Без права на мир

Ненавижу. Каждый день. Каждый день мне приходится терпеть всё, что происходит в этой жизни. Но это уже перебор. Я могла бы терпеть издевательства, голод, тупые шутки Кэпа, нашествие грызунов и даже клопов! Но это стало для меня последней каплей. Той самой каплей, которая камень долбит, которая переполняет чашу терпения. Каплей, которая позволила мне взорваться. — Так ты идёшь или нет? — допытывался до меня Зак. Я гневно взглянула на него. Я действительно готова была накричать на него. — По-твоему, я похожа на стриптизершу? Он улыбнулся. Думаю, это означало, что для него похожа. — Тебя никто не просит танцевать стриптиз. Ты можешь просто прийти. — Я похожа на дуру? Что ещё может делать одна-единственная девчонка, приглашенная на день рождения? Лицо Зака приобрело выражение задумчивости. Но он продолжал вести себя так, словно он не понимает, о чём я. — Да брось. Ты не дура. Я протяжно взвыла и пошла в другой конец зала. Вообще-то, у нас была сейчас тренировка, но Зак посчитал жизненно важным пригласить меня на день рождения Сэма прямо сейчас, словно он истекал кровью в этот момент. Меня мгновенно начало донимать раздражение, нос начал жутко чесаться. Пока что я могла отдохнуть, отойти от Зака в сторону, но через минут пять у меня этой возможности не будет. И Зак не понимает, что я не хочу находиться с ним рядом. Не хочу видеть его настолько близко, что начинаю влюбляться в каждую родинку, которую вижу; в его ямочки, появляющиеся при улыбке. Я не хочу понимать, что каждый раз, находясь от него на расстоянии нескольких шагов, я пресекаю свои попытки посмотреть на его губы. Я не хочу пресекать себя. Это сводит меня с ума, заставляет дрожать и вспоминать ночь в лесу, когда я впервые ощутила вкус его зубной пасты. Мне невыносимо хочется снова попробовать этот вкус. Я понимаю, что это глупо, и продолжаю ненавидеть. Я делаю вид, что продолжаю заниматься, и начинаю делать наклоны. Неожиданно ко мне сзади кто-то подходит. — Прости, но ты придёшь? Я вздрагиваю. В ход пошли запрещённые приёмы: ко мне подослали именинника. Говорить ему в глаза, что я не хочу прийти, потому что не похожа на девочку по вызову, я не могу. Я горестно вздохнула. — Куда нужно будет прийти? Сэм расплылся в настолько детской улыбке, что даже не верится, будто ему исполняется семнадцать. Я вообще никогда не видела, чтобы он так широко и искренне улыбался. — Собираемся в зале на втором этаже. — Класс, надеюсь, что Кэп быстро это одобрил. Сэм потупился. Моё настроение пошло на убыль. — Он же знает? — спросила я с сердитыми нотками в голосе. — Вообще-то… нет, — замялся Сэм. Я демонстративно закатила глаза и застонала. Рейчел, приди на праздник. Ладно, конечно. Рейчел, девчонок там больше не будет. Да, это сложнее, но, ладно. О, Рейчел, да это незаконная вечеринка. Не, ребят, я не с вами, спасибо. — Вы рехнулись? — Да брось, это первая нормальная вечеринка. Будут все, кому не лень, а ты думаешь о разрешении? — А вы подумали, что будет, если вас накроют? Сэм, тебе не пять лет исполняется! — Прекрати! Ты хочешь испортить праздник? Без тебя ничего не будет, Глазастик. Я поморгала. — В каком смысле? — У вас какие-то проблемы? — спросил Кэп прямо возле моего уха. Я прямо подскочила на месте. Слышал ли он, о чём мы говорили? Если да, то нас накроют с гипер быстрой скоростью — ещё до начала. Придётся умело солгать. — Я… мы… — замямлила я. — У нас нет проблем, сэр, — сказал Сэм. Да, умело лгать — моя стезя. Я с растерянным