———————————————————————————
Единственное, что Канеки знал о своем соулмейте, — так это то, что он был очень настойчивым. Роза на его плече не бледнела — судя по всему, этот человек поддерживал рисунок, обводя стершиеся линии каждую ночь. К тому же, среди старых линий он находил и новые, поэтому каждое утро просыпался с мыслью о том, что, возможно, теперь они сложились в понятный его глазу рисунок. Ему просто было интересно, что это может быть. Уже через неделю его ключицы, грудь, шея, спина и руки были плотно покрыты амарантами, астрами, бальзаминами, гвоздиками и примулами. Каждый из которых, к еще большему смущению Канеки, на языке цветов значил что-то, связанное с любовью. Ему пришлось постоянно носить водолазки и беспокоиться о том, не увидит ли кто-то рисунков на его коже. Он не знал точной причины, почему так упорно прятал их. На ум сразу приходило то, что он просто не хотел, чтобы его друзья и коллеги подшучивали над тем, какие очаровательные и романтичные рисунки рисует для него соулмейт. Но где-то глубоко внутри Канеки понимал, что, возможно, это просто его упрямство. Он не мог поверить в то, что его соулмейт на самом деле хотел выразить свою любовь к нему — от одной мысли о том, что он совершенно не может соответствовать его ожиданиям, становилось тошно. Он ничем не заслужил таких красивых признаний, и с каждым днем стыд за это грыз его все сильнее. И именно сейчас он стоит на кассе с тремя водолазками и одной парой штанов, за которой на самом деле и пришел. Он не смотрит на чек, пристыженный тем, как легко он тратит деньги, лишь бы не решать свою проблему. Когда он приходит домой, то над гвоздикой, расположившейся на его сердце, появляется новая надпись. Cuore mio. — Восхитительно, — думает Канеки, натягивая свою новую водолазку через голову, — он еще и по-итальянски говорит.———————————————————————————
Проходит еще неделя, но линии так и не бледнеют. Цветы разрастаются и уже начинают наползать на его ключицы. Канеки даже не может представить, сколько времени его соулмейт тратит каждую ночь, чтобы обводить эти линии поверху снова и снова. Он ужасно взволнован тем, насколько его соулмейт ему предан. Он бы хотел быть тем человеком, которого он ожидает увидеть. Вместо этого он просто продолжает прятать рисунки.———————————————————————————
На его коже начинают мелькать романтические фразы и на английском. Мелкие и каллиграфически изящные надписи появляются в просветах между цветами. Канеки больше не нужно залезать в онлайн словари, чтобы узнать, что значат эти слова.———————————————————————————
Я люблю тебя. Надпись расположилась поперек его шеи и заткнула его, кажется, даже с большей легкостью, чем это сделал бы удар ножом по трахее. «Это напрасная трата чувств,» — думает Канеки. Этот человек зря тратит свои чувства на него. А затем он словно сходит с ума. Он врывается в свою комнату, хватает со стола свою любимую ручку и наконец находит в себе смелость задать этот вопрос. «Почему?» — пишет он рядом с розой. «Почему?» — пишет он вдоль гвоздики. «ПОЧЕМУ?» — пишет он под «Я люблю тебя». Он пишет вопрос снова и снова, рядом с каждым рисунком и каждой надписью. Синие чернила оставляюn за собой потеки и кляксы, но ему все равно, он просто продолжает писать это проклятое слово, пока его рука не начинает болеть, а кожа по всему телу неприятно саднить. Он наконец может позволить себе заснуть, свободный от того чувства стыда, охватывавшего его после каждого нового признания. Он никогда еще не спал так плохо.———————————————————————————
«Я просто устал от одиночества», — гласит новая надпись маленькими и куда менее живыми буквами, сбегая вниз по его предплечью. Канеки чувствует, будто получил извинение, которого совершенно не заслужил.———————————————————————————
Рисунки полностью исчезают. Когда Канеки снова начинает носить футболки, во взгляде Хиде он замечает разочарование, словно этот парень знал все с самого начала.———————————————————————————
Кожа Канеки кажется ему странно пустой. У него нет веснушек или родимых пятен, чтобы заменить те чернильные переплетения, к которым он уже успел привыкнуть. Идти спать, снедаемым стыдом, было ужасно, но идти спать и чувствовать себя абсолютно одиноким было в разы хуже. Ему кажется, что теперь он немного лучше понимает своего соулмейта.———————————————————————————
Еще одна неделя тишины почти убивает его.———————————————————————————
Канеки больше не может это терпеть. Он резко срывает колпачок с ручки, которая и совершила то преступление, и с безумным рвением начинает рисовать, не то ради сохранения собственного здравого рассудка, не то ради извинения. Он рисует на левой руке пустынную линию горизонта, одинокие скалистые горы и месяц, освещающий весь этот ландшафт. Его права рука дрожит, отчего линии получаются не совсем ровными и создают ощущение беззвездной темной ночи. Он останавливается только тогда, когда у ручки кончаются чернила.———————————————————————————
На следующее утро Канеки обнаруживает у себя на шее одинокую точку. Он все равно надевает водолазку———————————————————————————
День спустя он просыпается и обнаруживает новый цветок, обвивающий его горло. Это все те же, знакомые ему, черные чернила, но на этот раз с фиолетовым на тенях. Он перерывает весь интернет, прежде чем понимает, что это за цветок. Один сайт объясняет ему, что это фиолетовый гиацинт, и Канеки читает его значение. Его переполняет такой чувство облегчения и счастья, что у него буквально трясутся руки. Прощение.———————————————————————————
Канеки находит его, сидящим в кафе недалеко от университета, где он учится, спокойно потягивающего кофе и с книгой в свободной руке. Его лазурно-лиловые волосы аккуратно обрамляют лицо, а по фигуре становится ясно, что этот человек определенно завязан в модельном бизнесе. Но Канеки легко замечает под его глазами мешки — следы бессонных ночей. Горы и луна, которые Канеки нарисовал на его руке, выставлены на всеобщее обозрение. Канеки садится чуть поодаль и обкладывается своими учебниками и тетрадями, в итоге все равно не отрывая глаз от незнакомца. Внезапно он отвлекается от своей книги. Их глаза встречаются. Канеки собирается с силами и оттягивает воротник водолазки вниз со смущенной улыбкой. Сложно описать удивление на лице мужчины. Канеки трясущейся рукой берет ручку и пишет на своей руке — если бы до этого он не практиковался на бумаге сотни раз, то боялся бы где-то облажаться. Но буквы выходят разборчивыми и аккуратными. Bonjour.