Четыре стадии обеда

— Хозяин! Возьмите семейный сборник рецептов! Ах, бедная моя госпожа, она не видит, до чего опустился её старший сын! Грязнокровская книжка, у Кричера глаза вытекут, нос треснет, только чтобы не видеть это, не нюхать это... — Говорю последний раз — отстань! — проворчал Сириус, листая книгу по кулинарии с роскошными фотографиями. Правда, увы, черно-белыми. — Не нравится что — иди и запрись в своей каморке. Кричер стукнулся головой о ножку стола, не отпуская крепко прижатую к груди пухлую тетрадь с торчащими из неё пергаментными листками. Страдальчески повыл и исчез, выполняя приказ. Сириус не обратил внимания. Он был увлечён выбором трёх обеденных блюд. Толстая книга «Самые популярные блюда мира» была много сложнее учебника по зельеварению за седьмой курс. — Суп харчо, — бормотал он. — Звучит как кашель. Гадость какая-то, значит. Суп-пюре из тыквы... Ну нет, ненавижу тыкву. Минестроне, гаспачо... Том кха. Том. Название ничего хорошего не обещает. А на вид вкусно. Дай-ка погляжу рецепт. Он пробежался взглядом по странице и посветлел: — Чудненько! Не сложнее Бодроперцового, да и ингредиенты все есть. Кажется. Сириус полистал книгу ещё, отыскивая остальные отмеченные блюда. Закладками служило всё, что он мог найти у себя в карманах: носок, складной ножик и кроличья лапка. — Суп том кха, плов с мясом и десерт «Анна Павлова». Кричер! — закричал Сириус. — Подай мне три кастрюли. — Какое счастье, что моя госпожа до этого не дожила, — стенал домовик, неслышно появившийся на кухне. — Осквернять фамильное серебро грязнокровской едой... — Маггловской, — поправил его Сириус. — И подай новые кастрюли, те, что моя жена купила. С теплом. То есть, с теплоном. Кричер грохнул кастрюлями о стол: — Маггловская посуда для маггловской еды, — желчно сказал он. — Грязнокровка будет довольна. — А что, Кричер, самому-то не тяжело называть последнюю миссис Блэк грязнокровкой? — сказал Сириус, впервые посмотрев на домовика. Тот скомкал свою наволочку где-то около сердца и выпучил глаза: — Есть только одна миссис Блэк... И это покойная госпожа! — Ты отрицаешь очевидное, — Сириус щедро вливал в замороженный куриный бульон кокосовое молоко. — Миссис Блэк объяснила тебе пять стадий принятия неизбежного, рано или поздно ты смиришься с этим. — Кастрюля отправилась на огонь. — Или сдохнешь. — Никогда, никогда... — Кричер задыхался. — Подай мне рис и мясо, — перебил Сириус. — Сейчас будет плов. Замолчавший домовик щёлкнул пальцами. На полу появился полотняный мешок с рисом, а на кухонном столе — упаковка стейков. — Значит, та-а-ак, — Сириус сунулся в книгу. — Нарежьте курдюк, положите в казан и вытопите. Курдюк, как я понимаю, это вроде кураги. Только с косточками. Нет, косточек нам не надо, так что, Кричер, принеси курагу! Он тем временем зачерпнул половником рис и всыпал в пустую кастрюлю — нет, маловато! — и добавил ещё два. Затем залил водой из палочки и поставил на огонь. — Хозяин, — попытался вмешаться Кричер. — Рис так не готовят! — Поучи ещё меня, мелкий вредитель... Сириус окинул взглядом магнитную доску с модерновыми блестящими ножами, купленными женой, покачал головой и достал из шкафа старый тяжёлый резак с обсидиановым лезвием; аккуратно порубил курагу и закинул её, за неимением казана, в сковородку. — Вытопить, — пробормотал он, помешивая. — Топят в воде. Агуаменти минима! Ну, теперь продолжим суп? Шесть ложек рыбного соуса, — озадаченно прочитал он. — Кричер, найди рыбий жир. Мерлин, что только магглы не кладут в еду. Лемонграсс... Это что, мелисса, что ли? — Это стебли такие толстые, — проворчал Кричер, пальцами показывая, насколько толстые. — Саботажник, — беззлобно отозвался Сириус. — Такие толстые стебли — это