Одиночество

Сколько столетий я уже бесцельно летаю в закрытой комнате? Кто я? Про меня забыли? Кто обрёк меня на одиночество? Я никому не нужен? Всегда ли это было? Столько вопросов, а я не помню ответов… или никогда их не знал… За время моего пребывания в этом месте, пару раз я натыкался на различные вещички: старинная потрёпанная книга на непонятном мне языке, золотая чаша, покрытая своеобразными украшениями, деревянный посох, на наконечнике которого красовалась фиолетовая сфера… и много-много других вещей, о которых я успел позабыть. Но есть один факт, о котором я могу сказать уверено: я не старею, а к этому добавляется и исчезнувшее чувство голода и холода. Почему-то я уверен, что в этом месте очень холодно, но, возможно, это ощущение появилось из-за того, что тут непроглядная тьма. Не знаю, как эти вещи взаимосвязаны, но это единственное, что я могу осознать. Так я и летал в пустоте, пока однажды дверь не открылась. Яркий свет пронзил всё помещение, отчего мне пришлось зажмуриться и прикрыть глаза руками. — Эм, ты кто? — послышался высокий голос с ноткой недоумения. Я не знаю почему, но этот голос был мне знаком. Я убрал руки от глаз и сосредоточил свой взор на вошедшей девушке. Она была выше меня на голову, а может даже больше, но не сказать, что она была громоздкой. Её длинные пепельные волосы струились вдоль её спины, достигая пола. Они были определенно запутанные, видно было, что за ними было минимум ухода. Глаза моей «гостьи» были слегка сужены в подозрении, но дьявольские зеленые радужки всё же можно было разглядеть, ресниц почти не было видно, так как они были либо короткими, либо слишком тонкими. Нос был аккуратным, не слишком длинным или широким, а губы были бледные и слегка потрескавшиеся, видимо девушка не уделяет внимание не только своим волосам. На лице было пару родинок: одна красовалась прямо под правым глазом, а три оставшиеся составляли малюсенький треугольник на левой щеке. От лица я перешёл к фигуре: грудь, размер второй где-то, узкая талия, маленькие бёдра — да и вообще весь её образ представлял собой худощавую персону без каких-либо намеков на жир или мышцы. Одежда была на ней простая: белая мятая футболка и серые брюки, которые знали и лучшие дни, но на ногах ничего не было, что было странно, так как даже я имел обувь. Всё это было для того, чтобы запомнить любую мелочь, чтобы потом вспоминать о нимфе, если меня снова закроют. — Кхе-кхе, я задала вопрос, а ты на меня пялишься, будто ты тут хозяин, — проговорил снова высокий голос. Я встрепенулся, мне нечего было ответить. — Я не знаю… — признался я. — Как это? — девушка приподняла одну бровь и согнула руки в боки. — Вот так… Я тут сколько себя помню. — А, точно… — она ударила себя по лбу и подлетела ко мне, отчего я вздрогнул, — я про тебя и забыла, — и обняла меня. Её тепло, её пульс, я чувствовал всё это… Другой человек… я так рад, что заплакал, соленые слезы достигали до рта, так что мне пришлось их слизывать. Меня поцеловали в лоб, её сухие губы оставляли чувство шершавости, но это не было неприятно, я наоборот был счастлив. — Не волнуйся, я тебя больше тут не оставлю, — прошептала она, дотронувшись своей тонкой рукой до моего затылка, проводя ею по моим волосам, перебирая каждую волосинку. Я больше не один. Мне больше не придется бессмысленно существовать. Я свободен. Я чувствую. Я живу.