***
— Доброе утро, Персей, — как на зло бодро сказал Хирон. Он подошел к столу совещаний, вокруг которого собралось большинство представителей домиков. — Хирон… — смачно зевнул тот, — ты мне психику ломаешь. Все выглядели как кроты, кроме, конечно же, Аннабет, и все как один возмущенно галдели. — ТИШИНА, — повысил голос кентавр. - Мне нужен волонтер для небольшой миссии. После краткого объяснения выяснилось что в парке, в городе, завелся какой-то странный монстр. Коннор из домика Гермеса промычал: — И мы не могли поговорить об этом скажем… — он наигранно разглядел свои часы, — еще часов десять? Хирон выглядел серьезным не на шутку. — Дети, хватит дурака валять. Это не простой монстр. Он активен только ночью, что уже очень плохо, и еще у него есть способность… — он осекся и поднял глаза на окружающих, — кто хочет? Молчание. — Ты так и не сказал, что у него за способность, Хирон — заметила Аннабет. — Это узнает только тот, кто согласится на задание. Неловкое молчание затянулось слишком надолго. — Отлично, — хлопнул в ладоши Хирон, — пойдет Джексон. — ЧТО?! — Перси почувствовал себя как ребенок, который должен убирать все игрушки сам. — Почему я… Но другим это пришлось по душе. — Да, Джексон - это неплохая идея, — закивали все. Перси кинул умоляющий взгляд на Аннабет, но то лишь улыбнулась. — Хорошо, — упрямо сложил руки на груди тот, — тогда я хочу в своем домике в два раза больше горячей воды на две недели.***
После короткого визита в домик, Перси стоял у выхода из лагеря, обмениваясь последними словами с наставником. Тот поведал ему о способности монстра — он умел узнавать слабости и страхи человека и играть с его разумом. — Понял, это как боггарт из Гарри Поттера, — бросил Перси. Хирон недоуменно на него уставился, - а, забудь. Короче, не думать о мистере Д, который вдруг запомнил мое настоящее имя. — Если ты этого боишься… — серьезно пробормотал Хирон. - Все, иди… Вдруг воздух возле них задрожал, ночные тени сгустились в комок, и из них шагнул Нико. Заметив их и скользнув взглядом по нему, Перси заметил в его холодных и усталых глазах едва мелькнувшее смущение. — О, чувак, как дела? — Перси кинулся пожать ему руку, но тот начал быстро собирать портал теней. — Ой, я забыл кое-что… — пробормотал тот даже не поздоровавшись. Что с ним такое? Перси схватил его за запястье, - Эй, ты куда? — Рад видеть тебя, Нико, — сказал Хирон, — может, присоединишься к Перси? Нико в необъяснимом для Перси ужасе уставился на кентавра, но тут же взял себя в руки. — Куда?! Сейчас два часа ночи... — Перси отправляется на зад… — Да, именно «в зад». Да так, ночная прогулка по парку, — перебил его Перси и повернулся к кентавру, — всё, мы пошли. Тот ускакал, а Перси остался стоять на месте, скрестив руки на груди и все еще его разглядывая, — А теперь юмор в сторону. Нужно многое успеть, — сказав это, он и не представлял, что эта ночь изменит всё в его жизни.***
Перси всадил бронзовый меч грудь монстра, отчего тот сразу же рассыпался в прах. Бой длился примерно десять минут, но для Нико это были самые ужасные моменты за последнее время. Они стояли, тяжело дыша, покрытые ранами, но ему было наплевать. В его голове, набирая мощь, метались ужасные видения вызванные монстром. Все самые темные воспоминания о Царстве Мертвых, все воспоминания о Бьянке и ее смерти, и о причине, по которой он сбежал из лагеря. Все это было реальным и под магией монстра обрело объем и было самой настоящей иллюзией. Но в основном там был самый большой его