Он остается

— Эй, Блинчик, я голоден, — Аято Сакамаки словно из неоткуда появился за спиной Юи.       Девушка, которая, казалось бы, давно уже должна была привыкнуть к подобному, подпрыгнула от неожиданности. — А-аято-кун, это ты, — Юи попятилась назад, пока не уперлась спиной в стену. — Ну, что ты как неродная, Блинчик.       Аято облизнулся и без всяких церемоний впился острыми клыками в оголенную шею Комори.       Девушка тихо простонала и зажмурилась, надеясь, что Аято удовлетворится одним укусом и уйдет. Но он никогда не уходил. Раз за разом пронзал нежную кожу, слизывал протекшие капельки, не давая ни одной капле упоительной крови пролиться впустую.       Аято пил до тех пор, пока Юи не стала валиться с ног. Тогда он аккуратно положил ее на постель, лизнул напоследок ранки от клыков и ушел, пообещав заглянуть позже.       Аято Сакомаки привык держать свои обещания. И он действительно приходит. Позже. Ночью. Ничего не говоря, ложится рядом и засыпает, как и в предыдущие разы для этого. А утром, так же тихо уходит еще до пробуждения самой Юи.       Юи давно привыкла. Она уже начала сомневаться, что сможет заснуть без тихо сопящего Аято под боком.       На следующий день Аято застает Юи принимающей ванну, что, впрочем, его ни капли не смутило. Парень прямо в одежде ложится сверху, про себя отмечая, что в таком ракурсе его Блинчик не такой уж и Блинчик.       Впившись в кожу девушки у самой ареолы, Аято одной рукой оперся о бортик ванной, а другой — бессовестно сжимал ягодицу Комори.       Судя по эректильным соскам, девушку все вполне устраивало. Когда в очередной раз Аято прижался к ней пахом, Комори почувствовала его эрекцию и невообразимо смутилась, что еще больше распалило и без того возбужденного Аято. Его. Только его. Никого больше. В подтверждение Аято оставил небольшой засос на нежной шее. — Буду первым во всем, хах? — Аято хищно улыбнулся и попытался развести колени девушки, однако наткнулся на такое непривычное сопротивление Юи, казалось бы, уже давно смирившейся со своей участью в доме Сакамаки. — Нет, Аято, нет, пожалуйста, только не это, — Юи с силой оттолкнула Сакамаки от себя. — Ладно, Блинчик, сам справлюсь с этим, — Аято посмотрел на ширинку брюк, — на этот раз.       Несмотря на дерзость жеста, Аято был вполне доволен реакцией и, лизнув напоследок возбужденный сосок девушки, покинул комнату. Это не в его правилах — брать женщину силой. Его самолюбие попросту не позволило бы ему. Женщина должна захотеть его. Желать всей своей сущностью его одного. Особенно, эта женщина.       Что-то в ней его безумно привлекало. Что-то помимо крови. И он даже был готов признать, что в ее присутствии испытывает определенные ощущения, обусловленные не только фактором физической привлекательности, физиологическими потребностями молодого мужчины и защиты права собственности. Привязанность? Симпатия? Влюбленность? Он не понимал. Он не понимал, почему каждую ночь приходит и ложится рядом. Не понимал, почему ему так спокойно с ней. Не понимал, почему уходит с утра, если ему так хорошо.

***

      Сон никак не хотел забирать Юи, несмотря на всю потерянную кровь. Отсутствие Аято напрягало. Верно говорят, абсолютно все — дело привычки. Так же верно и то, что, только потеряв, начинаешь ценить то, что имел. Сама себе удивившись, Юи стала вспоминать, как мило Аято сопит во сне, как вздымается его грудь, как он ненароком задевает ее, вызывая приятную дрожь по всему телу. Не пришел он и следующей ночью.       Когда неделю спустя Аято наконец приходит, Юи запредельно рада, хоть и не смеет это показывать. Впервые за это время она будет спать спокойно. Покой нарушает сам Сакамаки, утром, уходя. Проснувшись, Юи потирает глаза и застает Аято уже в дверях. — Не уходи, Аято, останься со мной, — ей самой непривычно слышать себя.

Но он остается. Молча ложится рядом и обнимает ее.

Следующим утром он впервые будет чувствовать себя нужным.