Щепотка магии

— Черт возьми, Магнус! И где мне теперь найти хотя бы свою зубную щетку? Алек явно не оценил сюрприз, который приготовил ему Магнус. Вместо того чтобы поблагодарить — на что маг на самом деле и не рассчитывал, зная о сдержанности Алека и его нерешительности, когда дело касается больших перемен, — охотник метался по комнате, ругая Магнуса и недовольно сопя, как кот, которому наступили на хвост. Это было довольно мило, но могло плохо закончиться, если Магнус вовремя не успокоит Алека. Ранее охотник, что бы ни случилось, мог похвастаться убийственным спокойствием, но последние события расшатали даже его стальные, казалось, нервы. — Ух, как мы выражаемся, — Магнус зашипел, словно прикоснулся к раскаленному железу, и покачал головой. Он не помнил, чтобы прежде его нефилим поминал чертей. — Да уж, в такие моменты особенно не хватает возможности воспользоваться связью парабатай, не так ли? Насколько неудачной и неуместной была шутка, Магнус понял, когда Алек метнул в него две незримые ядовитые стрелы взглядом. Попали они в грудь — именно там кольнуло от легкого страха перед любимым и беспокойством за него одновременно. Магнус ожидал, что Алек теперь начнет его игнорировать — хотя догадывался, что это выше сил влюбленного охотника — или не в самой вежливой форме попросит заткнуться его. Но тот удивил. Посмотрев во взволнованные глаза мага, Алек сделал вдох и выдохнул, успокаиваясь и убеждая себя, что Магнус не желает его расстраивать, просто он такой, какой он есть — со странностями, склонный к сарказму и едким шуткам. Наверное, прожив в этом мире не одну сотню лет, и вовсе свихнуться можно, так что злиться на мага не стоит. — Неужели ты спрятал ее в каком-то труднодоступном месте? — выдержав паузу, сердито спросил он, интересуясь вполне искренне — мало ли чего стоит ожидать от этой ходячей загадки. — Ага, запихнул в задницу тому парню, который пытался флиртовать с тобой в клубе на днях, — нахмурившись, пробормотал себе под нос Магнус, не особо желая, чтобы Алек услышал ответ на свой вопрос. Глупый, сочащийся ревностью, но серьезный — маг с радостью и без особого труда поступил бы так, как сказал, если бы на самом деле пожелал зачем-то спрятать от Алека его зубную щетку. — Что? Учитывая, что, переспрашивая, охотник, двигавший тумбу в сторону кровати, застыл на месте и повернул к топтавшемуся у дверей Магнусу голову, глядя на него вопросительно, нельзя было точно сказать, услышал он ответ или нет. Но что он, что молчание его не удовлетворили бы, и Магнус в любом случае был в проигрыше. — Ничего, — непринужденно пожал плечами маг, и его лицо приняло самое невинное выражение. — Ничего — это то из моих вещей, что я теперь могу найти. Магнус был уверен, что Алек переоценивает масштабы катастрофы. Вещей в его комнате в принципе было немного, ровно как и мебели, среди которой безвозвратно затеряться они никак не могли. Наверное, Алек просто устал от перемен, которых в последнее время в его жизнь ворвалось слишком много. Магнус хотел отвлечь его, а в итоге озадачил еще сильнее. — Могу помочь тебе отыскать свои вещи при условии, что мы перенесем их ко мне домой, — предложил маг, предпринимая попытку успокоить Алека, переключив его внимание на нечто более приятное и важное, чем расположение шкафчика и блестки на занавесках, — на себя. Безуспешно. Его вполне серьезное предложение не было оценено, что не могло не огорчить движимого исключительно благими, как он считал, намерениями и искренними чувствами мага. За время их недолгого знакомства Алек уже много раз успел сильно огорчить Магнуса, больно ударяя в самое сердце, однако тот смотрел сквозь обиды и страхи охотника, видя то, ради чего стоило терпеливо ждать, пока Алек договорится с собой. То, чего Магнус слишком долго избегал, позабыв это и разучившись бороться. Любовь. — Ты и так как будто всю мою комнату перенес к себе домой, — недовольно пробормотал себе под нос Алек. Скрестив на груди руки, он застыл посреди комнаты и внимательно разглядывал ковер из шкуры какого-то пушистого животного. Затем уже громче он обратился к Магнусу, подняв на него взгляд и пригвоздив им к стене: — Ну в самом, кто тебя