видом стояла рядом, пока Сэм за руку не увел меня в сторону. — Ну так ты будешь там? — У тебя же праздник, Сэмми. Солнце садилось. Приближался час моего побега. Я сидела на кровати, копаясь в своём рюкзаке. В одном из карманов я нашла что-то цветное. Я правда удивилась, ведь у меня должны быть только серые вещи — даже лифчик у меня серый. Я достала цветную ткань, и она оказалась рубашкой. Она была белой в крупную синевато-фиолетовую клетку. В нагрудном кармане была записка, которая гласила: «От меня так просто не отделаешься». Я вздохнула. Конечно же, это подарок Эрика. Ему не нравилось, что у меня нет цветных вещей. Похоже, что он не шутил на эту тему. Мне показалось немного странным, что размер действительно оказался моим. Джинсы, рубашка и кеды — я готова к побегу. Ребята были на втором этаже уже полчаса. День был как нельзя удачным: почти все служащие отправились на очередное дежурство возле границы. Нападения участились, и теперь каждую неделю наша часть дежурила на границе между ареалами обитания Чужих и людей. Так или иначе, но Кэп из части никуда не девается. Разве что сегодня ночью он прибывает в лазарете. Я надеялась, что всё будет проходить в тихой обстановке, но, когда я взошла на второй этаж, стала слышна музыка. — О, нет, — взвыла я и помчалась прямиком в зал. И стоило мне открыть дверь, как меня окружила темнота, прерываемая яркими вспышками света из шара под потолком. Это ещё раз заставило меня ужаснуться. «Господи, что вы тут творите?» Гремела музыка, ребята вокруг танцевали. И, кажется, Сэм правда собрал всех. В мешанине тел я пытаюсь пробраться к столу, чтобы выпить, и к своему ужасу нахожу в стаканах спиртное. Я понятия не имею, откуда здесь хоть у кого-нибудь выпивка. Я не могу сдержаться, чтобы не покачать головой, ибо это превосходит все мои ожидания. — Эй, привет, ты пришла, — кричит мне в ухо Зак. По его виду я могу сказать, что он уже хорошенечко приложился к чудесным малиновым стаканам. На лбу его выступил пот, сам он был веселым (ну ещё бы нет). Я шарахнулась от него, будто он вдруг стал чудищем, готовым меня сожрать. — Откуда столько народа? — перекрикивала я музыку. — Ребята здесь неподалёку жили, вот и пришли поддержать веселье. Я смотрела на него, как на сумасшедшего. Я не знала, что мне делать: то ли плакать, то ли смеяться. — И куда вы собираетесь их девать в случае чего? — Детка, не нагнетай, всё же хорошо. — А откуда у вас спиртное? Зак посмотрел на меня, словно я была с другой планеты, мол, что за глупый вопрос. — Здесь армия, а не тюрьма, детка. Я рассматривала содержимое «бокалов», в большинстве своём полупустых. Я поднесла один к лицу с целью понюхать. — А теперь здесь бордель. — С одной лишь шлюхой. Стакан так и замер возле моего носа. Я сосредоточенно смотрела вдаль, не желая даже дышать в сторону Зака. Я просто вылила на него содержимое почти пустого бумажного стакана, помяла изделие о стол и пошла прочь. Руки у меня трусились, предательски выдавая моё внутреннее состояние: раздражение. Я хотела даже расплакаться, но вспомнила, где нахожусь. Я отправилась на поиски Сэма, только ради него я пришла сюда, но в итоге я, расстроенная, плутала между танцующими телами, бормотала что-то себе под нос и искренне жалела, что не выпила вонючей жижи из стаканчика. Я стояла, облокотившись спиной о стенку, и уже ничего не собиралась делать. Кроме как надраться. В горле даже возник комом. Но потом я поняла, что просто начала тихо плакать. Это было обидно. Обиднее станет