ревень. А пойди-ка нарви мелиссы и мяты. Я пока специй положу ещё. Миссис Блэк их любит. — Садик хозяйки Вальбурги? — домовик выпрямился во весь рост. — Труды покойной чистокровной госпожи на усладу мерзкой грязнокровки! — он с размаху стукнулся головой о дверцу кухонного шкафа. — Никогда! — Вали уже! — прикрикнул Сириус. Он с трудом сдерживался. Противостоять прямому приказу домовик не смог и исчез с гневным хлопком. — Труд, тоже мне, — бухтел Блэк, помешивая растаявшую заготовку супа. — Да там всю жизнь были сплошь чертополох и крапива. Да чтоб ты весь искололся, — он фыркнул, вновь открыл книжку и приготовился нарезать овощи для плова. — Лук вдоль волокон. Волокна — это перья, что ли? Так бы и писали: зелёный лук! И резать перья вдоль? Затейники, однако, эти магглы. Жёлтую морковь соломкой. Конечно, жёлтую, даже оранжевую, а что, она ещё и синяя бывает? — приговаривал Сириус, чёрный нож ловко кромсал морковку. — И порежу-ка я кругляшками, как солнышки, так веселее... Он критическим взглядом окинул свернувшийся кучеряшками зелёный лук, обрамляющий солнышки-морковки, и почесал затылок: — Нет, ну что-то в этом есть. Выглядит позитивно, настраивает на нужный лад. А какой у нас сейчас нужный лад? Позитив! Раздался ещё один хлопок, и на кухне появился недовольный Кричер с травой. — Позитив и терпение, — сам себе сказал Сириус и отвернулся к плите. — Обжарьте мясо в раскалённом курдючьем жире, — озадаченно прочитал он и сунул нос в сковороду. Никакого жира там не наблюдалось. Размякшая курага пахла летом и лениво побулькивала. — Наверное, жир должен был быть в косточках, — пробормотал Сириус. — Придётся заменить банальным оливковым маслом. Он выгреб утопленную курагу в миску, щедро плеснул в сковороду масла и отобрал у домовика две охапки травы. — Мелиссу и мяту надо было срезать, а не выдирать с корешками, — несколько стебельков отправились в раковину. — А эти пойди обратно закопай. В смысле, высади. — Хозяин! — возмутился Кричер. — Там ещё много этой травы. Да и не приживётся она. — Вандал, — вздохнул Сириус и уж было отвернулся к готовке, но маленькая цепкая ручка схватила его за лацкан фиолетового пиджака: — Хозяин Сириус, — вкрадчиво начал домовик. — Я могу весь садик вскопать и засадить чем вы желаете. — Ну? — нетерпеливо отозвался хозяин. — И готовить могу вместо вас. — У меня самого отлично всё получается, — отмахнулся Сириус и поправил закатанные рукава. — Но я всё сделаю быстро, вкусно и по любым рецептам, вам надо будет только приказать! — Кричер, к чему ты ведёшь? — Не селите тут магглокровку! Только не в фамильном доме Блэков! — Ты в своём уме? Это моя жена, и жить она будет со мной. Ну, как только я её уговорю. И вообще, заканчивай свой торг, надоел. Подай мне всё для десерта: яйца, сахар... что там ещё надо? — Как скажет хозяин, — по тону домовика было ясно, что он не сдастся. Яичные белки с лимонным соком и сахаром неожиданно легко взбились в плотную, белоснежную пену. Сириус довольно улыбнулся и тут же нахмурился, прочитав рецепт дальше: — Порционно отсадите на пергамент. Что значит «порционно»? — Порция — это на одного человека, — глубокомысленно заметил Кричер. — Без тебя знаю, — огрызнулся Сириус. — А сколько белков полагается человеку на порцию? Кричер прищурился. — Хозяину — три с небольшим унции. В день. Блэк отмерил две пятых стакана взбитого белка и хмыкнул: — Это не порция, а смех один. Врёшь ты всё. Он вылил весь белок на пергамент и запихнул противень в духовку. Зашипела вода над рисом, выкипая. Кричер быстро притушил огонь и помахал на кастрюлю полотенцем. — Полуотварен, — довольно заключил Сириус, раскусив пару зёрен, перелистнул книгу на страницу с пловом и прочитал: «Вымоченный рис аккуратно