Bang! Bang!

      Как бы вы оценили условия своей жизни по десятибалльной шкале? "Скука смертная! Вот, как бы я её оценил", - зевнув, подумал Арю, в очередной раз перечитывая текст анкеты, которую ему подсунул банковский служащий вместе с кипой других документов, необходимых для получения кредита. Обычно все его дни текли так же, как и этот - мучительно медленно и однообразно, даже не как песчинки в песочных часах, а словно искусственный снег в стеклянном шарике с глицерином. Ждёшь-не дождёшься, когда же он упадёт, когда же можно будет зачеркнуть надоевшую страницу в календаре. Арю всегда так делал, даже не знал, зачем. Просто старая привычка, глупая. Перед сном чёрным маркером ровно пересекал крест-накрест тягуче перетекающую из настоящего в прошлое дату. Линии как выстрелы: бэнг-бэнг, и всё! Прикончил очередную занудную сволочь. Казалось, так он хоть что-то контролирует. Одинокая съёмная квартирка холостяка, где даже домашних животных заводить было нельзя, а единственный друг-фикус в прошлом месяце засох от тоски и духоты, рутинная работа и приятели с неё, с которыми даже пива вечером не выпьешь, разговоры у них такие нудные - всё про их жён, девочек и тачки. Не о таком будущем Арю мечтал, когда был ребёнком. Но кто получает то, о чём мечтал? Арю вот хотел быть рок-звездой, но не свезло как-то. "Может, в другой жизни,"- задумчиво говорил он, обращаясь мысленно к уже почившему с миром фикусу, всё равно больше болтать было не с кем. Когда-то он пытался, серьёзно пробовал построить отношения. Но все пошло прахом: подружки у него долго не задерживались, скучали, вероятно, от бесперспективности, и они расставались мирно и без претензий. Как-то спьяну он попробовал с парнем, и понял - попал. Несмотря на то, что опыт был не особенно удачным, Арю так понравилось быть с мужчиной, что он просто смирился - хочется повторить, причём не раз, секс с девушками не приносил ему и доли того удовольствия. Но найти себе постоянного партнёра не получалось. В магическую силу сайтов знакомств он не верил, в гей-бары ходить смущался, а чтоб заказывать эскорт услуги, был слишком хорошо воспитан и не до такой степени ещё отчаялся. А ну как парень его мечты ждёт Арю буквально за поворотом, а он, дурак, сдастся и начнёт мотаться по проституткам? Нет, такие, как он легко не сдаются! Хотя, конечно, тоска зелёная были эти его повторяющиеся безликие будни, которые абсолютно ничто увлекательное не скрашивало.        Перемены, они, как летний дождь, случаются неожиданно, тогда, когда меньше всего готов и зонта не захватил. Арю в тот день как обычно возвращался домой со службы поздно, а в почтовом ящике его ждала яркая красивая реклама - "Осуществи свои самые смелые фантазии! Вступай в яхт-клуб "Eden"! Успей к весенней регате!", а дальше мелкими буквами сумма ежегодного взноса. Арю присвистнул, но идея его чем-то зацепила. В конце концов хотеть было больше нечего, а чем не цель для усталого одиночки, можно ведь, наверное, подкопить и...        Когда он посмотрел в интернете цены на яхты, глаза вообще полезли на лоб, он обречённо посмеялся над собой, и захлопнул ноутбук. Но всю ночь ему упрямо снился морской бриз и прохладные нефритовые волны, сладко лижущие бока его личного судёнышка. На следующую - сон повторился. Спустя неделю навязчивых грёз Арю понял, что просто не сможет остановиться. Родители, наверное, были бы в шоке. Он никогда не задумывался о том, чтоб взять в кредит крупную сумму ради покупки постоянного жилья, а тут - побежал в банк, как миленький, даже с работы отпросился, сказался больным, чтоб прийти к открытию. Начальник удивился, конечно, но не отказал, очень уж Арю был прилежным и ответственным сотрудником, ну как такому откажешь?        С нетерпением завёл будильник, зачеркнул очередную дату и улёгся ждать утра. Конечно, никому было не понять. Но что поделаешь, если дом ему был не нужен, как и разумное, солидное будущее, к которому всё шло. А вот романтики и приключений так не хватало, что доводы рассудка просто не работали. Он хотел яхту! А когда Арю всерьёз упирался, его было просто не остановить.       И вот - он сидит, задумчиво грызёт ручку, заполняет какие-то документы, словно ему на работе бумажной волокиты не хватало, нашёл же развлечение. Ленивое утро ползло себе виноградной улиткой, солнце не спеша танцевало по квадрату сквозь стеклянные витрины, все в картонных плакатах, призывающих хранить свои скромные сбережения здесь, и только здесь. Да, впрочем, и выбора-то особого не было, в его тихом районе в Нахе, обычный банк, недалеко от дома, удобно будет забегать по дороге при необходимости. Клерк за столом напротив него напоминал восковой манекен, молчал и даже, кажется, не моргнул ни разу с тех пор, как выдал Арю стопку документов для ознакомления и заполнения. Маленькое отделение было ужасно серое и металлическое внутри и снаружи, настолько, что смотреть тошно. И натёртые до блеска панели под мрамор на полу и стенах, и сверкающие хромированные детали мебели, всё это неуловимо расстраивало Арю, пуская тонкие трещины по его уверенности в принятом безумном решении. Почему же путь к захватывающему дух приключенческому будущему ему надо начинать с этого унылого заведения, наверное, самого убогого в Японии?       Тишина раздражала, как и отсутствие нормальных живых людей. Ту пару клиентов, что пришли сюда в этот ранний час в середине рабочей недели, Арю с лёгкостью отнёс к тому же подвиду, что и клерка - хомо занудус. Старушка лет под восемьдесят и деловой, юркий мужчина с сияющей, как лампочка лысиной, оба с отвратительной дотошностью общались с кассиршами за стойками. Две девушки в фирменных костюмах выглядели вялыми и невыспавшимися, отвечали вежливо, обстоятельно и неторопливо до невозможности, обрабатывали бумаги так, будто оказывают огромное одолжение клиентам и всему человечеству в их лице. Все эти люди были неприятны Арю, и напоминали то ли старые потёртые автоматы с напитками, то ли засушенных насекомых. Впрочем, и сам он не далеко ушёл от этих обывателей. Разве что смело окрашенные в блонд чуть удлинённые волосы отличали его от среднестатистических жителей этого спокойного, как болото, района. Он своей причёской гордился, а вот начальство и сослуживцы привыкали долго, первое время косились с осуждением, точно он был прокажённым, а не светловолосым. Но если бы не эта маленькая вольность, Арю бы точно себя возненавидел. Нельзя быть таким неинтересным. Например, перед походом в банк он минут пятнадцать простоял у шкафа в своей спальне, в ужасе понимая, что надеть ему нечего, и что пятьдесят оттенков серого - это про него, так могла бы называться книга о его гардеробе. Для свободного времени - однообразные майки, худи, парки и штаны, а ещё одежда, которую он носил только на работу. "Кошмар какой, даже не в чем начать новую жизнь. Да что там, помирать тоже не в чем, на похороны ничего нормального не подберёшь! Надо прикупить чего-нибудь яркого", - покачал головой, вздохнул с осуждением. В итоге остановился на первом попавшемся наборе из спортивной кофты на молнии и невзрачных джинсов. То-то менеджер, который занимался выдачей кредитов, посмотрел на него с недоверием, словно Арю не законопослушный гражданин в обычной скучной одежде, пришедший за солидными деньгами, а голодранец, нарушитель порядка или грабитель банка какой-нибудь.       И кто же знал, что в тот момент, когда он с насмешкой думал о бандитах с пушками, продолжая мечтательно грызть свою разнесчастную шариковую ручку, стеклянная дверь банка тихо и жалобно пискнет, пропуская внутрь свежий морской воздух, невесть как добравшийся до этой части города, вместе с грубым хриплым окриком: - Всем в зале мордой в пол! Это ограбление! Телефоны выложили, отпихнули на пару метров от себя. Так, отлично! Какие тут все послушные! Вы, сучки за кассой, руки вверх! И не шевелиться! - за этим послышался безошибочно угадываемый щелчок затвора.       У Арю необъяснимо дрогнула внутри странная тонкая струна, о существовании которой он до этого дня и не догадывался вовсе, а по коже пробежали мягкие приятные волны мурашек. Он отбросил телефон, толкнул ногой в сторону, и пока тот скользил по серой поверхности, пока кассирши испуганно задирали руки, а клерк, бабуля и лысый плавно, по приказу укладывались на пол, Арю не покинул свой металлический стул, неосознанно втянул носом запах соли и ветра, но больше с места не сдвинулся, просто мягко повернул голову, оценивая вошедших через плечо, оставаясь прямым и внешне спокойным. Это было необъяснимо, но страха он не испытывал, только любопытство и внезапный освежающий прилив адреналина. Что там за спиной, а вернее, кто? Вот единственное, что его интересовало.       Риск, пусть самый глупый, был оправдан шикарным зрелищем, оно того стоило! Они были прекрасны, словно знаменитости, как суперпопулярные рокеры, у Арю перехватило дух от восторга и мгновенно возникло ощущение, что он не в банке, а в зрительном зале. Жесты и невероятные костюмы ворвавшейся в банк команды, казалось, были созданы для сцены, не иначе, такие яркие - только для ослепительных лучей софитов и жарких аплодисментов. Плохо было одно: парней было двое, и это почему-то заставило Арю с силой сглотнуть горькую слюну и признаться самому себе: он бы куда больше обрадовался, если бы хриплое волшебное существо грабило банки без стройного напарника с двумя длинными девчачьими хвостиками. "Сраная Хатсуне Мику", - желчно возмутился про себя Арю, бросая взгляд на парнишку в медицинской маске с намалеванной на ней собачьей мордочкой, а еще с Узи в руках, ремень пулемёта был перекинут через плечо, как ремень гитары, а на спине болтался огромный пушистый медведь-рюкзак. Причём то, что чёрной краской из баллончика в камеры видеонаблюдения сейчас брызгал юноша, а не девчонка сомнений не вызывало. На парочке грабителей было надето что-то красное, блестящее и непристойное, в облипку до такой степени, что можно было в подробностях изучить каждую пикантную деталь явно не девичьих тел. Чем Арю и занимался, с упоением разглядывая второго бандита, потому что хвостатый ему сразу не понравился, а вот второй - худощавый брюнет с грубым голосом притягивал сильно и неизбежно. Позабыв об опасности, Арю бесстыже облапывал его взглядом снизу доверху.       "Ну всё, я попал! Это что-то химическое... Или физическое... Как чёртова гравитация», - сбивчиво соображал Арю, пытаясь не задохнуться. В эту минуту он чувствовал себя ребёнком, которого заперли на ночь в кондитерском магазине, игроманом, сорвавшим джек-пот и одновременно - алкоголиком в завязке, на которого вдруг с неба пролился дождь из самого дорогого в мире шотландского скотча. Если любви с первого взгляда не существует, то что же это было? Какой-то взрыв в мозгу, непреднамеренное, непрогнозируемое самовозгорание. Зацепило всё - и звук, и мимолётное движение, и запах и внешность. По идее, человек не может пахнуть солью и ветром, но Арю чувствовал это резко, до мурашек. А ещё преступник был худым настолько, что можно было поднести к его обнаженной талии лист картона, который наверняка бы был посрамлён, и покраснел, если бы был способен на такую ересь. Настолько тонких и в то же время мужественных людей Арю в жизни не встречал. Он, как и пресловутый "Мику Хатсуне", был затянут то ли в латекс, то ли в кожу, его тощие бёдра жадно и тесно обхватывали чулки в чёрную сетку, а поверх них были надеты крохотные совсем уж неприличные шорты. С трудом оторвавшись от их созерцания, Арю заскользил взглядом выше, вдоль плоского живота под такой же сетчатой майкой, поднимаясь, он словно пробегал пальцами по груди, ключицам и кадыку, отмечая про себя, как призывно бьётся жилка на шее, и как мучительно тянет измерить пульс этого незнакомого парня языком. Выше и выше, и вот - столкнулся с разочарованием - лицо наполовину скрывала медицинская маска, правда, эта была без рисунка, обычная чёрная, без всяких рожиц. Зато глаза брюнета можно было рассмотреть подробно, они были потрясающие, глубокие, чёрные, горячие, как угольки - только из костра. И, кажется, эти злющие огненные озёра сейчас прожигали в нём дыру. - Эй, блонди, с чего это ты решил, что слова "морда" и "пол" к тебе не относятся? - хамовато гаркнул мужчина, наставляя на Арю дуло своего пистолета, существование которого ошалевший "блонди" заметил только в эту минуту. Оружие стремительно приближалось вместе со своим хозяином, а Арю чувствовал только, как усиливается запах моря и непрошеное смущение заливает скулы и щёки алым. Совсем не мог пошевелиться, сознание целиком поглотили чулки, волшебные переливающиеся шорты и шальные воображаемые картинки того, что скрывается под нарочитой пошлостью блестящего материала. - Ух ты! Точно, вспомнил! Красные шлюшки! - не задумываясь, выпалил Арю, на что "Мику" подозрительно задорно хмыкнул, а второй грабитель только рассердился: - Чего ржёшь, дебил, - бросил он напарнику, - Три минуты пошло, марш, давай быстро! Я тут разберусь!       Парень с хвостиками направился к стойке к двум остолбеневшим кассиршам, одна нерешительно взглянула куда-то на свой стол, туда, где, видимо, находилась тревожная кнопка, но не успела сообразить, что стекло, за которым они находились, бронированное, как преступник поцокал языком осуждающе и направил свой Узи на лежащую на полу бабульку, параллельно зачем-то пнув лысоватого дяденьку мыском своего сапога, резко и явно с удовольствием. - Дамочки, советую побыстрее открыть дверку и прогуляться с этим придурком в хранилище. Видите, же, неадекватный. Или тут будет крошево из мозгов и крови. - хрипло прокомментировал действия подельника брюнет, - А черепные кости разлетаются быстро и в непредсказуемых направлениях. А ну как к вам залетит. Вы ж потом блевать даже во сне будете до конца жизни.        В это же время он неспешно взял Арю за шкирку, с силой тряханул, заставив подняться на ноги и приставил ему пистолет к виску. Дуло скользнуло немного вверх, прочертив короткую холодную линию по коже, и Арю с удивлением понял, что незнакомец немного ниже его, хотя разница была не очень заметна, но даже эта деталь показалась трогательной и возбуждающей одновременно. "Наверно, я псих", - с удовольствием отметил он для себя очевидный факт. - А ты чего лыбишься? Больной, что ли? - подтаскивая его к себе ближе, хмыкнул мужчина, с интересом всматриваясь в смеющиеся глаза Арю. А его разбирало, возможно, это было что-то вроде истерики, но ужасно хотелось смеяться, несмотря на грубый тон и на угрожающий металл у головы.       Молчаливое существо с пулемётом наперевес тем временем ещё немного попинало мужика на полу, пока одна из работниц банка с трудом открывала дверь, разделяющую их с клиентами, рискуя уронить пляшущую в дрожащих руках связку ключей и карт. Затем она повела хвостатого преступника вглубь помещения, а он подгонял её тычками оружия в лопатки. - Я помню, слышал про вас, на работе говорили, забавно! - смело ответил брюнету Арю, стойко выдерживая раздражённый взгляд, хотя в душе всё вопило и одновременно замирало от пристального внимания этого человека в маске, от его крепкой хватки у себя на шее, - И по телику вас показывали. Три ограбления банков по всей Окинаве за полгода. Журналисты вас зовут "Красные шлюшки", потому что шмотки как из секс-шопа. - Тьфу дерьмище, - лаконично возмутился грабитель и крикнул напарнику, возвращавшемуся с набитым доверху купюрами рюкзаком-медвежонком, - Ну охренеть! Ты слышал? Шлюшки! Это всё твоя вина! А где кассирша?       Юноша в ответ только равнодушно пожал плечами, заводя большие пальцы за лямки рюкзака, как школьник, словно на животе у него не болталась пушка, а за спиной не лежали в уютном плюше миллионы йен. - Ты её грохнул, что ли? Во даёшь!       Вторая служащая надрывно вскрикнула и подняла руки ещё выше. Клерк, о котором все забыли, лежавший до этого смирно, за столом, и, видимо, собиравшийся с духом, чтоб каким-то образом вызвать полицию, поднял голову и тут же испуганно со стуком нырнул "мордой в пол", как было велено в начале. - Неее, вряд ли, - протянул Арю, снова привлекая внимание бандита.       Тот нахмурился, сжал пальцы сильнее, дёрнул к себе, заставляя скривиться от боли и повернуться к нему лицом, так что пистолет теперь смотрел не в висок, а в переносицу. Они стояли так близко, что Арю чувствовал горячее дыхание даже через чёрную ткань маски, и ноги у него подрагивали, в груди предательски стучал сгусток волнения, бился всё быстрее. - Выстрелов же не было, к тому же в новостях передавали, что вы никого не убиваете, - несмотря ни на что, добродушно и хитро заулыбался Арю, и тут же перестал, резко выдохнул, потому что оружие легко, неторопливо, почти не касаясь его кожи сползло вниз по носу, а затем уткнулось чёрным дулом в губы. - Всё бывает в первый раз, блонди, - недовольно буркнул брюнет, и, вероятно, чтоб припугнуть усилил нажим, на что Арю неосознанно мягко приоткрыл рот, впуская пушку, и сделал то, чего сам не ожидал от себя в подобной ситуации. Да что там, вообще не ожидал! Сказали бы ему такое ещё вчера, он бы посмеялся - он, самый тихий и скучный человек в мире, облизывающий пистолет, как член, словно в порнушке с криминальным сюжетом. Разве такое возможно? Но теперь голова работала очень избирательно, тело действовало на каких-то животных рефлексах. Он коротко лизнул ствол - округло, быстро, смакуя вкус металла, и не переставая сверлить преступника взволнованным взглядом. Тот оторопел и даже немного отстранился, отступая на полшага назад.       Хвостатый тоже опешил от внезапной эротической сцены, Арю оторвался от своего провокационного занятия, чуть приподнял бровь и с усмешкой бросил ему издевательское: - Ты бы лучше за спину смотрел.       Слишком легко! Оба "красных" неосмотрительно обернулись, и вот сейчас бы выбить пистолет или рвануть прочь, дверь недалеко, или сделать ещё что-нибудь. Но Арю ведь не этого хотел, совсем не этого, потому просто вкрадчиво пояснил: - Пока вы время тянете, девочка за кассой уже кнопочку нажала!       Девочка зыркнула на него возмущённо, как на предателя, и с яростью замотала головой, закричала со всей дури: - Нет-нет, я ничего не делала! Не слушайте его! - Ну, конечно, - кивнул Арю ей, ласково прищурившись, демонстрируя всю глубину своего "доверия" к её оправданиям своей сверкающей белозубой улыбкой, и неосознанно поправил волосы, покосившись на брюнета, который на миг совершенно растерялся, - Сейчас полицейские набегут, участок в трёх кварталах отсюда.       В следующую секунду он уже летел вперёд, на улицу, едва перебирая ногами, вместе с перехватившим его левой рукой поперек горла грабителем. Тот волоком тащил за собой, на улице они оказались в пару прыжков. Арю было больно, он почти не соображал, что происходит в яростном мелькании: пол-потолок-стена-дверь-витрина-тротуар. Пистолет заехал ему по скуле всей тяжестью, а теперь уткнулся уже куда-то в правое ухо, в глазах стремительно потемнело и вспыхнуло, заискрилось мелкими звёздочками от удара. Хвостатый отступал за ними, переводя пулемет с одного онемевшего свидетеля сцены в банке на другого, прикрывая тыл. Правда, никто вроде бы не рвался сопротивляться, сирены вокруг не выли, шума не было, только ровное урчание двигателя тачки, которую Арю не видел от того, что слёзы лились градом. Пинок, ещё один, и вот он уже ввалился на заднее сидение автомобиля, ожидавшего их у входа. Упал в салон неуклюже, путаясь, совсем неудачно - головой вниз, руками в проём между креслами. Брюнет нырнул за ним следом, грубо подталкивая его в спину и в задницу кулаками и пистолетом, хлопнула передняя дверь, видимо, "Мику" тоже погрузился со своим увесистым медвежонком, и машина сорвалась с места.       Когда Арю, неприятно приложившемуся лбом о переднее сидение, удалось наконец подняться, он понял, что за рулём сидит третий сообщник парочки, тоже в маске и в красном латексе, его наряд был не менее замысловатый и непотребный, чем у его приятелей, плюс ко всему у него на куртке были нашиты яркие золотистые эполеты. Всё у банды шло не по плану, наперекосяк, и по всем законам жанра Арю давно должны были превратить в решето. Однако парень за рулём почему-то тоже не спешил пускать ему пулю в лоб, как и остальные, в зеркало на нежданного пассажира смотрели задорно сощуренные глаза. И когда водитель заговорил, догадка подтвердилась, он не злился, а скорее забавлялся: - Что это вы подобрали, блин? - задал он вопрос через смешок, явно обращаясь к обладателю самых прекрасных красных шорт во вселенной.       Тот продолжал тыкать в Арю пистолетом, но скорее по инерции, не глядя, неосторожно размахивал пушкой в его направлении и потирал ушибленный нос, ему тоже досталось во время резкого старта: - Да видишь, мы с прибавлением. - О! И с кем нас поздравить? Мальчик, девочка? - пожал плечами парень за рулем, резко выкручивая его, и заходя на крутой вираж. - Доброе утро. Меня зовут Арю, приятно познакомиться, - вежливо, насколько это было возможно в тесной машине, изобразил поклон Арю, что уже смотрелось не в меру эксцентрично. - Оно разговаривает! Парни, ну вы даёте! Что за геморрой подхватили? - на это замечание хвостатый пожал плечами и указал назад на брюнета, - Ах, ну конечно, не подхватили, а подхватил! Эй ты, нечто, жить хочешь? Тогда пошёл! Срочно - дверь открыл и вон!       Арю скептически посмотрел за окно на пролетающие мимо с магической скоростью дома и категорично покачал головой: - Да ни за что!       Черноволосый проследил его взгляд и чуть заметно кивнул сам себе, словно соглашаясь: "Прыгать? Да это самоубийство!" - Нет, блонди остаётся! Он заложник, за нами копы, всё не по плану пошло, девка борзая попалась, кнопку нажала, - уныло прокомментировал ситуацию мужчина и почесал затылок с растерянностью. - Не вижу я копов, никакого хвоста не было, тихо прошло, ни шума, ни ора. Всё гладко, кроме этого подкидыша твоего. Странно, - засомневался водитель, а "подкидыш" резко заинтересовался мысками своих кроссовок и принялся их тщательно рассматривать. - Но раз уж выбрасывать не будешь и убивать пока не настроен, пушку на предохранитель поставь, а то размахиваешь, как умалишённый, у твоего питомца и так уже вся физиономия в кровище, не хотелось бы тут ещё мозги оставить. Симпатичная тачка, жалко будет. Понравилась мне, с характером такая... Готовьтесь к пересадке, кстати, подъезжаем. - Как в кровище? А ну-ка, блонди? Точно, - проигнорировав остальной монолог, брюнет повернулся к Арю, ухватил его двумя пальцами за лицо, сжимая щёки с обеих сторон, так что под давлением тому пришлось сложить губы уточкой. Преступник поворачивал его голову то так, то эдак, словно дыню в магазине выбирал, в итоге принялся критически изучать рассечённую скулу, которой досталось по дороге от ствола его пушки. Арю только после слов водителя почувствовал саднящую нарастающую боль справа, кожа горела и наливалась свинцовой тяжестью. А тот, кто стал причиной травмы, нахмурившись продолжал осмотр, аккуратно прощупывая, поглаживая гематому по краю. - Пре...до...