Кошачья свадьба

Свадьба — хоть ты меня за яйца повесь! — жесть… Сноха, свекровь, золовка, тесть тупой как зал*пка… Кровосток Дорвались мы потом до пойла, короче, Хлебали мы водяру до глубокой ночи. Чинно, благородно мы схватили колья и ломы, Так сорвало нашу крышу от водяры, пацаны! Сектор газа

С самого утра на Талос Плаза творилось неописуемое. Едва ли не весь Имперский город, как минимум половина Эльсвейра и куча народу из прочего Тамриэля весело квасили, отмечая бракосочетание Ра’Джирада Третьего, издателя и главреда славного «Вороного Курьера». — Свадьба — дело хорошее! — с удовольствием причмокнув, М’Айк опустошил кубок с пряным вином, — особенно эльсвейрская. У всех, понимаешь ли, церемония, то да сё — пока до бухла доберёшься, заснуть успеешь. А вот у нас, у каджитов, с самого начала пьянка! — Ага, и драка! — заметила слегка шокированная кошачьими традициями Сольвейг, указывая в сторону ворот. Там, на лестнице, какому-то шефову кузену наступили на хвост, и оскорблённый котяра вцепился в обидчика. Полетела шерсть, мохнатый клубок покатился по ступеням, прямо под ноги капитану стражи, который приказал облить драчунов водой и посадить в погреб, пока не протрезвеют. «Это какой-то ужас!» — подумал Дален Нерано, залпом опустошая стакан суджаммы. Однако вслух этого не сказал, потому что М’Айк, судя по всему, не находил в происходящем ничего странного и даже искренне радовался царящему в квартале безумию. Мимо с гиканьем и воплями промчались родичи Ра’Джирада. На одолженной у кого-то из соседей огородной тачке поддатые коты везли будущую тёщу, дабы окунуть её в тёплые волны озера Румаре. Тёща верещала, отбивалась лапами, пыталась выскочить из тачки, однако разгорячённые спиртным почитатели древних эльсвейрских обычаев, не обращая внимания на протесты, неслись по проспекту. Случайные прохожие жались к стенам домов, в ужасе провожая взглядами кошмарную процессию. Навоз, сваленный возле конюшен, преградил каджитам путь. Не справившись с управлением тачкой на повороте, въехали они по самые уши в вонючую кучу, фыркая, плюясь и ругаясь на та’агра и прочих языках Нирна. Тёще досталось больше всех, однако храбрая уроженка Эльсвейра унывать не стала. Эта солидных размеров дама в цветастом чепчике опрокинула аргонианского спирта из протянутой кем-то фляги, заявила: — В говно измазаться — это к богатству! — после чего с мявом ушла с моста в озеро и тут же вынырнула, совершенно чистая, ликующе махая лапами и сжимая в зубах невезучую рыбу-убийцу. А в сквере, вытоптав ухоженные клумбы, развлекались свидетель со свидетельницей, снимая зубами прищепки друг у друга со срамных мест. Ещё одна компания, радуясь, аки чада невинные, играла в богомерзкий «ручеёк»: дамы, растопырившись, образовывали подобие тоннеля, а мужики, сально блестя глазками, ползали у них меж ног. Кто-то похабно скакал по площади на надутом мочевом пузыре дракона. Кто-то, не дожив до собственно церемонии, просто валялся в кустах, пуская пьяные слюни. Ра’Джирад с тревогой наблюдал за разошедшимися гостями. Потихоньку до него дошло — надо было скромненько сочетаться в Храме, а родню оповестить о свершившемся в письменном виде… * * * — Парни! — издатель возник за спинами наших героев, заставив Далена вздрогнуть, а М’Айка — подавиться. — Выручайте! Сбегайте за жрецом Мары наверх, скажите, нехай венчание начинает. Иначе этот гленморильский шабаш весь город разнесёт! Я б и сам сходил, да как же их оставишь… Эй, эй, не лезьте на статую! Издав горестный вопль, главред помчался спасать историческое достояние столицы. Надувая щёки и голося что-то неразборчивое, плешивый жених умудрился-таки утихомирить беснующуюся орду. — Это он Слово проорал, — пояснила Сольвейг, вместе с коллегами поднимаясь по лестнице в Ра’Джирадов