только тогда, когда кто-нибудь умрёт. Не только обида делает больно, а ещё какое-то чувство внутри меня, которое никак не даёт слезам успокоиться. Я почти успокаиваюсь, но следом специально вспоминаю что-нибудь и начинаю плакать с новой силой, содрогаясь на каждом вдохе и всхлипе. Лучше мне уже не станет. Я сижу на полу, вытирая мокрые дорожки слёз. До чего же грёбаный придурок довел меня. Я закрываю глаза ладонями — не могу больше терпеть атаку света на них. На плечо мне легла чья-то рука, я вздрогнула, чуть не выругавшись вслух. — Всё в порядке? — спросил Сэм. — Могла бы не приходить, раз тебя эта вечеринка так расстраивает. — Всё нормально. — Что ты сказала? — я промурлыкала себе фразу под нос — мой голос дрожал. — Всё в порядке, Сэм. Веселись. У меня даже получилось улыбнуться. Сэм не поверил, что у меня всё путём, но ушёл. Держу пари, ему камнем на сердце будет давить моя печаль. Я пошла в туалет. Если сейчас же я не ополосну лицо, то все точно решат, что я смотрела «Хатико». Однако вода не приводит меня в чувства. У меня всё ещё красные глаза — зеркало явно дало мне это понять. Из ниоткуда возникает лицо Джима. — Ты чего? — хмурится оно. — Сегодня все хотят со мной поговорить? Я резко развернулась вокруг своей оси. Голос предательски дрогнул, и я вновь ощутила комок в горле. Моя губа задрожала, вид я приобрела жалкий. — Ну ты чего? Джим подошёл ко мне и обнял сбоку. Я обняла его руку и напускала на неё слёз, соплей и прочей жидкости, которая может течь с лица. Привычное тепло разлилось по телу. То самое тепло, которое излучал Джим, когда успокаивал меня. Может, он и казался кому-то жестким, но успокаивать этот чувак умел. Так он успокаивал меня, когда Стива не стало, когда сам меня обижал, и вообще всегда, когда я плакала. — Ладно, я спокойна. Джим отпустил меня. Его лицо выражало беспокойство и… заботу ли? Вдруг он посмотрел на меня так, словно никогда раньше не видел, и уставился на мою рубашку. — Что это? — спросил он. — Подарок, — пожала я плечами. — От Форста? Его тон мне не нравился. Джим открыто не показывал, но я была уверена, что это его задевало. Он умело спрятал возмущение за простым любопытством, но обманывать лучшего друга — себе дороже. — Что-то не так? Джим помотал головой. — Цвет тебе идёт. Он ещё немного постоял рядом, после чего вроде собрался что-то сказать, но просто ушёл. Конечно. Ведь «первая нормальная вечеринка» гораздо интереснее болтовни с сопливой девчонкой. Я вскоре тоже вышла. Я спустилась вниз и тут же застыла на месте. Лицом к стене стоял Кэп и читал расписание. Я оглянулась в попытках найти, где спрятаться. Кэп уже собрался поворачиваться. Я стрелой метнулась вверх и застыла возле стены, судорожно придумывая план спасения. Я забежала в зал и замахала руками с воплями «это облава», пытаясь привлечь внимание. Это мне удалось: Зак меня заметил. — Что случилось? — завопил он. Я стиснула зубы. — Скажи им всем, что пора сматываться. — Что ты имеешь в виду? — Просто скажи этим придуркам, что Кэп скоро будет здесь! Я только бросилась к выходу, но Зак схватил меня за плечо. — Постой! — Исполни волю шлюхи — предупреди их. — Нет, стой, я не хотел, правда. Я не… — Заткнись, чёрт возьми! Делай, что тебе говорят! Я вырвалась из ослабевшей хватки Зака и попала прямиком в коридор. Я собиралась посмотреть, как далеко сейчас находится Кэп от зала, но как только добежала до лестницы, то сразу увидела его, шагающего по лестнице. — Паркер, что там происходит? — застыл он на