Не оставляя Козырей

- Войдите, – распорядилась молодая на вид девочка, лицо которой не знали разве что только в самых захолустных углах этой планеты.       Наннали ви Британия, одна из немногих оставшихся в живых представителей правящей династии Священной Британской Империи… или вернее того, что от неё осталось. Придя к власти после жесточайшего поражения Британии в войне с Федерацией Объединённых Наций (а во многом как раз из-за этого самого поражения, стоившего жизни как 99-му британскому императору — Шнайзелю, так и изрядно проредив линию наследования), она была вынуждена выполнять все те требования, что были навязаны Британии Федерацией.       Нет, к её чести Федерация не стремилась отомстить за долгую и кровопролитную войну, которую отдельные члены Федерации вели раньше, за политику расовой сегрегации и культурного геноцида, но и позволить Британии существовать в том виде, в котором она существовала, и сохранить те территории, что были ею захвачены, Федерация не могла и не желала.       Освобождение колоний, упразднение института аристократии, введение конституционных элементов в ранее абсолютную монархию, упразднение нумерной политики, ревизия истории, сокращение вооружённых сил и разработок новых вооружений — всё это пришлось приводить в жизнь уже Наннали. Некогда мягкотелой девочке, которая вообще-то вовсе не желала этого, которая просто хотела спокойно жить со своим братом.       Разумеется, безболезненно это не прошло — по количеству покушений на её жизнь, она уже стала рекордсменом, однако теперь охрана была усилена и представлена надёжным контингентом Чёрных Рыцарей, равно как лично отобранными отрядами её сестры… которая как раз вошла в кабинет Императрицы. - Рада тебя видеть, Корнелия, – Наннали с радостью поприветствовала свою сестру. - Взаимно, Наннали, – улыбнулась воительница, которая заняла роль верного щита и разящего меча в руках Императрицы с самого её прихода к власти… и каково бы не было к ней отношение в Ордене Чёрных Рыцарей и в самой Британии из-за резкой смены цветов Богини Победы, в том что Наннали была жива, здорова (насколько это вообще возможно для девочки-инвалида) и продолжала работать, была заслуга во многом именно Корнелии.       А то что реформы, являвшиеся альтернативной окупационного правления, держались только на Наннали и ей приближённых, прекрасно знали и в Ордене, и в руководстве Федерации, и, разумеется, в самой Британии. - Всё зашиваешься в работе? – поинтересовалась Корнелия, глядя на столбик из документов и папок, украшающий стол императрицы и грозящий обрушится при малейшем прикосновении. - Уже нет, – улыбнулась Наннали, но Корнелии, уже давно знавшей нынешнюю императрицу, было видно сколько натянутой была эта улыбка, а потому обладательница фиолетовых волос продолжала смотреть в фиалковые глаза Наннали. – Хорошо, – сдалась императрица. – Зашиваюсь. - Хватит с тебя на сегодня, – неодобрительно покачала головой Корнелия. – Ты императрица, но ты не должна жить в своём кабинете. У тебя есть помощники и советники — оставь хоть что-то на них, – добавила девушка. - Как будто они даже вполовину всё так же хорошо сделают как я, – проворчала Наннали, грузно подымаясь из кресла.       Да, состояние её ног никуда не делось, однако последние разработки в области найтмэр фреймов, при адаптации оных к более… гражданским нуждам, давали крайне интересные результаты, одним из которых и пользовалась Наннали. Именно поэтому нижнюю часть её тела, вплоть до поясницы укрывало это подобие лёгких лат — стилизованный медицинский экзоскелет, позволяющей девочке-инвалиду делать то, о чём она столь давно мечтала — ходить.       Конечно, это было не слишком удобно, в нём было жарковато, кое-где оный натирал а ходить в туалет и вовсе было тем ещё приключением, но Наннали не желала отказываться от возможности ходить из-за таких мелочей. Право слово — понимать всю ценность таких мелочей можно лишь потеряв их. - Что бы сказал твой брат, узнав что у тебя нет даже толковых помощников, на которые можно переложить свою работу? – задала риторичесикй вопрос Корнелия. - Лелуш скорее бы побежал всё переделывать за мной на свой лад, – в голосе Наннали послышалась печаль, на что Корнелия отвесила себе мысленный подзатыльник. Всё же, тема старшего брата, всё ещё оставалась не самой приятной для девочки. - Но даже у него был целый штаб, отвечавший за принятие решений, в которых не требовалось участие Лелуша, – парировала Корнелия. – Уж поверь, я знаю. - Но где мне найти верных людей, готовых идти за мной до конца несмотря ни на что, и обладающих при этом компетентностью, а не лишь желанием выслужиться? – ответила Наннали старым аргументом на этот, уже довольно долго тянущийся спор. – Я не мой братик, и его методами я воспользоваться не могу, – то, что его методами Наннали не слишком хочет пользоваться, она добавлять привычно не стала.       