«Мои руки… как холодно… Боль »

Та девочка была сиротой. Ее родители когда-то отказались от нее из-за отсутствия иммунитета, когда той было еще полгода. В детских домах все дети несчастливы. У некоторых даже условий для существования меньше. Соня была одной из тех, кому повезло в жизни не больше остальных брошенных детей. Работники детского дома не любили ее по-особенному. Девочке постоянно нужны были медикаменты и особый уход, на что никто добровольно не собирался идти. Случалось так, что начальство принуждало воспитателей иногда с ней заниматься, так как Соня жила в изоляции от других детей. Она просто их боялась. Никто из «обделенных» не был рад привилегиям, которые перепадали на плечи больного ребенка: лучшая одежда, больше внимания и ухода, сладости. У Сони развивалась кардиомиопатия – сердечное заболевание. Более того у нее была врожденная анемия. Девочке было уже шесть лет, и ее никто не хотел удочерять. Со стороны своих сверстников ей приходилось терпеть унижения, а со стороны некоторых воспитателей – побои. Она была белой вороной детского дома. Как-то в начале августа в детдоме произошли перемены: ушла на пенсию Варвара Степановна – одна из воспитателей, а на ее место взяли молодую девушку по имени Вера. Вера имела высшее педагогическое образование и была востребованным учителем начальных классов. Но ее после учебы определили сюда, в этот бедный детский дом. Группа, в которой числилась Соня, попала под ее опеку. Все дети просто тянулись к доброй и заботливой Вере Александровне, но не Соня. Соня постоянно сидела у окна на своей кроватке, иногда отрываясь на обед и умывание. Девочка никогда не разговаривала, просто смотрела вперед, наблюдая за птицами снаружи. Никто не знал, о чем она думает, чего хочет. Даже психологи не могли ее анализировать, так как та вообще не выходила на контакт. В начале сентября ей выдвинули новый диагноз – синдром Альцгеймера. Когда об этом узнали остальные дети, то они еще больше стали ее бить и презирать. Вера Александровна когда заметила избиение Сони, то немедленно обратилась к начальству. Женщину не радовало решение отдать ребенка в детский дом с уклоном на психически больных детей, поэтому она под угрозой ухода настаивала на том, чтобы Соне дали шанс. Так и вышло: ей дали время до начала зимы. Сколько не пыталась Вера выйти на контакт с Соней, все было безуспешно. Прошли два месяца, и здоровье ребенка было на грани. Вера Александровна тратила свою зарплату только на лекарства для Сони. Она даже просто позабыла о других детях, сконцентрировавшись на одной и единственной девочке. Однажды в середине ноября Соня лежала на кровати и тянула к окну руки: она не могла встать – болело тело, и кружилась голова. Вера зашла к ней, не способная сдержать своих слез. Она присела рядом и стала плакать. - Соня, они тебя заберут, и тогда всему настанет конец. Соня, на твоей жизни будет поставлен крест, твои документы уже готовы. Почему ты молчишь? Ты всегда молчишь, почему? – Веру терзала ужасная душевная боль. Она мечтала спасти Соню, но у нее ничего не получалось, и в этом Вера карала себя. Она смотрела в пустые глаза ребенка, который будто бы уже был не жив: глаза Сони не излучали той искры жизни, которая была даже у умирающих наяву людей. - Соня… - Это глупо, - Девочка первый раз произнесла что-то при постороннем человеке. – Вы все равно мне не поможете, потому что я этого не хочу. - Ты говоришь… Соня, - Вера восторженно подскочила с места и стала счастливо смеяться. – Соня! Ты ведь нормальная. Теперь я им тебя не отдам! Теперь мне поверят! Вот увидишь, мои старания не будут бессмысленными! - Это глупо, - Это было последней фразой маленькой Сони, больше она не разговаривала. Вера Александровна добилась того, чтобы начальство созвало комитет, который определит дальнейшую судьбу Сони. До этого дня оставалась всего неделя. Вера самолюбиво улыбалась себе, думая, что делает добро и улучшает этот мир. За всю неделю она ни разу не подошла к Соне, не поинтересовалась ее здоровьем, ее моральным состоянием: она репетировала свою важную речь, которая вот-вот спасет девочку. Было около часа ночи. Соня сидела на окне и смотрела на дождь за стеклом. В сумраке, в бликах света фонарей она заметила черную ворону, у которой не поднималось крыло. Убедившись, что все спят, девочка раскрыла оконные створы и спустилась вниз по пожарной лестнице, располагающейся по левую сторону от окна второго и первого этажей. Поймав птицу, она бережно ее стала гладить по голове. Ворона клевала руки Сони и каркала громко, вырываясь наружу. Соня плакала тихо, потому что хотела только помочь. На крики вороны слетелась вся стая, как и свойственно специфике этого вида птиц. Соня выпустила единственное существо, которому хотела помочь. Стая не щадила ребенка не на секунду, воспринимая Соню как врага… Девочка оступилась и упала виском на край бордюра. Она еще дышала и видела свои разодранные белые ладони в крови. Ее губы еле шевелись: «Мои руки… как холодно… Боль ». Соня умерла в течение трех минут. Ее тело безмолвно мокло под дождем. Вороны еще летали над мертвым телом до самого утра. Та птица, у которой было сломано крыло, выколола Соне левый глаз. Дворники нашли ребенка и сообщили об этом детскому дому. После начальство позвало репортеров с целью привлечь к себе внимание. О Соне говорили мало. В основном просто сказали, что девочка стала жертвой нападения ворон. Вера Александровна даже не плакала. Во время интервью она говорила о несчастных брошенных детях, которые хотят иметь маму и папу. И никого вокруг не волновала смерть ребенка… Никого.