Отпуск в Олларии.

- Ты, и, правда, не хочешь пойти на этот бал? В широко раскрытых черных глазах искреннее удивление. Арно. Ее младший сын. Ему уже двадцать, и он прошел войну. Но кое в чем, по-прежнему, словно ребенок. Порывист и горяч, и, в отличие от Лионеля, обычно совершенно не умеет скрывать свои чувства. Впрочем, это уже характер. Эмиль тоже такой. - Арно, ты же не юная девица, чтобы нуждаться в сопровождении матери, верно? Я, и, правда, не хочу идти. И, в отличие от многих других, предпочитаю следовать собственным желаниям, а не чьим-либо еще. Только не говори мне, что и ты передумал. Я уже написала маркизу, что ты будешь. - Хорошо, я пойду. Почему бы не развлечься? Тем более, ты настаиваешь… Арно легко приблизился, опустился на ковер у ног сидящей в кресле графини и задумчиво уставился на полыхающий в камине огонь. Весна подходила к концу, и днем солнце припекало вовсю, но ночи иногда выдавались прохладными, и Арлетта все еще велела топить в некоторых комнатах. - Разумеется, настаиваю. Блестящему молодому кавалеру не пристало предпочитать компанию матери, книг и камина обществу прекрасных и благородных эреа… - Графиня ласково взъерошила волосы сына. - Наверное, потому, что у большинства блестящих молодых кавалеров нет такой матушки, как у меня, мм? - Арно прижался щекой к ладони матери. - Я бы предпочел. И без всяких сожалений. Мы так давно не виделись… и давно не говорили… - Мы еще успеем наговориться, сын, поверь мне… *** Особняк маркиза Ф. сиял огнями. Хотя корни этого семейства и не уходили вглубь веков, и представители его не могли похвастаться, что ведут родословную от самих Четверых, все же фамилия Ф. была достаточно знатной, и, что немаловажно, очень богатой, чтобы занимать не последнее место в светском обществе Олларии, среди прочих достойных особ. И было яснее ясного - если судить по гербам, украшающих дверцы карет, подъезжающих к парадному входу особняка, превращенного по случаю семнадцатилетия единственной дочери хозяина Мари-Виолы в подобие сказочного дворца - что очень многие вышеупомянутые особы ни в коей мере не считали ниже своего достоинства принять приглашение на бал у Ф. Не считала так и графиня Савиньяк, получившая приглашение в числе первых. Если Арлетта и собиралась вежливо его отклонить, то это было бы сделано исключительно из-за отсутствия у нее желания окунаться во всю эту бессмысленную суету. Прибытие Арно на несколько дней раньше, чем ожидалось, изменило планы графини, и она, в ответ на любезное предложение посетить блестящее собрание, выразила надежду, что ее младшего сына встретят у Ф. не менее добросердечно, чем ее саму. *** Само собой разумеется, что виконта Сэ встретили так, как и должны были встретить наследника одной из самых влиятельных фамилий Талига, брата двух маршалов, да и просто красивого и богатого молодого человека, явившегося, ко всему прочему, едва ли не прямо с поля боя. Последнее обстоятельство, как позже заметил Арно, придавало ему, особенно в глазах дам, некий ореол романтизма и сразу же выделяло из общей массы других блестящих молодых людей, посвятивших себя не военной карьере, а протиранию дворцовых паркетов. Хозяин дома, когда Арно с ним раскланивался, так и засветился от удовольствия и выразил горячее желание немедленно представить молодого человека своей любимой дочери и единственной наследнице. В свете маркиз Ф. слыл чудаком, но добродушным. Помимо обожаемой дочери, у него была одна страсть – разведение цветов, неудивительно, что особняк утопал в зелени, а некоторые из растений показались Арно совершенно экзотическими. «Если ты сделаешь ему комплимент по поводу его цветов, то завоюешь его расположение раз и навсегда», - напутствовала матушка, и Арно этим советом не преминул воспользоваться. « В конце концов, иметь расположение отца, у которого очаровательная дочь, может оказаться вовсе не лишним в жизни». - Ваши цветы прекрасны, маркиз, хотя я и не очень много в этом понимаю… но я слышал, что ваша дочь превосходит красотой даже самые чудесные и диковинные из