хранитель, - по слогам, с трудом пробормотал Арю, и смутился, голос звучал совсем мультяшно, общаться в таком положении было весьма затруднительно, чужие пальцы всё ещё стискивали щёки. Судя по всему, темноволосый догадался и разжал захват, переключив внимание на пистолет, что-то нажал на левой части оружия и легко убрал его в кобуру, которая обнаружилась под странного вида то ли накидкой, то ли юбкой, как плащ укрывавшей его бёдра по бокам и сзади. Арю наблюдал за манипуляциями, как за движениями гипнотизёра, чувствуя, что сейчас кровь заливает его щёки и в прямом и в переносном смысле. От откровенности этого дикого костюма хотелось плакать, а ещё - грязно домогаться, но сейчас он был не в том положении, а в каком, сам не врубался. Более дурацкого способа познакомиться с понравившимся мужчиной и представить себе было нельзя. "Привет, я Арю, не стреляйте в меня, пожалуйста, давайте лучше мэйлами обменяемся?" - подобная реплика не могла быть озвучена, хоть и вертелась на языке настырно и жалобно, от страха упустить эту возможность становилось не по себе, и это пугало намного больше оружия. А потом Арю по определённым причинам знал, что эти люди не сделают ему ничего плохого. Он был внимательным, о да, чертовски внимательным, и ни одна крошечная деталь никогда не укрывалась от его внимания. - Щеку рассёк, ну надо же, - тем временем неловко ворчал себе под нос незнакомец в шортах, - Ты это, того, извини, блонди, если хвоста нет, всё мирно, сейчас пересядем, отпустим тебя. Только придётся, наверно, вырубить, а то тачку увидишь, ну и вообще для порядка, - с сожалением заметил бандит. - Да ничего-ничего, я понимаю, - потупился Арю, который не представлял, как ему быть дальше, собрался с мужеством и робко прошептал, - А может, вам ещё пригодится заложник? Я до понедельника абсолютно свободен, с работы отпросился... - О, я бы не хотел прерывать эту трогательную сцену, зайки, но мы приехали, - весело заявил водитель и ударил по тормозам. Его стиль управления транспортом был явно так себе, и за какие достоинства он получил распределение именно за руль, оставалось непонятным, не за мастерство вождения точно. "Скорее в карты проиграл иди что-то вроде", - так решил для себя добровольный заложник, теряя равновесие.       От резкой остановки Арю снова улетел вперёд, только между креслами, и снова мог бы удариться, на этот раз о переключатель скоростей, но его очень вовремя подхватили. Брюнет крепко обнял его и, чтоб избавить от падения, притянул к себе, удивлённо вглядываясь в хитрую жалобную мордашку, которую старательно изображал Арю. - Ты чего, блонди? - Арю... - Арю. Цел, не ушибся? - мужчина протянул ладонь вперёд, утирая, а скорее размазывая, натёкшую кровь со скулы задрожавшего в его руках неудачливого любителя яхт и, как он сам для себя открыл в это утро, фаната латекса и чулок.       Изумлённый Арю не мог из себя ничего выдавить в ответ, просто хотел, чтоб эта дурацкая минута длилась вечно, так ему было приятно находится в этих случайных объятиях, тепло и уютно, как дома, и пахло пляжем. Не летним пляжем, навязчиво-знойным с раскалённым до скрипа песком, а осенним, на котором в избытке всего самого лучшего - тишины, простора, свободы и ещё полные горсти холодных падающих звёзд. Восторженно замирая, впитывая запах моря, Арю совсем замечтался, и в этот момент нахмуренный тип вдруг покачал головой, ещё раз с тревогой погладил его раненую щёку и ляпнул: - Нет, ну так нехорошо, совсем перепачкался! Питти, у тебя же должны быть салфетки, ну или носовые платки одноразовые...       Гробовая тишина повисла в салоне. Хвостатый, который до этого с умилением наблюдал за происходящим в зеркало дальнего вида, подскочил на месте, повернулся к ним и повертел пальцем у виска, водитель и вовсе психанул, ударил кулаком по приборной доске и заорал: - Блядь, ну охренеть, Кулоэ, ты придурок, теперь он знает имя Питти!       Минута зависшей тишины повторилась, паника в глазах троих грабителей явно нарастала, а вот Арю, наоборот, накрыло чувство бесконечного покоя, если бы не то, что его всё ещё стискивали в объятьях, наверное, он бы даже рассмеялся над тремя идиотами. Но в этот момент он, казалось, достиг нирваны, совершенно расслабился, с удовольствием подставляя лицо прикосновениям вышеназванного Кулоэ, который машинально продолжал его поглаживать по щеке. - Сам ты придурок, идиот вообще! Ещё бы адреса назвал и номера карточек страхования! - рявкнул черноволосый, и его грубый злой голос совершенно не сочетался с тем, как он бережно усаживал Арю рядом с собой в процессе рыка. Осторожно разомкнул кольцо рук, осторожно устроил на сидении, заставив сесть прямо, и незаметно ободряюще похлопал по колену. - Всё, хана... Придётся его убирать! - резюмировал сидящий за рулём, - С тачками-то вечно проблемы, меняем, перекрашиваем, подыскиваем, а тут человек... Нет! Я на мокруху не подписывался!       Парень с хвостиками, которого, как оказалось звали Питти, быстро-быстро закивал, соглашаясь с подельником. - Я тоже не подписывался! - возразил Кулоэ, - Я вообще, если помнишь, ни на что не подписывался! Может, как-нибудь без этого, а? - И что ты предлагаешь? Таскать его с собой на верёвочке? Он не хомячок и не собачка! При первой возможности сбежит и сдаст нас копам!       Арю оскорблённо вскинул брови, он желания бежать никак не выказывал, скорее даже пытался всем своим видом продемонстрировать, что согласен быть даже хомячком, лишь бы его не выгоняли. - Нет, конечно, зачем на верёвочке? На хрен он нам сдался! Просто отпустим сейчас, он ничего никому не расскажет, так ведь, блонди? - серьёзно произнёс мужчина, ожидая со стороны Арю всяческой поддержки, но тот отчего-то надулся, скрестил руки на груди и с нажимом отчеканил: - Всё расскажу! Питти, Кулоэ, марку машины. И что вы меняете тачки с одной ворованной на другую вот в таких переулках, как этот, и ещё много чего. Это если отпустите. Но вы не отпускайте! - Слушай, как тебя, Арю, ты чего тронутый? - искренне изумился Кулоэ, Питти захихикал, а нервный водитель закатил глаза и констатировал, взмахнув рукой, как дирижёр: - Блин, во даёт, классический стокгольмский синдром! - Стокгольмский что? - озадаченно уточнил мужчина в шортах. - А расслабься! Не забивай свою тупую башку лучше, везунчик! - И уже обернувшись к Арю, единственный не названный среди грабителей с интересом спросил, - Мальчик, а чего это ты нас не боишься? Мы ведь уголовники! Грабим банки! С оружием! - Ну, во-первых, вы никого до этого не убивали, - спокойно ответил Арю, внутренне расстраиваясь только от того, что обладатель приятного хриплого голоса убрал руку с его колена, - Берёте маленькие банки, что само по себе довольно умно, аккуратно, без жертв, суммы по отдельности скромные, действуете тихо, не зарываясь. Значит, шансы, что захотите так сильно увязнуть, убив человека, не велики. - А если захотим? - глухо спросил брюнет, не глядя на него, отвернувшись к окну, - Деньги-то дороже, чего терять ублюдкам? - Не захотите, Кулоэ-сан, - упрямо сказал парень, и уверенность его возрастала с каждым словом, - Потому что вы не ублюдки и не уголовники, я знаю. Вот Питти - он скорее всего спортсмен или танцор, у него очень характерная осанка и отточенные движения. Наверное, что-то связано с лёгкой атлетикой, - кивнул сам себе, довольно отмечая реакцию Питти, который сначала широко распахнул глаза, а потом одобрительно показал ему "класс" большим пальцем. - А вы, - Арю повернулся к водителю, - Скорее всего работаете с животными, думаю, ветеринар или вроде того. У вас на руках следы клыков или когтей, прикусили вас, и это явно не домашний любимец, а кто-то покрупнее. Вы даже к машинам, как к зверям относитесь, с уважением. Так что работаете с кем-то большим. - А если я на живодёрне работаю? - нервно расхохотался безымянный, но при этом отрицать выводов заложника не стал. - А я? - тихо спросил Кулоэ, наконец поворачиваясь к нему, он выглядел встревоженным, похоже, вопрос был для него очень важным, пальцы машинально барабанили по сидению, выстукивая какой-то рваный ритм, Арю внимательно ловил колебания, то ли чтоб угадать мелодию, то ли, чтоб прочувствовать эти короткие ударные прикосновения глубже через обивку. - Вы - не знаю, - честно ответил он, понимая, что снова неизбежно тонет в этих чёрных пылающих глазах, - По-моему, вы просто - очень хороший человек, добрый. - Отличная профессия, брат, - фыркнул "ветеринар". - Простите, я не хотел обидеть. Что-то связанное с физическим трудом, точно, - он уставился на обтянутые красным материалом крепкие предплечья мужчины, и неожиданно подумал, что эта ткань больше всего напоминает ему блестящую упаковку для рождественских подарков, может, именно поэтому так и хочется её снять? "Какой-то трюк подсознания", - с горечью убеждал он себя. - Ну да, точно, - рассеяно согласился Кулоэ. Странная неестественная атмосфера в салоне авто становилась всё более напряжённой, точно каждый участник разговора недоумевал, как же такое может происходить на самом деле, совершенно абсурдная ситуация, глупее не придумаешь. - Отлично, - разрядил наконец обстановку водитель, - Поздравляю тебя, Кулоэ, ты подцепил японского Шерлока. А теперь мы тихо встаём, тихо выходим и пересаживаемся, пока не огребли проблем. Шерлок, мой тебе совет, проваливай. Все на выход!       И все послушались. Безымянный первым вышел сам и направился к новой машине, ещё более безликой, чем предыдущая. Арю дёрнул ручку со своей стороны и спокойно выбрался в сумрак маленького переулка между двумя высокими зданиями. Питти тоже вылез, то и дело заботливо поправляя рюкзак-медвежонка. Когда смущённый, не знающий, куда себя приткнуть заложник, подошёл к "Мику", тот с улыбкой протянул ему найденный в многочисленных карманах рюкзака носовой платок. Арю кивнул с благодарностью, принял подарок и тут же прижал к ноющей скуле. Только Кулоэ почему-то застрял в ненужном уже автомобиле с ограбления. - Стоп, что значит подцепил? - пробормотал он, растерянно, озадаченно глядя в потолок, когда уже никто не мог его услышать.       Очнулся Кулоэ только когда их водитель начал кричать, разъярённо размахивая в воздухе сменными шмотками. Одну кофту с капюшоном уже напялил на себя Питти, прямо поверх латексного великолепия, и теперь прыгал на месте, натягивая объёмные серые джинсы. Высокие сапоги и ботинки сменили кеды и кроссовки, и Арю с тоской наблюдал, как вышедший к ним Кулоэ ловко отстегнул странную юбку, снял кобуру, на время отложив её на капот тачки, и тоже переоделся в джинсы. Затем поймал брошенную ему в лицо водителем парку, надел, и... магия не исчезла. Даже без рождественского костюма в мешковатой одежде, которая делала его чуть крупнее, менее худым и более взрослым, этот мужчина нравился Арю. Завязывая шнурки, брюнет перехватил его опечаленный взгляд и мгновенно отвёл глаза.       "И что это сейчас было?" - ёкнуло внутри неприятным холодком. Кулоэ явно старался не замечать его, переодевшись нырнул в новую машину и сразу весь как-то скрючился, подобрался, угрюмо отвернулся к окну.       Странные это были люди, Арю, видимо, попал со своими предположениями очень точно, они были поражены, но при этом риск никуда не исчез, чужак легко мог подвести, подставить, рассказать, и эти сумасшедшие по какой-то негласной договорённости между собой позволили ему решать самому, бежать или ехать с ними. Он был уверен, стоит броситься вперёд по переулку, не будет ни попыток поймать, ни выстрелов в спину.       А сейчас никто не возражал, когда он сам нырнул в тёмный салон и оглядел сутулое угловатое существо, старательно его игнорировавшее. Надо же! Только что угрожал ему пистолетом, потом волновался, как там его щека, оберегал от удара, а теперь отворачивается. Нет, Арю, конечно, не имел никаких логических предпосылок обижаться, но он обижался. Не злился на преступника, не боялся, не нервничал, а дулся, как ребёнок, которому ни за что, ни про что объявили молчаливый бойкот.       