особняк. — Чё за слово? — не понял Дален. — Скаальское. Я ему на свадьбу драконью душку подарила в шкатулке, и Слово для Крика. Такое, чтоб и люди, и камни подчинялись… М’Айк фыркнул: — Оно и видно. Шеф вон с гостями еле справился. Душа драконья, видать, несвежей оказалась. — Он нас и без Крика крепит будь здоров как, — вздохнул данмер, распахивая двери в покои, - ну, и где этот жрец? Сольвейг осмотрела гостиную и кухню, для чего-то заглянула в шкаф в прихожей и пожала плечами: — Может быть, в кабинете, — предположила она, — я сбегаю, проверю, а вы побудьте здесь на случай, если жрец объявится. * * * Находчивая скаалка, по-видимому, решила во что бы то ни стало добыть пропавшего куда-то посреди веселья священнослужителя, оттого исчезла в недрах шефова жилища на добрых полчаса. С улицы доносились разухабистые крики и визги, что-то со звоном разбивалось об асфальт. Дален и М’Айк успели протрезветь и заскучать. — Слышь, приятель! — каджит уставился на приготовленное для венчания платье невесты от модельера из Солитьюда. — Зацени! Закатного цвета кружевное одеяние украшал жемчуг и белоснежные перья фельсадских крачек. — Красиво получилось! — восхитился Нерано, — молодец, всё-таки, Тари, хоть и хамка. — Да я не о том, — поморщился кот, — Я хотел сказать — зацени, какая у Зулей’Ки жопа здоровая! Спорим, мы с тобою вдвоём в её наряд поместимся. — Ну, не знаю! — засомневался тёмный эльф, однако огонёк азарта блеснул в глубине красных зенок, — у тебя вон тоже жопа как сундук. Будто ты эльфийские доспехи под мантией носишь! — Иди ты, — отмахнулся каджит, — давай, короче, забьемся на десять септимов, что поместимся! Смачно плюнув на ладони, друзья закрепили спор рукопожатием, вытерли конечности о штаны и, стащив платье с манекена, принялись проверять теорию на практике. М’Айк без труда накинул на чахлого товарища бело-розово-золотистый чехол. — О, ништяк, — с одобрением прицокнул языком каджит, — сюда, помимо нас, наверное, и Сольвейг влезет! А ну, поворотись-ка, я корсет расшнурую! Внезапно распахнулись двери, и на пороге застыл жрец Мары, приглашённый по случаю торжества из столичного храма. Длинное альтмерское лицо вытянулось едва ли не до пола, когда священник увидал наших героев — Далена в подвенечном платье, стоящего на четырёх костях, а позади него — М’Айка, который безуспешно пытается разобраться в ленточках и крючочках. — Ой, мама… То есть, ой, Мара… — растерянно пробормотал высокий эльф, — я вас, наверное, на улице подожду. Порешив, что венчание вот-вот начнётся, несколько смущённые рыбы-убийцы пера натянули костюмчик обратно на манекен и побежали за Сольвейг. * * * Церемонию решили проводить под открытым небом — благо, день выдался солнечным. Убранный цветами и лентами помост ожидал брачующихся. Ра’Джирад, несколько успокоившись, с умилением поглядывал на притихшую родню и друзей. Те, в свою очередь, чинно расселись на принесённых из Императорского театра рядах кресел и ожидали. Пожилые кошкобабушки с готовностью извлекли из-за корсажей кружевные платочки, дабы нареветься всласть. Под восторженные возгласы по ковровой дорожке к довольному жениху прошествовала Зулей’Ка. Здоровенный шёлковый шлейф за нею несли четыре скампа — уже знакомые нам Джонни, Джимми, Даффи и Бэзил. Монстры счастливо скалились, источали нежный цветочный аромат и успевали впридачу отбивать поклоны, приветствуя собравшихся. Взяв невесту под лапу, издатель вместе с нею преклонил колени перед переносным алтарём. Подняв глаза от священной книги, альтмер-жрец, успевший уже перехватить чарочку-другую, испуганно икнул. — Дык это… — священник в недоумении поскрёб в затылке, — Это вы, разве, женитесь? Я, вроде, другую пару видал. Они в гостиной того… гм… к венчанию готовились. Ра’Джирад, чьи нервы уже