выложите поверх зирвака, добавьте горячей воды по ножу, прикройте и доведите на малом огне до готовности». — А зачем я его тогда варил? — произнёс он обиженно. — И что такое зирвак? И по какому ножу? — Я говорил хозяину, что рис так не надо варить! — Поучи ещё меня! Так. Я понял. Курага — это не курдюк, а зирвак! Значит, рис надо добавить туда. Этот выкинь и замочи новый. Нет! Мерлин, времени не хватает. Оставь. Сириус вывалил курагу прямо поверх дымящегося риса и долил воды. Подумал и тщательно перемешал. — Хозяин, вы собираетесь этим отвадить грязнокровку от нашего дома? — восхитился Кричер и влюблённо посмотрел на Блэка. Тот недовольно фыркнул и проигнорировал помощника. — Нарезать зелень в суп... Это у них в Индии зелень такая, что надо резать, а нашу можно оборвать, — хмыкнул он и принялся общипывать листочки мяты, приговаривая про себя: «Любит... не любит... плюнет... поцелует...». Три стебелька закончились на «плюнет», два — на «к черту пошлет», но на последнем всё-таки вышло «поцелует», и Сириус решил считать это хорошим итогом. — Три корня галангана... Ну, вместо этого имбирь вполне пойдёт. Кричер, где у нас имбирь? И помешай рис, он подгорает! — Рис нельзя мешать, когда его варят! Прямо с самого начала — нельзя! — Тогда зачем ты его мешал с курдюгой? Кричер открыл рот, решил промолчать и закрыл. Сириус, морщась, вылил в кастрюлю с супом шесть ложек рыбьего жира. Немного подумал, добавил ещё стручок чили и торопливо закрыл варево стеклянной крышкой. В белёсой жиже степенно ворочались грибы, креветки, солнышки-морковки и мятные листья. — Рис! — воскликнул он, почуяв легкую гарь, и снял вторую кастрюлю с огня. К счастью, он успел вовремя. Подгорело только на дне. Сириус опрокинул рис с курагой в подвернувшийся сотейник и осторожно попробовал. Было сладко. «Украсьте взбитыми сливками и свежими ягодами», — прочитал Сириус. Почесал голову. — На горячий рис сливки точно нельзя, — сказал он и махнул палочкой в сторону сотейника. Тот красиво покрылся иголочками инея. Из риса тут и там весело торчали кусочки позитивной кураги. «Странный десерт, — подумал Сириус, заливая всё это взбитыми сливками и кругами выкладывая клубнику и чернику. — Зато красиво». И развернулся к плите, на которой все ещё шкворчала сковорода. — А куда теперь девать мясо? — удивлённо спросил Сириус у кулинарной книги. — Павлов с мясом? Или плов? Он перечитал рецепты и внезапно расхохотался: — Мясо и рис — в плов! Сливки и фрукты — в Павлову! Лук и морковку — в плов! Остальное — в суп! Я всё перепутал! Кричер, отправляйся в ресторан, что ли... Сириус не успел договорить. От камина полыхнуло зелёным, и из него вышла, кашляя и чихая, прижимая к заметно округлившемуся животу подаренный пациентом букет хризантем, миссис Блэк — Сириус! — сказала она. — Камин пора чистить. Ой... а чем это так чудесно пахнет? — Да я это... Ничего не делал. То есть делал, но не то, что ты подумала. Я сейчас всё исправлю! — Какая прелесть! — Гермиона, недослушав, сунула букетик опешившему Кричеру и рванулась к плите. — Какой ты молодец, как всё вкусно пахнет, и выглядит здорово. Ой, какая же я голодная! Она быстро расставила на столе тарелки, не слушая невнятные оправдания мужа: — Ты готовил, я накрою, это самое малое, что я могу сделать. Садись, будем есть суп, — она разлила его по тарелкам и принюхалась. Сириус в ужасе закрыл глаза. — Как мило, — заключила Гермиона. — В том кха добавить рыбий жир. Он страшно полезен в моем положении, да и тебе не повредит. Она набрала полную ложку, поднесла ко рту, аккуратно подула и попробовала. Прикрыла глаза и застонала. — Тебе плохо? — встревожился Сириус. — Мне чудесно, — сказала миссис Блэк и налегла на суп. — Ты тоже ешь. Вкусно