарде свалилось, что ли? - Нет, - адмирал молча указал глазами на вторую дверь, ведущую из кабинета к жилым комнатам. Около двери стояло… ОНО. Бедствие. Стихийное. У бедствия были любопытные серые глаза и две тугие черные косички с бледно-голубыми ленточками. Бедствие цеплялось пальчиками за косяк и робко хлопало ресницами. - Опять от няни убежала? Не сидится тебе на месте… Около двери Олаф оказался всего за два шага, подхватил дите на руки…. В это время Отто Бюнц пытался проморгаться и осознать. Девочка. Маленькая, от силы лет полутора. В доме у Олафа Кальдмеера. Который с ней возится, как… - Это… что? Это... твое?! - Это Марта, - с какой-то хладнокровной обреченностью объяснил адмирал. – Моя воспитанница. - Ня, - охотно подтвердила Марта. - Ч-чего?! – Отто почувствовал настоятельное желание прислониться к стеночке и стечь по ней на пол. - Этот слог означает высшую степень одобрения и радости, - Олаф усмехнулся. – Вот так-то, капитан, ваш адмирал, оказывается, «ня»… - А… по-человечески она говорит хоть? - По-дриксенски, ты хочешь спросить? Да, целых два слова. «Папа» и «неть». Остальное – на талиг, по крайней мере, так адриановцы утверждают… - Слушай, Олаф… - бедняга Бюнц подумал и опустился в кресло. Олаф сел в соседнее, устроив Марту на колене. – Оно тебе зачем? Адмирал задумался. Марта сердито сопела, разглядывая Бюнца, и хмурилась – видимо, он был не «ня». - Хочется, чтобы хоть кто-то ждал, - тихо произнес Олаф, наконец. – Хоть кто-то. Женюсь я вряд ли, так пусть хоть… так. - А парня ты взять не мог? - НетЬ! – вряд ли Марта вопрос поняла, скорее, выразила какие-то свои чувства. Но получилось категорично, сердито и весьма забавно. - Были… причины. - Угу, знаем мы эти причины… замужем, небось? - Нет. - Ладно-ладно, понял, замолчал… И в самом деле замолчал, прикидывая про себя перспективы. Это сейчас она – маленькая, а потом?.. А потом она чуть подрастет, и начнутся капризы и болячки. А потом ещё чуть-чуть подрастет и начнет проказничать. А потом станет девушкой, и… …И вот тогда в Метхенберг поймут, что такое истинное стихийное бедствие!