Кукла

      Здравствуй. С тобой говорю я, Кукла. Я расскажу тебе свою историю? Ты не против? Это всё, что у меня есть, но я хочу разделить это с тобой.       Когда-то очень давно меня сшила Хозяйка и её мама. Наверное, не хватало ткани, чтобы сделать меня красивее. У меня разноцветные руки и ноги, сарафан сшит из лоскутов, а глаза-пуговки были разного цвета — синий и зеленый. Моими волосами были пришитые пучком нитки для вязания желтого цвета. Но они меня любили несмотря ни на что.       Я не знаю почему, но у меня есть душа. Какие бы игрушки ни были в комнате Хозяйки, все они были пустыми, со стеклянными глазами. Поэтому моей единственной подружкой и сестрой была Хозяйка.       Она всегда со мной играла, не проходил ни один день без игры. Мы часто играли в «Дочки-матери». Я всегда была Дочкой, и Хозяйка кормила меня вкусным чаем и печеньями. Я не могу есть и чувствовать вкус, но я свято верю, что они были очень вкусными! Мы всегда были вместе. Вместе проводили и её дни рождения. Её подруги говорили, что я некрасивая и махали своими «Барби», а Хозяйка отвечала им, что я — её самая любимая игрушка. Я тоже всегда любила тебя, Хозяйка!       Потом всё стало меняться. Моя сестренка начала ходить в какое-то скучное место, где убивали детство. Наверное, поэтому ей запрещали приносить игрушки, но Хозяйка все равно проносила меня в своей сумке вместе с книжками.       День за днем сестренка взрослела. Мы стали меньше проводить времени вместе, и я оставалась на полке. На самом видном месте.       Постепенно начинали пропадать все игрушки.       Хозяйка стала больше проводить времени перед зеркалом. Начинала краситься, одеваться в какую-то нелепую одежду. Мне больше нравился тот её голубенький сарафанчик, в котором мы пили когда-то чай!       Сестренка стала часто уходить из дома, пропадать неизвестно где. Приходить далеко заполночь. Оказалось, что у нее появился какой-то Миша. Кто это? Наверное, это неважно, ведь она всегда была такой счастливой!       Но порою Хозяйка и плакала. Мне все было видно с моей высокой пыльной полки. Она плакала перед компьютером, на кровати, в подушку, просто сидя на стуле. Потом это стало постоянным. Оказалось, Мишу попросили «поприкалываться» над сестренкой.       Хозяйка начала часто ругаться с мамой. А потом — снова в слезы.       Знал бы хоть кто-нибудь, как я хотела помочь! Я плакала вместе с тобой, сестра, я всегда радовалась, когда ты со смехом падала на кровать и танцевала по комнате! Я всегда была с тобой!       Но никто не брал меня в руки.       Время текло, и моя Хозяйка сильно изменялась. Она всегда стала носить джинсы, перестала краситься. Начала проводить ночи за компьютером, пить много чая и читать уйму книг. Она очень любила садиться на кровать и читать при свете лампы, совершенно забывая про чай. Лицо её так менялось, что если бы я могла, я бы свалилась с полки от хохота! Порой она была такой смешной.       Вскоре в комнате появились коробки и пакеты. Хозяйка складывала книги и какие-то вещи в коробки, старые вещи выкидывала в пакеты.       Я «почувствовала», как меня бережно взяли с полки и стряхнули пыль. Когда меня последний раз брали в руки? 10 лет назад! Впервые, впервые меня взяли в руки за такое долгое время! Если бы могла, я бы плакала и целовала щёки моей сестры, если бы только могла!       Меня положили в пакет. Мешок полетел и очень грубо стукнулся о пол. Узелок на нем развязался, и я снова увидела свет. Захлопнулась дверь. Я боюсь темноты, даже такое короткое время в мешке было ужасным!       Я ошиблась. Меня выкидывали, как и другие старые вещи. Но все же, наверное, это правильно.       Спасибо, что ты меня сшила, Хозяйка!       Около меня показались ноги в красных тапочках, и меня снова взяли в руки. Это оказалась мама хозяйки.       Почему она плакала?       В теплых жилистых руках меня перенесли в большую и светлую комнату. Не в комнату хозяйки. Один лишь вид этого помещения внушал уют. Это была спальня. Меня приютили около зеркала возле кремов и духов.       От времени цвета мои поблекли, платье растрепалось, глаз мой еле держался на ниточках, а волосы так некартинно вылезли, что, наверное, я была страшнее, чем раньше. Мама хозяйки переодела меня в какой-то голубенький сарафанчик, подвела мой рот, сделала новые волосы. Пришила глаза получше. Так я будто обрела новую маленькую жизнь.       Вскоре в доме стало звеняще тихо. Мама хозяйки говорила, что ее дочь уехала жить в институт.       Она вообще очень часто со мной говорила и брала на руки. Так было каждый день.       Пока она не умерла.       Я хорошо помню тот день. Тогда в доме появилось так много людей, но все было черным и темным.       Я как всегда сидела на своем месте у зеркала. Люди ходили мимо, не обращая ни на что внимания. Все они скорбели по умершей, лживо утирая платками подведенные глаза. Где же вы все были, когда она была тут одна? Живая?       Как же тяжело быть куклой! У меня нет даже такой «роскоши», как возможность заплакать.       Кто-то вновь за долгое время взял меня в руки.       Это была Хозяйка. Её лицо бледное, глаза заплаканные.       Она прижала меня обеими руками к себе и застыла.       На меня закапали горячие слёзы.       «Почему ты плачешь, сестренка? ..»