Вот он — весь сияет, словно тысяча солнц.
Казалось бы, с чего? Смотреть противно и даже ослепительно больно.
«Я испорчу твою жизнь! — хотелось крикнуть мне ему, чтобы стереть с его лица эту наглую самоуверенную ухмылку. — Превращу в ад, ты будешь мечтать о том времени, когда я был на другом конце Британии, подальше от тебя, и жалеть, что согласился на это безумие!»
Но вместо этого я сижу, опустив голову, и молчу, лишь изредка бросая взгляды на него исподлобья. Они с Бруствером вновь сочиняют дурацкую шутку, от которой просто тошнит.
Поттер одет словно с иголочки. И даже волосы в кои-то веки не взъерошены. Что с ним произошло за эти три года? В глазах весёлый блеск. Употреблял, что ли? Так вот чем они там у себя в Аврорате занимаются…
На его фоне я выгляжу, как один из семейки Уизли. Мне даже толком собраться не дали эти проклятые министерские сошки. Они привели меня к Брустверу и оставили один на один с ним.
— Как дела, мистер Малфой? — Министр начал разговор со мной, указав на противоположное кресло.
Я проделал по мраморному полу несколько шагов и сел на указанный стул, не такой роскошный, как у владельца кабинета, но тоже неплохой, обтянутый красной жаккардовой тканью.
— Неплохо, Министр Бруствер, — ответил я, изображая почтительность. — Чем обязан?
— Многим, мистер Малфой, — усмехнулся тот, показывая ровные белые зубы. — Столько дел Вы наворотили во время мятежа Волдеморта, что пожизненно обязаны всем нам за то, что не заключены в Азкабан, как остальные Пожиратели. Отделались домашним арестом для себя и Вашей матери, с лишением имущества.
Я надеялся, что моё лицо осталось непроницаемым и, не сказав ни слова, продолжил вопрошающе смотреть на Кингсли Бруствера. Ведь не за тем он позвал меня, чтобы напомнить о том, что я должен кланяться в ноги ему и всем, причастным к этому снисходительному поступку?
— У Вас появился шанс заслужить наше прощение, — наконец сказал Министр, наблюдая за моей реакцией.
О, неслыханный жест щедрости! Я буквально поймал эти слова, чтобы они не сорвались с моего языка. Мой сарказм был бы неуместен в данном случае. Стоит послушать, что имеет ввиду Бруствер.
— Что же мне следует сделать для этого? — спросил я, и это было моей ошибкой.
Почему у меня нет хроноворота, чтобы вернуть время вспять? Зачем я задал этот вопрос? Но тогда я ещё не знал, не подозревал, что предложит мне Министр, и жаждал свободы, как и любой другой нормальный волшебник.
— Вы должны будете сотрудничать с Отделом обеспечения магического правопорядка некоторое время, чтобы помочь нам прекратить беспорядки со стороны оставшихся пожирателей смерти и поспособствовать их поимке.
Я позволил себе усмехнуться.
— Что же получается, Ваш Отдел не в состоянии сделать это сам?
— В состоянии, — Министр тоже улыбнулся, и его улыбка меня напрягла. — Только вот на это уйдёт чуть больше времени, нежели с Вашей помощью. Зачем подвергать опасности магическое сообщество, согласитесь?
Очевидно, Кингсли блефует. Должно быть, дела обстоят намного хуже, нежели об этом рассказывает Министр и «Ежедневный пророк». «Чуть больше времени…» Ага, как же!
— Сколько времени я должен помогать, чтобы заслужить прощение? — осведомился я.
— Столько, сколько потребуется, — заявил Министр. — Чем больше Вы нам расскажете, тем быстрее окажетесь на свободе, а пожиратели смерти — в Азкабане.
— А если для этого потребуются годы? — тон Кингсли стал раздражать меня, и я уже подумывал над тем, чтобы уйти.