них. - Вы очень любезны, мой дорогой виконт. Надеюсь, вы не решите, что слухи были уж очень преувеличены! – Маркиз, отдав распоряжение лакею, скользнул глазами по толпе собравшихся. Юная маркиза отыскалась почти сразу же. – А, вот и она! - О! – Выдохнул Арно. – Слухи были явно преуменьшены… А затем он был представлен виновнице торжества. Если особняк казался дворцом из сказки, то его юная хозяйка представлялась найери – созданием совершенно неземным – волшебным, хрупким, неуловимым. Изящная, как статуэтка из дорогого фарфора, с милым личиком, обрамленным светлыми волосами, уложенными в изысканную прическу. И глазами фиалкового цвета. Поначалу Арно опасался, что девушка с такой внешностью может оказаться или чопорной занудой, или приторной жеманницей. Но его опасения развеялись, как дым, потому что уже через несколько минут они с Мари-Виолой стали лучшими друзьями, а потом девушка увлекла его за собой и представила другим гостям, в первую очередь, своим подругам, ну, и молодым людям, находящихся подле них. В одно мгновение виконт Сэ оказался окружен стайкой щебечущих юных особ. - А вы… вы на самом деле видели дриксов так близко, виконт? - Видел близко? Эреа, я воевал. В Торке Арно не считал себя кем-то особенным. Да он кем-то особенным и не был. Делал то, что требовалось, и только. Но тут, среди этих придворных хлыщей, вдруг понял, что даже будучи всего лишь адъютантом генерала Давенпорта, развозя приказы и проверяя разъезды, он, и, правда, воевал. Там… он слишком часто и слишком близко видел смерть. А они… не видели ничего. Поэтому сейчас смотрели на него, раскрыв рты: кто – с интересом, кто – с откровенной завистью, а дамы – просто с восторгом. Совершенно неожиданно Арно осознал, что это очень приятно – быть объектом восхищения таких красивых глаз. И некоторое смущение, вроде того, что всегда сопровождает человека, в первый раз оказавшегося в непривычном месте, среди новых знакомых, да еще в центре внимания, исчезло без следа, сменившись невероятной легкостью. А пара бокалов великолепной «Крови» лишь усилили эйфорию и немало способствовали его успеху. Арно решил, что море ему по колено, и его рассказы, шутки, сделанные мимоходом комплименты, или брошенные вскользь комментарии воспринимались – особенно дамами – с охами, ахами и возгласами: « Это невероятно!», « Как это было опасно, наверное!», «Как романтично!», « Вы так отважны!», беспрерывно следовавшими друг за другом. Гости, между тем, все продолжали прибывать. И вот в один из моментов Мари-Виола, до этого не отходившая от Арно, опустила тонкие пальчики ему на руку и произнесла с сожалением: - Я надеюсь, вы простите меня, виконт, но я вынуждена вас покинуть на время, чтобы приветствовать очень важных для меня людей… - и, в дополнение к извиняющемуся тону, добавив такой же взгляд, она, шурша юбками, поспешила прочь. Впрочем, Арно даже не успел пожалеть о ее поспешном уходе, как ручку Мари-Виолы на его руке сменила другая женская ручка, не менее тонкая и изящная. Все же виконт Сэ, просто машинально, проследил взглядом за удаляющейся хозяйкой вечера… и почувствовал, что его сердце пропустило один удар, в горле внезапно пересохло, а до сих пор четко различимые голоса присутствующих слились в какой-то неясный гул. Высокая стройная фигура, облаченная в лиловый с серебром бархат, отблески свечей на каштановых волосах похожи на струйки расплавленной меди… и даже находясь за несколько шагов от вновь прибывших, Арно видел, что серые глаза герцога Придда взирают на окружающий мир так же равнодушно, как и прежде, хотя губы при виде Мари-Виолы слегка изогнулись, изображая вежливую улыбку. Именинница же, обменявшись с герцогом несколькими фразами, всецело переключилась на его спутницу. Да, Спрута сопровождала девушка – худощавая, с очень бледной кожей, немного болезненного вида, и ее волосы были такого же цвета, как у Валентина. Может быть, она родственница Повелителя Волн? С Мари-Виолой, судя по всему, они были хорошими подругами, потому что между девушками тут же завязалась весьма