Светловолосый водитель и Питти грузили какие-то вещи в багажник, воспользовавшись тем, что они заняты, Арю настырно придвинулся к Кулоэ на максимально близкое расстояние. Тот вздрогнул, но не сдался, ныряя лицом в тень, уворачиваясь под таким неестественным углом, что, наверно, было больно шее, больше того, он сделал ещё одну очевидную глупость - попытался притвориться спящим. Это при том, что Арю только что видел, что он бодрствует. Только все идиотские уловки не сработали, парень одним движение резко потянулся к нему и стянул с лица медицинскую маску, сдвинув её на подбородок. "Так и знал, замечательный", - мысленно почти застонал Арю. Лицо было таким родным и знакомым, словно видел тысячу раз прежде, и при этом он был уверен, что прежде никогда не встречал этого красивого сердитого мужчину. Кулоэ подскочил, как ужаленный, попытался бороться, Арю тащил ткань вниз, Кулоэ наверх, обратно, в тщетных попытках вернуть её на место, они сталкивались пальцами, отбивались, хлопали друг друга и даже щипали, резинки маски всё вытягивались и вытягивались, впору было начать хохотать от дурости происходящего, как вдруг раздались аплодисменты. Они одновременно повернулись и увидели две озорные пары глаз впереди на водительском и пассажирском сидениях. В пылу сражения они не заметили, когда Питти и третий грабитель уселись в авто. - Блестяще, просто блестяще, - отозвался водитель, - А теперь, дети, хватит баловаться, пристегнитесь, и поехали.       Брюнет насупился, показал приятелю средний палец и поспешно пристегнулся. Маску надевать не стал, а чуть позже скрипнул зубами и вообще сорвал, и швырнул в сторону Арю, которому к собственному неудовольствию тоже пришлось отодвинуться, чтоб пристегнуться. - Какой же ты тупой идиот, Кулоэ, ничего-то ты не понимаешь, - покровительственным тоном добавил водитель, комментируя драматичный бросок маски. - Ага, конечно, ни хрена не понимаю. А ты у нас просто магистр по всем вопросам. О, Арю, кстати, знакомься, что уж тут, этого любителя совать свой нос в чужие дела зовут Сэтсуна, а то чего это он у нас такой особенный, - мстительно ухмыльнувшись, выпалил Кулоэ, и Арю весело рассмеялся этому детскому выпаду. Ему было нечего терять. Каждый новый глоток информации о преступниках делал ситуацию всё опаснее, и вместе с тем был желанным до одури.       Глупее не придумаешь, правда. Но почему же ему впервые за долгие годы было так легко? Маленькие улочки таяли, петли брусчатки городских окраин вскоре сменились широким хайвэем, они летели всё быстрее мимо пустынных пейзажей с редкими всплывающими, как грибы в лесу, автобусными остановками по краям дороги. Арю украдкой поглядывал на задумчивый профиль Кулоэ, со своей стороны, и на половину лица, отражающуюся в стекле на фоне облаков. Он так ни разу не повернулся, будто что-то перебирал в уме и никак не мог решить, был сосредоточенным и хмурым. "Ну улыбнись мне, ну, пожалуйста, ты же чувствуешь, как я смотрю на тебя!" Но губы продолжали оставаться упрямой линией, острой, как незримая спица, которая по ощущениям пронзила Арю насквозь. ***       Остановились в третьесортном придорожном мотеле европейского типа в паре часов езды от Нахи. Все четверо были ужасно голодные и, как только добрались до стойки, сразу заказали еду, а уж потом заговорили о номерах. Взяли два, Арю похолодел, когда услышал о таком нежданном-негаданном подарке судьбы - он и Кулоэ. Наедине. Ему предстояло разделить комнату с привлекательным незнакомцем, которого он увидел впервые в жизни совсем недавно и который сразу вызвал такой интерес, какого не было у него ни к одной из бывших девушек. А ведь там были долгие отношения, свидания, общение, иногда по несколько месяцев кряду. Здесь же - ничего, кроме загадок, криминальной составляющей их первой встречи, и, да, конечно же, красные шорты и чулки в сетку, будь они не ладны.       "Может, это и правда стокгольмский синдром", - размышлял он, смирно, как ручной, следуя по коридору за Кулоэ. Тот, казалось, переживал даже больше него, шёл понуро, опустив голову, словно выискивал на ковре под ногами дыру в параллельную реальность, в которую мог бы провалиться и надёжно укрыться там от блондинистого прилипалы, топающего за ним по пятам. "Да нет, какой стокгольмский синдром, если подумать, это я их в заложники взял, а не они меня. Разве же это преступники, стайка каких-то чудиков. И как не попались до сих пор, неясно. Везунчики просто! Верчу ими, как хочу!", и словно подтверждая его мысли, Кулоэ вдруг начал дёрганно вертеть на пальце ключ от номера с золотистым брелоком-табличкой с цифрами. Им досталась комната "64", на верхнем этаже, а Питти и Сэтсуна получили номер на два этажа ниже.        Ещё в фойе внизу Кулоэ совершил жалкую попытку побега. Он мрачно поинтересовался, нельзя ли подселить Арю к ребятам, на что получил от Сэтсуны уверенное: "Иди на хер, сам завёл питомца, сам и заботься". И теперь он совершенно точно мучился, недоумевая, как же ему проявлять эту самую заботу по отношению к Арю, и, главное, зачем? За какие прегрешения он обязан это делать?        "А ведь и правда добрый ты, хороший, надо же, я попал", - лукаво улыбнулся про себя Арю, не отрываясь от идущего перед ним Кулоэ, и предвкушение приятной неизвестности тянуло в груди, как долгая протяжная нота скрипки или как всепоглощающий вкус мятного леденца. Даже под объёмной паркой просматривалось, что у его проводника ярко выраженная, очень красивая линия плеч, и спина узкая и одновременно мощная, вообще от него так и веяло силой, несмотря, на кажущуюся хрупкость, и дурацкая спортивная кофта с капюшоном только мешала оценить это по достоинству, Арю в те считанные минуты, пока они добирались по лестнице на нужный этаж и искали номер, уже раз десять успел в воображении стащить с него эту невнятную трикотажную мешковатость.       Наконец добрались, зашли внутрь и опешили оба ещё на пороге. Первое, что бросалось в глаза - в комнате была двуспальная кровать. Она стояла прямо по центру и всем своим видом будто вопила: "Тадам! Плодитесь и размножайтесь! Ну... или как получится!" Арю от неожиданности прикусил себе губу и даже начал теребить пылающие уши, когда Кулоэ выдохнул, выпалил: - А точно, это же сдвинутые! - подскочил и мигом разделил две постели, которые, видимо, были соединены в одну предыдущими постояльцами. "Кто тут сдвинутые, так это мы", - подумал Арю.       Простой жест принес ему одновременно облегчение и разочарование. Облегчение - от того, что общее невыносимое напряжение спало, а то казалось, комната наполнилась электричеством - сотни невидимых молний жалили обоих, они впервые оказались наедине и сразу в таком двусмысленном положении. Разочарование - потому что только, когда кровати вернулись к своему исходному, правильному состоянию, Арю стало жутко досадно и одиноко, словно его сейчас поставили на место, а не мебель какую-то. Но так поставили, что это он чувствовал себя мебелью. Может быть, он бы и не хотел с ходу ложиться под незнакомца, хотя тот безусловно вызывал массу неприличных фантазий. Но дело было даже не в сексе. Просто прямо с порога, не дав ему и шанса, Кулоэ его отверг.       И накатило. Мужчина что-то пробурчал и торопливо отправился в душ, оставив его караулить прислугу с обедом. Арю плюхнулся на ближайшую к выходу из номера кровать носом в подушку и начал бесконечно прокручивать череду утренних событий и диалогов в тщетных попытках найти в этом смерче повсеместного идиотизма хоть какое-то рациональное зерно. "Зачем я здесь?" - крутилось, как заезженная пластинка. В каком-то лихорадочном полубреду он встал на стук, открыл дверь обслуге, даже чаевые оставил, не стал пускать официантку в номер, сам закатил столик на колесиках с подносом внутрь. Только присел на краешек кровати, и минутой спустя возблагодарил всех богов за то, что ещё не начал есть. Потому что точно подавился бы и умер. Из ванной как-то бочком, словно извиняясь, вышел Кулоэ в одних трусах. Потоптался, помялся, затем вздохнул и присел с ним рядом, придвигая столик с едой поближе, принюхиваясь к аромату жареного мяса под крышкой. Но Арю не чувствовал ничего, кроме свежего влажного запаха тела Кулоэ, совсем немного перебиваемого простым запахом нейтрального гостиничного геля для душа. Что это, если не соблазнение? Даже голова закружилась от нахлынувшего жара. - А, извини, блонди. - Ответил мужчина на жадный взгляд уже с набитым ртом, - Это... Там в ванной халаты есть. Но ты бы видел их... Понимаешь, они розовые! - грабитель банков жевал салат и с возмущением очень эмоционально размахивал вилкой в воздухе. От его принципиальности в выборе шмоток Арю снова стало ужас, как смешно: - Это говорит мужик, который расхаживает по присутственным местам в колготках и шортах из секс-шопа? - А, это... Ну, понимаешь, это имидж, задумка такая, чтоб отвлечь внимание... Боже, зачем я тебе это рассказываю? Зачем вообще притащил. - Кулоэ сделал небольшой глоток воды, а Арю ответил за него: - Может, потому что я тебе понравился? - он поймал затравленный взгляд брюнета, и сердце рухнуло, - Ну... Хоть немножко, нет? - Да. То есть... Нет. То есть не знаю. - Это сразу три варианта, - красивый мелодичный смех сорвался с губ Арю.       Звук был такой убитый, такой безнадёжный, что и скала, наверно, не выдержала бы. Кулоэ не был скалой, хотя парней у него раньше не было, он вообще был довольно неловким во всём, что касалось романтики, чаще всего умудрялся походя задеть, нагрубить. С ним даже самые терпеливые девушки не могли ужиться. "Чурбан! Быдло! Хам!" - раздавалось со всех сторон. Он, и правда, был, как слон в посудной лавке, всегда не к месту, не вовремя, слишком прямолинеен и груб. Кулоэ давно уже перестал пытаться понять женщин. Когда было удобно, обращался к помощи профессионалок. Когда не было, спокойно обходился мастурбацией. С их кочевым образом жизни - это был лучший выход.       А тут - внезапность в форме нарисовавшегося ниоткуда мальчишки, почему-то позарившегося на него. Арю заигрывал довольно недвусмысленно, Кулоэ не был идиотом, чтоб не понять, не был неуверенным ребёнком, чтоб сомневаться. Просто с подобной штукой он в принципе встречался впервые. Чтоб он - деревенщина неотёсанная, и вдруг кого-то привлёк в одно мгновение? Это казалось полнейшим бредом. Но вот же сидит рядом, глупый приставучий, трогательный блонди, и рвёт сердце своим острым хрустальным смехом потерянного одиночки. - Понравился, блин. - уверенно и твёрдо сказал Кулоэ, обрывая его истерику на коротком "Ха?".       