— Ну, это всяко лучше, чем пожизненно находиться под домашним арестом, не так ли? — хитро прищурился Бруствер. — Могу сказать, что Вы также сможете получить прощение для отца, рассказав нам достоверные факты об оставшихся пожирателях.
Я задумался. Было бы неплохо освободить отца из Азкабана. Но каких сведений хочет от меня Министр? Пожиратели разбежались врассыпную, кто куда, после падения Тёмного Лорда. Да, некоторые из них объединились и периодически делают вылазки, совершая мелкие бесчинства. Но откуда я могу быть осведомлён об их планах и о том, где они скрываются? Неужели он считает, что я с ними общаюсь при помощи ментальной связи, ведь всю мою почту просматривают.
Кингсли Бруствер, обладая будто бы легилименцией, прочитал мои мысли и ответил на терзающий меня вопрос:
— Думаю, большинство пожирателей используют тактики нападения и убежища, созданные при Волдеморте. Вы можете нам в этом помочь, рассказав о них. Да и самих пожирателей Вы знаете лучше, чем мы, на что они способны и так далее.
Я задумался и посчитал, что стоит попробовать. Во всяком случае, это действительно лучше, чем сидеть в заточении дома, читая прессу, в которой чуть ли не на каждой странице мелькает опротивевшая рожа Поттера, и книги, которые авроры посчитали безобидными и оставили по доброте душевной в Малфой-мэноре для красочного времяпрепровождения его арестантов.
Но вопрос остаётся насущным: где взять хроноворот?
И вот я здесь. В Отделе обеспечения магического правопорядка. Вынужден наблюдать, как его глава и Министр перекидываются глупыми шуточками.
— Пойдём, я покажу тебе Отдел, — сверкнув яркой зеленью глаз, тоном, не терпящим возражений, произносит Поттер и резко поднимается из-за стола.
Пф-ф! Я должен встать и пойти, как собачка, за ним? Не на того напали.
— Мистер Малфой, — вкрадчиво обращается ко мне Министр, и я зачем-то поднимаюсь.
Я держусь на расстоянии, а Поттер ведёт меня лабиринтами коридоров, подводя к неприметной дверке, на которой висит золотая табличка:
«Штаб-квартира авроров». Я тяжело вздыхаю и следую за придурком со шрамом. Поттер как ни в чём не бывало направляется к своему столу, а я остаюсь на пороге оглядывать огромное помещение — оно гудит и шумит. Несмотря на поздний вечер Отдел кипит жизнью. Видимо, самое время. В меня чуть не врезаются сиреневые бумажные самолётики, и я вынужден отойти в сторону, чтобы дать им дорогу.
— Так и будешь там стоять? — спрашивает Поттер, и после его реплики на меня устремляется несколько пар любопытных глаз.
Я без труда узнаю Лонгботтома, вытаращившего на меня свои глупые зенки, по-прежнему лохматую грязнокровку Грейнджер, Уизли, ещё Уизли, да кого здесь только нет! Весь Гриффиндор, кажется, собрался. Я невозмутимо иду к Поттеру, собирая оставшиеся крупицы гордости воедино. Но она рассыпается призрачными брызгами. Спокойно, Малфой. Спокойно. Всё под контролем. Всё под…
— А Хорёк здесь что забыл?! — вставая со своего места, восклицает Уизел, и его противное веснушчатое лицо становится пунцовым. Или пурпурным? И это сочетание рыжего с красным…
Я стараюсь не смотреть в его сторону, не удостаивать его своим драгоценным вниманием. Но чувствую, что на меня воззрился уже весь Отдел. Гарри Поттер поднимается со своего места.
— Объявление! — коротко бросает он, и в Отделе моментально устанавливается гробовая тишина. — Драко Малфой с понедельника начинает способствовать нам в нашем нелегком деле! Он будет сотрудничать с нами, пока мы не поймаем всех оставшихся пожирателей смерти. Просьба смириться и принять как должное это решение свыше, — при этих словах Поттер тычет указательным пальцем вверх. — Спасибо за внимание!