Две девушки вышли на веранду замка. Пендрагон был восстановлен по распоряжению Императрицы, хоть и из столицы-символа величия мирового гегемона, город стал символом перерождения Британской Империи. Из страны-рабовладельца, в страну свободную от предрассудков социал-дарвинизма. Из диктатуры аристократии в адекватный либерализм. Из страны живущей настоящим, в страну живущей завтрашним днём… - Помнишь, как всё начиналось, Нелли? – тихо поинтересовалась Наннали. - Словно это было вчера, – кивнула головой воительница, немного разметав по плечам пурпурные пряди волос.       То что война была закончена столь безболезненно также было заслугой Лелуша, по сути его финальным подарком. Его вера в победу была столь абсолютной, что он составил план действий уже после побед, план сложный и адаптивный в зависимости от стартовых условий, но имеющий одну и ту же суть.       Он желал, чтобы война была закончена одним единственным генеральным сражением, чтобы после мощного хука в челюсть, поверженному противнику была протянута рука, а не начались удары ногами в печень, что могло побудить желание у Британии сопротивляться до последнего солдата… а вернее до последнего жителя колоний, что, разумеется, не хотел никто.       Именно поэтому Лелуш, видимо понимая что зная его возможности, даже самые лояльные из Чёрных Рыцарей не позволят ему править Британией, хотя бы из опасений того, что он может устроить встав у руля Британской Империи, предложил посадить на трон его сестру. Во-первых, он обосновал это тем, что из всей оставшихся в живых королевской семьи, права на престол, формально, есть только у неё.       И сам Лелуш, и Корнелия отказались от права на престол, а потому они годились как правители лишь тогда, когда все остальные наследники правящей династии были бы мертвы. А так как их до власти всё равно никто не допустил бы — слишком все опасались гения Лелуша помноженный на потенциал его Гиасса, а между Рыцарями и Корнелией слишком много крови было пролито, то решение поставить во главе Британии Наннали, до этого никак не запятнавшей себя кровью (этим за неё любезно занимался старший братик) и вдоволь нахлебавшейся горя от Британии, устраивало в целом всех.       Британия получала легитимного лидера (на возраст никто не смотрел — Чарльз тоже взошёл на трон будучи ненамного старше), а Чёрные Рыцари и Федерация получали гарант того, что Британия будет переделана, даже если её придётся ломать через колено. Единственной чьё мнение не спросили, была сама Наннали…       Но, как бы то ни было удивительно, девочка, уставшая прятаться за спинами других, была только рада такой обязанности и с готовностью согласилась играть эту роль. В конце концов, ей казалось нечестным то, что только её брат марает руки кровью ради её блага… и как любящая сестра, она не могла остаться в долгу, пусть это и было во многом противно её сущности.       Любовь сестры была сильнее убеждений. - Меня всегда забавляла та амбивалентность, с которой публика относилась к тебе, Нелли, – протянула Наннали, хихикнув. – Богиня Войны ставшая Чёрным Рыцарем, чтобы потом вновь вернуться к Британии. Споров о твоей мотивации было столько, что у меня первые дни просто закладывало уши от требований моих… советников, по поводу необходимости заключить тебя под стражу и начать срочное расследование. - Чтобы потом все эти «советники» могли беспрепятственно пудрить тебе мозги и делать что хотели, подсовывая тебе ту картинку, которую ты хочешь видеть, а не то что происходит на самом деле, – фыркнула Корнелия. - Именно. По крайней мере так длилось… – слова императрицы тут же были подхвачены Корнелией. - Пока ты не рассвирепела и не приказала мне всех их бросить в темницу, – усмехнулась девушка, тряхнув гривой фиолетовых волос. – С каким же удовольствием я исполнила этот приказ… – это было то, чего ей всегда не хватало во время службы Британии.       Даже она не могла по своей воле арестовывать и бросать под стражу бюрократов из метрополии по первому желанию, хоть она была уверена, что те оставляют в своих карманах не менее половины того, что проходило через их грязные ручонки. Даже власть имперской принцессы в таких вещах была ограничена, и на такое имели санкцию лишь представители Тайной Службы, которую тоже пришлось долго чистить и по сути создавать заново. - Ты не представляешь с каким удовольствием я его отдала, – улыбка Наннали стала до неуютного похожа на кровожадный оскал Лелуша, неожиданно напомнив Корнелии о том, что эти два столь непохожих человека приходились друг другу родственниками. – Вся эта грязь, которую они вылили на тебя… да если бы они знали, что мой собственный брат, имперский принц, один из наследников престола, пусть и отказавшийся от него, развязал эту войну, да не ради захвата трона, а ради уничтожения Британии… - Их бы и расстреливать не пришлось — сами бы умерли от инфаркта, – усмехнулась Корнелия, стараясь не замечать насколько сильно её в такие моменты беспокоила Наннали.       