We like to move like we both don't need this

Мирон не любит клубы, только если они не касаются концертов. Концерты — это хорошо; концерты — это толпа, двигающаяся в едином ритме, светлые улыбки и слезы на глазах от боли и радости, мощные биты, которые ты чувствуешь буквально каждой клеточкой своего тела; такие концерты — то, к чему привык Мирон, то, что он по-настоящему любил. Концерты — это то, что в клубе 'Magic City' никогда не проводится и вряд ли когда-нибудь будет, по крайней мере не в том привычном смысле, который в него вкладывало большинство. Душное полуподвальное помещение встречает тебя клубами вэйперского дыма, орущей изо всех щелей музыкой и суровым взором секьюрити, сканирующего тебя на входе. Вроде бы ничего необычного, сверхъестественного и странного: где не бывает очереди из готических девочек и бледных мальчиков с обесцвеченными волосами [черт разберёт этих вчерашних подростков], а дамы у шестов сплошь и рядом копируют Сальму Хаек из того старого фильма с Тарантино и непонятную шалаву девку из дурацкого ремейка [Родригес, мы поняли что ты хочешь заработать, но лучше бы ты снял ещё один «Город Грехов]. «Тематическая вечеринка,» — думает Фёдоров, продираясь к бару через извивающиеся на змеиный манер тела повсюду, — «Всякое бывает». — Виски с колой, — почти кричит он бармену, на что тот отрицательно мотает головой, — Ром? Водка? А что вообще есть? Бармен смотрит куда-то наверх, в сторону второго этажа, да так пристально, что Мирон и сам оборачивается, пытаясь понять что же его так заинтересовало, но не видит там ничего, кроме призывно раздвигающей ноги девушки, а когда он оборачивается перед ним уже стоит кислотно-розовый коктейль с светло-голубым зонтиком и вишенкой сверху. «За счёт заведения,» — нахально улыбаясь, говорит бармен и удаляется куда-то в сторону других посетителей. Мужчина с минуту недоуменно глядит на это пестрое варево, думая о том, а не наебали ли его где-то на входе и может быть он попал в гей-клуб или ему подобное заведение, вновь оглядывается в поисках оголенных мужских ягодиц и транссексуалов в несуразных платьях, но пейзаж все тот же: девушки активно трясут задницами под ритмичную музыку, парни лезут под юбки пьяным вдрызг посетительницам, успевая при этом стрелять глазами в сторону шестов вокруг. Картина в высшей степени занимательная: начиная от таящих на языках марок и широких зрачков дрыгающихся под трэп едва вышедших из пуберта и лёгкого дыма от чужих вэйпов, заканчивая старпёров в строгих офисных костюмах, тянущих свои мелко трясущиеся ручонки к совсем юным нимфам [их отцы дома ещё не потеряли?] — почти вырезка из какой-нибудь оргии адских чертей. Мирон медленно тянет до неприличия яркий коктейль, разглядывая все прибывающих "детей ночи" в длинных кружевных платьях и узких драных джинсах; ему все больше кажется, что он и что-то клубничное с большим количеством водки здесь явно не к месту, как белый медведь на Солнечном калифорнийском пляже [вроде бы чёрная толстовка и немного мятые джинсы того же цвета подходят к ситуации, но не бритая голова и большой крючковатый нос, среди этих, занавешенных густыми тёмными волосами и как будто совершенно без изъянов, со сплошь прямыми, как под копирку, носами, аккуратно подведёнными глазами и бледными лицами]. Поначалу ему нравилось играть в игру "кто из них телка", но она быстро надоедала, так как телки по обыкновению были в не к месту длинных платьях, а парни носили крайне мешковатые или же чересчур узкие штаны. И таких экземпляров прибывало все больше и больше, они даже почти перегнали тех ребят, что пришли гораздо раньше и уже успели упиться в кондицию "валяться в любом свободном углу и еле сдерживать поток блевотины" и даже "совершенно не держать в себе все выпитое за вечер и поделиться этим со всеми мимо проходящими". Федорову было интересно, в чем суть всего этого маскарада, а ещё почему бармен то и дело подносит ему все то же розовое нечто с голубым зонтиком и большим количеством водки. "Лучше бы уже чистой налил," - лениво думает Мирон, вертя в руках третий или уже четвёртый? почти опустевший бокал. - Бармен, бутылки водки мне и моему другу! Фёдоров медленно поворачивает голову в сторону словно из ниоткуда возникшего парня [хотя, с тем каким пьяным он себя чувствовал, он был так же медленно отреагировал и на повторный подрыв Хиросимы и Нагасаки]. Ему кажется, что он мог где-то его видеть, сейчас много кто не выпрямляет волосы и не скрывает обилие татуировок, в то же время он подумал, что наверняка бы запомнил такое подвижное в плане мимики лицо и вечно маячившие пальцы. - Эта розовая дрянь тебя не заебала? - сквозь шум доносится из уст этого парня. Мужчина бросает взгляд на стакан: и правда заебала. - Меня зовут Олег и я предлагаю выпить за встречу, - все так же еле перекрикивая музыку, говорит этот самый Олег. У Мирона даже и мысли отказывать ему нет: не ему платить за все это безобразие. Ну, он надеется на это, хоть и средствами располагает. "Лишь бы без похмелья утром," - приходит ему в голову, как только он опрокидывает в себя первую стопку. - Я могу одолжить аспирин, если будет нужно, - внезапно вставляет