Ритуал

Очередная вспышка молнии осветила комнату. Они устало откинулись на подушки, все еще тяжело дыша, потянулись друг к другу губами. Легкий поцелуй, в котором уже не было страсти, а только переполнявшая их любовь и нежность друг к другу. Это было их бессловесное «спокойной ночи», без этого Ритуала они уже не могли заснуть. Несколько минут спустя, выровнявшиеся дыхание Гермионы подсказало Рону, что она уже уснула. Слегка повернув голову, он нежно прижался губами к ее виску. Прошло уже больше 10 лет, а он все никак не мог поверить, что эта восхитительная, одаренная девушка выбрала его, рыжего веснущатого мальчишку, не обладавшего особыми талантами. В эту ночь ему не спалось, возможно, из-за непростого выбора, который неожиданно встал перед ним. Джордж предложил ему работать вместе с ним во Всевозможных вредилках, и вот уже вторую неделю Рон пытался сделать правильный выбор. По сути, это был выбор между спокойствием Гермионы и матери, для которых каждое его задание превращалось в непереносимую пытку ожидания и его мечтой детства стать мракоборцем, жаждой приключений и адреналином, который наполнял все его нутро звенящим восторгом. Но сейчас думать ему об этом не хотелось. Взглянув на Гермиону, неясно освещенную все отдаляющимися вспышками молний, Рон вспомнил другую августовскую грозу 10 лет назад и ночь, их первую ночь. Это случилось в самом начале пути поиска крестражей. В тот короткий период, когда они жили в доме Сириуса. Первые две ночи они ночевали все вместе в гостиной, но осознав, что находясь в этом доме, могут разместиться с большим комфортом, разбрелись по комнатам. Гарри занял комнату Сириуса, а Рон и Гермиона расположились в соседствующих гостевых комнатах. В тот вечер Рон с Гермионой опять поссорились из-за делюминатора. Надо признать они все тогда были раздражены из-за отсутствия каких-либо сведений о крестражах и планах по их поиску, да и маячившие под окнами пожиратели смерти не прибавляли спокойствия. Рону совсем не хотелось ссориться с Гермионой, но он никак не мог совладать со своими нервами. То и дело ему вспоминалось ее взволнованное порозовевшее лицо, когда она увидела Крама на свадьбе Била и Флер и это злило и угнетало его одновременно. Ведь Рон уже почти поверил в ответные чувства со стороны Гермионы. В последнее время она так переживала за него! И этот вновь объявившийся Крам, и заметное волнение Гермионы при его появлении, свели его надежды на нет. Опять в нем проснулась вечная неуверенность в себе. Правда, то, что в первую их ночь в этом доме она нашла его руку в темноте и не отпустила, пока они не заснули, возродило его надежды. День был очень жарким, они это могли определить лишь по внешнему виду прохожих, так как родовое имение Блэков всегда оставалось мрачным и прохладным. А к вечеру на небе стали появляться тяжелые свинцовые тучи. Но дождя все не было. Устав от препирательств Рона и Гермионы, Гарри ушел в свою комнату. Вскоре и Гермиона отправилась к себе, бросив на последок обиженный взгляд на Рона. Осознав, что остался один, Рон поплелся к себе. Делать ему в комнате было нечего, ведь в ней кроме кровати не находилось больше ничего. Комнату с диваном и столом заняла Гермиона, но Рона это и не расстраивало, так как ничего читать и писать он не собирался. Книгу «Двенадцать безотказных способов, позволяющих зачаровывать волшебниц», ставшей для него настольной в последнее время, он уже практически заучил наизусть. Рон разулся и не раздеваясь улегся на кровать поверх покрывала, вышитого по всем традициям рода Блэков – зеленым с серебром. Спать еще было рановато, но за окном вдруг резко потемнело и начался проливной дождь. Давненько Рону не доводилось видеть подобной стихии! Грохотал гром, молнии не переставая прорезали небо изломанными линиями и казалось, что это реки лавы стекают с небес на землю. Эта разыгравшаяся гроза навевала какой-то непонятный страх в душе. Как будто дом окружила сотня дементоров. Рон старался выбросить это видение из свой головы, когда вдруг дверь его спальни неожиданно распахнулась и на пороге в свете молнии обозначилась растрепанная фигура, лишь пару мгновений (во время которых он успел испытать непередаваемый ужас) он осознал, что это Гермиона. - Что случилось? – нетвердым голосом спросил Рон. - Рон, можно я побуду с тобой? – дрожащим голосом спросила Гермиона. - Конечно! – обрадовался Рон и поспешно сел, освобождая место для Гермионы на кровати, так как другой мебели в его комнате не было. Гермиона осторожно пристроилась рядом. - Это так глупо, да? Испугалась грозы! - Нет, совсем нет! – начал горячо уверять ее Рон. – Мне и самому было не по себе. - Просто мне вдруг начали мерещиться такие жуткие вещи… Ох, Рон, мне кажется я только сейчас начала осознавать в какую страшную затею мы ввязались! Это не просто опасно, а смертельно опасно! Ну разве по силам нам троим противостоять целой армии Воланд-де-Морта? - Эй, что за пессимизм? Да ты одна способна смести всех пожирателей смерти! Гарри скоро размажет этого безносого! Да мне и делать-то будет нечего! – пытался утешить ее Рон. - Что бы я без тебя делала? Ты один способен поднять мне настроение! - Гермиона слабо улыбнулась. - Настоящая умора будет, когда мы переловим всех пожирателей смерти и заставим танцевать «Лебединое озеро» в пачках, а Снегг будет солировать!