лестнице. Мой мозг категорически отказывался работать. Он сообщил мне, что из этой кучи вонючего нечта выхода он не видит. Но я упрямо гнула свою линию, лелея надежду в то, что я супергерой и смогу спасти всех. Я, вылупив глаза, стояла перед Кэпом. Вдруг придя в себя, я указала большим пальцем себе за спину. — Где? Там, сэр? — Да, Паркер. Что там? Я повернула голову в сторону зала. Музыка стихла, народ повалил из зала. Похоже, что Заку удалось достучаться до их пьяных мозгов. — Там? Я не знаю, сэр. Кэп продолжил подниматься вверх. — Значит, пойдём и вместе посмотрим. — Да, идемте, сэр. Я стала спускаться к нему навстречу. И, опа, вдруг оступилась, и уже в следующую секунду моя попа скользила по ступенькам. Я взвыла и схватилась за стопу. — Ты встать сможешь? — спросил Кэп, подавая мне руку. Я оперлась на неё, но как только перенесла на вес на ногу, то сразу же запищала и рухнула на ступеньку. Я не сомневаюсь, что мой копчик спасибо не скажет. Хотя с ногой у меня, конечно, всё в порядке. Кэп поднял меня, закинул руку себе на плечо и потащил вниз. — Я пойду с вами, сэр. Он что-то пробурчал, но стал подниматься со мной вместе. Протащив меня через все ступеньки, он отпустил меня. И я, не выходя из роли, ходила хромая и морщилась, когда левая нога принимала на себя вес тела. Я отставала от Кэпа, поэтому страшно боялась, что он увидит этот бухой кошмар. И снова упала. Брайан развернулся на грохот рухнувшего тела и, убедившись взглядом, что я не расшибла себе башку, двинулся дальше. От меня уходила последняя надежда, сердце стучало где-то в пятках. — Э-э-э…сэр! — вскрикнула я и поползла за Кэпом. — Да что с тобой? — обернулся он. — Не бросайте меня. Дело шло к своей логической развязке: Кэп был готов на меня накричать. Однако вместо этого он сжал губы, по-видимому, сдерживая возмущение, покачал головой, как бы не веря, что он это делает, подошёл ко мне и кое-как помог мне встать. После этого он продолжил продвигаться вперёд. Я готова была застонать от беспомощности. Совершенно забыв, что у меня что-то с ногой, я рванула ему наперерез и закрыла дверь спиной. — Паркер! — зарычал Кэп. — Что ты делаешь? — Не ходите туда, сэр. — Отставить, солдат. Это приказ. Я не спешила отходить от двери — хотя бы потому, что слышала за ней шорохи, но Кэп так пристально смотрел на меня, что было понятно: он действительно еле сдерживается. Его рот был плотно сомкнут, глаза на выкате, руки сжимались в кулаки и тут же разжимались: форменный психопат. Я вздрогнула и нехотя отошла. Кэп резко дернул за ручку. И увидел темноту. Паника нарастала с каждой секундой, словно слои пыли: по крупинкам, по малюсеньким кусочкам. Изнутри, несомненно, тянуло алкоголем, пóтом и понятными только для меня испуганными взглядами, затянутыми туманом алкоголя. Про последнее я уже догадалась, поскольку не могу точно по взгляду определить, пил человек или ширялся. Кэп сделал несколько шагов внутрь. Но внутри не было видно ничего, кроме самой темноты. Я судорожно соображала, как мне увести его отсюда. — Может, посмотрим в другом зале, сэр? — спросила я. — Может и так, — пробормотал он. Запомните: никогда не пытайтесь перехитрить того, кто гораздо старше вас и заметно умнее. Иначе из этого может получиться очень нехорошая ситуация. Как, например, моя. Кэп одним ловким движением переместился вдоль стены и зажёг свет. Зал моментально стал похож на дом после урагана. Если внутри кто-то и был, то он хорошо спрятался под столом или за чем-нибудь ещё, а