Олег, - Откуда ты, Мирон? Какими судьбами в "Magic City"? За девочкой на одну ночь или просто заглянул? У него мягкий голос, совершенно трезвые глаза с красноватым оттенком и тёплые пальцы. Фёдоров не помнит что он успел разболтать незнакомцу в пьяном порыве и когда они успели познакомится так близко, что чужая мужская рука спокойно покоится у него на колене. Он как-то пропустил и тот момент, когда его перестали заботить эти штуки про no homo и прочие вещи "чисто поприкалываться, но немного". - Думал, тут какая-то вечеринка будет, тематическая. Вот и решил заглянуть, - вяло ответил он Олегу, разливая им ещё по стопке. Любую хуйню легче воспринимать будучи полностью в говно, даже этот непонятный интерес почти вплотную пересевшего к нему парня. Они говорят о чем-то отвлечённом, буквально за полтора часа осушая бутылку. Мирон все больше приближался к состоянию, когда из клуба его будут скорее выносить, чем он выйдет сам, а Олег выглядит так, будто только что выпил первую стопку. За свой внешний вид Фёдоров не отвечает, но парню рядом как будто бы все равно. - Не хочешь куда-нибудь выйти? - внезапно слышит он шёпот возле своего уха. От него тошно, душно и становится плохо, как будто кто-то собственноручно душит тебя странным металлическим запахом изо рта [какого черта?]. Мужчина поворачивается к Олегу, встречаясь с его пронзительным взглядом и вновь слышит его вкрадчивый шёпот, - Пойдём, будет весело. Я вообще весёлый парень. И Мирон идёт за ним следом, сжимая его ладонь и еле продираясь между другими людьми, спотыкаясь о каждую неловко выставленную вперёд ногу и неловко кашляя, если дым из чужих вэйпов сильно раздражал горло и нос. Олег ведёт его куда-то за сцену, отгороженную от тех людей тонкой картонной стенкой и наполовину угашенным представителем стражи правопорядка в этом заведении. Парень кивает ему в сторону бара, резво огибая его и резко утягивая Фёдорова за собой, в пространство между сырой кирпичной и тонкой картонной стенами, толкая того в сторону красного камня. Удар получается несильным, пусть и весьма ощутимым - мужчина тяжело выдыхает, поднимая мутноватый взгляд на Олега. - Ты что, здесь главный? - хрипло спрашивает он, кивая в сторону выхода из этого закутка. Олег не сводит с него голодного взгляда, подходя к нему почти вплотную, касаясь чужого носа и чуть приподнимаясь на носках. - Я главный везде, - шепчет он и притягивает Мирона к себе, сталкиваясь с ним губами. Он почти задыхается, забываясь в ощущениях своих и чужих, путаясь пальцами в непослушных кудрях, остро чувствуя короткие ногти на своей шее. Если раньше было жарко, то сейчас Федорову казалось, что он в каком-то извращенном Аду: где ты теряешься, стоит на секунду прикрыть глаза, где вместо знойной красотки на тебе висит татуированный парень и у тебя стоит так, что тебя абсолютно не волнует кто рядом и чья рука ложится на твой член, поглаживая его через потертые джинсы. Рядом с ним будто подожгли эту ебучую картонную стенку и решили плавить кирпичи за его спиной [пусть он не был слишком уверен в том, возможно ли это вообще]. А Олег тем временем спускался ниже от его губ, языком проходясь по чернильным числам на шее Федорова, ногтями задевая пуговицы на рубашке, полностью придавливая его к стене. Парень медленно водит вдоль вен на руках мужчины, обхватывая чужие запястья и заводя их над головой, одновременно с этим сильно кусая мягкую кожу прямо под татуировкой, срывая с губ Федорова хриплый стон. По венам будто пускают ещё больше адреналина, серотонина и дофамина, пуская сердце и пульс в дикое танго под безудержный рейв-микс какой-нибудь классики и мощных битов. На секунду Олег отстраняется, вновь подтягиваясь к губам Мирона, отпуская его руки, безвольно повисающие, стоит их только отпустить. Фёдоров чувствует себя слабым и до невозможного счастливым, Фёдоров думает, что клубы без концертов - это не так уж плохо, Фёдоров чувствует, как по его шее медленно стекает кровь, заливаясь куда-то под рубашку. Он знает, что это кровь, потому что он чувствует её металлический вкус у себя на губах. - Я говорю тебе, слушаешь? Мы хорошо проведём сегодняшнюю ночь, парень. Перед глазами сверкает белозубая улыбка Олега, в красивом жутком кровавом обрамлении. Мирон согласен на абсолютно любую хуйню, которую ему предложит этот парень. Утро встречает его больной головой, тёмной прохладной комнатой и мятыми шелковыми простынями. Шелк неприятно трется о задницу, которая, кстати, сильно саднит непонятно от чего. Фёдоров еле разлепляет глаза, пытаясь понять где он находится и как он попал, но адский шум в голове мешает сосредоточиться. Единственное слово, которое крутится у мужчины в голове: аспирин. Срочно аспирин и литр воды. Он неловко садится на кровати, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, как будто это может ему помочь. Помогает случайно брошенный взгляд на прикроватную тумбочку с таблеткой, стаканом воды и маленькой запиской подле них. Залпом осушая стакан и выпивая таблетку, Мирон дрожащей рукой тянется к записке, надеясь, что она прояснит хоть что-нибудь из его шума в голове. "Я обещал тебе аспирин, дарлинг. Не скучай < 3"