оживленная беседа. Герцог Придд, на время оставленный без внимания, лениво потянулся за бокалом вина. - Виконт, вы что-то замолчали? – прожурчал под ухом женский голос, и Арно вздрогнул, возвращаясь в реальность. – Это из-за Мари, да? Но она хозяйка, и не может принадлежать лишь вам одному, по крайней мере, сегодня вечером… Зато она попросила меня о вас позаботиться… так, чтобы вы не скучали… Пальчики особы, что так любезно предлагала Арно свою заботу, и прозрачно намекала на нечто большее, слегка погладили его запястье под кружевом манжета… Виконт Сэ взял бокал вина с подноса проходившего мимо лакея, бросил еще один взгляд в поисках… ну, разумеется, Мари-Виолы! И, наконец, переключил внимание на откровенно льнущую к нему красотку. Большой и шумный круг молодых людей, центром которого были они с Мари-Виолой, распался. Пока Арно мечтал неизвестно о чем, собеседники разбрелись по залу, и юноша оказался практически наедине с этой дамой. Ему же представляли ее… как же ее зовут?.. Ах, да! Ее звали Изабелла Бретон. Она была красива, пожалуй, даже слишком. Яркая, жгучая брюнетка – волосы отливали синевой, словно вороново крыло, карие глаза в тени пушистых ресниц казались почти черными, как и у Арно, пухлые, подкрашенные кармином, губки влажно поблескивали… - Я… эреа, прошу прощения, но… - Арно запнулся, не очень соображая, что он на самом-то деле хотел сказать, и хотел ли вообще что-то говорить. Мысли против воли постоянно возвращались к припозднившимся гостям, все время хотелось обернуться, чтобы посмотреть в ту сторону, куда ушла Мари- Виола. Если честно, с гораздо большим удовольствием он побыл бы сейчас в полном одиночестве, чем в обществе этой… Изабеллы. Может быть, намекнуть ей об этом? Слова вырвались сами собой: – Вы не находите, что маркиз пригласил слишком много гостей? Или это я просто отвык от балов… здесь трудно дышать… - О, да, вы правы… так душно и шумно… боюсь, мне вот-вот станет нехорошо… так давайте уйдем отсюда! - девушка вдруг схватила удивленного Арно за руку и потянула за собой. Виконт Сэ, не ожидавший такого поворота и слишком растерянный, чтобы противостоять столь активному напору, без возражений позволил увлечь себя прочь от яркого света и неумолкающих разговоров по коридору, но не на свежий воздух, как он надеялся, а куда-то вглубь особняка. - Мы с Мари кузины, и я здесь как в собственном доме, - улыбнулась Изабелла, при этом шага не замедлила и руку Арно не отпустила. – Я покажу вам оранжерею, хотите? Обычно маркиз хвастается ею перед гостями, но сегодня – сами видели – весь дом превратился в сплошную оранжерею… В этом крыле особняка царила тишина. Оранжерея представляла собой полукруглый зал с огромными окнами, частично стеклянной крышей и, разумеется, множеством растений. Арно с любопытством огляделся. - Нравится? – вполголоса спросила Изабелла. Арно кивнул. Полумрак, влажный прохладный воздух, к которому примешивался ненавязчивый аромат цветов, мраморная крылатая девушка, танцующая в центре зала и растения – в огромных кадках и маленьких горшочках, плетущиеся по деревянным решеткам, расставленным вдоль стен, и свисающие с потолка, с длинными резными листьями и изысканно изогнутыми ветвями… За рядом колонн, что отделял оранжерею от небольшого холла, который они с Изабеллой миновали, внезапно послышался какой-то звук, и тут же стук поспешно удаляющихся шагов. Конечно, это могли быть слуги, скорее всего, они и были, но на лице девушки отразилось живейшее беспокойство. - Простите, - Изабелла выпустила руку Арно, и настороженно уставилась на колонны, словно пыталась высмотреть что-то в просвете между ними, или же взглядом проникнуть сквозь камень, но, не достигнув успеха ни в том, ни в другом, торопливо направилась прочь из оранжереи. К Арно она потеряла всякий интерес, и виконт Сэ попытался было пойти следом, может быть, предложить свою помощь… Не зря же его спутница так встревожилась. Но Изабелла обернулась и отрицательно покачала головой: - Нет! Побудьте здесь, хорошо? Я должна выйти одна, чтобы не возникло