До конца

      Однажды зимой, как всегда проснувшись после обеда, Кагами увидел Сейджуро, сидящего около окна и заинтересованно глядящего куда-то вдаль. Он окликнул его, но Акаши не обернулся. Тайга не обратил никакого внимания: мало ли, что могло его так заинтересовать. Он встал, надел футболку и пошёл на кухню заварить какао. Когда Кагами вернулся, Сейджуро всё ещё сидел так.       — Эй, что ты там такого увидел? — Тайга поставил перед Акаши кружку и присел рядом. На снегу было громадное кровавое пятно и поглоданный труп собаки.       — Они его сожрали, — сказал парень тихо, — у меня на глазах…       Его голос звучал ровно так же, как и обычно. Не выражал ничего кроме непоколебимой уверенности и веры в то, что он произносил. Он уже не удивлялся и не отворачивался, глядя на последствия своей одаренности. Кагами, упершись ладонью в оконную раму поверх головы Акаши, всматривался в пейзаж. На искристо-белом снегу, вокруг мертвой псины, виднелись множество следов. Кагами собак не любил, но этот черно-белый пес был дорог Акаши. До того, как к нему присоединился Кагами, он сражался со своими монстрами один на один. Акаши наконец отвел взгляд от окна и, выскользнув из-под руки Тайги, направился наверх, не прикоснувшись к чашке.       — Почему бы тебе просто не загнать этих монстров назад? — спрашивает он в который раз за эти месяцы и уже не надеется услышать ответ. — У тебя хватит сил.       — Они не монстры, — застыв на широкой лестнице, не оборачиваясь, ответил Сейджуро. — Не больше, чем я.       За спиной тихо затворилась дверь спальни, и Акаши уже никто и ничто не мешало сползти по тяжелой дубовой двери на пол и зарыться пальцами в непослушные волосы. Что-то внутри надломилось, хотя, казалось бы, уже нечему. Хотелось кричать и что-нибудь разбить, а лучше сжечь все к чертям вместе с собственной библиотекой. Он продержался почти целый год, а последней каплей стал какой-то пес. А ведь он уже видел сотни смертей и сотни жертв его ошибки.       Все началось полтора года назад. В герцогстве сменилась власть, которая, для разнообразия, магию не жаловала. Сильнейшая гильдия оборонялась до последнего, но армия герцога взяла количеством, а сам Сейджуро в это время был на другом конце мира. Вернулся он уже к развалинам замка некогда самого могущественного в стране ордена и постаменту с болтающимися на петлях уже бывшим старейшинам. Шесть тел оставили на забаву зрителям и прокорм воронам.       Ужасно терять друзей. Чудовищно видеть их униженными даже в смерти. Хуже всего быть способным вернуть их к жизни. Никто не возвращается с той стороны прежним, даже если призывает души опытный и одаренный некромант. Существа, поселившиеся в телах его друзей, мстили. Убивали для забавы, уничтожали все, что попадается на пути. За это время гнев Сейджуро утих, и он понял что натворил. Что-то исправлять было уже поздно, а Призванные все не могли насытиться. Они словно мор следовали за Сейджуро, куда бы он не пошел. Кагами был единственным, кого Акаши удалось от них спасти.       На улице кто-то вспугнул воронов со своих насестов и раздался истошный гарк одной из птиц. Сейджуро совершенно не хотел подходить к окну, ноги несли его сами. За окном он видел, как высокая фигура с растрепанными светлыми волосами, в давно уже изодранной одежде, вцепилась в вырывающуюся из рук птицу, а спустя миг оторвала зубами от нее кусок. Если бы Рёта был жив, он бы все равно умер лишь увидев свое отражение. Со стороны леса вышел еще один Призванный, тот, кто раньше был Аомине Дайки, и набросился на блондина, пытаясь вырвать добычу из рук. Существа сцепились, но Сейджуро знал, что это ненадолго. Друг друга они точно не убьют. Не за этим они здесь. Следом из рощи показалось существо пониже. Спекшаяся кровь в голубых волосах вызывала что-то темное из глубин сознания. Оно растекалось по венам, смешивалось с кровью и усваивалось, становясь его частью. Голубоволосый держал за шею белый комочек, некогда бывший зайцем, и приближался к дому, оставляя за собой тонкую дорожку из сочившейся из животного крови. Он обошел собачившихся существ и, подняв голову, посмотрел прямо на Акаши, в глазницах у него, переливался небесно-голубой огонь. Сейджуро до побелевших пальцев сжал косяк.       Тайга прав: он может их упокоить. Достаточно только выйти к ним и отчитать нужный псалом. Эти существа для него безобидны, у него правда получится. Он должен их отпустить. Но не отпустит. На самой кромке леса, который окружал поместье кольцом, маячили еще три неясные фигуры. Порой Сейджуро кажется, что они его не охраняют, как положено Призванным, а чего-то ждут. Момента, когда он устанет сопротивляться, и его глаза тоже запылают цветным огнем.