необыкновенно! Содрогнувшись, Сириус съел первую ложку. Рыбий жир придавал кокосовому молоку откровенно омерзительный вкус. Под взглядом жены он отправил себе в рот ещё две ложки и попытался улыбнуться, но не смог. Кроме прочего, суп оказался адски острым. Кричер жалобно смотрел на хозяина. — Гермиона, тебе такое не вредно? — спросил Сириус, отдышавшись. — Я правда не ожидал, что получится настолько... — Вкусно невероятно. А главное — полезно. И мне, и будущему маленькому Регулусу. Кричер выронил букетик, с которым так и стоял: — У хозяина Сириуса будет сын? Названный в честь юного хозяина Регулуса?.. — Конечно, Кричер, — вежливо отозвалась Гермиона. — Он был замечательным человеком, я горжусь, что могу дать сыну его имя... Ой, Сириус, там мясо, да? Положи мне кусочек! По сморщенным щекам домовика потекли крупные слёзы. — Я... Я сам всё сделаю, миссис... Гермиона, — сказал он. Сириус переглянулся с женой, и она показала ему оттопыренный большой палец. — Ну вот, — шепотом сказала она. — Принятие! — И стоило из-за этого полгода жить раздельно, — проворчал Сириус. — Ты слишком добрая. Переедешь теперь ко мне? — Ваш стейк, — тихо сказал Кричер, — порезать помельче? — Я сама, спасибо тебе, — Гермиона улыбнулась домовику. — А на гарнир что? Сириус замялся, но передвинул к Гермионе сотейник: — Рис. — Оригинально, — удивилась та, но положила себе несколько ложек. Кричер в ужасе округлил глаза, а Сириус попытался остановить жену: — Рис получился сладким, может, не надо? — Не стой между мной и моей едой, — это прозвучало грозно, и Сириус решил не лезть. — Знаешь, интересное сочетание. Сладкий рис с курагой, кислые ягоды, малосладкие сливки и стейк. Я всегда за новые горизонты, ты же знаешь. Этот твой эксперимент мне нравится. Попробуй! — Я сыт, спасибо, — честным голосом сказал Сириус и похлопал глазами. — Напробовался, пока готовил? — игриво спросила Гермиона и облизнула пальцы. — Вроде того. Как у тебя на работе? — О! — сказала Гермиона, и отодвинула тарелку. — Сегодня та-а-акое было. Пришёл Рон, говорит — стресс у него, попросился в депривационную камеру. Ну, ту, магически модифицированную. Я, конечно, впустила на шесть часов. Но уверена, стресс у него из-за Лаванды и их пятерых детей. Две пары близнецов, месячная дочка, мамаша-наседка... и все орут и бегают. Согласись, пять — это перебор! Сириус подпёр рукой щеку и умиленно смотрел на жену. Он готов был согласиться на что угодно: — Да, одного вполне достаточно. — Нет, что ты! Один ребёнок — мало. Надо двоих. — Конечно, дорогая, можно и троих. — Хозяин! — страшным шепотом сказал Кричер. — Безе подгорает. — О, Мерлин! — воскликнул Сириус и бросился к духовке. Бесформенная лепёшка уже темнела по краям. Сириус вытащил противень на стол. — А это десерт, — грустно сказал он. — Должен был быть. Гермиона отломила немного безе и зачерпнула им, как ложкой, сливки и клубнику. — А вкусно, — заявила она. — Вот правда, попробуй сам. Мне не хватает сюда чего-то... понять не могу. О! Сириус в лёгком обалдении наблюдал, как его жена выловила из супа креветку и водрузила её на сливки. — То, что нужно! Спасибо тебе, мой дорогой, — Гермиона со счастливой улыбкой откинулась на стуле. — И как ты догадываешься, чего мне хочется? Обед был изумительный! — Магия, наверное, — сказал Сириус и подумал о том, как сильно он любит свою жену. — А чай сделаю я, — веско сказал Кричер, — уж я-то точно ничего не напутаю. Когда он отошёл на другой конец кухни, Сириус спросил у жены: — Кстати, я насчитал только четыре стадии принятия. А куда делась депрессия? — Сири, — нежно улыбнулась Гермиона, — депрессии у домовиков не бывает, клинический факт. Наоборот, у него будет сплошная эйфория. Года два. Тебе понравится.