просил наводить здесь порядки? Даже на пять минут нельзя одного оставить. Сюрприз Магнуса заключался в том, что он организовал перестановку в комнате Алека, немного деталей добавив от себя — разбавив серую нору красками, как он назвал свою работу. Но, видимо, парню одного яркого Магнуса и его квартиры хватало с головой и теперь он жалел, что провел мага в свою комнату в Институте, в который тот прибыл по делу, но с тайным желанием провести немного времени с Алеком. Увидев, где тот жил, Магнус сразу решил, что там необходимо навести порядок, чем и занялся, стоило охотнику отлучиться по зову Изабель. — А ты и не оставляй. Я только за, чтобы такой красавчик всюду меня сопровождал, — все еще пытался шутить Магнус, пока Алек закипал все сильнее, случайно обнаружив под одеялом голубую простынь. Маг отвел взгляд, изучая потолок, словно к произошедшему не был причастен. — Все играешься, да? — с нажимом спросил Алек, глядя на Магнуса крайне неудовлетворенно, разочарованно. — Только время сейчас для игр неподходящее. Я думал, ты станешь серьезнее и оставишь глупые шутки и намеки, когда я избавлю тебя от нужды подкатывать ко мне… Охотник был непривычно многословен, а что самое удивительное — у него почти не заплетался язык и слова давались ему легче, чем обычно в разговоре один на один с магом. И Магнус удивился сам себе — как он решился устраивать сюрпризы и шутить, не почувствовав, насколько Алек не в духе? Впрочем, он всегда был не в духе, но всегда забывал хмуриться именно рядом с Магнусом. Сегодня что-то пошло не так. — Я серьезен, Алек. Ты знаешь... — Ничего я не знаю. Помогаешь, смотришь на меня так влюбленно, а потом шутишь о Джейсе, когда тот неизвестно в каком состоянии у Валентина... Вынуждаешь меня метаться по комнате, терпеть эту непривычную обстановку, которая давит на нервы, когда так хочется отдохнуть... Алек зло пнул столик, и тот перевернулся. Магнус некстати вспомнил, как точно такой же ногой ставил на место у себя дома во время их второй встречи, делая нескромные намеки Алеку, у которого в тот день во взгляде и на языке крутилась лишь одна фраза: «Я не понимаю, о чем ты говоришь». — Александр, — уже серьезным, не веселым тоном окликнул его Магнус. Но сказать что-либо ему не позволили. — Все эти блестки, яркие вещи, тяжелые украшения, выпивка... — Алек покосился на мини-бар, которого в его комнате ранее не было. — Если мне нравишься ты, это не значит, что мне нравится все это! — Алек, ну что ты как сварливая жена? Магнус немного расслабился. Разговор о блестках и выпивке был безопаснее беседы о реальных проблемах Алека, который был как большое минное поле для Магнуса. Он многое понимал и на каждую фразу у него был ответ. Вот только эти ответы его охотнику вряд ли понравились, ведь Магнус в первую очередь переживал о нем, как Алек переживал за Джейса, своего первого друга, предмет своей первой влюбленности, того, кого он защищал все эти годы. Того, кто ушел с главным врагом сумеречного мира, чтобы спасти друзей. О тяге Джейса к отцу Алек старался не думать. — Я тебе не жена, — огрызнулся охотник. Магнусу показалось, что на его скулах румянцем отразилось смущение. Но, может, всего лишь показалось. — Ну, это вопрос времени, — тихо добавил маг, скользнув взглядом по сильным рукам Алека, покрытым рунами. Его пальцы сжались в кулаки, это было плохо. — И все же ты продолжаешь шутить. Хотя нет, не повторяй это «я серьезен, Алек». Серьезностью так и прет, как дружелюбием от наших клыкастых знакомых, — Алек раскинул руки в стороны и покрутился на месте, обводя взглядом комнату и указывая Магнусу на плоды его трудов. — Мне ни к чему вся эта мишура. Я восхищаться должен, когда друзья в опасности, когда весь мир в опасности? Неужели родители правы — магу никогда не понять нефилима? — Алек, — прервал пылкую речь Магнус. Охотник вновь одарил его своим тяжелым взглядом, и на мгновение магу в нем привиделась вина, робкое извинение. «Надеюсь, я не выгляжу сейчас грустным щенком», — насмехаясь над самим собой, в раз разучившимся контролировать эмоции, едва познакомившись с Алеком, даже несмотря на то, что оттачивал этот навык не один десяток лет до этого. — Что? — Алек