Я убью его когда-нибудь, наверно...

Я убью его. Я его точно убью. А исполню я свою заветную мечту тогда, когда, наконец, оторвусь от этого придурка-капитана, у которого очередной приступ ПМС, и он носится за всеми, кто ему чем-то не угодит после их с боссом «разговоров по душам». Босс, кстати, та ещё сука, игнорирующая присутствие всех, кроме себя любимого и не менее любимого виски. Он ещё и умудряется, как только Суперби ему наскучает, разбивать о его голову стаканы, за что снова получает очередную порцию криков на всю резиденцию, словно бы является одновременно и садистом, и мазохистом. У него просто нет тормозов! Впрочем, не о нём мне сейчас волноваться надо, а мозговой штурм следует провести на тему того, как спасти свою шкуру от лап злого Скуало, не пролив ни капельки своей обожаемой королевской крови. Где лучше переждать «бурю»? И какое наказание придумать этому сраному земноводному, который, видите ли, рассказал Капитану о том, что я не слишком лестно о нём отзываюсь? Сука, за такое мало просто выебать! Эта жаба хоть когда-нибудь задумывается о последствиях своих «шуточек»?! И всё же, каким бы бесстрашным Кровавым Принцем я не был, слыша оглушительный рёв Капитана у себя за спиной, становилось как-то совсем не по себе: - А теперь дальше по списку! – яростный смешок длинноволосого убийцы – даже Вонголе не пожелаешь в виде предсмертного подарочка. – Цитирую: «Этот олух – ёбнутый на всю голову психопат, которому уши к вякалке пора привязать, а то орёт на всё, что движется – аж земля трясётся!» И всё же, когда-нибудь я точно убью эту лягуху… *** Достаточно странно видеть, как за Капитаном тянется длинный бумажный шлейф, испещрённый нелестными изречениями, автором коих являлся Кровавый Принц. Но у Бельфегора не было времени обернуться и посмотреть, насколько список длинный, и на какой дистанции находится Скуало – чувствует парень, что если свернёт голову хоть на градус, и не сносить ему её до своей почётной старости. - Едем дальше! – с этими саркастичными словами Суперби, в голову блондина чуть не влетела ваза, так удачно подвернувшаяся под руку длинноволосому, благо блондин успел уклониться. – «У этого придурка-капитана вкусы так же ужасны, как и его причёска, так что я всё чаще задумываюсь о том, какого же он пола». Ещё чуть-чуть и оружие мечника вонзилось бы в спину выходцу из королевской семьи, но и Хранитель Урагана Варии не так прост – детские бои с братом выработали в парне не только качества Принца-Потрошителя, но и знание того, когда ожидать нападение со стороны, попросту говоря, боевая интуиция. Но всё не так просто – одна ваза, в стоимость которой входит не меньше шести нулей, не остудят пыл Капитана, а одна маленькая победа Бела – не спасёт самого мастера тактичных боёв. «Вот доберусь до Франа, устрою ему такую взбучку – мало не покажется…» - мысленно прошипел офицер Варии, уклоняясь на этот раз от цветов. Хм… В общем-то, Бел всегда мечтал быть когда-нибудь заваленным кучей цветов, чтобы все в мире трепетали от одного лишь его имени, чтобы кровь лилась рекой, чтобы ему в дары преподносили все сокровища мира, чтобы ему подарили платиновую корону Властителя Мира, чтобы все его восхваляли и отдали бы в придачу семьдесят две девственницы в пользование на личное усмотрение… Но сейчас не тот случай. И та роза, пущенная Скуало, была не менее опасна, чем его меч. Почти попал… Шип прекрасного цветка лишь поцарапал щеку Принца, но парень этого даже не заметил, а если бы и заметил, то первый раз в жизни не придал бы своей священной кровушке значения – жизнь как-то дороже. Сама же роза воткнулась в картину, которую когда-то хотел продать Мармон на каком-то вшивом аукционе, чтобы прибавить к своему счёту дополнительные десять ноликов. Но аркобалено умер, и все его счета перешли по праву к Варии, и именно эти счета приватизировал себе Занзас. А спустя неделю Хранители начали замечать, что им слишком часто курьеры начали приносить посылки, судя по содержимому – алкоголь, к тому же, судя по этикеткам – жутко дорогой. Проверка карточек не заняла много времени – всего лишь нажать пару кнопок на телефоне. Никто даже не удивился, увидев вместо добрых десятков нулей сумму, состоящую из четырёх цифр, первая из которых начиналась не с самого высокого числа. «Но он же не будет бегать за мной