Это не так

Леви ведь труднее всех. Он не кричит, не плачет и - как другим кажется - совсем не грустит об убитых. Молчит только и всё больше в себе замыкается. Только это вовсе не так. И кричит, и плачет, и волком воет, от тоски по убитым с ума сходя. Но про себя, незаметно для других - негоже ведь лучшему бойцу, надежде всего человечества носом хлюпать. Вот только заснуть с каждым днём всё труднее, и кошмары каждую ночь снятся, отчего круги под глазами такие, что скоро с пандой путать будут. Петра Ралл. Оруо Бозард. Гюнтер Шульц. Эрд Джин. Имена, что он будет помнить вечно. Также, как и лица людей, которым имена эти принадлежат. Людей, что сражались с ним плечо к плечу очень долго. Слишком долго, чтобы их легко можно было забыть. Все они верили в него, доверяли ему. А ведь он сам себе уже слишком давно не верит... Леви не плачет, - слёз уже давно не осталось - только считает про себя, титанов убивая. Он ведь больше всего ненавидит бессмысленные смерти. А если за каждого погибшего он убьёт по десять гигантов, может, хоть как-то отплатит тем, кто отдал свою жизнь за призрачную надежду на счастливое будущее человечества. Леви считает. Раз. Два... Тридцать шесть. На сто восьмом капрал сбивается. Слишком уж много их - монстров убитых. А ведь люди по-прежнему десятками, если не сотнями, гибнут. Леви больше не считает, думает только: "Да когда же вы все сдохните наконец?" - устало так думает, одного за другим уничтожая многометровых уродов.

***

Лучший боец легиона Разведки, лучший солдат человечества, всегда и во всём - лучший. Человек, чьи слёзы никто никогда не видел. - Капрал, Вас не станут считать слабым, если вы дадите волю чувствам. Вы ведь всегда плачете внутри. Даже сейчас, не правда ли? - Леви замирает. Как смог Эрен, этот глупый мальчишка, слишком часто эмоциям поддающийся, так легко самое сокровенное увидеть? - Что, много лишних зубов появилось? - Леви изгибает бровь и свысока смотрит на Йегера, - даром, что тот на голову выше - успешно, как ему самому кажется, скрывая свои настоящие чувства за язвительной ухмылкой. - Нет. Но, если Вам станет легче, можете снова избить меня, - Эрен удивительно спокоен, хотя раньше при одном взгляде на капрала был готов сбежать куда подальше. - Вам не стоит винить себя в их смерти. Скорее уж я тут виноват, ведь все они отдали свои жизни, защищая меня. - Да что тебе вообще известно?! - Леви - неожиданно даже для себя - срывается на крик. - Знаешь ли ты, каково это - терять тех, рядом с кем полжизни провёл? Тех, кто доверил тебе свою судьбу, слепо идя за тобой, следуя приказу, смысла которого даже не знали? - голос внезапно пропадает. Капрал, грозный, несгибаемый капрал, которого стороной весь Разведкорпус старается обходить, когда он не в духе, сейчас кажется необычайно подавленным и - совсем немного - слабым, а ещё, до безумия человечным. Эрен улыбается. Грустно и, в то же время, ободряюще. Ему известно. Кому же ещё, как не ему, мать потерявшему, понимать чувства капрала? Эрен не говорит ни слова, только руку на плечо капрала кладёт - а ведь знает, что тот чужие прикосновения на дух не переносит - и легонько сжимает. После отстраняется и, коротко кивнув, уходит. А Леви остаётся стоять, словно цепями к месту прикованный, и ему кажется, что этой ночью он наконец-то сможет нормально поспать.