страх и желание — Перси. — ТЫ ЕГО ЛЮБИШЬ? — звучал в его голове голос твари — НО ТЫ ЕГО НИКОГДА НЕ ПОЛУЧИШЬ. ОН НЕ ТАКОЙ КАК ТЫ. Стиснув зубы от ярости, он старался не дать видениям завладеть им. «Вот он, Перси, целует Аннабет, после чего презрительно смеется над ним, - Фу, ты, ничтожество. Как я мог считать тебя другом.» Нико прислонился к столбу и медленно съехал на пол. Может, этого не случилось, пока он был в битве, но сейчас он начал терять контроль. «— Нико, я люблю тебя, — шепчет желанный голос, где-то очень близко». — ХВАТИТ! — заорал сын Аида, обхватив голову руками. Сквозь дымку он увидел бегущего к нему Перси, — Держись, скоро… Он обессилено сидел и даже не мог контролировать текущие слезы. — Ты… — Нико вытянул руку и тут же все померкло. Он потерял сознание, и иллюзии взяли свое — они терзали душу, за миллисекунды воплощая его самые желанные мечты и сразу же их разбивая на мельчайшие осколки, которые рикошетом вонзались ему в сердце. Замки на самых больных воспоминаниях слетели, и вот он уже стоит посреди павильона в лагере и кричит на Перси. Обвиняет, что не смог защитить его сестру. Тот хочет к нему прикоснуться, чтобы успокоить, но новое открытие ужасает Нико еще больше. Он влюблен в него. Влюблен… парень в парня. Это ненормально, поэтому он отталкивает его руку и убегает, пряча слезы и ненависть к себе. Еще одно воспоминание — он стоит на пропасти в Тартаре. Лучше смерть, чем эта пустая и наполненная тьмой жизнь. Что тогда остановило его? — ЕЩЕ ОДНА НАПРАСНАЯ НАДЕЖДА, — прошептал смешанный голос чудовища и Перси. Вся его боль промелькнула мимо, заставляя вспомнить, как он должен страдать каждый день, после чего все провалилось в черный мрак. — Нико, — донесся издалека слабый голос. — Нико, — сильнее. Сын Аида слабо приоткрыл глаза. Перси встревоженно присел возле него, убирая пряди взмокших волос с глаз. Они все еще находились в том же месте. Он чувствовал, как будто вернулся на несколько лет назад — вся та боль, которую он так много лет понемногу вдавливал в глубины души, опять бурлила снаружи. — Нико, — тихо, баюкаще спросил Перси — почему ты плачешь? Это вызвало еще большую волну боли. «Потому что люблю тебя», — вот что он хотел бы сказать этому чертовски наивному и красивому полукровке, — «потому что страдаю каждый день. Каждый раз, когда вижу тебя, мое сердце разбивается на миллиарды осколков от проклятой любви к тебе». Но он слабак, и не мог даже себя простить за то, что он такой, какой он есть. — Все в порядке, — прохрипел он. Парень был слишком слаб, чтобы отпихнуть руку Перси, как полагалось по его принципам. — Прошу, перестань трогать меня, — сквозь слезы прошептал он, и добавил еще тише, для себя, — ты делаешь мне больно. Перси на мгновение оторопел, все еще гладя его вспотевшие волосы, но все же убрал руку — Да… — неловко улыбнулся он, — …прости, я забыл. Сквозь мелькавшие в глазах кадры вырвавшегося наружу прошлого и пелену слёз ему показалось… что в глазах Перси промелькнула дюжина чувств — разочарование, грусть и понимание, нежность. Но внутренняя борьба за контроль продолжалась, ему некогда было думать о возможном… — Я посижу с тобой, — сказал Перси и опустился на землю, опершись на столб по правую сторону Нико, на что в ответ тот лишь промычал. Минуты проходили медленно, и пульсирующая головная боль немного утихла. Он мог теперь немного подумать о своем. И как раз тогда Перси начал говорить. — Пока мы сражались с этой тварью, я заметил, что произошло, — его голос был тих и