вторые сутки испытывали на прочность многочисленные друзья и родичи, почувствовал, как вспотела его плешь. А высокий эльф не унимался в желании докопаться до истины. Окинув Плаза желтоватыми, мутными от алкоголя глазами, он торжественно выкрикнул что-то нечленораздельное и ткнул пальцем в Далена с М’Айком. — О, так вот же они! Эти, блин… гомогеи! — Гомогеи — это как «морокеи», да? — с надеждой предположил встревоженный воцарившейся тишиною М’Айк. — Что-то мне подсказывает, что нет, — ответил Нерано, прикидывая путь к отступлению. «Ой, мяушки!» — промелькнуло в голове у Ра’Джирада, — «моя родня — каджиты-ортодоксы! Они ж мужеложцев на дух не переносят!» Район наполнился недовольным шипением. Добрая тысяча хвостов возмущенно заколотила о землю, встопорщились усы, и вздыбилась шерсть. И, наконец, свершилось — голос из толпы провозгласил: «Бей гомогеев!», и поддатая свадьба со свистом и бранью ринулась вдогонку за горе-корреспондентами, позабыв о женихе с невестой. — Ну, ты и баран! — в сердцах обругал обалдевшего жреца издатель, — давай, обвенчай нас по-быстрому, да поедем сотрудников моих выручать. Они ж не мужеложцы вовсе. Просто полудурки. * * * Наспех вооружившись кольями, ломами, найденными в мусорных бочках молотками и клещами, разгневанные гости гнали наших героев по Императорской тропе куда-то в сторону порта. — Мы не гомогеи! — не теряя надежды оправдаться, задыхающийся Дален на бегу обернулся к преследователям, — Мы не гомогеи! Мы просто прикололись! — Заткнись! — прошипела сквозь стиснутые зубы Сольвейг, — дыхалку береги! — Ты-то чего помчалась… уф… уф… — отдуваясь, полюбопытствовал М’Айк, — ты ведь не мужеложец! — Ещё какой мужеложец! — Сольвейг ловко перескочила через невысокую чугунную ограду, демонстрируя всей столице кружевное бельё, — я мужиков очень даже люблю. А помчалась из солидарности журналистской! * * * В «Купеческом Трактире», оставленном Зулей’Кой на попечение племянницы, немногочисленные завсегдатаи расслаблялись после тяжелой рабочей недели, накачиваясь пивком. Ничто не предвещало беды (о, да, мы, образно говоря, наступили себе на яйца и написали эту кошмарную фразу! — прим. авт.). И, как всегда после эдаких слов, беда стряслась. — Братцы! — в кабак влетел перепуганный стражник, — война! Эльсвейр на столицу напал! Несколько пар глаз с удивлением повернулись к выходу, несколько мозгов подумали «и хрен с ним», и несколько глоток равнодушно принялись поглощать пиво. — Да что же это! — в отчаяньи воскликнул слуга порядка, — коты вон наших по городу погнали, а вам и дела нет? — Кого это — наших? — снизошёл до ответа каменщик Гро-Малог, утирая пену с усов. — Этих… из «Вороного Курьера»! — вестник нетерпеливо переминался с ноги на ногу, позабыв, вероятно, что приносящему дурные новости по традиции положено давать п***ы. Кабак загоготал. — Да какие ж они наши? Два м*дака непутёвых! — А девица? — нашёлся стражник, — с ними ж барышня ещё, Сольвейг! Ханыги загалдели, что, в общем-то, Сольвейг — девушка хорошая, и негоже давать её приезжим в обиду. А в это время мимо окна промчался визжащий, мяукающий и рычащий поток. Следом, сидя на козлах телеги, гнал Ра’Джирад. Издатель выкрикивал что-то вроде «ну, поддайте, родимые», обращаясь то ли к везущим его лошадям, то ли к корреспондентам, вывалившим языки на плечи. - Ну, это уже ни в какие врата Обливиона не лезет! — Гро-Малог сердито поставил недопитую кружку на стол. * * * Вечерело. Грузчики в порту заканчивали снаряжать последний корабль. Смотритель маяка готовился разжечь огонь в жаровне наверху. А Дален, М’Айк и Сольвейг печально озирались на водную гладь. — Я плавать не умею! — жалобно заявил кот, наблюдая, как шерстяная буря надвигается на них по каменному мосту. — Не ссы, — сурово одёрнул его