лишних подозрений… Она скрылась за колоннадой, и Арно услышал лишь стук ее каблучков, постепенно делающийся все глуше, вот и совсем затихший… Арно вздохнул, оставшись в полном одиночестве. Ну, что ж, разве не этого он хотел? И, поскольку в руке он все еще держал наполненный вином бокал, который прихватил с бала, то первым и самым естественным движением было поднести этот бокал к губам. Что виконт Сэ и сделал, вернее попытался… - Признаюсь, я был удивлен, увидев вас здесь. Арно обернулся, как ужаленный. Бокал выскользнул из пальцев и, коснувшись каменного пола, разлетелся вдребезги. А виконт Сэ, подняв глаза, столкнулся взглядом с Валентином Приддом. *** - Как вы неосторожны. Валентин, как ни в чем ни бывало, уселся на затененную вьющимися плетьми скамью, закинув ногу на ногу. Он вел себя так, будто они расстались лишь вчера, и не было этих двух месяцев разлуки… - Недавно с границы, виконт? - Угадали. Буквально на днях. Как ни странно, но при виде холодности и невозмутимости Спрута, Арно сразу же взял себя в руки и без труда подстроился под церемонно-вежливый тон собеседника. «Вот бы еще учащенно бьющееся сердце успокоить…» - Хотите услышать новости? – Лучшая защита – нападение, и Арно решил сделать выпад первым. - Новости? – Придд поправил и без того безукоризненно лежащие манжеты. – Нет. Для этого у меня есть курьеры. Хочу вас предостеречь. Арно недоуменно нахмурился. Удар был отражен мастерски, ничего не скажешь. - Вы, скорее всего, не осведомлены о том, кто является мужем дамы, с которой вы только что столь мило проводили время? Мужем? Арно, собственно, даже и о том не имел понятия, что Изабелла замужем. Да его это не особо и интересовало. Но какое дело Придду?.. - Это один из очень хорошо знакомых мне людей… Брови Арно вопросительно изогнулись, губы тронула усмешка. - Уж не хотите ли вы вступиться за честь вашего друга, которую я опорочил, флиртуя с его женой у всех на глазах? - А кто говорил о друге? - Что, в таком случае, вас беспокоит? - И с чего вы взяли, что меня вообще что-либо беспокоит? - Тогда… Валентин вдруг поднялся. Теперь они стояли друг напротив друга, глаза – в глаза. И, да, за то время, что они не виделись, тепла в глазах герцога Придда определенно не прибавилось… - Супруг этой дамы – всего лишь мой сосед. – Обронил Валентин равнодушно. – И у него имеется два серьезных недостатка. Он жутко ревнив, что и неудивительно, когда под пятьдесят лет решаешь жениться на восемнадцатилетней красотке… и весьма несдержан, но при этом отличный фехтовальщик, видимо, потому сначала хватается за шпагу, а потом уже думает… Арно же, смотря в глаза собеседника, в полумраке кажущиеся темнее, чем обычно, и напоминающие сейчас даже не холодную сталь, а море перед штормом, мог думать только об одном. Да еще ругать себя за свою глупость, но все же не суметь сдержать горечи и обиды непонятно на что, начавших вдруг подниматься в нем волной, грозящей захлестнуть все здравые убеждения и последние доводы рассудка. - Ну, да, конечно. Ты все такой же. И все забыл, не так ли? Просто перечеркнул… - Арно,не в силах больше пытаться угадать, что там скрывается за ничего не выражающим бездушным взглядом, отвел глаза в сторону. Рядом, на ветке, красовался большой ярко-розовый бутон. – Знаешь, ты идеальный придворный, Валентин. И идеальный символ своего герба. Такой же холодный, скользкий и увертливый… как и эта морская тварь! И тут губы Валентина коснулись его губ. Они были горячими. Арно настолько не ожидал ничего подобного, что даже отступил на пару шагов, почувствовал за спиной опору – металлическую решетку для цветов – и был немедленно прижат к ней. Второй поцелуй последовал за торопливым первым и оказался его полной противоположностью – жадным, требовательным, ненасытным, властным… до боли, до крови на губах… он лишал воздуха, заставляя задыхаться, и воли – требуя беспрекословно подчиниться, и в то же время – хотеть, чтобы это никогда не прекращалось… Желание огненным вихрем пронеслось по венам… мир замер, накренился… и перевернулся вверх