это не вызывало у меня ничего, кроме позора. Я заметила движение под столом: кто-то пытался перепрятаться. Одним машинальным движением я накрыла лицо рукой, шумно выдохнув. «Господи, что за придурок?» — Сэр! — налетела я на Кэпа и постаралась развернуть его к себе лицом. — Паркер, ты сейчас должна сказать что-то вразумительное, чтобы я тебе поверил. — Сэр, что здесь произошло? — затрясла я его за плечи. — Я бы тоже очень хотел это знать, мисс Паркер. Я пыталась сделать самое испуганное лицо, которое когда-либо видел мир. Это получилось у меня отчасти из-за того, что я блестящая актриса, но в большей степени из-за того, что придурок из-под стола вылез и на четвереньках пополз к стене, на которой непонятно для какой цели висела занавеска. Я бросилась на шею Кэпу с воплями: «Пожалуйста, не бросайте меня!» Пока он мешкал со мной на шее, придурок успел заползти за занавеску. Кэп оттолкнул меня от себя и принялся отряхиваться. — Что ты такое творишь? — Я слышала шум! Шум в коридоре! Брайана было уже не остановить. Он, как бык на охоте за красной тряпкой, был готов гоняться за любым источником шума, пока не растерзает кого-нибудь на две несчастные половинки. И я была катастрофически близка к расставанию с половинкой своего тела. То, что я тяну время, может никому не помочь, а Брайан очень скоро поймёт, что я делаю из него лоха. Зал находился в реально хреновом состоянии: я говорю не о красных лифчиках, висящих на люстре, а об уйме бумажных малиновых стаканчиков, что валяются по полу. Ещё я говорю об отвратительном запахе, витающем в кошмарно теплом воздухе, о нескольких тупых челах, что застряли здесь — вот о чём я говорю. Я уже молчу о том, что сейчас Кэп вернётся обратно, сможет всё это в деталях разглядеть, наорет, придумает наказание, достойное Прометея, и все мы сможем попрощаться с обычными людскими удовольствиями. Например, видеть глазами, которые находятся на голове. Или иметь руки из плеч, а ноги — не торчащими ниоткуда. Кэп вернулся как раз в тот момент, когда я смогла себе представить Сэма с руками из задницы. Я приложила руку к виску. — Сэр, можно мне уйти? У меня что-то голова разболелась. Кэп измученно на меня посмотрел, словно решая, что со мной лучше сделать: перекрутить на мясорубке или пропустить через лесопилку. — Иди, Паркер, с глаз моих долой. Я, не опуская руки, пошла к лестнице. — Кстати, передай своим шифровальщикам, что я нашёл их. Я замерла, на пару секунд забыв, что человек умеет дышать. Вопрос дня: умеет ли Кэп шутить? Если да, то у меня для него плохая новость: с таким чувством юмора его возьмут только в ученики Петросяна. А если нет? Если нет, то мы в дерьме. Я продолжила движение по лестнице. До комнаты я бежала бегом, ощущая огромное желание собрать вещи и убежать далеко-далеко в лес. Жить в лесу отшельником, ловить рыбу в реке, охотиться на бедных маленьких оленей и сдохнуть от пневмонии где-нибудь далеко от сюда. После отправить свою душу на небеса, после чего мои планы становятся неопределенными. Можно попробовать забить трёхочковый в нимб какого-нибудь ангелочка или покрасить ворота в рай. Забежав в комнату, я плотно закрыла дверь, сползла на пол и постаралась отдышаться. Не успела я перевести дух, как поняла, что я не одна в комнате — кто-то включил свет. Я подпрыгнула на месте, чуть не заработав себе сердечный приступ. Возле выключателя стоял Зак. Он тоже был напуган, хотя больше удивлён. Зак протянул мне руку. Я оценила жест начинающего джентльмена, но шлюхам это