Отложил вилку, и сердито, очень тщательно вытер губы салфеткой. Арю не сразу догадался, зачем, а когда понял, снова прыснул со смеху. "Вытирается? Как дедуля какой-нибудь, такой ответственный!" Но брюнета хохот не остановил, он осторожно взял Арю за плечи, зажмурился и потянулся к нему с поцелуем. Находя губы на ощупь, сталкиваясь носами, они целовались нежно, обрывисто, точно осторожно проводили границы и тут же их нарушали, как будто передавали друг другу что-то важное азбукой Морзе. "Точка-тире-точка" - толкались языки коротко и кротко. И в неловкости была почти подростковая трепетность, а в заботе сквозила взрослость, такая основательная ответственность за выбор. Кулоэ был не мастак говорить и думать, даже себе объяснять не мастак. Но целуя Арю, он яснее ясного передавал смысл своих трёх вариантов ответа в одном. "Да - ты мне очень понравился. Нет - не стоит нам этого начинать, ну ты же понимаешь, что нельзя. Не знаю - прости меня, я не знаю, что делать с мужчиной, я растерян, хоть никогда этого не скажу тебе, пожалуйста, не поддевай меня за это!" - Надо же, - с трудом отстраняясь, ещё не подняв ресницы, переводил дыхание Арю. В груди всё клокотало и рвалось на все четыре стороны света. Открыл, увидел, как грустно и внимательно смотрит на него Кулоэ, и сразу захотелось снова сощуриться и снова - к этим губам, таким бесконечно заботливым, к чувству безопасности, тающему на языке. - Кирэи*, - негромко произнёс Кулоэ и погладил его опухшую скулу, - Красивый. Невероятно красивый. - Так девушкам только говорят, - по-доброму, немного смущённо улыбнулся Арю. Но он не оскорбился, не расстроился, в этой похвале было даже что-то приятное именно от Кулоэ, он много хорошего этим хотел сказать, и, похоже, иначе бы не сумел. Так чего на него обижаться? От всего, что делал этот мужчина и произносил, в нём внутренне всё рвалось и замирало, вот и сейчас, он понимал, что его сейчас так успокоили, объяснили. И от этого было очень славно на душе. - Не надо, Арю. Ты зря так, обычный же парень, хороший, во что вот влез? Надо тебе выбираться. - Кулоэ легонько наметил кулаком удар ему в плечо и отвернулся к еде, снова принимаясь за стейк, который заказал. Даже наблюдать за тем, как он ест, было, как праздник, осознав это, Арю наконец обречённо признался себе в простом и немудрёном диагнозе: "Влюбился, как дурак!" Он смотрел, как мужчина режет мясо, неправильно, совсем не по этикету, но так, как ему самому нравилось в детстве - сначала всю порцию на аккуратные кусочки, и только потом быстро макал каждый в соус и с аппетитом отправлял в рот. - А если я, допустим, не хочу выбираться, - и мысленно поправил себя: "Не могу!", изо всех сил стараясь не концентрировать внимание на голых ногах, плечах, груди, тончайшей талии и при этом - крепких мускулистых руках. - А что ты хочешь, блонди? - жуя, с нахмуренным видом спросил Кулоэ, - Нет, только серьёзно. Вот как ты себе это представляешь? Нам нельзя с тобой... Это дело времени, если сам не придёшь к полицейским, тебя разыщут, а ты приведёшь их к нам, а нам дороги наши шкурки и наша добыча. - Врёшь, ты обо мне заботишься, о моей шкурке, - самодовольно растянул губы в очаровательнейшей из улыбок Арю, и услышав напряжённое сопение слева, понял, что снова не ошибся.        Кулоэ демонстративно набивал себе рот едой и не отвечал, но ему и не надо было, и так было понятно. Он хотел отпихнуть Арю, отправить домой, в нормальную жизнь, где нет опасности получить пулю или загреметь за решётку. Прогнать, пока это возможно, пока они ещё не начали, не сорвались с края обрыва, и могут разойтись, не усложняя всё ещё больше в и так уже осложнённой донельзя истории. - Я бы мог с вами. Четверо - лучше, чем трое, скорость выше, - Кулоэ замер с набитыми щеками, в ужасе глядя на размечтавшегося блондинчика, - Сшили бы и мне костюм, я хочу с воротником стоечкой, как у вампиров, знаешь, и ещё плиссированную юбку...       Брюнет с трудом проглотил мясо, хватанул ртом воздух и раздражённо выпалил: - Ты охренел, блонди! Не знаю, какой манги ты начитался, какого кинца насмотрелся, но так не бывает. Нас возьмут рано или поздно. Нет, мы, конечно, побарахтаемся, нам ещё не много осталось, но это верняк. Так всегда бывает. Никаких неуловимых влюблённых парочек с пушками. Всё тупо и просто, за всё надо платить. Любишь плохих парней, что ли? Я не знаю, на что там у тебя встаёт, может, это фетиш какой... - Эй! Я люблю хороших парней! Да у тебя самого встаёт, на меня, я же вижу, не начинай оправдания искать! - разозлился Арю и, порывисто наклонившись, попытался залезть Кулоэ в боксеры, но тот среагировал быстрее, чем в случае с маской, и минутная глупая борьба, пихание, щипки и тупая игра в "ладушки" повторилась, только уровнем ниже, не у лица, а в области паха. Они толкались, пока в итоге Кулоэ не схватил Арю за запястья и не продолжил уже упрямо сплёвывая резкие фразы в его обиженное лицо: - Слушай сюда, ты, бешеная сучка! Ты сейчас же поднимешь свой зад и отправишься домой! Туда, где ты живёшь, ходишь в магазин, в банк платить ипотеку или что ты там делал... - Кредит! Я хотел взять кредит на лодку! На яхту! - Яхту? - удивлённо сморгнул Кулоэ, отпуская руки Арю. Тот вздохнул, смиренно сложил ладони на коленях и пояснил: - Да, я понимаю... Глупо. Но у меня так всё ровно и скучно, и эта идея, она пришла внезапно. Я бы очень хотел... Понимаешь, море и вот это маленькое в огромном, волны, как звери в борта, а я управляю и... - он обречённо задохнулся своим сбивчивым объяснением, под конец теряя надежду хоть как-то передать своё безумное желание другому человеку. Звучало как-то придурочно и по-детски, даже стыдно стало. Он шмыгнул носом и неожиданно услышал, как Кулоэ отозвался глухо, со всей серьёзностью: - Я понимаю. Здорово. Ты молодец! Ты должен купить свою яхту, правда. Это хорошая мечта, стоящая. Арю снова увидел этот задумчивый профиль, как тогда, в машине, и подумал: "Нет, вот это моя стоящая мечта!" Кулоэ пытался закрыться от него, убежать от прилипчивой неизбежности, наверное, именно потому что Арю ему нравился, очень нравился. А когда что-то приходит в твой мир и сразу ныряет в тебя, как рыболовный крючок, хочешь-не хочешь, начнёшь трепыхаться от страха, пытаясь выплюнуть и оттолкнуть. И в этот момент у грабителя было именно такое лицо, как у испуганной рыбы, он словно был ранен и хотел улизнуть, отползти в сторону, оттого шарахался от своего надоедливого "блонди". - Кулоэ-сан... - тихо спросил Арю. - Да? - устало ответил брюнет, поднял на него взгляд и вдруг совершенно лучезарно улыбнулся, умилившись виноватому виду растрёпанного парня, который нервничал, набираясь духу перед тем, как сморозить очередную глупость. От этого стало намного проще решиться, и Арю ляпнул: - Обещай со мной на яхте в море выйти, тогда куплю. - Ну что ты? Как я могу знать, что там будет... - удивился преступник. Наивность предложения зашкаливала, он ему об одном, а этот мальчишка всё своё гнёт. При этом поведение Арю не отталкивало, скорее расстраивало его. - Тогда обещай хотя бы этот день и ночь. Я уйду, как скажешь, в полиции скажу, что выбросили за чертой города, морда у меня и так разбита... - Ну куда же я отсюда денусь. - Обещаешь? - У нас эта ночевка запланирована была, перевалочный пункт. Правда я должен был быть один... - Ладно, в общем, дождись меня из ванной, я быстро! - А халат розовый наденешь? - теперь уже Кулоэ смотрел на него с хитринкой и горячим интересом. - Это что, условие? Как на спор, что ли? Так ты сам не хотел надевать, мужикам глупо ведь? - Тебе-то он пойдёт... - выпятив вперёд губу, ответственно заявил Кулоэ. - Хех, ну ладно, надену... И у кого ещё на что встаёт? Странный, - улыбнулся Арю, взял руку брюнета в свою, плавно поднёс к разбитой щеке, зажмурился и потёрся, с наслаждением ощущая тёплую дрожь ладони. - Тогда обещаю дождаться. - прикрыв глаза, глубоким шёпотом произнёс Кулоэ. Арю охнул и спотыкаясь побежал в ванную, и даже не обратил внимания, как хлопнула дверь, и тень скользнула внутрь и обратно. Стеклянная стенка была плотной, парень не волновался и не стыдился. Правда, если бы заметил, что преступник подхватил свои вещи с крючка, наверное, бы занервничал. Но он не заметил. Арю мылся тем же гостиничным гелем для душа, радуясь его простоте, так похожей на приятную простоту Кулоэ. Он весь был, как раскрытая ладонь - чуть грубоватый, чуть шероховатый, но такой тёплый, этот мужчина. - Врун! - грустно сказал Арю пустому номеру, когда вышел из ванной в глупом розовом халате. Сел на то самое место на кровати, на котором только что сидел Кулоэ, и закрыл лицо руками. Стало так жалко себя и ужасно захотелось закурить, но сигарет с собой у него не было... ***       Что люди делают, когда их кидают? Некоторые бродят из бара в бар, пьют сакэ с приятелями, жалуясь на то, какую же тупую дрянь встретили. Некоторые заливают досаду в одиночку, а кому-то ближе - забить морозилку мороженым, бездумно есть его столовой ложкой прямо из ведёрка перед телевизором, пока холод не пропитает тело от макушки до пяток, вымораживая обиду из организма. Арю не делал ничего подобного. Он был из четвёртого типа. Таких не бросают. Совсем. Просто потому что вцепившегося в тебя добермана довольно трудно отбросить, разве что с куском собственного мяса. Если Арю хотел, он получал желаемое любыми способами. С трёх лет мир слушался его беспрекословно, стоило Арю задаться целью и сверкнуть в её направлении своей хитрой гипнотической улыбкой. Только вот именно захотеть было проблемой, с детства его мало что по-настоящему привлекало. Общение, хобби, новые знания... Почти всё казалось унылым и недостойным внимания. Но в случае со сбежавшим обаятельным бандитом этой проблемы не было. Так что после первого шока Арю легко принял решение. Он знал, что и как делать от и до, буквально по пунктам для себя расписал. Началом координат была эта придорожная гостиница, ещё многое нужно было подготовить, сделать и найти. Он как можно тише выскользнул из мотеля, накинув на голову капюшон своей серой-серой неприметной кофты, впервые за долгое время он был доволен своим непритязательным вкусом в одеже.        Когда Арю вернулся домой после долгих выяснений обстоятельств с детективами, после допросов и сотен подписей, ему будто пришлось и во времени вернуться назад, привычная жизнь поглотила его, и самое обидное, что в ней не было места красному латексу. Как он жил раньше? То, что воспринималось как скука, теперь стало адовой пыткой. Другого наказания он, правда, так и не получил, на лжи Арю не поймали, никто не подозревал законопослушного заложника, который к тому же позаботился обставить своё возвращение как можно реалистичнее. "Да, утащили, да, избили в машине, выбросили где-то по дороге, когда очнулся, не знал, куда идти, еле выбрался". Направление, конечно, указал другое, пришлось помотаться по пригороду. Кроме того, сама банда прочно ушла на дно. Вероятно, поэтому рыть носом землю следователи перестали, просто собирали материалы, и пару-тройку брошенных Арю заведомо ложных деталей так и не раскусили, мало того, стали строить на его вранье свои выводы. Дело улеглось, хотя заниматься им не перестали.        Дальше оставалось только терпеть и ждать. Под незримый метроном - вставать и ложиться, хотя не хочется ни того ни другого. Вот бы безвременье, вот бы отключка. Но нет, надо совершать какие-то действия. Отвечать на звонки, работать, есть, пить. Иногда для снятия стресса разговаривать с усопшим фикусом, читать бесплатные рекламные буклеты и кулинарные блоги, а вдруг удастся что-нибудь приготовить. Не с целью научиться, а потому что лень выходить на улицу. Недалеко есть раменная. Недалеко от банка... "Чёрт с ним, закажу пиццу", - в очередной раз срывался Арю. Временная петля, скачок назад, в период до Кулоэ, и даже до объявления о яхт-клубе в ящике.        Всё было так, да не так. Кое-что изменилось. Теперь Арю зачёркивал дни крест-накрест не бессмысленно, а с нетерпением, мечтая скорее добраться до желанной даты, помеченной в календаре буквой "К" - "Каникулы. Кулоэ". Раньше -совершить задуманное было невозможно. Прошло полгода, затем ещё три месяца, осень перевалила за половину, он всё рассчитал максимально точно, и только маркеры менял по необходимости, когда прежние высыхали. Конечно, хотелось сорваться с места ещё давно, ещё тогда, когда сопоставил факты, порылся в интернете, нашёл ответы на большую часть вопросов, и в их числе на главный: "Где ты? Где ты сейчас, сукин сын?" Он мог следить за их перемещением, рисовать на распечатанной карте маршруты красным карандашом, мог бы повесить эту карту на стене туалета или в спальне и думать о том, в какой сейчас местности находится так зацепивший его человек, представлять себе затяжные дожди или снежные горы, или туманы в серых посёлках, а, может, городок, где нет ничего, кроме запаха машинного масла от завода, который кормит эту печальную область. И он представлял всё это каждый раз, когда закрывал глаза, шумно выдыхая, расписываясь в собственном бессилии, забирался рукой под бельё и торопливо дрочил на Кулоэ, который сейчас есть в этих местах, где-то далеко в этой точке на карте, там, а не рядом с ним.       