История о чернокнижнике

      Тьма начала медленно отступать, позволяя мне почувствовать на своей кожей легкое, прохладное дуновение ветра. Ощущение сонливости всё никак не желало покинуть меня, заставляя балансировать разум на грани сна и реального мира — эдакое состояние дремы. Да что там, я и сам не желал вставать с места, на котором лежал, всё не позволяя сну окончательно спасть.       Отрешившись от назойливых проблем реального мира, я вновь погрузился в столь сладостную темную дрему. Не знаю, сколько времени так пролежал, изредка вновь возвращаясь на грань с реальностью, а затем снова погружаясь во тьму. Время летело для меня, словно мгновение, даже нельзя сказать, сколько я умудрился продремать. Будь моя воля, вечно бы пролежал со столь нежным ощущением. Казалось, прошло всего несколько мгновений, как через веки начал пробиваться яркий свет, начинающий разгонять уже ставшую почти родной тьму. Не желая отпускать приглянувшийся мрак, я инстинктивно переворачиваюсь набок, одновременно прикрывая руками лицо.        Однако свет вовсе не желал отступать, пробиваясь даже через преграду в виде ладоней. Солнце все светило и светило, пока не заставило меня прогнать сладостное ощущение, и даже мягкая трава, которая нежно щекотала кожу, никак не помогала вернуть его. Открыв глаза, наконец-то замечаю над собой зеленую листву. Кажется, я уснул прямо под деревом. Не знаю, почему так, но лучи утреннего солнца просвечивали через листья и падали точно на глаза. Вздохнув полной грудью пару раз, медленно приподнимаюсь, дабы сесть, окончательно смирившись с исчезнувшим ощущением прекрасного сна. Стоило мне поднять с земли лицо, трава перестала нежно щекотать его.        — Уа-ах, — не сумев сдержать порыва, зевнул, закрыв ладонью широко открытый рот. Вместе с этим, оба глаза одновременно стали влажными, как всегда бывает при зеве.        Когда наконец-таки удалось придти в себя, сразу протер закрытые глаза, избавляясь от влаги. Закончив с этой процедурой, медленно поворачиваю голову, чтобы понять, где же я уснул. Вокруг была только растительность от слова совсем. Всё было зеленым. Спал я прямо под деревом, листва которого не смогла защитить меня от адских лучей солнца. На мягкой траве осталось изображение моего силуэта, который явно показывал, что здесь кто-то спал. Вновь поворачиваю голову, смотря уже в другую сторону. Слева от меня была куча деревьев, возможно, что это было входом в лес. Прямо перед ними, в пяти-шести метрах от меня, был небольшой родник с кристально чистой водой. Сам я находился на крохотной полянке, абсолютно свободной от деревьев, не считая того, под которым спал. Со всех сторон, начиная с расстояния в десять-пятнадцать метров, появлялся целый путь из деревьев, который всё же ведет в лес. У некоторых стволы были покрыты лианами, такими же зелеными, как и мое окружение из травы и листвы.       «Красиво…» — подумал я, внутренне улыбнувшись прелести природы. Но вот только как я здесь уснул…        Задал себе мысленно этот риторический вопрос. Но, не придав ему значения, вновь ложусь на траву, прямо туда, где остался мой силуэт. Я пролежал так всего секунд десять, пытаясь вспомнить, почему я уснул здесь… но не вспомнил… совсем ничего не вспомнил, пустота.        От осознания этого факта, меня будто бы ведром холодной воды облили. Открыв глаза, резко поднимаюсь на ноги, которые непроизвольно слегка задрожали, а сердце забилось с чуть более активным темпом.       «Как я здесь оказался?» — задал я себе мысленно вопрос, дерганно качая головой из стороны в сторону. Ответом мне была тишина. Не внешняя тишина, а внутренняя.       «Что это за место?!» — и снова тишина была мне ответом.       Я вновь и вновь, раз за разом задавал себе однотипные вопросы в течение нескольких минут. Вроде бы я знал ответ, но просто никак не мог его вспомнить. И когда мне казалось, что вот-вот я наконец-то получу отклик на свой вопрос, он ускользал от меня. Словно вещь, к которой ты вроде бы приближаешься, но это оказывается лишь иллюзией, и, под конец пути, она ускользает от тебя.        