вечно?» - понадеялся было Бельфегор, на всей скорости заворачивая за угол. При этом Принц чуть не поскользнулся на ковровой дорожке и чуть не врезался в стену. Конечно же, будь это любой другой момент его жизни, он бы, возможно, даже с радостью поздоровался бы с этими чудесными бардовыми обоями – но сейчас не тот случай. Нужно было где-нибудь спрятаться, как-нибудь оторваться от орущего и метающего предметы декора Капитана. Из-за поворота появилась крашеные патлы солнышка Варии – Луссурии. А за его явно не самой чудесной причёской в конце коридора показался и сам Хранитель. Вид его, конечно же, как и всегда, оставлял желать лучшего. Один розовый фартук с нарисованными на нём цветочками чего стоят. А это махание руками, чтобы лак поскорее высох и насвистывание какой-то попсовой мелодии. А эти тапочки в виде плюшевых зайчиков… Сам же Луссурия вполне оправдывал своё прозвище, данное им боссом – Люся. А что? И по-бабски, и сам Хранитель не против такого имени. Да и действия его подтверждали наличие далеко не мужских привычек. Сейчас Лусс представлял собой очередное препятствие на пути Бела, от которого нужно было как можно скорее избавиться. Вообще, вся Вария хочет избавиться от этого гееподобного типа, ибо он достал уже постоянно задерживать весь элитный отряд независимых убийц Вонголы, когда им нужно срочно выдвигаться на задания. Но ничего не поделаешь, приходится его терпеть: во-первых, он знает многие секреты Вонголы и Варии, и уж если выгонять его из отряда – то только в случае его смерти; а во-вторых, Луссурия был достаточно сильным Хранителем, а сильные люди так просто на дороге не валяются. - О, Бел-чан! Ску-чан! – воскликнуло Солнышко всея Варии. – Капитан, тебя босс разыскивает, если, как он сказал, не явишься к нему в течение пяти минут, то… - С дороги! – рявкнул Кровавый Принц, припечатав с ноги своего товарища лицом к стене, даже не остановившись ни на сотую долю секунды. «Стоп. А ведь это идея!» - дошло до офицера, и впервые за этот вечер его губы озарила та самая привычная безумная улыбка, сопровождавшаяся коронным смехом в стиле «ши-ши-ши». Перепрыгнув через, казалось бы, бездыханное тело Лусса, и буквально взлетев по лестнице, что находилась за поворотом, Принц-Потрошитель буквально наслаждался тем топотом, который воспроизводил его Капитан. Хранитель Урагана предпочитал обычно тишину, но сейчас этот шум был ему буквально мёд на душу, бальзам для ушей и это действительно играло ему на руку. А то, что длинноволосый убийца еще и очень громко ругался… мм… Боссу точно понравится. План блондина заключался в том, чтобы как можно ближе подобраться к комнате Занзаса, чтобы босс услышал весь тот грохот и разрушение, исходящий от Суперби. А зная, как брюнет ненавидит всё, что производит шум, можно точно предсказать, как плачевно всё обернётся для Капитана. Перед последним поворотом Хранитель Урагана ускорился, надеясь выиграть хотя бы пару секунд у Капитана. Резко завернув, парень пробежал ещё несколько метров, тормозя лишь у массивной двери, на которой, кажется, ногтями было выцарапано известие: «Не входить! Убьёт!». На то, чтобы помолотить кулаками об дверь не ушло слишком много времени, а тень Хранителя Дождя Варии уже виднелась на стене – это было знаком того, что Принцу пора сваливать. Такой грохот и оглушительный рёв длинноволосого убийцы даже мёртвого заставят из гроба восстать, чего уж говорить о чутком в нервные дни сне босса… Не нужно быть гением, чтобы следующим своим действием не принять вариант побега. Благо, совсем рядом с комнатой Занзаса находилась подсобка. При планировании здания специально учитывались привычки первого босса Варии – тот тоже очень любил принять на грудь, поэтому было принято решение организовать подсобное помещение рядом с комнатой босса. Но почему же нельзя было отстроить «винную» сразу в комнате? Насчёт этого по всей семье Вонголы ходили легенды… Говорят, любимая первого босса Варии была против этого, но кто-нибудь когда-нибудь в отряде элитных убийц слушал женщин? Нет, конечно же. Содержание второго слуха оставляло желать лучшего, потому что в основном в нём были представлены нецензурные выражения Хранителей Варии, которые были против слишком тесного общения их босса с алкоголем. Но слушал ли их сам босс? Нет, конечно же. Дверь подсобки захлопнулась