Нет, годы правления вовсе не превратили милую девочку в кровавого маньяка, как опасалась Корнелия — Наннали сохраняла мягкость и милосердие в правлении, не устраивая кровавые вакханалии, которые Корнелии пришлось бы предотвращать — во многом именно для этого бывшая принцесса согласилась на должность правой руки Наннали…       Однако время от времени, при необходимости или когда императрицу вынуждали обстоятельства, в её действиях проскакивала та самая безжалостная эффективность, вместе с характерными маньеризмами, которые до неуютного сильно напоминали Корнелии старшего брата Наннали.       Ещё некоторое время две столь непохожие, и одновременно столь схожие девушки молчали. - Знаешь, а тебе поступило ещё одно предложение руки и сердца, – наконец, то ли не выдержав гнетущего молчания, то ли желая сменить тему, произнесла Корнелия. – Граф Нортроп. - Я надеюсь ты поступила с ним так же как и с остальными? – холодно осведомилась Наннали, едва не вынуждая Корнелию поморщиться.       Почему же эта девочка напоминала ей именно тех двух людей, о которых девушке было думать тяжелее всего? Ведь Юфи имела точно такое же отношение по поводу всех этих договорных свадеб и браков по расчёту — она искренне верила в истинную любовь, а потому не собиралась менять её на «какого-то мерзкого свинтуса», как она красноречиво назвала одного из графов, с которым как оказалось, отец подумывал её в будущем связать узами брака… потому что это было выгодно для Империи, разумеется.       Тогда этого чудом удалось избежать, но именно с тех пор Корнелия не отпускала от себя младшую сестру ни на шаг, оберегая её от матримональных планов как правящего дома, так и лично Императора Чарльза.       Только в отличие от Юфи, Наннали в любовь не столь верила, сколько знала… вот только объект её любви был для неё абсолютно недосягаем, а потому императрица довольно холодно относилась к попыткам других поднять своё положение, и благодаря узам брака стать вторым лицом Империи.       А ещё власти у неё было побольше чем у Юфи. - Да, – кивнула Корнелия. – Но ты же понимаешь, что долго это продолжаться не может? Как императице, тебе придётся дать наследника Империи. - Поступлю римским способом, – фыркнула Наннали. – И вообще, если ты ещё раз заведёшь этот разговор, я подпишу эдикт об окончательном упразднении аристократии. Мне титул «последней Императрицы» куда как приятней будет, чем оказаться под каким-нибудь хряком, – неприязненно добавила она, смотря в глаза своей сестре.       Корнелия почувствовала, как по её спине скатилась холодная капля пота. На неё смотрел взгляд Лелуша — холодный, жесткий, с буквально одержимым стремлением идти до конца несмотря на возможные последствия. Тот взгляд, которого невозможно не бояться, встав у него на пути, и от чьего взгляда не может не зажечься сердце, если ты стоишь рядом. А потому лучше промолчать и не думать о возмущении, которое подымется в народе и среди знати, от использования традиций империи, которой Британия так и не покорилась. - К тому же… тебе легко говорить, Нелли, – неожиданно взгляд Наннали потух, утратив свою твёрдость. – У тебя есть Гилфорд… а у меня… все кого я любила так или иначе, теперь не со мной, – на этот раз Корнелия не выдержала и отвела взгляд.       Невозможно было понять, это императрица так хорошо изучила свою старшую сестру и нагло пользовалась её слабыми местами, или она просто вела себя естественно? А потому Корнелия предпочла замолчать, ибо представлять какие могут быть возможные последствия от полной ликвидации аристократии, а не просто лишения их влияния на политическую и государственную жизнь Империи, она попросту не желала.       К сожалению, до конца упразднить аристократию значило с высокой долей вероятности развязать гражданскую войну, которую смог бы остановить только экспедиционный корпус Чёрных Рыцарей… которые, с большой долей вероятности, лишь объединят врагов против себя. Так что, лучше будет промолчать и продолжать отвечать твёрдыми отказами, а для особо упорных ещё и физическими аргументами.       Последнее, к тому же, ещё и удовлетворяло морально, напоминая о старых-добрых временах. В конце-концов, изменять себе было бы глупо, а потому Корнелия и сейчас оставалась предметом ужаса всех нерадивых чиновников, вне зависимости от своего статуса и богатства, равно как и всех навязчивых ухажёров, тянущих свои грязные лапы к её драгоценной сестрице.       Правда, как подозревала Корнелия, Наннали и сама могла с ними разобраться… была ли причина в том, что карт-бланш давался бывшей принцессе, что императрица не любила насилие, или же просто банально хотела сохранить образ гуманиста, Корнелия не знала. И не то чтобы была уверена, что хочет знать. - Ладно, Нелли. Дела не ждут, – наконец устало вздохнула Наннали. – Придёшь на ужин? – добавила она. - Разумеется, – кивнула Корнелия.