Арю долетел до Нагои, дальше - поездом. По его понятиям город был небольшим, в два раза меньше Нахи. Море здесь тоже было другое, и воздух намного холоднее, как будто более прозрачный, и люди совершенно не такие, как на Окинаве. Но что ему были люди, что местные деликатесы и неуютная ноябрьская погода? Он - не турист, и приехал не ради этого всего. По сути сам порт его не интересовал. Арю нужно было в пригород Куваны, ничего лучше, чем взять велосипед на прокат, он не придумал. В конце концов и привычно и удобно, и добираться быстрее, а из багажа у него был только паспорт и кошелёк, так что проблем никаких. Жаль, что пальто надеть не додумался, ветер здесь был больно наглым и пронзительным.        Километры пустынных дорог с редкими встречными автомобилями, каменные насыпи с сухой, пробивающейся местами травой, почти белой, как пучки соломы, и запах, этот запах, напоминающий о Кулоэ, он был повсюду, наматываясь на спицы в колёсах, путаясь в его высветленных волосах, он дразнил и радовал. Арю крутил педали, подставляя лицо хлёстким потокам воздуха, пропитавшегося солью и влагой и надеялся на лучшее. У него не было уверенности, что он найдёт свою потерю именно здесь, но он знал, что с этого места можно начать поиски. Память кормится ароматами, и это место пробуждало в Арю приятные воспоминания, заставляя думать только о хорошем.       Цель его путешествия можно было заметить издали. Небольшое скрипучее колесо обозрения было самым надёжным маяком. По мере приближения можно было разглядеть два павильона с коридором зеркал и пещерой ужасов, пять-шесть аттракционов под открытым небом, будку с билетами и несколько аляповатых трейлеров, разрисованных клоунами. Ах, да, и конечно же, рядом с колесом располагался скромный цирковой шатёр. На что рассчитывал хозяин бродячего луна-парка, непонятно, Кувана - небольшой городок, спальный, но в нём всё-таки были свои места для отдыха, зачем жителям отдавать предпочтение и деньги заезжим циркачам? Тем не менее Арю думал, что те, кто выбирает стационарные парки в противовес этому передвижному чуду, полные дураки. Он вертел головой по сторонам, впитывая затаившееся в мелочах, волшебство. Всё здесь выглядело потёртым, покусанным временем. Матовость поблёкших красок, выбоины местами, ржавчина местами, нежная паутина трещин и вылинявшая на солнце ткань - всё это дышало невероятной атмосферой, которой нет ни на грамм в вылизанных, сверкающих чистотой и новизной аквариумах, детских площадках и прочих местах, которые не знают прекрасного слова "дорога". А передвижной луна-парк знал, он хранил в себе магию и мог поведать множество путевых историй, Сезон закончился, работники разбирали хлипкие конструкции, не спеша, посетителей в этот промозглый день явно уже не ждали. Поэтому на Арю посмотрели с удивлением, он поклонился, пожелал хорошего дня и лёгкой работы и сказал, чтоб успокоить, что он приехал к друзьям. - Ведь Сэтсуна и Питти у себя? - Да, конечно, паря, куда им деться! Сэтсуна кошечек своих собирает вроде. Да иди прямо в цирк, они ещё не грузили клетки, отъезжаем послезавтра, значит, репетируют что-нибудь, чтоб время не терять.       Шатёр, похожий на огромный полосатый красно-белый леденец величаво колыхался на ветру всем своим крупным летучим телом, словно вздыхал, потому что не хотел переезжать. Арю припарковал велосипед у входа и нырнул внутрь. На арене в совершенно другом костюме - в чёрном с золотом, но тоже с эполетами командовал и щёлкал кнутом Сэтсуна, Арю узнал его и без маски, любителя подколок и крупных зверушек было видно издалека. Слушаясь его львиного рыка, снежный барс прыгал через огромный обруч. Туда и обратно, и снова туда. А вот Питти Арю заметил не сразу, он висел под самым куполом на качелях из тонких серебристых тросов. Висел вверх ногами, зацепившись ими за шаткую перекладину, и его неизменные хвостики тоже свисали вниз. Он расслабленно наблюдал за работой Сэтсуны, настолько расслабленно, что казалось, сейчас заснет и рухнет с высоты. - День добрый, - тепло крикнул Арю в гулкость цирка, Сэтсуна обернулся, щёлкнул кнутом, и его громадная кошка послушно улеглась на манеж. Питти зажал рот ладонями, будто давясь от беззвучного смеха. Тем временем дрессировщик ловко перескочил через бортик арены, подбежал к Арю и радостно потряс его руку в крепком рукопожатии: - О, надо же! Ты живой! Привет-привет! - А почему это я должен был быть мёртвым? - насторожился Арю, осторожно вытаскивая свою кисть из яростного захвата дрессировщика. - Да кто ж тебя знает. Тогда в мотеле Кулоэ прибежал к нам в номер, орущий: "Я сделал ужасную вещь! Мы должны ехать!" Так я подумал он тебя того, замочил. А Питти подумал, что он тебя того, но в другом смысле. Хорошо, что не поспорили. Из-под купола раздалось возмущённое шипение, на которое Сэтсуна обернулся и помахал вверх кулаком: - Эй, заткнись, Питти, неправда! Мы не спорили! - Я тоже рад вас видеть, но я, понимаете же... - Кулоэ ищешь? - хмыкнул Сэтсуна и подмигнул ему с пониманием, - Да-да, ты уж встряхни его что ли, а то он совсем скис в последнее время. - Он... здесь? - резко выдохнул Арю, понимая, что от неожиданности у него глупо защипало в носу так, словно сейчас или чихнёт, или расплачется. - Да, где ему ещё быть? Ты иди-иди, он должен разбирать павильон "Пещеры ужасов". Один, - Сэтсуна подвигал бровями с ехидной ухмылкой, а потом вдруг посерьёзнел и добавил: - Спасибо тебе, парень. - За что? - искренне удивился Арю. - Что не сдал. Спасибо.       Бывший заложник фыркнул и махнул рукой, мол, "фигня какая», и припустил вон из шатра к нужному павильону. Сэтсуна вернулся назад к своему барсу, запрокинул голову наверх, и со смехом сказал, обращаясь к Питти, который уже сидел на перекладине и довольно болтал ногами на качелях: - Слушай, надо на всякий случай всем нашим передать, чтоб в "Пещеру" сегодня не совались!       Через пару минут Арю оказался у нужного павильона, выглядевшего как длинное одноэтажное здание замысловатой формы, в начале которого посетители должны были садиться в вагончики и ехать по тоннелю мимо скелетов и прочей жутковатой белиберды. В детстве он любил такие вещи, как и все мальчишки. Это было забавно и страшно, причём страшно в меру, все понимали, что из темноты выпрыгивают манекены, в не приведения, поэтому можно было чувствовать себя храбрым и подтрунивать над друзьями. Часть диковинных декораций уже лежала на траве: сложенные друг на друга панели, изображавшие, видимо вход в преисподнюю, гипсовый фальшивый орган и кусок пластика под витраж, уляпанные красными пятнами тряпки в рулонах, черепа и мотки паутины из нитей, и всё это вперемешку с прозаичными большими картонными коробками и упаковочной плёнкой. У стены помещения лежал закрытый чёрный гроб, видимо, использовавшийся в качестве скамьи, потому что рядом с ним стояла жестяная банка, доверху забитая окурками.       Худощавый работяга в тёмно-синей робе неспешно орудовал электрической отвёрткой, разбирая на удобные части какую-то готическую мебель. На шум шагов он обернулся и... сигарета, зажатая в зубах выпала изо рта, следом за ней полетела, выскользнувшая из рук отвёртка, причём прямо на ногу. Кулоэ коротко ойкнул и простонал: - Блонди... - Хорошо, что не молоток, - обречённо рассмеялся Арю, и так же, как уже было прежде, ненужная напряжённость сошла на нет, и стало легко, непонятно, чего волновался, - Кулоэ-сан, ну здравствуй...       Договорить ему не дали, Кулоэ подскочил в одно мгновение, крепко обнял, затем отклонился, обхватил его лицо ладонями, посмотрел пугающе пристально, ныряя глубоко внутрь расширившихся от страха и возбуждения зрачков, задумался на минуту, словно опасаясь собственного стихийного порыва, потом, погладив пушистый светловолосый затылок ладонью, прижал к себе и сдавил так, что Арю показалось, будто у него от этой медвежьей нежности затрещали все кости разом. Вытянувшийся стрункой, совершенно сплющенный в этом захвате, он жадно хватал воздух ртом, глотая вместе с кислородом такой долгожданный морской запах, и щурился от удовольствия. Но удовольствие было не из лёгких, не вытерпев, он сдавленно забормотал куда-то в ключицу: - Больно, Кулоэ-сан..       Тот пришёл в себя, отстранился, коротко моргнул, словно вынырнул из воды или долго был в темноте и внезапно шагнул в свет. Он увеличил дистанцию, но из рук не выпускал, они теперь обнимали талию парня, сдержанно и в то же время властно, словно отмечая принадлежность - "Моё!". Такой реакции Арю не ожидал, совсем недавно он вообще не знал, здесь ли его беглец, и старался настраивать себя на долгий путь к нему. А тут - в двух шагах был, да ещё не просто принял, а колотится теперь весь, и по глазам видно - скучал, волновался, хотя тоже не ждал увидеть. И вот он смотрит с тревогой и радостью, руки держат крепко и упрямо, а губы говорят совсем не то: - Арю, дурак, вот дурак, ну зачем ты, идиота кусок... - а взгляд тёплый, словно не смотрит - гладит, - Кстати, как ты меня... нас нашёл? - Тебя бы так быстро не нашёл, наверно... Всё благодаря Питти, спасибо ему и его сестре. - А, так ты знаешь... - Ну конечно, я сразу понял, что такие как вы на преступление просто так не идут, отчаянные и отчаявшиеся. Значит, что-то должно было случиться, иначе бы не смогли. - Шерлок, - усмехнулся Кулоэ, и как заворожённый, видимо, не в силах сопротивляться, дотронулся до волос Арю правой рукой, пропустил светлые пряди сквозь пальцы. - Ну не то чтобы прямо Шерлок, сейчас найти человека ничего не стоит, когда есть мозги и когда по-настоящему хочешь. - А ты, значит, хотел? - в ответ на заведомую поддёвку Арю посмотрел обиженно, будто говоря: "Чего спрашиваешь очевидное, я же здесь". - В общем... - приглушённо продолжил он, стараясь не замурлыкать от ритмичных плавных движений пальцев, которые играли с его причёской, встрёпывая, ныряя вглубь, приглаживая, - Стал рыться. Искал несчастные случаи среди спортсменов, потому что думал, что гимнастика или акробатика - это ниточка. Потом вспомнил своё первое ощущение, что вы трое будто со сцены сошли. - Да какой там со сцены, - пробубнил Кулоэ, закатывая глаза, - Это ребята только... - Ой да уймись, скромник... - Арю забросил ему руки на шею, облизнулся и продолжил, зачарованно разглядывая покрытые сухой корочкой губы напротив, - Костюмы отсюда, да? - Да эти тряпки Питти шьёт, он фанат таких штук. - По нему видно, да... В общем... В итоге я нашёл заметки о нём и его сестре, о том, как разбилась воздушная гимнастка в бродячем луна-парке, и как вас закрыть хотели после, и как деньги ей на операцию в США всем миром собирали. И как чудом нашлась нужная сумма. Сэтсуну тоже обнаружил в Интернете, и его зверушек. Только тебя найти не мог, но думал, ты с ними. Надеялся... - Я просто рабочий, Арю, станут ли обо мне писать статьи? Кому это надо. - Ты не просто... Это ведь ты придумал, да? Банки? - О, нашёл заслугу... Ну надо было что-то срочно решать, часть средств добыли нелегально, пришлось занимать у людей, у страшных людей, а потом угрозы пошли, от некоторых просто не уйти, там настолько много нужно было отдавать, представить не можешь... В общем, Питти влип, и пошло-поехало. - Короче говоря, Питти вписался за сестру, Сэтсуна ради цирка, чтобы зверей своих не потерять. А ты ради чего, Кулоэ-сан? - Да какая разница, ради денег, - тот вдруг замялся, нахмурился, отшатнулся от любопытного взгляда и от самого юноши. Отошёл, нескладно плюхнулся на гроб-импровизированную скамейку, попытался прикурить, но ветер упорно тушил огонёк зажигалки. Арю засмотрелся на то, как он нервно крутит колёсико, снова и снова. Встряхнулся сам, подошёл и сел рядом, обхватывая свои колени. Кулоэ закусил губу, немного отодвинулся, Арю склонил голову набок, заглядывая в глаза упрямцу, который от раздражения зашвырнул куда-то так и не захотевшую прикуриваться сигарету. - А я тебе скажу, Кулоэ-сан, - улыбнулся парень с восхищением, - Ты это ради друзей придумал и делал. Ой, а может, и собирался взять вину на себя, если что? Мол, мне нечего терять и всё такое, - в ответ ему раздалось недовольное кряхтение, и Арю так и не смог сдержать торжествующей усмешки, - Вот уж действительно добрый человек. - Да что ты понимаешь, не знаешь ничего... Блонди, ты такая заноза в заднице, с тобой одни неприятности. - Так расскажи, я хочу знать, - Арю отобрал у него пачку, зажигалку, прикурил ему сигарету, передал, будто невзначай обхватывая его кисть и задержавшись чуть дольше, чем этого требовал простой жест, - Ты, знаешь, тоже не пряничный человечек, у каждой свои проблемы. Но наши вроде бы стали общими, нет?        