резко выдохнул. — Прости. Обезоруживающе улыбнувшись, Магнус щелкнул пальцами, разбавив их завязавшуюся на пустом месте глупую ссору щепоткой магии. И пусть проблем по-прежнему было валом, у них двоих все только начало налаживаться. Омрачать старт желанных, необходимых как воздух отношений обидами и жестокими словами не хотелось. Магнусу вообще не хотелось, чтобы это когда-либо имело место в их отношениях. Не хотелось расстраивать Алека, заставлять его сомневаться, нервничать. О таком нерешительном, путающемся абсолютно во всем — начиная со свитера и заканчивая важными решениями, определяющими будущее — человеке хотелось заботиться, хотелось помогать ему, дарить ласку. И Алек наверняка понимал это. Просто сейчас ему трудно, внутри накопилось много сомнений и негативных эмоций, которым надо было дать выход, что он позволял себе крайне редко. — Я не могу видеть будущее, но я вижу кое-что другое, — взгляд Магнуса скользнул по груди застывшего в недоумении Алека, еще не осознавшего, что произошло. — Однажды ты будешь думать иначе, и пока ты не сказал того, о чем пожалеешь... Магнус продолжал виновато слабо улыбаться, довольно наблюдая за тем, как Алек беззвучно открывает и закрывает рот. Он лишил его возможности говорить, и теперь охотник напоминал рыбу в аквариуме. В аквариуме, который ей не по вкусу. — Поцелуй вернет тебе голос, — пояснил Магнус, победно скрещивая на груди руки. Алек недоверчиво приподнял одну бровь — опять-таки, как в тот день, когда компания охотников завалилась в логово мага. — Я не шучу. Сможешь говорить только после примирительного поцелуя. И, надеюсь, то, что ты скажешь, будет сбивчивым смущенным лепетом о том, что ты не знаешь, как вести себя со мной после того, что наговорил на эмоциях, не подумав головой. Нет, эмоции — это чудесно, но нам следует еще поучиться их правильно выражать… Магнус выжидающе уставился на Алека. Однако рассчитывать на то, что тот сразу бросится делать то, что ему сказали, оказалось наивно. Охотник закатил глаза и упрямо отвернулся, молча стягивая с кровати нелепую голубую простыню. Магнус пожал плечами, снисходительно улыбаясь. Рано или поздно Алеку придется его поцеловать, но пока тот дуется и отказывается, выглядит он довольно-таки мило. Впрочем, как неожиданно заметил Магнус, в его глазах Алек милым выглядит постоянно, кроме тех случаев, когда его удается застать без одежды. Полуобнаженного охотника трудно назвать милым, разве что горячим, сексуальным, сводящим с ума… Этот ряд эпитетов Магнус мог продолжать до бесконечности, переходя на разные языки и углубляясь в свои фантазии, однако тогда возбужденному магу, вероятно, пришлось бы сменить условия снятия заклятия, что не вызвало бы восторга у Алека. Бедный парень все смущался тех же обычных поцелуев, что его сейчас и тормозило. Это было трогательно, но Магнус все равно не мог уловить логики: почему поцеловать его на глазах у сотни гостей, важных людей, родственников Алеку было проще, чем когда они оставались наедине? — Я не уступлю, — промурлыкал, как кот, Магнус, подходя к им же сотворенному бару. Он настолько преобразил комнату охотника, что теперь чувствовал себя как дома. Алек же у себя дома чувствовал себя как в гостях. Когда маг обратился к нему, он замер в предвкушении, но, услышав явно не то, что хотел, Алек продолжил наводить порядок, своим молчанием как бы говоря, что тоже не уступит. Но у него не было выбора, потому Магнус и улыбался так довольно, наполняя свой бокал. Сегодня он был нашкодившим котом, которому, тем не менее, была предназначена двойная порция сметаны. Закрыв мини-бар, Магнус обернулся и прислонился к нему, расслабленно потягивая напиток из бокала и внимательно наблюдая за Алеком, за каждым его движением, за каждым изменением в выражении его красивого лица. Тот неизменно хмурился, периодически бросал робкие взгляды в сторону Магнуса, когда думал, что тот не заметит, и кусал губы. Хотел, но не был уверен — не отпускала обида и смущение, такое же неизменное, как и угрюмость. Но маг знал, что с каждой минутой момент их поцелуя все ближе, и внутри все трепетало от предвкушения и, возможно, от выпитого. Поцелуи Алека пока что