***

Изображение на громадном экране простоного зала, создавало иллюзию живого общения, словно все собеседники находились рядом, а не были разделены огромным расстоянием. Две девушки с одной стороны, один молодой мужчина с другой стороны. - Корнелия, Наннали, рад вас видеть в добром здравии, – кивнул мужчина. - Эта линия не прослушивается? – поинтересовалась Корнелия. - Нет. Я лично убедился в этом, – ухмыльнулся её собеседник. - Опять за старое? – с укоризной произнесла глава Британского Престола. – Это не игрушка, – добавила она, и только понимающий человек мог расслышать в её голосе лёгкую смешинку. – К тому же, тебя могут обнаружить. - Я позволил им меня обнаружить, – ответил мужчина. – Пока я нахожусь где я нахожусь, и не пытаюсь ничего более предпринять, им всё равно. - Всё равно это опрометчиво, – упрямо ответила Наннали. - Они знают, что если я захочу, то меня не удержат ни эти стены, ни уж тем более живая охрана, – пожал плечами мужчина. – Но так как я ничего более не делаю, то это их далеко не так сильно беспокоит, как могло бы. В конце концов, после всего что я для них сделал, мне кажется я заслужил такую вещь как личное пространство, – в последней фразе из тона собеседника ушла шутливость, которая, как понимали обе девушки, во многом была напускной. - Они могут предпринять меры, чтобы ты не смог выходить на связь, – заметила Корнелия. - И настроить меня против них окончательно? – скепсисом в голосе мужчины можно было сбивать найтмэры. – Зная на что я способен, зачем им это нужно? Тем более сейчас, когда Синкэ отошёл от дел. На некоторое время между собеседниками повисло молчание. - Как ты, братик? – наконец, не выдержав, спросила Наннали. - Не очень хорошо, – заметил он очевидное — более ярко выраженная чем обычно бледнота, небрежность в одежде и следы кругов под глазами говорили об состоянии Лелуша куда красноречивее слов. Девушки же промолчали, зная что это был максимум того, что они могут добиться от бывшего Зеро.       После памятной битвы, излечившись от тяжелого ранения, Зеро публично отошёл от дел, заявив что с падением Британии в нём отпадает нужда — ведь он защитник слабых от тех сильных, что считают свою силу основанием для использования её против слабых. Теперь, когда сильнейший пал, нужда в защитнике слабых отпала. Таким образом, в мире фигура Зеро стала чем-то таинственным и легендарным.       На деле же всё было куда как прозаичней. Лелуш попросту сдерживал своё обещание, и показывал что не стремиться дорваться до власти в Британии, чтобы править там единолично… именно поэтому он и устроил добровольный уход Зеро даже до того как его попросили, и согласился на добровольное изгнание его уже как Лелуша…       Согласился он и на этот домашний арест, по сути проживая под постоянным наблюдением на территории Академии Эшфордов, в новой столице Федерации Объединённых Наций. Вот только… никто не говорил, что ему нравится возможность видеться со своей любимой сестрой всего лишь раз в месяц. По крайней мере, ему разрешили оставить (а вернее также сослали под арест) его ближайший круг — горничную, апельсина, и вернейшего рыцаря. Ведьма куда-то делась вскоре после завершения решающего сражения.       Такова была цена людского страха перед разумом гения и неестественными способностями Силы Короля.