ногами… Мысли исчезли, остались лишь обрывки. Придворный костюм… раздери его кошки… такой неудобный… эти кружева… под самое горло… эти узкие камзолы… … когда так отчаянно, безумно хочется коснуться обнаженной кожи… руками, губами, всем телом… Арно все еще сражался с верхними пуговицами одежды безупречного герцога, а Валентин уже расстегнул его камзол, и, вытащив рубашку из штанов, запустил под нее руку, лаская живот и спину, дотрагиваясь до заострившихся и ставших необычайно чувствительными сосков, потом горячие пальцы заскользили вниз, миновав пояс штанов… Арно, пребывая в какой-то эйфории, следовал за Валентином, повторяя его действия, словно отражение в зеркале, это было так просто, всего лишь повторить, отдаться ощущениям, он дрожал и был натянут до предела и… … о, да – прикусив губу, Арно смешливо фыркнул – холодная морская тварь тоже не осталась равнодушной к его прикосновениям… …движения руки Валентина стали более быстрыми, резкими, почти грубыми… именно такими, как хотелось, вынуждая выгибаться и кусать губы, на которых и так живого места не было – да разве это важно… … и вдруг… прекратились… … на какие-то мгновения всего, но Арно не смог удержаться, чтобы не выдохнуть разочарованно, со стоном, не узнавая собственный голос: - Нет… пожалуйста… - Возьми платок, - хрипло шепнул в ответ Валентин, возвращаясь к прерванному занятию. … платок?.. как плохо ни соображал затуманенный страстью рассудок, Арно догадался… проклятый придворный костюм, да… они же не хотят испачкаться… Арно был уже на грани… - Виконт Сэ! Вы здесь? Арно? От неожиданности Арно чуть не вскрикнул, но Валентин зажал ему рот поцелуем, а его самого втиснул в решетку так, что даже вздохнуть было невозможно. Хотя, кажется, услышав голос Изабеллы, Арно и сам перестал дышать… все замерло… и длилось это секунды, показавшиеся вечностью… цокот каблучков стал удаляться… Вздохнули они одновременно. И с первым же вздохом Арно накрыло… еще вздох… вскрик… тьма в глазах… пустота… и восторг во всем теле… … невесомость и безвременье… …а затем… … сорванное прерывистое дыхание… … пальцы, вцепившиеся в лиловый бархат… … и осознание, что так же тяжело и рвано дышит уткнувшийся ему в шею Валентин… Все время, что понадобилось на то, чтобы привести себя в порядок, они молчали. И не смотрели друг на друга. - Я выйду через сад, как и вошел, - первым нарушил молчание Валентин и, не дожидаясь ответа, направился к двери. Арно смотрел ему вслед, ничего не чувствуя, и ни о чем не думая. Уже взявшись за кольцо, Придд внезапно обернулся. - Не желаете нанести мне визит, виконт? Завтра вечером, часов… скажем, в семь? Чтобы предаться воспоминаниям… Арно показалось, или твердо сжатые губы герцога чуть дрогнули?.. - … без опасений, что нас прервут в самый неподходящий момент… Арно почувствовал, как его сердце снова пропустило один удар. По-прежнему ощущая в голове только какую-то звенящую пустоту, он кивнул. Валентин выскользнул за дверь. *** - Надеюсь, я не буду слишком нескромной, если позволю себе осведомиться о твоих ближайших планах? Во взгляде графини Савиньяк читалось явное одобрение, а в уголках губ притаилась улыбка. Арно, как-то задумчиво смотревшийся в зеркало, когда их взгляды встретились, вдруг покраснел и опустил глаза. Арлетта, и без того прилагающая усилия, чтобы не рассмеяться, прикусила губу. Нет, все же, какой он, в сущности, еще ребенок! И как же она рада, что один из ее сыновей дома… - Конечно, если не хочешь, можешь не говорить… - Нет, отчего же. Я собираюсь к герцогу Придду. Голос сына прозвучал как-то неуверенно, и графиня удивленно изогнула брови. - К герцогу Придду? Арно провел перед зеркалом никак не менее получаса. - Что ж, если при вашей встрече будут присутствовать дамы, можешь быть спокоен - ни одна не останется равнодушной к твоей внешности. - Ты полагаешь? – Арно, наконец, соизволил оторваться от своего безупречного отражения, обернулся и вопросительно, беспокойно, и в то же время с затаенной надеждой, воззрился на мать. На сей раз Арлетта не стала сдерживать