оставались редким удовольствием, которое трудно заполучить. «Надо чаще применять магию. Так и до постели доберемся», — не удержался от мысли Магнус. Магией злоупотреблять он все же не собирался, Алек должен был сам на все решиться, проникнуться доверием к Магнусу, признать, что то, что между ними происходит, — любовь. Да и невинность только украшала этого отважного охотника. В нем сочеталось несочетаемое: смелость, сила, ответственность, недоверчивость, замкнутость переплетались с детским очарованием, неуклюжестью в быту и застенчивостью. Магнус считал Алека не менее волшебным, чем он сам представал в глазах охотника. Ожидание становилось не просто утомительным — мучительным, и Магнус уже начинал жалеть, что взялся за алкоголь, который хорошо удобрял раскидистое дерево его фантазий. Не уверенный, что это, наоборот, не собьет Алека, он собирался произнести еще что-нибудь, чтобы подтолкнуть его к действиям, но его опередили. Губы мага едва дрогнули, когда у хозяина комнаты зазвонил телефон. Тот, проверяя содержимое прикроватных тумбочек, вздрогнул от неожиданности и несильно ударился коленом о выдвинутый ящик. Магнус только вздохнул — это было ожидаемо. Вытащив из кармана мобильник, Алек едва ли не принял звонок, но замер в последний момент, с упреком во взгляде посмотрев на Магнуса и указав свободной рукой на свой рот. Маг подмигнул ему и отставил бокал, не без намека облизывая губы. Алек беззвучно фыркнул и в очередной раз отвернулся, но мелодия звонка звучала все громче и настойчивее, чтобы он мог продолжить игнорировать единственный способ вернуть себе голос. Взволнованно взглянув на экран, Алек нехотя шагнул вперед и буквально за секунду преодолел расстояние, разделявшее их с магом. Телефон он все еще держал в руке, и Магнус успел заметить имя звонившего. Иззи помогала ему в завоевании сердца Алека даже тогда, когда ее не было рядом. Не успел Магнус мысленно поблагодарить сестру любимого охотника, как последний, посмотрев на него уничтожающим взглядом, прикрыл глаза и неловко припал к губам мага, менее страстно, чем на свадьбе, но с не меньшим чувством. Магнус победил. Ликующе улыбнувшись в поцелуй, он поспешил перехватить инициативу, обнимая Алека за талию и прижимая к себе теснее. Телефон продолжал звонить еще несколько секунд, после чего замолчал, но его обладатель о нем, кажется, и вовсе позабыл, с головой погрузившись в ласку. Однако когда мелодия зазвучала вновь, Алек все же нехотя отстранился от Магнуса. — Что ж, теперь ты можешь говорить… — буркнул тот, расфокусированным взглядом отслеживая движения охотника. Вопреки его ожиданиям, отвечать тот не стал. С сожалением посмотрев на экран мобильника, Алек положил его позади Магнуса, все еще прижимавшегося к мини-бару, и потянулся обратно к лицу мага. — Там может быть что-то важное, — нехотя предупредил Магнус, потому что это было правильно, да и не хотелось потом получить по своим магическим ушам от взволнованной Изабель. Алек так и не воспользовался вернувшимся ему голосом, чтобы ответить сестре или продолжить ругать Магнуса. Он просто проигнорировал и его слова, и звонок, ради которого и решился на поцелуй. Он знал, что Изабель будет рада за него, узнав, почему до него невозможно дозвониться, а ссора… Пар Алек уже выпустил, да и его вещи не так уж трудно было разыскать, ведь маг раскладывал их особенно бережно. Магнус вдруг предположил, что не так уж сильно Алеку на самом деле не нравится новый интерьер его комнаты. Он ему непривычен, однако напоминает о том, к кому охотник явно испытывает глубокую симпатию. И было бы неплохо, если бы он оставил все как есть, ведь тогда Алек будет думать о Магнусе и на охоте, стреляя из лука, который для него бережет, и дома, лежа в кровати, застеленной дурацкими голубыми простынями, и разглядывая подобранные на вкус мага картины. Это сблизит их быстрее любой магии. Их губы соприкоснулись вновь, телефон продолжал звонить, тело бросало в жар, и Магнус отстраненно подумал о том, что не за все перемены в некогда ответственном Алеке, причиной которых он стал, его погладят по голове. А после все мысли разбежались, как звери, напуганные выстрелом. Стреляли в сердце.