не пристало, как корове седло, — я встала без его помощи. Мы смотрели друг на друга. Он — с благоговением, я — с отвращением. — От тебя бухлом несёт больше, чем от ликеро-водочного завода. Он указал на свою мокрую майку. — Твоими стараниями. — Меня стошнит сейчас. Зак немного отошёл. Я ощутила тот холодок в желудке, который был каждый раз, когда я оставалась с Заком рядом. Если бы я не боялась показаться сентиментальной, то сказала бы, что я влюбилась в Зака. Чёрт. — Прости меня за сегодня, — извинился Зак. — С чего бы вдруг? — злобно сверкнула я глазами. Я собиралась уйти хоть куда-нибудь. Но не тут-то было: Зак выкинул руки вперёд, держа меня в ограждении между собой и дверью. Может, я уже начала повторяться, но от него реально несло бухлом, как от козла — мочой. А самое ужасное — мне пришлось смотреть ему прямо в глаза. Каждый раз, когда я в них смотрю, то готова простить даже убийство собственной матери. Его непосредственно близкое присутствие повлияло и на моё дыхание: я дышала так, будто была драконом, готовящемся изрыгнуть снопы огня. — Прости меня, — сказал он почти шепотом. Мы ощущали себя двумя придурками. Каждый догадывался, чего хочет другой: он знал, что я его прощу, а я — что он хочет меня поцеловать. Зак наклонился ко мне и, как бы сопливо это не звучало, коснулся моих губ. Мне вдруг стало абсолютно плевать, как от него пахнет, какого цвета у него глаза и почему коленки начали трястись, как подвеска в автомобиле. Остались только мы, а точнее — наши губы. Я не знаю почему, но он не лез ко мне с языком: это был самый нежный (хотя у меня их и было всего ничего) поцелуй. Руки сами по себе тянулись к нему, желая обнять. Зак так и стоял, опираясь руками о стенку, не прикасаясь ко мне, словно ждал разрешения. У меня тряслось всё, что способно было трястись, словно мне было холоднее, чем пингвинам в Антарктиде. А внутри пылал такой пожар, какого не было со времён Рима. Две стихии сталкивались там, где сливались наши губы, и я таяла, таяла безвозвратно. Я прервала наш поцелуй, чтобы отдышаться. Стоило только взглянуть в его глаза, как тут же стало понятно, что Зак находится в гораздо более спокойном состоянии. Я не удержалась и обняла его. Зак сделал то же самое. — Ты вообще когда-нибудь раньше целовалась? — пробубнил он мне в волосы. Я отстранилась и подняла одну бровь. Как у него получается быть таким милым, нежным, а в следующее мгновение раздражать меня больше, чем орущий ребёнок в три часа ночи? — А это так заметно? Зак почесал затылок. — Ну… если ты всегда жрешь чьи-то губы, то всё в порядке. Я смотрела на него с удивлением. Во мне не могли ужиться два понятия: «я люблю его» и «он меня бесит», поэтому одно из них мне пришлось выгнать. Пока, любовь. Здравствуй, ненависть! В этот момент дверь открылась, и в комнату ввалились ребята. Но стоило двери просто скрипнуть, как мы с Заком дернулись и разбежались в разные стороны со скоростью ультразвука. Ребята явно откуда-то убегали. Или нет — от кого-то. Похоже, что исход погони был за ними — они бы не смеялись, если бы это было не так — им было бы нечем смеяться. Джим поджал губу, сдерживая удовольствие. — Ну, ребят, победа за нами, — прокричал он, и все принялись его поддерживать радостными воплями. Невесело было только нам с Заком. Я с игривой улыбкой оглядела всех их, ожидая спокойствия. — Кэп просил передать, что он вас нашёл, — их лица сразу побелели. Зак подошёл ко мне и с той же улыбкой сказал: — Хреново играем в прятки, господа.