- они вместе рассмеялись, представив эту картину. Очередная вспышка молнии осветила всю комнату и вдруг Рон отчетливо увидел, сидевшую рядом с ним смеющуюся Гермиону. И в тот миг ему показалось, что никого красивее он еще и не видел в своей жизни! Мало отдавая себе отчет в том, что он делает, Рон потянулся к ней и неожиданно Гермиона потянулась к нему в ответ. Тогда их губы впервые прикоснулись друг к другу, сначала это было неуверенно, но осознав, что им обоим нравится, они осмелели и поцелуй становился все настойчивей и требовательней. Волнение в душе у Рона все возрастало и, подчиняясь древнему, как мир инстинкту, его рука скользнула под пижаму Гермионы, но ощутив ее наготу он вдруг резко отдернул руку и отстранился. - Прости, - сбившимся голосом пробормотал он, - Я кажется увлекся. Руки он сцепил в замок и зажал между колен, так как только что понял, что они не всегда подвластны его разуму. В ответ ладошка Гермионы потянулась к Рону и взяла его за руку. - Ничего, - тихо прошептала она и опять потянулась к губам Рона. - Гермиона, в следующий раз я уже не смогу остановиться! – взволнованно зашептал Рон. Гермиона лишь закрыла глаза и прижалась к нему губами. И Рон отказался слушать голос разума, все еще взывавшего к благоразумию где-то внутри. Очень быстро его вытеснило все возрастающее желание, с силой и мощью которого он столкнулся впервые. Лишь сила любви удерживала Рона от желания разорвать пижаму на Гермионе и приступить к древнему Ритуалу. Все еще до конца не веря, что Это с ними может случиться Рон начал расстёгивать пуговицы на пижаме Гермионы. Ах какая гладкая и нежная у нее кожа. Боже, какая восхитительная родинка на правой груди, как хочется к ней прижаться губами! От родинки он переместился к розовеющей вершине груди. Пока его губы ласкали одну грудь, его рука нежно сжала другую и где-то на задворках почти покинувшего его сознания промелькнула мысль, как идеально она ложится в его ладонь. Рука как будто сама продолжила исследовать тело Гермионы, хотелось ощутить ее всю, целиком без остатка. Наткнувшись на пижамные штаны, Рон с удивлением отметил, как неуместны и не нужны они сейчас. Штаны были тоже сброшены и Рон понял вдруг, как мешает ему его собственная одежда… Он встал, чтобы избавить от нее и всполох молнии осветил лежавшую перед ним Гермиону. Вдруг оробев, Рон тихо произнес: - У меня это впервые, а у тебя? Казалось Гермиона не сразу поняла вопрос (что было абсолютно противоестественно!) - Конечно тоже, Рон! – в шепоте сквозила обида. - А ты уверенна, что нам стоит…? - Уверена, - тихо прошептала Гермиона. Это вновь ободрило Рона и сбросив остатки одежды он лег возле Гермионы. Теперь уже ее несмелая ладонь начала исследовать его тело. Ладошка была такой горячей и нежной, что Рон понял, что больше не может сдерживаться. Он молча отвел ее ладонь в сторону и с непонятно откуда взявшейся твердостью и уверенностью накрыл ее губы поцелуем… Он очень старался быть нежнее и медленнее, но сила, сильнее чем магическая, заставляла его двигаться все быстрее и быстрее и не было в его жизни еще мига, способного сравниться с этим блаженством. Потом они долго лежали обнявшись и Рон вдыхал ее неповторимы запах. Боясь нарушить волшебство этой минуты, Рон тихо прошептал: - Я сделал тебе больно? - Нет, совсем нет, - шепнула она в ответ. Их губы нашли друг друга и слились в легком поцелуе, в котором уже не было страсти, а только переполнявшая их любовь и нежность друг к другу. Проснулись они совсем рано, Гермиона с помощью заклинания «Тергео» убрала следы их первой страсти с простыней. Еще раз быстро поцеловав Рона, выскользнула из спальни, а в привычное время они все вместе встретились на кухне и лишь порозовевшие уши Рона могли бы выдать тайну их первой ночи, но, погруженный в мысли о поисках крестражей, Гарри ничего не заметил. Следующий их поцелуй произошел почти год спустя, в самый разгар битвы за Хогвартс и лишь годы спустя Гермиона призналась, что в ту грозовую ночь она больше всего испугалась, что может погибнуть, так никогда и не узнав вкус поцелуя любимого человека… Гермиона заворочалась во сне, вернув Рона в реальность. И вновь его охватила неуемная радость, что она теперь вся его, только его! Внезапно он понял, какой выбор должен сделать. Хватит с него сражений и погонь за темными магами, спокойствие его родных теперь для него важнее. Завтра же он встретится с Джорджем и согласится с его предложением. Все ночи будут теперь принадлежать только им с Гермионой!