И был момент, когда можно было выкрутиться, просто сказать: "Нет!", но Кулоэ медленно курил и не спешил проводить черту. Он заговорил тихо, не глядя на Арю: - Да что там рассказывать. Я не циркач, не артист, никто, по сути. Ни мозгов, ни таланта, руки только вот. Это парни из цирковых семей. А я вообще из этих мест, из Миэ. Забавно, что ты именно тут нас нашёл. Я уже десять лет, с пятнадцати таскаюсь с этим луна-парком. Скучная история, как у тысяч семей. Отец пил и избивал мать, как только я дорос до того, чтоб защищать её, стал и меня поколачивать. Ну вот я и сбежал. А через полтора года были тут рядом, заглянул к матери, она на меня наорала, что всё это моя вина и отца она терпела всю жизнь ради меня, а теперь он ушёл к другой женщине. В общем работаю, да отсылаю ей половину зарплаты, лишь бы не видеть. - А отец? - спросил Арю, сжимая кольцо рук вокруг своих колен крепче. - Подох. Туда ему и дорога. Это я так думал... На самом деле, когда узнал от матери, так стало тошно и грустно. Я сколько себя помню желал ему смерти, а мелким совсем так даже молился об этом в храме, на Новый Год, загадывал, вот ведь... Не думал, что буду о нём жалеть. А жалею. Он, кстати, и надоумил на грабежи, с детства слышал от него, что бандитом стану, вот и стал. На что я ещё могу сгодиться... - Ну, у меня есть варианты, - Арю несмело погладил его по плечу. Окурок был брошен в жестяную банку к своим собратьям, а "блонди" завалился назад на гроб, опираясь только на один локоть, второй рукой обвивая шею сдетонировавшего, как бомба Кулоэ. Мужчина рванул к нему, как по команде, и теперь нависал сверху, с яростным нетерпением впиваясь в податливые губы. Это был совершенно другой поцелуй. Не трепетное знакомство и признание, а горячая лава, копившаяся месяцами. "Ждал, ты всё-таки ждал меня", - открываясь навстречу, думал счастливый Арю, и ощупывал в ответном отклике губы языком, нырял и выныривал, отдаваясь голодной терзающей ласке. На этот раз первым оторвался Кулоэ, посмотрел на него совершенно безумным взглядом, словно слопал глазами целиком - от и до: - Пошли, - сурово произнёс он, поднимаясь, и потянул за собой Арю. - Куда? - удивился юноша, но послушно последовал за ним, крепче цепляясь в сжимавшую его кисть ладонь. - Ну у меня не много вариантов, куда бы я мог тебя пригласить, поэтому - внутрь. Прости, что такой не предусмотрительный. - В "Пещеру ужасов"? Обалдеть, романтика, как в школе. Кулоэ-сан, я смотрю, ты умеешь устраивать свидания. - Ну, просто я думаю, поцелуя на крышке гроба нам мало, так ведь? - обернулся, с наслаждением заметил, как краснеют бледные щёки Арю, тот даже ответить не смог, только закивал головой часто-часто, - Тогда предлагаю продолжить на постели невесты Дракулы. - Что? Я не ослышался? - Поверь, более комфортной кровати не найти в радиусе километра, я, конечно, мог бы пригласить тебя в свой фургончик, но вряд ли тебе понравится. Там очень тесно, негде развернуться, не то что... - Хочу... Хочу фургончик, всё хочу, посмотреть, как ты живёшь и... всё... - Ну ладно, попозже, хорошо? Он ведь далеко, а я не могу… - взмолился Кулоэ, - Пойдём!       Ощущение из детства - снаружи - просто павильон, скучное здание, расписанное неоновыми красками, на нём призраки и вампиры, но выглядит это, как насмешка, всего лишь тонкие металлические листы под слоем заурядных рисунков. Но входишь внутрь, и перспектива меняется, как и твои представления о пространстве, времени и обо всём, что было снаружи. Арю видел много похожих аттракционов, но этот был создан с особой заботой, было видно, что всё ухоженное и поддерживается в отличном состоянии, мало того, как рассказал Кулоэ по дороге, пока они шли по рельсам, многие детали придумал и даже смастерил он сам. Слушать было безумно интересно. Он вёл Арю за руку и болтал о том, как вымачивал в кофе бумагу для создания старых карт, а в чае - бинты для мумии, чтоб казались старыми, как вырезал из фанеры саркофаг, делал лепнину и раскрашивал, как рисовал плесень и художественно рвал парусину. - Если это скучно, то я, наверно, должен себе пулю в лоб пустить, у тебя лучшая работа на планете!       Получил столько благодарности во взгляде в ответ на похвалу, что от неожиданности споткнулся и чуть не загремел носом вниз, но снова был пойман, как раньше, и они продолжили дорогу. - Кулоэ, - робко спросил он в образовавшейся тишине, нарушаемой только шорохом шагов, - Так значит всё? Вы не станете больше этого делать? - Что? Ты про банки? Нет... Теперь остается только ждать развязки. Но кое из-за кого мне всё больше хочется надеяться на невозможное. Хоть бы нас не поймали... - Может, и не поймают. А вы ни о чём не забыли? Вы трое такие... непрофессионалы. Я сходу догадался, как бы вы не хамили там. - Ой, я чувствую, ты что-то другое хотел сказать... Хотел сказать «лохи" да? - Нет, нет, что ты, - рассмеялся Арю, - Но всё же. Вы избавились от костюмов и оружия? По ним вас могут найти. - Насчёт этого не волнуйся, никогда не отыщут. Всё надёжно спрятано. - Где? - У друзей. У Энди и Джоджо, они тоже отсюда, хотя не в курсе того, что я попросил спрятать... Они фокусники. - Фокусники? - Ага, и извращенцы, по-моему, Джо кончает, когда Энди его распиливает. Зато они отлично умеют прятать вещи. Лучше всех! - Звучит отпадно, познакомишь? - Нет уж, я не буду тебя знакомить с Энди и... вообще. Знаешь, есть старинное поверье, - замогильным голосом начал Кулоэ, поглядывая на паренька через плечо, - Те, кто переспит на постели невесты Дракулы, будут до конца жизни связаны.... КРОВЬЮ! Так что подумай хорошенько. О, нет, думать некогда, мы пришли, так что, всё, выбора нет, теперь ты мой до гроба и... всё такое.        Они замерли перед одной из арок на пути вагончиков, ближе к выходу из павильона, это была одна из последних страшилок. Арю не выдержал, отнял руку, всё потому что согнулся пополам от истеричного хохота, обхватив живот. Да уж, романтичнее для первого раза не придумаешь. Перед ними в окружении парящих на верёвочках пластиковых летучих мышей возвышалась большая кровать под чёрным покрывалом и чёрным бархатным балдахином, по которому красочно алели переливающиеся в тусклом свете ламп в виде канделябров красные капли фальшивой крови. - Ой, не могу, просто ложе любви...       Кулоэ, который до этого шутил и был достаточно оживлённым, вдруг помрачнел и недовольно смотрел на задыхающегося юношу, который никак не мог остановиться. У Арю даже слёзы от смеха выступили, на самом деле это был самый настоящий срыв, то, о чём он столько мечтал, выглядело совсем не так, как он мог бы себе представить. Его отпустило - от волнения, ожидания, нервов, от переживаний за Кулоэ, никакие грёзы не могли сравниться с тем, какой это был человек - весёлый и грустный одновременно, очень простой и безумно сексуальный, угловатый и неловкий и при этом напористый и сильный, израненный в глубине души. Никакого воображения на него не хватало! "Блонди" уже не удивлялся, когда его подхватили, потащили за собой, сердито подтолкнули, и когда он оказался на кровати, вдавленный в неё, распластавшийся под Кулоэ и всё никак не успокаивающийся. - Ну что же ты всё смеёшься! Хватит! - Арю не унимался, - Ты что, меня только с пушкой слушаешься? - Я и с пушкой тебя не особенно слушался...       Тёплые тонкие, совершенные по своей форме пальцы коснулись сначала нахмуренных бровей Кулоэ, затем лба, пробежались по лёгким морщинкам, как по струнам, и они разгладились. Мужчина закрыл глаза, отдаваясь прикосновениям, пальцы остановились на губах, задержались, указательный, изучая, скользнул внутрь, в горячую влажную темноту. Арю улыбнулся, когда Кулоэ пустил, легонько прикусил, а затем облизал, посасывая фалангу. - Хочу тебя. С ума сойти как хочу, - признался парень, выгибаясь, чтоб прижаться теснее к напряжённому паху, - Надеюсь, я всё-таки для тебя не просто так, и ты не водишь сюда косяки баб... - Да... Нет... То есть... А, хрен с ним! - Кулоэ снова всё решил объяснять делом, это и правда, у него получалось лучше.       Кусался, чуть ли не рычал, одежду они стаскивали порывами, почти до треска ткани, заевшие молнии, застёжки, всё было нипочём, руки снова сталкивались и путались, помогая и мешая друг другу одновременно. Шмотки и обувь улетели куда-то назад, в полумрак, к рельсам, и Арю мысленно поиронизировал над тем, что ему повезло: он успел в какой-то немыслимый миг вытащить из кармана презервативы и смазку. Повезло, потому что, если бы не успел, отползти бы ему вряд ли удалось и выбраться из-под оголодавшего Кулоэ, который будто с цепи сорвался, его было уже не остановить, всё тело Арю покрылось остывающими в воздухе поцелуями, слюной, засосами, укусами, и потому он был на пределе, готовый скулить, умолять о члене, Кулоэ тоже был заведён до невозможности, такой твёрдый, до болезненных ощущений, тёрся где-то внизу, но не спешил переходить к главному. Он переборщил со смазкой, то ли от волнения за партнёра, то ли от того, что дрожали руки, выдавил почти весь тюбик, и они оба были мокрыми и скользкими до одури. Сказать, что так много не нужно Арю не мог, чуть что он или тонул в очередном поцелуе или бился, задыхаясь от ласк, которые были буквально повсюду. Горячие, жалящие, жадные признания в том, насколько он для этого мужчины "Не просто так" и в том, что никаких баб он сюда не водил, конечно, да и вообще всё время с их встречи никого у него не было, не хотелось. Потому что хотелось только Арю. Все мысли Кулоэ занимал брошенный в том злополучном номере "блонди". И он столько раз представлял, что остался, не сбежал, и то, как ловил Арю, выходящего из душа, и трахал его прямо в том розовом халате или, как врывался к нему в ванную... Тысячи вариаций и ни одна не могла сравниться с настоящим моментом.       