улыбку и позволила ей расцвести. Нет, мальчик определенно кем-то увлекся. - Арно, - графиня вложила в свои слова всю уверенность, на которую только была способна. - Поверь своей умудренной опытом матери, ты совершенно неотразим! Арно широко улыбнулся в ответ, тревога в черных глазах улеглась, хотя окончательно все же не исчезла. Ну, ну, герцог Придд, значит? *** Конечно, графине Савиньяк следовало доверять больше, чем кому бы то ни было, особенно, в подобных вопросах, да к слову сказать, и во многих других – тоже… но Арно совершенно не чувствовал себя неотразимым. На самом деле, он не думал, что внешность тут вообще имеет какое-то значение… да и все остальное тоже, если уж на то пошло. Разве можно хоть в чем-то быть уверенным, когда дело касается Валентина Придда? Если бы матушка знала… Если бы хоть одна живая душа догадывалась, почему виконт Сэ, полдня провертевшись перед зеркалом, летит в особняк Повелителя Волн, как на крыльях… Обещая себе в очередной раз, что эта встреча будет последней… понимая, что в очередной раз сам себе лжешь... что последней она будет лишь в том случае, если он этого захочет, а тебе придется смириться. Сейчас же ему достаточно позвать, намекнуть - словом или даже взмахом ресниц, и честь, гордость, здравомыслие попросту отметается в сторону. Мысли, кружащиеся, словно ворох осенних листьев, подхваченных ветром, постоянно возвращались к одному и тому же. К тому, о чем он не должен был, не имел права думать… и все же, не мог остановиться – перестать постоянно воскрешать в памяти, переживать заново, чувствовать словно наяву… Щеки тут же начинали гореть огнем. Вчера, вернувшись в бальный зал, он сразу же разыскал хозяев и поспешил откланяться - к огромному разочарованию маркиза и Мари-Виолы, которая, как оказалось, очень хотела с ним потанцевать. Но Арно просто не мог остаться, он не испытывал никакого интереса ни к танцам, ни к играм, ни к угощению. Ему казалось, что после случившегося в оранжерее, взгляды всех присутствующих будут обращены только на него… разыгравшееся воображение то и дело подбрасывало картинки, на которых гости шушукаются за его спиной, указывая на него пальцем… … наверняка, с его одеждой не все в порядке… … волосы растрепаны… … а припухшие истерзанные губы горели так, словно их облили расплавленным воском, чтобы запечатать навсегда, как чью-то собственность, причем воск этот был лиловым… Одним словом, свой поспешный отъезд с бала Арно расценивал, как самое настоящее бегство. И даже вернувшись домой, он продолжал чувствовать себя одновременно и растерянным, и взбудораженным. Он не хотел читать, избегал общества графини, долго не мог уснуть накануне, зато на следующий день провалялся в постели почти до полудня… Потом его вдруг охватило странное воодушевление и, приняв ванну, Арно принялся поспешно собираться. *** На столицу опустился теплый, легкий вечер. Большое оранжевое солнце уже касалось краем горизонта, а тени стали гуще и насыщенней, когда Арно, завернув коня на тихую, но очень респектабельную улицу, завидел впереди обиталище Повелителей Волн - бронзовые скульптуры спрутов, обвивших шары, венчали монументальные столбы, поддерживающие створы ворот, и спруты же красовались на гербах, украшающих сами ворота. Виконт Сэ как раз достиг соседнего с особняком Придда дома, когда позади послышался стук копыт. Шестеро всадников поравнялись с придержавшим коня Арно, а высокий худой человек с неприветливым лицом – явно предводитель – обогнал юношу и загородил ему дорогу. - Ваше имя виконт Сэ, если не ошибаюсь? - Да, - Арно приложил руку к шляпе, - но, мне кажется, я не имею чести быть знакомым с вами… - Зато вы имеете честь быть знакомым с моей женой и, похоже, весьма близко, если, не удосужившись даже убедиться, что супруг отлучился надолго, навещаете эреа в семейном гнездышке. Арно вытаращил глаза. И тут его осенило. Это же… наверное, этот ненормальный и есть граф Бретон, муж Изабеллы, Валентин же говорил, что они соседи… - За шпагу, щенок! – Тоном столь надменным и категоричным потребовал