Он садится на место, а в Отделе вновь образуется шум. Вот так, будто бы ничего не произошло. Будто бы не явился к ним сын Пожирателя Смерти. Но меня заботит немного другое.
— Я буду находиться здесь?! — возмущаюсь я, взглядом сверля Избранного. Жаль, что не существует невербальной Авады.
Поттер рассеяно смотрит на меня, уже успевший уткнуться в какие-то бумаги, и секунды две как будто бы соображает, кто перед ним стоит и зачем. Уверен, он специально это делает.
— Я буду работать здесь? — повторяю я, почти что шипя, как мой крёстный.
— Ах, да, — вот паршивец! — Тебе откроют каминную сеть, настроят только на Министерство. Так что, да, ты будешь работать здесь.
— Каждый день? — от моего напускного спокойствия ничего не остаётся. Мне кажется, что сейчас я такой же красный, как и Уизли.
— Пять дней в неделю, — кивает Поттер, и я почти что на сто процентов уверен, что он готов ржать в голос. — Выходные плавающие.
— Идите к дементорам! — восклицаю я и гордо удаляюсь, но внезапно запинаюсь и падаю ничком возле стола Поттера.
В Отделе моментально начинают громогласно ржать, тихо хихикать и смеяться в голос, а кто-то даже рыдать, сотрясая стол.
— Невилл, — спокойно обращается к долговязому Поттер, — ты же обещал переставить этот кактус.
— Да-да, — спохватывается Лонгботтом и несётся к нам, заботливым голосом спрашивая: — Ты не поранился?
Я в шоке от такого внимания, но отвечаю, что нет.
— Вообще-то, я спрашивал кактус, — растерянно объясняет Невилл под новый взрыв хохота.
Я в гневе поднимаюсь и покидаю их дурацкий Отдел обеспечения грёбаного правопорядка. Ну-ну. Смейтесь, смейтесь. Я ещё покажу вам.
***
Нарцисса, как всегда, пытается меня понять, но не понимает. Милостью Министерства нам оставили одного домового эльфа, поэтому мать, вроде как не знает проблем с уборкой и готовкой. На самом деле проблемы есть, и они крупномасштабные.
— Драко, на ужин лазанья, садись, дорогой.
Я послушно сажусь, всё ещё кипя от злости и чувствуя, что щёки горят. Но мать тактично ничего не говорит, хоть за это спасибо. Я в ярости открываю крышку блюда и с ужасом вижу распластанное по тарелке нечто с кусочками чего-то неопределённого.
— Когда мы уже выкинем этого никчёмного эльфа?!
Старый домовик свирепо смотрит на меня. Даже не боится, гад. Почувствовал власть и раздолье. Он медленно направляется с другим подносом к Нарциссе, и у той на лице появляется виноватое выражение.
— Мы пока не можем себе этого позволить, Драко. Довольствуйся тем, что есть.
Странно слышать такие слова от матери. Я беру вилку и нож, но они застревают в резиновом тесте.
— Пожалуй, я не голоден, — я резко отодвигаю стул и, посылая домовику мысленные Круциатусы, поднимаюсь к себе в комнату.
Кажется, мать окликнула меня, но, может быть, мне это показалось. Стараясь забыть сегодняшний позор, укрываюсь с головой одеялом и моментально засыпаю. Моя суперспособность — я могу отключаться в нужный момент.
***
Я залезаю в белоснежную ванну и открываю кран, но он издаёт какие-то неприличные звуки, плюясь ржавой водой.
— Прикли! — воплю я.
Домовик появляется только через семь минут и тридцать пять секунд.
— Что с краном? — ору я на полуглухого домовика.
— Хозяин Драко хочет, чтобы Прикли починил кран?
— Да!
