Последняя секунда перед смертью

      Он легко забрал жизнь у ещё одной молодой женщины. По его рукам в чёрных кожаных перчатках стекала пульсирующая кровь. Ему хотелось искупаться в ней, ощутить её металлический привкус во рту, наполнить ею свой желудок.       Он хладнокровно и сосредоточено посмотрел на свою жертву: в глазах застыл ужас, а на щеках не успели засохнуть слёзы. Он нашёл её на сайте знакомств. Юная и прекрасная Эшли Деймс жаждала встречи с таинственным незнакомцем, у которого в графе «Работа» было указано место маркетолога в небезызвестной всем фирме. На свидании блондинка выглядела молодо и свежо в своём коротеньком белом платьице в мелкий цветочек и вела себя культурно, по-дамски. Её бы безоговорочно взял в жёны какой-нибудь юрист из пригорода, если бы Джон Доу* среди тьмы окутывающей лесопарк не зарезал её.       Все люди для него — никчёмный и никому не нужный мусор.       Его дом такой же, как и его разум: чистый, холодный, пугающе пустой. У него, как у любого другого серийного убийцы есть своя мантра. Сделать фотографию новой жертвы и прикрепить её к стене, к другим фотографиям. Для каждой жертвы — отдельный участок стены. Фото каждый день напоминают ему об совершённом и греют душу.       Он тот, чьё лицо скрывает ночь. Тьма ⎼ его дом. Убийство — его лучший товарищ, а кровь — вечный спутник.       Его невозможно поймать, невозможно узнать и невозможно остановить. Его преступления продуманы до мелочей: места встреч с будущими жертвами разнообразны и не поддаются никакой последовательности, жертвы всегда разные, улик никаких.       Любой убийца имеет свою особенность. Кто-то убивает только блондинок или только брюнеток, только замужних или только маленьких девочек. А Джон Доу любит поговорить с жертвой «по душам». Узнать все их секреты, их прошлое и вытащить всё грязное бельё из-под их кроватей. За весь свой опыт он узнал, что чем безобиднее выглядит человек, чем милее он одевается и красивее выглядит, тем грязнее у него секреты. Все убийцы — сумасшедшие, а он среди них — король.       Иногда он вспарывал животы женщин охотничьим ножом, но чаще всего он их топил. Ему доставляло моральное удовольствие наблюдать, как те добровольно задерживают дыхание, в бесполезной попытке на пару секунд продлить свою жизнь. А когда вода всё же проникала, страх уходил и на смену ему приходил покой и смирение, им уже не было больно. И его это жутко бесило. Он крушил мебель, бил ногами бездыханные тела, кричал и рвал на себе волосы.       — Пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня, — скулила Эшли, подавливая рвотный позыв и пытаясь убрать с глаз слёзы махом головы.       — Шшш, ты же знаешь, родная, что это невозможно, — наигранно надул нижнюю губу Джон Доу. — Расскажи лучше о себе, вдруг я сжалюсь над тобой, — но он знал, что этого не произойдёт. Он так говорил и в прошлый раз и, кажется, припомнил ещё один такой случай.       — Мне двадцать три, месяц назад окончила колледж и стала журнали… ⎼ она не успела закончить, как убийца яростно ударил её по лицу и приставил нож к горлу.       — Это я прочитал на твоей странице на сайте знакомств! ⎼ буквально прорычал он. — Если хочешь продлить свою жизнь, хоть на пару минут, расскажи мне что-то более… — он сделал театральную паузу, — сокровенное, что-то более личное.       Он закусил губу, в преддверии очередного потока тайн и сожалений. Он не знал, куда деть руки: то к губам, то на колени. В такие моменты он вёл себя нервозно, он даже слышал, как скрипели его зубы.       Пытаясь сдержать истерику, Эшли Деймс начала:        — Когда мне было пятнадцать, я подожгла сарайчик девочки, которая задирала меня в школе… Она потеряла зрение и волосы на голове.       Да, чёрт возьми, да! Это то, чего он хотел.       — Ах ты, маленькая дрянь, — он приблизился к её уху и прошипел. — Ты призналась?       — Н-нет, — выдавила та из себя.       Он обошёл Эшли, стал за её спиной и начал массировать ей плечи.       — Продолжай.       Нехотя, блондинка призналась, как строила козни своей младшей сестре: в детстве ловила тараканов и сунула ей в уши. Как писала анонимные сообщения с угрозами своему парню, который ей изменил и как каждый день, на протяжении двух недель воровала по десять долларов у своей едва видящей бабушки, когда приезжала к ней летом.       С каждым новым грязным секретом, Джону хотелось убить её всё сильней и сильней.       И вот он, кульминационный момент, когда идеально заточенное лезвие вспарывает плоть.       Почему сегодня он зарезал Эшли Деймс? Он всем своим нутром убийцы хотел испачкать её светленькое платье бурой пульсирующей кровью, созерцать, как она прижимает руки к ране, пытаясь хоть как-то остановить сильный поток крови. Но Джон Доу знал, что это не поможет: все жизненно необходимые артерии повреждены. Её жизнь закончится через       Три…       Две…       Одну.       И безжизненное тело падает на траву.       Он удовлетворён, но только на эту неделю. На следующей снова придётся искать жертву.       Я знаю всё это, мне нечего скрывать, потому что я сижу на стуле связанная по рукам и ногам перед своей смертью. Я вижу в его глазах эйфорию от только что полученных, выдуманных секретов. Я не сказала ему и крупицы правды.       И вот он, промежуток времени между жизнью и неминуемой смертью. Именно сейчас мы сожалеем об принятых когда-то решениях и необдуманных поступках. Именно сейчас мы задумываемся, каким мир будет без нас. И именно сейчас нам жалко не себя, а своих близкий, ведь для нас этот ужас кончается, а для них только начинается.       Я наблюдаю, как он развязывает меня, а через секунду чувствую, как ледяное лезвие вспарывает кожу и проникает внутрь. Кровь сочится через рану. Но мне не больно. Приходит смирение. Я падаю на траву и изо всех сил прижимаю руки к ране, поток крови замедлился.       Через пелену я вижу мигающие цвета полицейских машин, вижу, как ублюдка скручивают и избивают до потери пульса, произнося:       «Вы имеете право хранить молчание, всё, что Вы скажете, может, и будет использовано против Вас в суде».       И вижу, как ко мне подбегают врачи.       Я очнулась в больнице только через три дня после событий. А заголовки газет гласят: «Клер Остин единственная выжившая жертва Джона Доу» и «Джона Доу убили в тюрьме Нокс Холл»       Даже после раскрытия настоящего имени убийцы, пресса продолжила называть его Джоном Доу. Он будет известен и через десять лет, и через двадцать лет по всей Америке и даже за её пределами, но только как «Неизвестный». А Гросмана Ноэля никто не будет помнить…