граф, что рука Арно поневоле дернулась к рукояти шпаги. – Посмотрим, каковы вы со сталью в руке! В более нелепой ситуации Арно оказываться не приходилось. Он, возможно, даже позабавился бы над ее двусмысленностью… но сейчас почему-то веселиться не приходило в голову. Шестеро вооруженных людей верхом взяли его практически в кольцо, дом Валентина был в каких-то двадцати шагах, но там будто все вымерли, да и улица вокруг оставалась совершенно безлюдной… Арно сейчас не хотел дуэли. И хотя горячая кровь Савиньяков закипала, стоило вспомнить наглое заявление графа, да и вообще, все его поведение – и меньшее могло послужить поводом для вызова – благоразумие Рафиано подсказывало пойти на компромисс – Арно совершенно не улыбалось ввязываться сейчас в какой-нибудь скандал, здесь, так близко от дома Придда, мало ли как это может быть истолковано, если получит огласку… да и Бретон – несчастный просто ослеп от ревности – его стоило даже пожалеть… К тому же… костюм помнется. - Сударь, вы ошибаетесь, уверяю вас… - сделал было попытку договориться Арно и осекся под ненавидящим взглядом. - Так ваше главное достоинство – смазливое личико, а не умение держать в руке оружие? Кто бы мог подумать, что брат маршалов Талига окажется таким трусом? – Слова стекали с языка графа, словно яд. – Если вы откажетесь от дуэли, я пристрелю вас на месте. Арно онемел, и побледнел, наверное, смертельно – вся кровь отхлынула от его лица. Оскорбить ужаснее было просто невозможно – даже половины фразы хватало, чтобы драться до смертельного исхода. Юноша соскочил с лошади, которую тут же схватил за повод один из людей графа, и потянул шпагу из ножен. Граф также спешился, обнажил оружие и атаковал без промедления, обойдясь без принятого в поединках салюта, как на войне, стремительно и жестоко. В пристальном взгляде, буравящем виконта Сэ, если раньше и присутствовали какие-то эмоции, то в этот миг их все, без исключения, заслонило цепкое внимание, как у зверя, готового напасть в любую секунду, и выбирающего лишь, куда лучше ударить, чтобы смерть настигла жертву мгновенно, не оставляя ни малейшего шанса на спасение… Арно тоже собрался. Противник был достаточно серьезным. Шпаги скрестились со звоном, и Арно сразу же ушел в глухую защиту, стремясь выдержать первый бешеный натиск, пока и этого было достаточно. Юноша старался уходить от ударов и менять тактику, вертясь ужом. Граф Бретон, без сомнения, отлично владел шпагой, но он не был Алвой, Ли и даже Эмилем. А Арно Сэ, хоть и уступал противнику по части опыта, явно превосходил его в скорости. А скорость в бою – это всегда возможность нанести роковой удар первым… Осознав это, Арно моментально успокоился, он просто понял, что волнение пропало, и то, что он волновался, он понял тоже в этот же момент. А теперь – внимательнее приглядеться к технике противника… искать в ней брешь… наблюдать… продолжая аккуратно обороняться… Нет, он не опасался, что у него не хватит дыхания. Если кто и вымотается, то это граф, и, как он не искусен, а, похоже, уже близок к тому. Внимательность Арно была вознаграждена –в движениях противника все чаще стали проскальзывать чувства – ярость, ожесточенность… и это тоже можно обратить к собственной выгоде… встретить шпагу врага, отбить, увернуться… и ни на миг не ослаблять внимания. Лишь ты – и твоя шпага… глаза врага – и его шпага… Очередной удар графа вышел прямым и бесхитростным, совсем без уловок, нацеленный в живот противнику… возможно, Арно просто повезло… возможно, соперник действительно устал… клинок Арно, встретив кончик шпаги графа, скользнул под ее лезвие… а теперь… изогнуть кисть руки… нажать сильнее у гарды… И оружие противника, вырвавшись из руки, летит на мостовую, со звоном ударяясь о камни… А сейчас, когда враг растерянно застыл на какие-то мгновения – вонзить клинок ему в горло, чтобы те слова были оплачены кровью… И… нет! Арно Сэ не убийца… За спиной послышался шум. Арно, оглянувшись, увидел, как ворота спрутьего обиталища растворились, выпустив несколько человек, в числе которых был