именно тогда, когда открылась дверь в комнату босса. Точнее, Занзас сам её открыл, и, видел бы Бел его в полный рост, а не через замочную скважину, понял бы, что брюнет находится в не самом лучшем настроении. А заглянув бы в его глаза, понял бы, что единственным его желанием на данный момент является убийство того мусора, который воспроизводит этот истошный шум. - Вро-о-ой! Босс, Бела не видел? – ох, зря он это сказал… Приёмный сын Девятого скосил свои сонные, полупьяные глаза под которыми чётко распознавались тёмные круги, на своего подчинённого. Ни для кого в отряде уже давно не является секретом то, что их Капитан – клинический идиот и Камикадзе. И если бы тараканы в его голове принимали во время его действий хоть какое-то участие, то им можно было бы ставить памятник и отдавать награды за самую трагичную роль в спектакле под названием Вария. Ибо обычно после таких стычек босса и Капитана, этих самых тараканов под названием «мозги Скуало» очень жёстко насиловали в течение нескольких часов. Да и не только мозги… - Мусор, - приторно спокойно начал брюнет. Это означало лишь, что он на самой последней стадии бешенства. Вот Суперби попал… - Ты, я смотрю, совсем страх потерял? - Босс, вот только не начинай истерить. Я ведь чётко задал вопрос: ты Бела не ви… Вро-о-ой! – вновь рявкнул Капитан. – Ты что делаешь?! А ну отпусти мои волосы, зараза! Ох зря… Скуало действительно клинический идиот. Не вёл бы он себя, как последний придурок на ярмарке, его бы не схватил босс и не затащил в свою комнату, яростно хлопнув дверью. За ней тут же начали раздаваться крики, ор, битьё фарфора… в общем, всё, как обычно. Спустя несколько минут там уже по обычаю раздадутся сначала непонятное мычание, а потом уже и крики. Но уже совершенно по другому поводу… Дело сделано, победа в этой «игре» осталась за Хранителем Урагана. И сейчас, сидя в подсобке и пытаясь восстановить дыхание, парень думал лишь о том, что некоторые товарищи ему совсем не товарищи. *** Фран сидел на столе в своей комнате и болтал ногами, каждые десять секунд переводя свой взгляд с неживописного пола на стрелку, передвигающуюся, казалось, очень и очень долго. Вот уже три недели прошло с того момента, когда они с семпаем в последний раз проводили вместе время. Вот уже три недели прошло с того момента, когда семпай последний раз к нему прикасался. И всё было бы ничего, если бы это не надоело иллюзионисту. Ему уже вконец осточерствел тот факт, что их постоянно посылают на какие-то левые задания, причём поодиночке. Мол, на такие простые задания просто непростительно элитных наёмных убийц посылать командами. Занзас, по сложившемуся обычаю, придерживался тактики Мармона – чем больше денег заработает Вария, тем больше бухла можно будет купить за полученную награду. И, если и Бел и Фран находились в резиденции, то почему-то у Принца постоянно не было времени проведать своего лягушонка, ибо он занимался продумыванием плана на очередное задание. Естественно, зелёная ошибка природы обвинила во всём своего семпая, столь поглощённого своей работой, что у него просто не было мыслей взглянуть на своего кохая. И именно поэтому парень придумал столь сладкую месть: подозвал к себе Капитана и всё-всё рассказал ему. О том, как нелестно блондин выражается о Скуало, о том, во время каких эпизодов жизни он его вспоминает… Фран рассказал ему обо всём том, о чём Бельфегор свято просил его молчать, чтобы земноводное даже под предлогом смерти не раскрывал сей ужасной тайны, но… Похоже, у этого мальчишки были свои планы на сей счёт. Иллюзионист прекрасно понимает, каких люлей он получит, когда семпай до него доберётся, но именно этого он и добивается. Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда длинная минутная стрелка начала свой очередной заход по кругу. Выглядел Бельфегор неважно: частое дыхание выдавало его с потрохами – бегал семпай много, в данном случае – убегал. Капелька пота, что стекала с виска Принца это подтверждала. А венка, что вздулась на другом виске, выражала явную раздражённость Хранителя Урагана, посекундно подёргиваясь от быстрого сердцебиения. - И ты думаешь, это так просто сойдёт тебе с рук? – елейным голосом начал было Принц, медленно приближаясь к своей жертве. Впрочем, сбегать от него никто не собирался. Лягушонок лишь перестал болтать ногами, не сводя глаз с блондина. - Зная вас, семпай, я понимаю, что жить мне осталось совсем недолго, так? – если бы парень мог ухмыляться, он бы непременно это сделал. Но даже не видя никаких эмоций на его лице, офицер Варии и так всё прекрасно понял – и это раздражало его больше всего. - Правильно мыслишь, жабёныш. – Семпай достал из рукава стилет и направился к своему кохаю, как-то не по-хорошему улыбаясь. Каждый шаг казался лягушонку целой вечностью. Выходец из королевской семьи словно бы специально тянул эти сладкие секунды как можно дольше, чтобы отомстить своему надоедливому юмористу за то, что он заставил его побегать. Лишь подойдя вплотную к Франу, парень, что сидел на столе, решил всё остальное взять в свои руки: ноги он с готовностью раздвинул, сцепив их на ягодицах семпая, а шаловливые ручонки потянулись к шее блондина. Пальцы же зеленоволосое чудовище запустило в густые, чуть взмокшие волосы Принца. - Руки убрал. – Резко было скомандовано Бельфегором, вот только кто его будет слушать? Иллюзионист начал действовать чуть решительнее: подтянулся к лицу Хранителя Урагана и слизнул каплю крови с его щеки – роза, кинутая Скуало, всё-таки задела офицера, и эта небольшая ранка продолжала кровоточить. Её дезинфекцию возложил на свои плечи, а если точнее, на язык и губы, никто иной, как Фран. За мимолётным поцелуем следовал умелый язычок. Проведя лёгкую дорожку по всей длине небольшой царапины, парень вновь поцеловал ранку, но уже куда крепче, он высасывал ту кровь, которая рано или поздно всё равно бы вышла через царапину. Отстранившись от Бела, Хранитель Тумана посмотрел на свою работу – теперь ранка была почти незаметна, зато на её месте явно выделялся, словно укус насекомого, лёгкий засос. Вновь примкнув к лицу мастера тактичных боёв, кохай прошептал на ухо покорному семпаю: - Не то что? И прозвучало это так дерзко, словно бы лягушонок бросил Принцу вызов… который он просто не мог проигнорировать. «Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень…» Именно так можно было бы описать сие действие, вот только не до классической прозы им сейчас было. Далеко не до неё… Губы сплелись в страстном танце, некоей борьбе за доминирование, властвование над другим. Ещё во время этого издевательства, когда Фран начал этот спектакль с зализыванием ранки, блондин понял, что никогда не проиграет этому жабёнку. И пускай дыхание во время этой пытки сбилось, пускай у него было жгучее желание остановить парня, пускай его мысли забиты о невозможном проигрыше – он уже проиграл, когда открыл дверь в комнату лягушонка. А эта плата многого стоит. Только им обоим этого не понять. По крайней мере, не сейчас. Найдя применение своему ножу, Принц медленно, мучительно медленно разрезал им ткань у пуговиц на одежде у иллюзиониста. Пуговицы, одна за другой, падали на пол, отскакивали от него и укатывались кто куда – под тумбочку, под кровать, под шкаф… итог один – потом их Фран точно не найдёт. Но сейчас не совсем то время, чтобы задумываться об этом. То, как он будет объяснять пропажу пуговиц Капитану. То, кто будет пришивать новые на свои места… Всё это потом, а сейчас… …Сейчас его внимание было сосредоточено лишь на этих властных, жаждущих власти и покорности со стороны кохая, губах семпая. Этих желанных, любимых губах. О, как Хранитель Тумана скучал по телу Бельфегора! Как он хотел его! С той же страстью отвечал ему и сам Бел – недели воздержания давали о себе знать и именно сейчас он ощутил всю «тяжесть» ситуации. Избавить Франа от кофты оказалось задачей посильной, но невыносимо сложной – видя оголённое тело парня, лишь ещё сильнее хотелось им завладеть, чувствовать под собой, как он извивается, слышать стоны, крики и мольбы о продолжении. Терять драгоценное время было уже нельзя – в любой момент босс мог закончить «наказывать» Капитана, и тот отправится мстить. И на этот раз злоба его будет увеличена вдвое, а то и втрое раз – это уж смотря как «ласково» Занзас с ним обойдётся. Поэтому офицер нехотя оставил в покое губы кохая, перейдя на его шею, и теперь он покрывал её поцелуями. От каждого прикосновения губ к своему телу, Фран выгибался и издавал такие непристойные стоны, что, право слово, у Бела зачастую возникал вопрос: а где же лягушонок такому научился? Но, занятый делом, у Принца просто не