Когда Кулоэ медленно, осторожно вошёл в него, Арю уже сдерживался из последних сил, но любовник не стал двигаться сразу, позволяя привыкнуть, мелко и коротко целуя его лицо, точно успокаивал, уговаривал потерпеть. Кого? Себя или Арю непонятно, потому что самому тоже было тяжело, упоение долгожданной близостью и трогательная, растянутая на лишние пятнадцать минут, забота о "блонди" ему дорого давались, голова была как в чаду, он уже ничего не соображал, кроме животной жажды проникать в тёплое, желанное под собой глубже, резче быстрее. Так что успокоиться не удалось, он сорвался сразу, как только позволил себе первое пробное движение, упал, не в силах опираться на локти, подхватил ноги своего любовника и закинул их себе на бёдра, чтоб погружаться сильнее, и полетел. Повинуясь только внутреннему безумию, только заданному природой и тоской по Арю ритму, Кулоэ вбивался быстрее и быстрее. Ветер и соль пронзили Арю, запах и сила, которую он ждал, лицо, которое видел во снах - теперь над ним, такое внимательное и серьёзное, в испарине, снова насупленное, не может не хмуриться, даже от счастья, прекрасный, хриплый его Кулоэ. Тот, кого обнимать страшно, такой тонкий, будто вот-вот развеется, будто обнимаешь тот самый морской ветер, невидимый, но неистовый. И есть только один способ удержать ощущение, что он здесь, с ним, не потеряется, не исчезнет - это шире раздвигать ноги, впускать его в себя глубже, стремиться навстречу, как получится, но приближаясь. И Арю впускал, приближался, удерживал, отыскивал губы, тянул к себе, царапал спину, умирал под ним и рождался заново. Они оба уже стонали и кровать невесты Дракулы, явно не рассчитанная на такую страсть, стонала вместе с ними.       Перед разрядкой Кулоэ попробовал приподняться над ним, он хотел видеть распахнутые глаза и приоткрытые влажные губы, безотчётно шептавшие его имя, хотел видеть взмокшие светлые волосы и пылающие от бешеной скачки щёки. Хотел запомнить всё, и спрятать каждую чёрточку только для себя. После очередного толчка он кончил, тяжело дыша, судорожно сжимая бёдра, готовый рухнуть от наслаждения, но не вышел, удержался на руках и серьёзно посмотрев в лицо любимого стал медленно раскачиваться и глухо повторять: - Кирэи, Арю, мой самый, самый, самый красивый, нет никого лучше тебя...       И Арю то ли всхлипнул, то ли охнул от внезапно накатившей безграничной волны нежности, задрожал, пачкая свой и его животы, и прекрасные чёрные простыни спермой.       У них в запасе оставалось ещё два дня. По негласной договорённости о будущем не говорили. Быстротечное текучее время заполнили тысячи простых штрихов, и дни были как яркий карандашный набросок в мире передвижного луна-парка. Арю так и не видел почти никого из его неординарных обитателей. В выданной его парнем запасной робе и простой клетчатой рубашке он помогал Кулоэ разбирать и паковать декорации, они пили ароматный крепкий чай из небольшого чайника-термоса, разливая напиток в пластиковые стаканчики, курили на знаковом гробу, говорили без остановки, бродили в окрестностях по насыпям с высохшей травой, по холодным пустым пляжам. Там, где их волосы взвивались вверх, пряди спутывались между собой, когда они целовались, и чайки кричали так грубо и неприятно, казалось, в птичьих голосах явственно слышится: "Бэнг-бэнг!" А ещё они трахались в фургончике Кулоэ, где действительно было мало места, но повторить чудо первого раза так и не решились, спали там же на узкой раскладной лавке, чёрти как, от этого по утру все тело было затёкшим и кости ломило, но Арю не жаловался, было просто чудесно. Это было лучше Рождества и Золотой недели, лучше, чем канун Нового года, хотя ничего особенного не происходило. Возня с инструментами, с упаковкой, чай, саднящие от бесконечных поцелуев губы, прогулки, приятная усталость. Никто даже не признавался в любви, не говорил, не пояснял. Кулоэ только хрипло ляпал иногда всякое вроде "Кирэи" и "Мы с тобой - просто рок-н-ролл, детка!", и Арю смеялся, прикрывая губы ладонью и лукаво отводя глаза. Этого было более чем достаточно, это было даже слишком, так что сердца почти лопались от удовольствия, словно чересчур большие мыльные пузыри, пока штрихи уходящих часов бережно ложились на бумагу, пока их срок истекал. ***       Вот и верь после этого людям. Особенно тем, кому настолько идут чулки и красные обтягивающие шмотки для звёзд стриптиза. На таких точно нельзя полагаться! Он обещал, и Арю поверил. Конечно же, не мог не поверить, хотя Кулоэ его уже бросал и обманывал, хотя он знал этого мужчину совсем недолго, но поначалу любые доводы не имели значения. Как бывают знакомые, с которыми всю жизнь существуешь бок о бок, а близости не чувствуешь, только лёд и непреодолимую стену, так есть и те, кого принимаешь сразу - бесповоротно, беспрекословно. Стоит только заговорить, и всё - пиши пропало, понимаешь, что человек твой, и даже логика не пытается встать на дыбы, остановить подобное невозможно. Поэтому Арю нравилось в Кулоэ всё, даже глупое и смешное, его корявость и упрямство, его простота и бесконечные загадки. Когда они были рядом, так естественно получалось доверять без остатка и не сомневаться ни в чём. Но стоило пережить неделю в разлуке, как всё стало угнетать, мучить и давить.        Зачёркнутые даты накапливались в календаре, там уже наросло крестов на приличное кладбище, прошло больше двух месяцев после тех крошечных каникул, самых счастливых в жизни Арю. Его любовник как в омут канул. Но ведь он обещал, говорил, что приедет, когда разберётся с делами. Сколько это надо разбираться с делами? И что это вообще значит? Его терзали подозрения разного рода, от банальной ревности до самых безумных идей. Вечерами он просматривал новостные ленты, надеясь, что не увидит в них ничего вроде: "Сдавшийся властям главарь "Красных шлюшек". А потом замирал, допустим, в магазине перед холодильником со стейками, где каждый кусок мяса был в своём личном прозрачном домике, вспоминал, как Кулоэ резал свою порцию на квадратики, стоял и улыбался, как дурак, пока все внутренности не сворачивались узлом от чувства утраты.       Было совсем поздно, его смена закончилась, но он задумался, наматывал круги по округе, когда очнулся, тряхнул головой и спрыгнул с велосипеда, вдруг захотелось пройтись пешком по своему району, пустому и сонному. Он вёл велик за руль и двигался еле-еле, грустно всматриваясь в дорожную разметку под ногами. Эхо отдавалось шорохом колёс и чёткими шагами в пустоте, Арю нащупывал дорогу затуманенным взглядом, размышляя только о том, что он сделал не всё, что должен был, чтоб удержать Кулоэ, чтоб обезопасить его, защитить, недостаточно, слишком мало. А теперь нет шансов, ведь они договорились не обмениваться телефонами, не светиться, пока всё не будет улажено. "Надо было мне всё бросить и поехать за тобой. С тобой я чувствую себя, как дома", - вертелось на языке, и он бы не удивился, если бы произнёс это вслух. Но не собственный голос заставил Арю очнуться, он вскинул голову на другой звук. Такой же шорох, но с большим нажимом и уверенностью. Из-за поворота, с другой стороны улицы к нему приближался велосипедист, и, хотя издалека разглядеть было невозможно, уверенность родилась сразу, Потёртая кожаная косуха, серая футболка, джинсы и сумка за плечом - самый обычный человек на свете. Арю вздохнул тихо и облегчённо. Наверное, Кулоэ собирался промчаться мимо, не узнал сразу, но за сотню метров резко затормозил и чуть не вылетел из седла. Он соскочил с велосипеда, бросив его прямо на проезжей части, и торопливо подбежал к замершему в ожидании парню. - Охренеть, - констатировал он, ошалело оглядывая юношу с головы до ног. - Всё-таки приехал, - ухмыльнулся Арю, а Кулоэ совершенно потерянно развёл руками и выдохнул в ответ: - Блонди... Ты... коп?       Арю взял под козырёк и равнодушно пожал плечами. Белая рубашка, синий жилет и синие брюки, точно по фигуре, форма ему шла, это единственное, что его волновало в данный момент: он знал, что выглядит классно, и был счастлив до невозможности. - Патрульный. Ну и что... - Ты не говорил мне. - А ты не спрашивал. - Чёрт, вот и Шерлок... Арю! Так почему ты нас не засадил всех, давно же мог. -Кулоэ шагнул ближе, взялся за руль его велосипеда спереди, положил ладони поверх его, и смотрел всё ещё недоверчиво и с недоумением. - Ну, во-первых, мама меня учила не смешивать работу и личную жизнь. А во-вторых, за что? Всё это меня не касается, я документы проверяю и велосипеды. Твой, часом, не ворованный? - Арю намеренно изменил тон до требовательного дежурного и хитро приподнял бровь. - Нет! С ума сошёл, он из проката. - Ну хорошо, значит к вам у меня никаких претензий нет, господин. Можете дальше ехать по своим делам. Доброго пути! Кстати, какие у вас дела в Нахе? Часом не секс-туризм? - наконец не выдержал, громко расхохотался "блонди". - Вот из-за таких как ты, дрянной мальчишка, преступность и процветает! - сурово погрозил ему пальцем Кулоэ. - Пошли уже, поздно совсем, я, знаешь, тебе стейк купил, пожарю, часто покупал. Поедим, а потом... - потянувшись через руль Кулоэ прервал его реплику самым пошлым, самым мокрым и откровенным "Спасибо", без предупреждения глубоко погружаясь языком в его рот, проводя по кругу, и прикусывая мягкую нижнюю губу напоследок, чуть оттягивая на себя. Арю насупился и скомандовал: - Эй, а ну-ка велик с проезжей части убери. - Слушаюсь, офицер блонди...       В синей темноте под яркими звёздами они шли бок о бок, каждый со своим великом, Арю справа, Кулоэ слева. Брели по безлюдным улочкам мимо серых невысоких бетонных заборов, мимо железных оград, в ржавчине и зелёных вьющихся растениях, мимо маленьких закрытых магазинчиков, молча, лишь изредка перебрасываясь уютными репликами, направляясь домой к Арю. Кулоэ рассказывал о том, как там ребята, о работе, которую подыскал здесь в порту. - Скучно же в доках, - удивлялся Арю, в душе жалея его "Пещеру ужасов", внутренне сжимаясь от дорогих воспоминаний. - Да разве может быть скучно. Море же, корабли, и ты рядом. Ох, блин, точно, чуть не забыл, - мужчина остановился и залез в свою небольшую заплечную сумку, а затем протянул узкий конверт. - Что это? - Открой же. Подарок!       Арю, придерживая велосипед бедром, чтоб не упал, с любопытством зашуршал бумагой и наконец извлёк содержимое. -"Гирэи"* - прочитал он вслух в робком свете фонаря, и вспыхнул, - Обалдеть! Яхта? Ты купил яхту и назвал её так для меня? - Нет, я, конечно, мог назвать её "Блонди", но решил, что для лодки это как-то пошловато. - А для меня, значит, подойдёт? - В самый раз, - довольно подтвердил Кулоэ и зашагал вперёд, чтоб скрыть собственное смущение. - Стой! - заорал ему в спину Арю, - Ты куда? Дорогу же не знаешь! *** - Всем мордой в пол, это ограбление!       По пистолету в каждой руке, красный переливающийся костюм, воротник стоечкой, как у Дракулы, юбка, почти болтающаяся на стройных бёдрах, тонкие ремни, и никакой дурацкой маски на лице, зато помада алая, как свежая кровь. - Эй, красавчик, я к тебе обращаюсь, а ну ка пристегнул себя наручниками сам!       Арю направляет один из пистолетов на обнажённого Кулоэ, лежащего в его постели, и кивком головы показывает на наручники на тумбочке. Тихий стон только что проснувшегося любовника: - Совсем сбрендил! Шесть утра, Арю! С тех пор, как Питти посылку прислал продыху нет, я убью эту сумасшедшую швею при встрече... - Я сказал наручники! - И холодная струя воды из пистолета бьёт в самые незащищённые части тела брюнета, он корчится, смеётся и повинуется: - Ауч! Ну хорошо, блонди, но в следующие выходные, чур, я тебя буду грабить!       И солнечное утро воскресения привычно окрашивается для этих двоих романтичным звоном застёгивающихся на запястьях браслетов. На подоконнике - два новых фикуса, календарь на стене - чистый, без единого крестика.