и хозяин дома, направившийся к ним быстрым шагом. Виконт заметил, как внезапно изменилось лицо Валентина, его глаза широко распахнулись, устремленные куда-то, за спину Арно, и его голос… - Арно, сзади! – Ударил по ушам. Виконт Сэ среагировал раньше, чем смысл слов до него дошел, и молниеносно обернулся, и все равно было поздно. Но шпага графа, вместо того, чтобы поразить юношу в сердце, пронзила его плечо. Ударить в спину… человека, который пощадил… как это подло… Последнее, что Арно почувствовал – как чьи-то руки схватили его… и сознание накрыла тьма… *** - Уже уезжаешь? - Да, пора… - Что ж… - Я хотел сказать… прости… - За что? – В светлых серых глазах – удивление, недоумение. Арно и сам не знал, за что просит прощения. Может быть, Валентин и не заметил, но он пришел в себя довольно быстро, практически сразу… боль… нет, боли он не помнит… зато помнит отчаянное, загнанное выражение в этих глазах, казалось, одних только и живших на бледном, как алебастр, лице, склонившемся над ним… и как дрожали руки хладнокровного герцога, отводя спутанные, влажные от пота пряди с его лба… Зачем? Это никому не нужно… и, все-таки, Арно никак не мог избавиться от этого видения… и он не мог не прийти. Три недели, пролетевшие со дня той злополучной дуэли, Арно провел в постели, неукоснительно соблюдая все указанные врачом рекомендации. Можно подумать, матушка допустила бы их несоблюдения. Одно хорошо – наговорились они действительно вволю, и обо всем на свете. И вот – пора возвращаться. Сейчас глаза Валентина вновь смотрели высокомерно и холодно. Изящные бледные пальцы спокойно лежали на лиловом сукне, покрывающем стол. Арно, не думая, повинуясь порыву, вдруг схватил руку собеседника, и, поднеся к губам, поцеловал. Слишком быстро, чтобы Валентин успел воспрепятствовать… слишком быстро даже для того, чтобы он сумел скрыть удивление, мелькнувшее в глазах… А в следующую секунду другая рука герцога коснулась щеки Арно… Шаг навстречу… Глаза близко-близко… И вкус чужих губ так же горек… И утолить эту жажду невозможно… Так же. Все так же, как и раньше. Нет, не все. В этот раз Арно нашел в себе силы отстраниться первым. Он почти задыхался. И Валентин тоже. Немного взъерошенный, с затуманенным взглядом… - Кстати, - Голос был хриплым, но тон вышел таким небрежным, что Арно и сам удивился. Значит, не зря он тренировался. - Я тут услышал, что граф Бретон… умер. Валентин провел руками по волосам, с намерением привести их в порядок. - Ты послал ему вызов? – Вопроса в голосе Валентина было гораздо меньше, чем утверждения. – Когда? - Вчера. Если бы мог раньше… - Я в этом и не сомневаюсь. - Валентин! – Арно вновь вскинул взгляд, вспыхнувший гнев растопил показное равнодушие в один миг. Но теперь Валентин отвел глаза, и уставился куда-то за окно. - С тех пор, как я вернулся из армии, а Бретон купил этот особнячок по соседству, я успел его довольно неплохо изучить. Достаточно было графу понять, что я не намерен делать никаких поползновений в сторону добродетели его очаровательной и, скажем прямо, весьма легкомысленной, женушки, как я сделался самым желанным гостем. Мы столь часто фехтовали, что у меня была возможность многое почерпнуть из его техники. Ученик превзошел учителя, а тот и не заметил. Убить его было нетрудно. - Почему? – Прошептал Арно, ожидая ответа с почти затаенным дыханием. А ведь когда ехал, когда воображал себе этот разговор, был взбудоражен и зол неимоверно! Хотелось накричать, вытрясти из него хоть какие-то слова… хоть что-то понять… и перестать, наконец, чувствовать себя игрушкой в чужих руках… Игрушкой, и не больше. - Разве я обязан давать вам отчет в своих действиях, виконт? Ответ был почти предсказуем. Но Арно с глупой настойчивостью прогонял именно этот вариант, когда он приходил ему в голову. - Как вам угодно. - Проклятая горечь отразилась таки в голосе. - Я возвращаюсь в армию, герцог… и надеюсь, что больше мы никогда не увидимся! И Арно, круто развернувшись на каблуках, бросился прочь. - Счастливой дороги, виконт, - раздалось за спиной.