было времени думать о чём-либо ещё кроме своего нерадивого напарника. Он даже не замечал, как в прямом смысле тычет своим ножом в безупречное тело мальчишки, что, впрочем, последнему очень скоро надоело – через какое-то время оружие уже валялось на полу, и теперь больше ничто не мешало варийцам наслаждаться друг другом. Руки блондина тут же нашли себе новую работу – нужно же было избавить лягушонка от брюк и трусов – чем Бел не преминул заняться. Но раздевать иллюзиониста было достаточно трудно из-за того, что всё внимание, в том числе и зрение, было сконцентрировано на белоснежной коже жабёнка, а если быть точнее, то на оставлении ярких следов, подтверждающих принадлежность Франа его семпаю. Благо, в скором времени даже нижнее бельё не было препятствием Бельфегору – его на лягушонке уже просто не было. Иллюзионист, кстати говоря, не слишком-то и хотел играть роль пассивной сучки, с лёгкостью принимающей эти сладкие ласки. Парень поднял руки чуть выше, делая на голове Хранителя Урагана просто взрыв на макаронной фабрике. Диадема уже давно упала на пол, но на неё никто и не думал обращать внимания, не она сейчас играла главную роль в спектакле. Добравшись до чёлки, кохай резко поднял её, освобождая глаза – глаза, в которых можно утонуть. Я люблю твои глаза И то, что вижу в них, Мне нравится часами Их касаться губами Под волшебными парами дыма и вина Ты лучшее, что было в жизни у меня. Но я до сих пор Не научился жить сегодняшним днём, Хоть знаю точно У нас всё очень прочно, Но я копаюсь в почте, скрывая твои сны, И снова всё по кругу, так до следующей весны… - И зачем вам эта чёлка? – парень явно не понимал своего любовника, или же явно хотел ему насолить. - Я делаю то, что хочу так, как хочу. Что в этом непонятного? – логично. Но не на разговоры сейчас нужно тратить время. Резкий толчок. Без подготовки. Без смазки. Бельфегор действительно садист и именно этим он хотел наказать жабёнка за излишнюю свободу действий. Впрочем, будет знать, как сдавать его Капитану. Из-за острой боли Фран даже отпустил чёлку офицера Варии, которая теперь снова свободно легла на своё место и закрыла глаза Бела. Но это даже не мешало самому Хранителю Урагана видеть всё. Ох уж этот мальчишка. Такой развратный и такой соблазнительный. Такой наивный и такой умный. Такой скучный и такой интересный. Все возможные противоположности слились в одного человека, этого чёртового лягушонка. - О, смотрю, ты заранее подготовился к сегодняшнему вечеру? – ехидно спросил семпай, усмехнувшись. И ведь действительно – проникновение в тело иллюзиониста оказалось не таким уж трудным, нежели он представлял. Конечно, немного туго и есть небольшой дискомфорт, но… неужели он сам себя подготавливал перед приходом Принца? Парень не ответил блондину, лишь сильно зажмурился – всё-таки, как бы он сам себя не растягивал несколькими минутами ранее, всё равно никто не сделает этого лучше, чем сам партнёр. И сейчас Хранителю Тумана оставалось только терпеть эту боль, чтобы потом получить неземное удовольствие. Ещё один толчок. Ещё, ещё, ещё… Сколько бы Бельфегор не двигался в теле своего кохая, казалось, ему всё мало. Он настолько желал этого несносного мальчишку, что уже сам переставал верить в свои слова о том, как он его ненавидит и желает убить всеми извращёнными способами. Но, видя, как этот парень извивается и стонет под ним, эти слова как-то забывались, и в голове вертелось лишь одно – то слово, которое Хранитель Урагана всячески отгонял от себя. «Люблю» - слово, которое будет проноситься в мыслях у Принца, но которое он никогда не произнесёт вслух. А вот созвучное с ним «убью» блондин готов произносить хоть каждый день. Специально для этого земноводного. *** Твоя мама ненавидит моё имя, Но зато с твоим папой Я могу выпить граппа, Пожав ему лапу, отпросить тебя на день, Увлекая твои мысли в парковую тень. Не понимаю, как мне быть с тобой дальше, Я хочу всё как раньше, Избежать этой фальши. То ли ангел ты падший, то ли бес во плоти, Но получил любовь - плати. Мама – Скуало, папа – Занзас. Всё вроде бы честно и правдиво. И эта сумасшедшая парочка стояла в вершине элитного отряда наёмных убийц Вонголы – Варии. Но речь сейчас шла совсем не о них, а о их «детях», поглощённых любовью друг друга. А за любовь иногда и правда – приходится платить…