Нерано, — журналисты своих не бросают. Сейчас вместе огребём! Бухие в тряпки ортодоксальные каджиты, готовые отмудохать любого, кто не вписался в их картину мира, предвкушали хороший мордобой. Однако планам их не суджено было осуществиться. Дорогу приезжим преградили местные забулдыги, ведомые отважным Гро-Малогом. Столичные, недобро ухмыляясь, поигрывали досками, дубьём и арматурой (скорее всего, в Имперском городе не осталось ни одного целого забора). — А ну, пошли на хрен отсюдова! — выдвинул манифест каменщик, пригрозив молотом, — совсем уже совесть потеряли! — Понаехали! — мяукнул из-за широкого зелёного плеча канцелярский служащий Дро’Дирша, вооружённый на всякий случай здоровенным циркулем, — Лимита хвостатая! — Сами пошли на хрен! — заявили каджиты (и прочие, немохнатые гости Ра’Джирада) хором, — эти вот вши корпрусные нашему сородичу свадьбу обломали! — Это вы её обломали! — огрызнулся Дален, — какого тролля погнали нас, не разобравшись? — А чего с вами разбираться, с мужеложцами? — возмутился дедушка невесты и принялся втолковывать Гро-Малогу, — это ж заднепроходцы окаянные, а вы за них вступаетесь! Столичные, поразмыслив, уставились вниз, на собственные сапоги. Каменщик окинул запыхавшихся корреспондентов мрачным, тяжёлым взором и сообразил, что ежели котяра не брешет, то сами они едва не обмарались, поссорившись с доблестной эльсвейрской нацией из-за двух жалких голубков. — Ну, гады, лучше ныряйте в озеро! — заревел он. Столичная толпа примкнула к приезжей. В воздух поднялись ломы и вилы. — Стойте! Стойте, паразиты! — издатель, вовремя примчавшись в порт, соскочил с телеги, — отпустите их! Это ж какое-то недоразумение! — Ага, щас! — заорали сплотившиеся против общего врага мужики (и дамы), — пускай докажут, что они не мужеложцы. Не эти… как их там… — Гомогеи, — услужливо подсказал М’Айк, — как же мы докажем-то? — А это ваши проблемы! — снисходительно изрёк Гро-Малог, без усилий перебросив из одной руки в другую молот. И тут случилось невероятное. Недавно поселившаяся в Имперском городе художница наслаждалась живописной картиной закатного озера, время от времени нанося на холст несколько мазков. Хай, поднявшийся в десяти шагах от неё, отвлёк и возмутил пушистую барышню. Однако минуту спустя она с интересом стала следить за происходящим, время от времени задерживая взгляд на м’айковой физиономии. И, наконец, решила вмешаться. — Вовсе они не мужеложцы! — заявила поросшая золотистым мехом дева, пробираясь сквозь толпу и указывая на хвостатого корреспондента, — это вот жених мой! Мы с ним в Даггерфолле познакомились, в галерее, — и чмокнула для верности кошака в потный от страха нос. — Точняк! — завопил Нерано, сообразив, что избиение может быть отложено на неопределённый срок. - Я, стало быть, тоже привычной ориентации! Что ж мне — самому с собой, что ли, гомогеиться? По воле случая выросшая вдвое разгневанная толпа с сомнением зашумела. А Ра’Джирад, внезапно вспомнив о подарке Сольвейг, извлёк из-за пазухи коробочку, подсмотрел в неё и дурным голосом выкрикнул подчиняющее слово. — Так-то лучше, — довольно подкрутив усы, шеф осмотрел деяние глотки своей. В недоумении побросав примитивное вооружение, гости и жители столицы пожимали плечами, извинялись, удивляясь, как умудрились дойти до жизни такой. — Меня Лау’Ра зовут, — воспользовавшись тишиной, сообщила художница, повиснув на локте донельзя довольного М’Айка. — Эй, народ! — заявил издатель. — Нам делить нечего. Погнали лучше всем миром ко мне на Талос Плаза! А то суджамма стынет! Вскоре торжество, напоминающее по шуму и размаху Кризис Обливиона, продолжилось, и веселье уравняло всех — будь то каджит иль имперец, данмер иль аргонианин, дамский угодник или — говоря по-альтмерски — гомогей. Ну и хрен с ними со всеми.