Маски

Многие из нас носят маски. Изо дня в день, из года в год. Бывает, хочется выплеснуть свою радость, поделиться ей со всеми, но нельзя, поэтому приходится держать маску, маску хладнокровной сволочи, готовой испепелить одним взглядом. Приходится фыркать на каждую шутку, даже самую смешную. В такие дни хочется творить добро, притом абсолютно бескорыстно, но приходится быть алчной сволочью вместо душки- альтруиста. Хочется похвалить кого-то, но должны звучать лишь оскорбления. Окрылённому человеку хочется творить, причём обязательно что-то прекрасное, что порадует окружающих, но приходится, включив депрессивную песню, писать что-то мрачное и печальное, что любой гот или эмо позавидуют. Зверь внутри радостно скачет по клетке, но мы запираем его, в надежде на то, что запас энергии скоро улетучится. Радостный зверёк и не пытается вырваться, принимая условия игры. А бывает, временами, хочется лесть на стену от безысходности. Зверь внутри бешено носится по клетке, пытаясь разорвать прочные прутья сознания на маленькие кусочки. Тогда приходится нацепить маску беззаботности, закрыть зверя ещё на несколько замков, а ключи выбросить в бездонную дыру забвения. Хочется вскрыть вены, забрызгав всё вокруг алой кровью, а приходится отшучиваться по поводу ярких синяков под глазами из-за бессонных ночей. Хочется вскрыть черепушку каждому человеку, пытающемуся пожаловаться на жизнь свою бренную, но приходится, натянув улыбку до ушей, выслушивать этого идиота или недосуицидника. Зверь всё скребется в клетке, прося вольную. Хочется прибить кого-нибудь по-тихому, сказав, что так и должно быть, но приходится радоваться каждому грёбаному дню, ликуя вместе с остальными, когда не задали домашнюю работу. В такие дни всегда кто-то лезет в надежде испортить «хорошее» настроение, знал бы он, что портить давно уже нечего. Порой отрицательные эмоции так зашкаливают, что щит обессилено падает, выпуская ярость наружу. Хочется снести всё вокруг к чертям, хорошенько покалечив при этом окружающих, именно в такие моменты мы скандалим, кричим, рвём бумагу, дерёмся в надежде выпустить пар. Или просто заедаем стресс, делая зверя немного радостней. Всё утихомирится, но только до поры до времени. А зверь внутри ликует, скаля свою окровавленную морду, он смог разорвать крепкие прутья сознания. Он поднимает свои изодранные в мясо лапы в победном жесте. Но мы снова затыкаем его, посадив на тысячу и один засов, выбросив связку ключей в бездну забвения. А зверь скребётся в клетке, яростно рыча. А ведь угрожающе скалится окровавленной пастью, показывая все свои острые, как бритва клыки, царапая решётку медными когтями на изодранных в мясо лапах. А мы снова улыбаемся прохожим, представляя их кишки где-нибудь на люстре. Зверь скалится, но мы, натянув маску, снова начинаем свою игру.