∾
«Если шагнёшь за эту дверь, можешь не возвращаться. Ты предаёшь нас, Сэм.» «Как ты можешь ставить какую-то дурацкую учёбу выше нас? Выше меня?.. Забудь, Сэм. Просто уходи. Мне не нужны твои оправдания.» «Да ладно, Сэм! Ты же знаешь, я не из слабаков. Позволь, я поеду…» Вниз по щекам Винчестера стекали слёзы, когда он представлял всех людей, которых подвёл. Его отца, брата и… О, боже, как он мог позволить Джо сесть за руль? Она должна жить. Они с Дином были так счастливы вдвоём. А сам он не более, чем чёртов убийца. Сначала умерла мать, спасая его из горящего дома, затем он пустил девушку брата в машину, хотя та явно была нетрезвой, в итоге, и она, и её мать погибли. А вдобавок ещё и бросил единственных родных из собственных достаточно эгоистичных побуждений. Парень медленно открыл глаза, полоснув бритвой сперва бедро. Два для матери, один для Джо. Затем он переместился на руку и добавил ещё три пореза за отца и брата. Его потряхивало от всхлипов, когда он закончил, но стало немного лучше. Он заслужил худшего, но брюнет не мог убить себя. Это было бы равносильно попытке сбежать, плюс тогда смерть его матери вмиг оказалась бы напрасной. Раздался громкий стук в дверь ванной. — Эй, Сэм-э-лам, поторопись там, принцесса. Мне нужно принять душ перед работой, а твои волосы не требуют такой тщательной заботы, — позвал бодрый голос, и Сэм почти наловчился различать в нём улыбку. Студент поспешил аккуратно промыть порезы, прикрыв их, и убедился, что нигде не осталось крови, прежде чем открыть дверь, одаривая соседа ухмылкой. — Если ты укладываешь волосы по два часа, это ещё не значит, что я тоже, Гейб. Я брился, — солгал он, нацепив фальшивую улыбку. Природная беспечность Габриэля всегда позволяла не беспокоиться лишний раз. Длинноволосый был рад, что невысокий золотоглазый мужчина предложил вместе делить жильё, хоть иногда и раздражал похлеще, чем его братец. — Ты в порядке, Сэмми? Я не пытался быть грубым или ещё что. Твои волосы выглядят отлично, правда, — уже мягче произнёс шатен, поймав взгляд чужих глаз — до сих пор саднящих и покрасневших от плача. Винчестер отмахнулся от него. — Неважно, Гейб. Серьёзно, оставь это. Ты сегодня в две смены или Люц, наконец, решил прекратить использовать тебя, как прикрытие? — сменил тему Сэм. Семья сожителя была гораздо занятнее, и кафе, которым она владела, определённо походило на местечко для студентов. Именно там они и встретились, начнём с того. Старшие братья вечно впрягали его работать в двойную смену, и в подобных случаях Габриэль составлял неплохую компанию, когда Сэму приходилось провести ночь за учебниками. Бариста выведал, что у парня проблемы со средствами, а на кону обучение в колледже, и убедил разделить кров с ним поровну, наседая на том, что его родня неприлично разбогатела на создании какой-то новой кофейной штуки, и он в силах помочь, если необходимо. Новак являлся противоположностью брюнета почти во всех мыслимых отношениях. Он был добродушным, жизнелюбивым да и просто славным. Умел видеть лучшее в каждом и обладал настоящим даром — мог рассмешить даже Винчестера, если впрямь хотел. Сэм чувствовал, что, возможно, если бы тот остался рядом с ним на достаточно долгий период, часть того абсолютно неизнашиваемого добра, что он излучал, помогла бы исцелить его разлагающуюся душу. Габриэль фыркнул, как бы то ни было, проскальзывая мимо соседа в ванную. — Ты знаешь ответ, Сэмвич. Иногда Люси буквально сущий дьявол, клянусь! Но я взял с Майкла гарантию, что буду свободен завтра, так что, мы можем сходить на тот арт-фестиваль, ну, который тебя так взбодрил, — донеслось сквозь дверь, и Сэм закатил глаза, следом опустив их в пол и стараясь не воображать себе Габриэля в душе. Брюнету не в новинку тот факт, что он отдавал предпочтение, в основном, мужчинам, но… Он боялся опуститься в глазах отца ещё больше, нежели уже успел. Джон Винчестер был набожным христианином, и юноша никогда не интересовался его мнением на этот счёт, впрочем, и не стремился. Существовало и так порядочно шрамов, без добавления другой насечки за симпатию к мужчине. С этой мыслью Сэм прижал палец к одному из своих порезов и сделал глубокий вдох. — Я пошёл. Увидимся во время твоего перерыва, ладно? — бросил он, изогнув губы в лёгкой улыбке, когда раздалось пение Новака, прекрасно знающего, что дурак-сосед его услышит.∾
Остаток ночи размылся, словно в тумане, пока Сэм отрабатывал свои часы в местном баре, перед тем как закончить и присоединиться к другу на время его перерыва. Последний оказался заинтригован фестивалем искусств сильнее, чем предполагал Винчестер. Это сбивало с толку. — Почему ты вдруг загорелся этой идеей? Имею в виду, раньше не замечал за тобой восторга от Моне, — полюбопытствовал студент, довольствуясь обычным чёрным кофе, в отличие от собеседника с его многослойным нечто из взбитых сливок, карамели, шоколадного соуса, ах, и ещё зефира. Габриэль усмехнулся, несмотря на лёгкий румянец, тронувший его щёки. — Шутишь? Я без ума от монет! Да кто их не любит? Плюс… Я должен вытащить твой унылый зад из всего этого и посмотреть, как ты улыбнёшься. В смысле, какого чёрта у тебя ямочки?! Кстати, я упоминал, что мне нравятся твои волосы? — ответил шатен, а Сэм моргнул, осмысливая сказанное. — Я тебе… нравлюсь? То есть… Сильно нравлюсь? — мужчина напротив фыркнул, закатывая глаза. — Здесь что, начальная школа? Да, ты мне «сильно нравишься», Сэм. Какие-то проблемы? Потому что у меня создаётся впечатление, что я тоже «сильно нравлюсь» тебе, — сказал он, параллельно помахивая ресницами в сторону спутника, отчего тот не сдержал смех. Всё в этой ситуации было совершенно чересчур. — Я… Не думаю, что… — длинноволосый чуть замялся. — Тогда это здорово, полагаю. И не монеты, а Моне. Это французский живописец, — поправил Сэм, наклоняя напиток официанта к себе, но как только он сделал глоток, его лицо полностью угодило во взбитые сливки. — Хэй! То, что мы теперь встречаемся, не означает, что я перестану подшучивать над тобой. Хотя это напомнило мне. Что произошло дома? Я не был в курсе, что ты из тех, кто плачет в душе, но если что-то случилось… — он вытер крем с юноши, изучая его лицо в поисках чего-либо, но тот лишь покачал головой. — Ничего. В самом деле. Просто жизнь подкосила. Не беспокойся об этом, — Сэм настаивал, и Габриэлю оставалось только пожать плечами. — Хорошо, я забью на это. Но если захочешь поговорить — я здесь. Однако, сейчас я уверен, что должен вернуться к работе. Увидимся позже, радость моя, — он подмигнул, клюнув щёку Винчестера, прежде чем поставить таймер заново для повторной смены. Сэм хихикнул и допил кофе, после отправляясь домой.