полон сожаления, — твое лицо изменилось, ожесточилось и наполнилось болью. Я не понимал, что происходит, но спустя мгновение на меня накатило такое… Нико хотел сказать ему замолчать, но лишь слезы и стеклянный взгляд - это все, на что он был способен сейчас. — Я видел мать, Аннабет, всех… мертвыми, изуродованными. Но потом… Я увидел тебя… Я увидел тебя. — Какие-то непонятные видения о тебе… Ты стоял на краю какой-то пропасти, плача. Я видел тебя извивающимся от боли… Он на корточках приполз и уставился в лицо Нико, — Что все это значит, ди Анджело? Что эта тварь хотела мне показать? Почему ты хотел покончить с собой? Он силой воли сфокусировался на его зеленых глазах и хмыкнул — Забудь, забудь все, что ты видел, Джексон. Это все не имеет значения. Его глаза выражали крайнее беспокойство, — Не лги мне. Я твой друг, я хочу тебе помочь. — Все, нам нужно возвращаться… Нико, крякнув, отлепил спину от столба, но сильная рука вбила его обратно, — Нико, мы никуда не пойдем, пока ты не объяснишь… — ХВАТИТ, ДЖЕКСОН! — яростно заревел ди Анджело. — ТЫ ДАЖЕ НЕ ЗНАЕШЬ, О ЧЕМ ГОВОРИШЬ! Вдруг Перси схватил его за обессиленные запястья и перевернул. Он с ужасом в глазах смотрел на длинные тонкие шрамы, тянущиеся вдоль запястий. — Так это правда, Нико… — выдохнул он. В его глазах блеснули слезы. Крик вытянул последние силы из его худого тела — все, что он мог делать теперь, это тупо смотреть, как Перси Джексон шаг за шагом приближается к его заветному страху. — Знаешь, монстр сделал еще две вещи, о которых я тебе еще не сказал. Может, это все еще иллюзия, и завтра я об этом очень пожалею, но… Это наше с тобой… Во-первых… — Его лицо было опущено, но Нико мог видеть почему-то капающие слезы, — он передал мне малейшую толику боли, которую ты ощущаешь каждую минуту, и во вторых — он дал мне понять, что я лгал самому себе. Перси горько хмыкнул — Да, я лгу самому себе. Я никогда не был по-настоящему счастлив с Аннабет. Мне всегда не хватало чего-то настоящего. Странно, да? — Перси пробежался кончиками пальцев по шрамам, вызывая у Нико мороз в области позвоночника. — Я вдруг узнаю такие вот вещи, за несколько минут, и готов на все… Как-то неправдоподобно, хм…, но это так. — Перси... — слабо прошептал он. Каждое слово отдавалось ужасной болью, — ты не в духе… — Это так, Нико, есть вещи, которые являются правдой, хотим мы этого или нет. И даже когда нам силой открывают глаза, чтобы мы смотрели на эту правду… Смотрели, как причиняли невыносимую боль… Он поднял полные нежности глаза и погладил его по бледному лицу, тихо напевая:You and I got somethin' But it's all and then it's nothing to me, And You got your defenses When it comes through your intentions for me, And we wake up in the breakdown With the things we never thought we could be, yeah I'm not the one who broke you I'm not the one you should fear We got to move you darlin I thought I lost you somewhere But you were never really ever there at all And I want to get free Talk to me I can feel you falling And I wanted to be All you need Somehow here is gone
— Это моя любимая песня. Она про нас с тобой. И, нет, Нико, я как раз в духе. Прости меня за все потраченное время и боль, которую я причинил тебе. Может, монстр и разбил все твои барьеры, но позволь мне перестать быть источником твоей огромной боли, а стать тем, кто наконец-то излечит тебя от неё. Перси наклонился и, перед тем, как накрыть его дрожащие губы своими, тихо прошептал, — Конец страха - это наше начало, Нико.**