общество одинокого солнца

наступила весна, а у меня все ещё осень. чувствую себя мертвым героем какой-то мыльной, дешёвой драмы, продажи которой не превысили и сотни. я всегда думал, что лучше сгореть, чем угаснуть. но я потух. потух так быстро, как разожженная на ветру спичка. жизнь будто посмеялась надо мной, говоря, все сбудется, стоит только расхотеть. вместе с душой потухли и мои глаза. глаза, некогда горевшие ярким пламенем, превратились в пустую бездонную дыру, светящую одиночеством. я утратил смыл жизни, я обеднел, осиротел. самое любопытное, что становиться сиротой можно не один раз. с каждым разом боли все меньше, ты привыкаешь к ней, как горячему завтраку в постели, и наступает такой момент, когда ты уже ничего не чувствуешь. ты не можешь плакать и смеяться, ты ничего не можешь. пытаясь говорить со мной, пожимая мне руку при встрече, все глядели глазами, которые твердили "поздравляю, ты стал на один шаг ближе к самому дну". я выжал до последней капли свой короткий век. и вот по обыкновению, я возвращался домой с коробкой своих вещей, которые мне любезно всучили у входа вместе с увольнительным листом. я снова потерял работу. давно сбившись со счета и с ненавистью предвкушая дальнейшие затяжные поиски и голод, в полном отчаянии и унынии я стоял на остановке, сверля взглядом землю под ногами. этот город задушит любого прохожего. где-то вдалеке послышался приглушённый скрежещущий звук. я лениво поднял голову и посмотрел на провода. они медленно раскачивались, сталкиваясь друг с другом и разлетаясь в разные стороны, образовывая какую-то знакомую мелодию. вскоре так же медленно подъехал трамвай и я заметил, как чертыхнулся водитель, увидев, что эту большую гусеницу все же придётся остановить, хотя на остановке стоял всего один человек. трамвай затормозил, как тяжёлая, старая кляча, только набравшая скорость, испустил газы и принялся открывать свои две единственные двери, которым пришлось помочь распахнуться, дабы попасть внутрь. в нос сразу ударил запах дешёвого алкоголя, табачного дыма, ржавчины и старины. маршрут, которым я каждый день добирался на работу и возвращался домой, считался потерянным. его даже в шутку называли "дорога ко дну". можно сказать, на нём ездил самый низ социальной лестницы. безработные, хронические пьяницы, бывшие заключенные, просто неудачники. все они были здесь. лениво вскинув голову, я отыскал женщину, одетую в зелёный фартук. эта особа была настолько порабощена ожирением и собственной беспомощностью, что люди сами подходили к ней, чтобы оплатить дорогу. я подумал, что можно было бы катать её по салону, мне казалось, это был единственный возможный способ её передвижения. билет вскоре появился в её сальной руке, похожей на свиной рулет, и она вложила его в мою сухую ладонь, пытаясь изобразить на своём лице подобие улыбки, но это было настолько отвратительно, что я быстро отвернулся и начал искать себе место. в двух шагах от меня сидела нелицеприятная компания, громко шумевшая, сорившая направо и налево скверными словами, при этом распивая алкоголь. посчитав, что от огня нужно держаться на расстоянии, я быстро отвел взгляд в сторону и развернулся. какой-то забитый паренёк в старых, потрескавшихся очках сидел на одиночном месте в самом начале трамвая. подняв кудрявую голову вверх, он комкал в руках конверт и я видел, как борются со слезами его глаза и дергаются губы в беспорядке. чуть ближе, ко мне спиной сидела девушка с огненно рыжими волосами, которые аккуратно лежали на её хрупких плечах. "и не страшно ей одной, да в таком месте", подумал я, двигаясь вперёд, решив, что самое безопасное и спокойное место находилось рядом с ней. сев напротив, мой взгляд невольно приковало её лицо и я застыл, почуяв неладное, но вместе с тем ощутив азарт. весь её нос и место рядом с ним было покрыто веснушками. большие глаза были опущены вниз и я не мог разглядеть их цвета, но отчетливо видел длинные черные ресницы. круг первый. в руках она держала небольшую книгу в ветхом переплёте, а из её не менее старых наушников доносилась тихая мелодия. казалось, она не замечает ничего вокруг, живя в каком-то своём, далёком мире. тем временем в этом мире все было так странно. а она ушла взглядом в себя, спрятавшись от всех людей. неожиданно для меня, её лицо вдруг зашевелилось и оживилось. круг второй. её большие голубые глаза распахнулись и поймали на себе мой пристальный, пожирающий взгляд. в этих глазах было кладбище чужих душ, и моя, не изменяя традициям, уже летела к ним. ─ бросает мне в глаза, сквозь морок, сквозь туман, одежды грязные и кровь открытых ран весь мир, охваченный безумством Разрушенья. ─ внезапно прозвучал её звонкий, как хрусталь, голос. на секунду мне показалось, что на плечи мне накидывают шерстяное одеяло. круг третий. я не знал поэзии и был далёк от мира искусства, и так же не знал, что мне ответить. взгляд скользнул на книгу, лежащую на коленях. "Шарль Бодлер?.." я впервые слышал это имя. медленно подняв глаза, я посмотрел на неё, как бы извиняясь в своём неведении. трамвай затормозил, с трудом распахнув старинные двери. ─ идём. ─ неожиданно проговорила она и схватила меня за руку. от неожиданности я выронил свою коробку и мои вещи вывалились на пол. ─ постой... мои вещи... ─ они не нужны тебе. ─ мы вылетели на тротуар, как абсолютно пьяные. с отчаянием я бросил взгляд на уезжающий с моими деньгами и вещами трамвай и невольно дернулся. но она не отпустила моей руки. я взглянул на неё. длинные волосы немного распушились, а глаза загорелись ярким пламенем. казалось, будто это её волосы отбрасывают свою тень на них. я не мог ничего сказать. я лишь чувствовал запах тёплого смеха и сухого вина, исходящий от неё. круг четвёртый.       в ней я увидел своё спасение.