Я вылетаю из ванной, накинув в бешенстве халат, и спускаюсь вниз.
— Чем воняет?! — раздражённо кричу я вместо приветствия Нарциссе, но её слегка осуждающий взгляд удерживает мой пыл. — Простите, maman*, за мой внешний вид… Что-то с водой.
Нарцисса печально вздыхает.
— У нас прорвало трубу, — сообщает она, изящно усаживаясь за стол с непонятным завтраком.
— Это… яйца? — я поддеваю вилкой жёлтую слизь. И так вот уже около года, с тех пор, как закончился суд и у нас отобрали всё имущество.
— Драко, — вкрадчиво просит Нарцисса.
— А починить заклинаниями не пробовали трубу? — возмущаюсь я, отправляя в рот самое безопасное из того, что вижу на столе — тост с джемом.
— Но, Драко, я не знаю бытовых заклинаний. Прикли отправился чинить трубу…
Ага, как бы нас только не затопило после его починки. Я впервые в жизни жалею, что я вырос в чистокровной богатой семье.
***
Все выходные я слоняюсь по мэнору, стараясь обходить помещения, где больше всего труб, не в силах заставить себя перестать думать о понедельнике. Не пойду никуда, пусть даже не мечтает об этом любимчик жёлтой прессы. Тьфу на них, мантикора их сожри. Стал выражаться, как крёстный. Слава Мерлину, Нарцисса не слышит.
— Дорогой, — а вот и она. Находит меня в библиотеке.
— Да, maman? — вежливо отзываюсь я, тогда как хочу просто разнести Бомбардой к дементорам пол-Министерства. Ту часть, где сидит Поттер.
— Я бы хотела поговорить о твоём отце.
О, нет.
— Конечно.
Я стараюсь отключиться, но до сознания назойливо доползают слова о восстановлении имени, имущества, о долге сына перед родителями. Бруствер, скотина, прислал письмо с условиями договора, и Нарцисса прочла его вчера.
— Что ты скажешь на это, Драко?
— Я с тобой полностью…
Нет!
— Я не желаю работать под руководством Поттера, — плююсь ядом я, чем шокирую бедную мать. Должно быть, ей сложно в таких условиях, без денег…
— Драко, прошу тебя. Я помогу, чем смогу. Уверена, это ненадолго.
— Это унизительно! — я молчу о том, что произошло в пятницу, поэтому Нарцисса понимает моё восклицание не в полной мере.
— Всё, Драко, это даже не обговаривается. Вытащи отца, ты же хочешь нормальную ванну, завтраки, свежевыстиранное и выглаженное бельё? Уверена, когда нас оправдают, нам вернут часть имущества. А если не вернут, у отца есть кое-где заначка, но без него я найти её не могу, — жалуется мать.
Всё, что угодно, только бы не слышать её причитания.
— Хорошо, — соглашаюсь я, и Нарцисса как ни в чём не бывало поднимается с кресла и награждает меня сдержанной материнской улыбкой, целуя в макушку.
Когда она уходит, я в ужасе осознаю, на что я подписался.
***
Сорочка после стирки Прикли не такая уж и белоснежная, к тому же мятая. К сожалению, я тоже не знаю бытовых заклинаний и старательно разглаживаю одежду руками. Я делаю глубокий вдох перед тем, как открыть дверь в Отдел обеспечения магического правопорядка.
Последнее время я часто думаю о цветах. Мне нравится определять их, распознавать тона, насыщенность и оттенки, размышлять о них. Как-то раз, найдя на чердаке краски, я попробовал рисовать. Ярко-зелёный, начинаю думать я, это цвет лета. Это цвет хризолита, Слизерина, яблока, моей весенней мантии и… Это цвет глаз Поттера. С хрена ли я думаю о нём?
Отгоняя мысли о ярко-зелёном, в миг опротивевшем мне, я резким движением распахиваю дверь.