Я метался из стороны в сторону где-то глубоко внутри себя, пытаясь понять что-то, узнать ответ на последний вопрос, вдруг отдавшийся эхом у меня в голове. Меня будто бы вновь облили холодной водой. Сглотнув застывший ком в горле, вновь повторяю его для себя…       «А кто я, собственно говоря, такой?» — Ответа на него не последовало. Весь мир стал немного жарче, в буквальном смысле. Пот начал стекать с моего лба. Приподнимаю руки на уровень груди. Глаза начали всматриваться в ладони, пытаясь найти ответ на то, чего разум найти не может. Руки невольно начали подрагивать, но так слабо, что людям со стороны не было бы видно этого.        Если я не знаю, кто я такой, то значит, что я не смогу узнать, есть ли у меня семья, друзья, дом…        «Волнуется ли кто-то за меня?» — сжимаю пальцы на ладонях в кулак. — «Есть ли у меня дом? Где я живу?» — руки вновь задрожали. Захотелось куда-нибудь убежать и спрятаться, а затем попытаться вспомнить что-нибудь о себе, но, с другой стороны, я даже не ведал куда можно бежать. Я совершенно ничего не знаю о том, где нахожусь, почему я здесь.       Сердце забилось с еще большим темпом, а воздуха стало критически не хватать. Это продолжалось еще полминуты, пока я не пришел к выводу.       «Не мог же я просто потеряться или уйти очень далеко от какого-нибудь населенного пункта?» — успокоил себя, после чего провел дыхательную тренировку, которая просто пришла мне на ум, когда я пожелал успокоить свое сердце… Жалея себя, делу не поможешь. Где-то поблизости должен быть населенный пункт, где я смогу узнать о своей персоне побольше… Надеюсь.       Внезапно пришло осознание того, что я даже ничего не знаю о своем внешнем виде. На фоне остальных проблем, вопрос о внешности казался довольно интересным. Начинаю медленно подходить к небольшому родничку неподалеку от меня, дабы рассмотреть там свое отражение.       В водной глади появился молодой парень, которому можно было дать лет пятнадцать или шестнадцать, но никак не больше. У меня были черные, слегка топорщащиеся волосы и глаза того же цвета. Волосы почти доставали до плеч, но в целом казались не особо длинными.       «Такой юный…» — подумалось мне. Должно быть, за меня сильно переживают…       Из одежды на мне был темный плащ, который повсюду имел золотую отделку. Ворот был открытым, а рукава зафиксированы чуть ниже локтя двумя тусклыми обручами, которые терялись на фоне черного. Под плащом были темные штаны, которые будто бы сливались с плащом. На моей шее висело красивое круглое ожерелье, а картину довершала обмотанная вокруг моего торса белая тога.       «Зачем она нужна?» — ощупав её руками, вопросил самого себя, в который раз за последние десять минут… Но я все равно не вижу смысла в этой тоге… Она ведь стесняет движения, да и легко может запачкаться… Неважно, потом сниму ее, сейчас мне интересно другое…       — Что это за ожерелье? — незаметно для себя, проговорил это вслух. Схватившись за кулон, начинаю осматривать его. Может, оно открывается? Есть ли там что-то важное? Может, я смогу узнать о себе побольше? Одни вопросы…       Но, к моему несчастью, как бы я не старался, открыть ожерелье я так и не смог. Выдохнув с огорчением, выпускаю его из рук, позволяя повиснуть на моей шее…       «Смогу ли я узнать о том, кто я?» — вновь забилась тревожная мысль в моей голове, однако я загубил ее на корню.       Главное — быть уверенным в том, что я не пропаду и смогу узнать о себе хоть что-нибудь. Если буду сомневаться, то смогу узнать что-то лишь при наличии исключительной везучести, что в свете последних событий весьма сомнительно. Я обязательно смогу вспомнить. Вспомнить всё…       Стоило мне закончить свою мысль, как мою кожу обдал прохладный ветерок, унесший с собой опавшие листья. И вместе с шелестом этой листвы, я услышал то, чего совсем не ожидал — легкий шепот…       — Зе-е-е-ереф…

Продолжение следует