Любовь сквозь время

Зимней сказкой любовь называлась, Что впервые я в жизни обрел!.. Ты ничуть меня не испугалась, Как я твой дом ограбить пришел… Преисполнив как будто бы силой, Что познать лишь сегодня дано, Ты напомнила вмиг всё, что было И о чем я не думал давно. Сирота с ранних лет, без тщеславья Я крал только лишь из-за нужды, Не презрев человеческих правил, Что другим ворам были чужды. И манерами жил я людскими, Не калечил и не убивал, Хотя навыками воровскими Первоклассными я обладал. Как иначе, когда мое детство Всё прошло средь плутов и бродяг… А куда еще было мне деться, Коль рожденье окутывал мрак?.. О родителях память – лишь лодка, На которой младенцем заплыл Я под Бруклинский мост, где находку Слуга дьявола сам подхватил. «Слуга дьявола» – так его звали, Не догадываясь, как близки Были к истине… И не свергали Его власти жестокой тиски. Он в почете и авторитете Был в Нью-Йорке уже много лет; Его руки – стволы, мечи, плети – Как источником были всех бед. Никого не щадил на земле он, Сея хаос, разруху и мрак!.. Все догадывались: Это демон! Знал лишь я точно, что это так. Я лишь был посвящен в эту тайну, Ведь со мной вместе он посещал Люцифера, дом в гуще окраин Затерявшийся, дверь раскрывал. Люцифер в человечьем обличье Слушал невозмутимо доклад О посеянном зле, как обычно, Скольких грешников вновь принял ад… На меня возлагались надежды Сатанинское зло продолжать, Но я не бессердечный невежда, И решил тогда с прошлым порвать. Я сбежал, меня чуть не поймали, Чтобы смерти предать тут же, и В переулок пустынный загнали, Наготове держа уж ножи. Как вдруг белый конь рядом со мною Появился и спину склонил; Полетел на бандитов стрелою, Как меня на себя посадил. Они встали цепочкой, за ними Возвышалась ограда к тому ж, – Кто подумать бы мог, что поднимет Конь нас в воздух, и это не чушь?.. Как на крыльях он полупрозрачных В небеса над Нью-Йорком поднял, Далеко от окраин, мест злачных, Где я вынужденно выживал… Нереальным полет, невозможным, И недолгим был, – вместе с конем Опустились мы перед роскошным Домом явно старинных времен. Сам не веря, что только что крылья У коня были, я предпочел, Чтобы мы и из города скрылись, Чтоб злодей на наш след не набрел. Я готов был скакать без оглядки, Но не двигался конь, вновь склонил Спину после удачной посадки, И меня наземь мягко ссадил. И при этом кивнул на дверь дома, Приглашая как будто войти… Что ж, мне техника взлома знакома, Ведь нужны будут деньги в пути! И проник я внутрь, сейф обнаружил В кабинете, и начал вскрывать, Но игра на рояле снаружи Не могла за собой не позвать. Осторожно я выглянул, дальше Сам не понял, что стало со мной, – Я увидел тебя, ты всех краше, И волненье накрыло волной. Так любовь в жизни мне повстречалась, Скрипнул пол, оглянулась ты вмиг, Но ничуть меня не испугалась, Я увидел твой ангельский лик. Огонь рыжих волос, бледность кожи, Платье тонкое не для зимы, – Как мила ты, прекрасна, о Боже! Как чудесно, что встретились мы!.. И сбежать мне теперь не удастся… Где-то рядом злодей, и пускай! Мне бы только с тобою остаться, Сохранив обретенный свой рай! Жизнь на первый взгляд нам обещала Море счастья, любви и тепла, Но, увы, смерть тебя забирала, Ведь чахоткой больна ты была. И спала на морозе, ходила Босиком по сугробам, но жар Не спадал, и лишал тебя силы, Каждый день обещая удар. Каждый день для тебя мог последним Оказаться, но я теперь здесь! Вместе к лучшему жизнь мы изменим И смягчим смертоносную весть! Любовь с первого взгляда бывает, Вера в чудо есть в каждом из нас! Судьба счастье нам всем предрекает, И мы ждем свой назначенный час. И, дождавшись, меняемся в корне Разумеется, к лучшему лишь!.. Я забыл о делах своих черных, Докажу это, коль разрешишь. Докажу тебе и твоим близким, Что, хотя я бродяга и вор, Не настолько бездушный и низкий, Добавлять чтоб печали в твой взор. Скрашу дни твои, что остаются, Чтобы, раз ты должна умереть, Всё ж успела бы в свет окунуться, Прежде чем в смертный мрак улететь. Прежде чем подогнутся колени, Я тебя буду в танце кружить! Прежде чем прекратится теченье, Мы с тобой на ладье будем плыть!.. Сходим вместе на бал новогодний, Зимней сказкой проникшись навек!.. Жаль, в тот день демон из преисподней Оборвал твой еще бодрый бег… Яд в шампанское всыпал украдкой, Чтобы душу мою надломить, Чтобы сделать месть более сладкой, Чтобы легче меня победить… О тех планах пока мы не знали, Очень медленно действовал яд, Веселились мы и танцевали, Поздно ночью вернулись назад. Я хотел пойти спать, но остался, И ты не попросила уйти, – Воздух вдруг наэлектризовался И Луна стала ярче светить. Невесомые, как паутина, Серебрились вокруг нас лучи, И божественных красок картина Открывалась пред нами в ночи. Первый раз целовались мы в губы, В робком страхе, но чувственно так! Я старался не быть с тобой грубым, Не пронизал тебя чтобы мрак. И чтоб не создалось впечатленье Об утрате своей чистоты, Не развратным чтоб грехопаденьем Тел слиянье увидела ты… Уже полночь прошла, мы лежали, Друг на друга с любовью смотря, Ни о чем не жалели, и ждали, Как коснется нас утром заря. Ночь, возьми себе страстные стоны, Нам оставив лишь силу любви! Так глаза твои были бездонны, Как прекрасно нам было двоим! Так открытым твой взор и остался, И сначала не мог я понять, К твоему телу что прикасался, А оно стало вдруг остывать… Я будил тебя, тряс, умоляя Сказать слово, кивнуть иль вздохнуть, Но напрасно… Наверное, рая Твой достиг уже призрачный путь… И уже ничего не изменишь И не переиграешь финал! Никуда боль с досадой не денешь, Что не все средства я испытал. А ведь мог, если б только поверил В сказку, миф твоей младшей сестры, Что порой потаенные двери Сорвут планы смертельной игры. Ведь сестренку твою мысль греет, Что тебя поцелуй лишь спасет В ложе с пологом, в оранжерее, Куда избранный твой приведет… Мы посмеивались над ребенком, Забывая, что дети подчас Глубоко ощущают и тонко, Предопределено чтó для нас. Белый конь, обретающий крылья, Первым знáком в судьбе нашей был! А теперь сам себя от бессилья Я кляну, что второй не раскрыл!.. А теперь уже поздно!.. К могиле Я к твоей лишь смогу приходить, Волю здесь лишь давая той силе, С какой силой хочу с тобой быть… Я уже грезил о скорой смерти, Чтоб с тобою увидеться там, Но опять повылазили черти, Что влекли к сатанинским делам. Злобный демон и вся его свита, Мою душу и сердце убив, Захватили меня неприкрыто, Ведь претит им, что я еще жив! И мой конь белый тоже стреножен, И его хотят тоже убить… В исступленьи воззвал я: «О Боже! Я умру, чтоб за всех заплатить! Но пусть не умрет ангел-хранитель, Что помог мне любовь отыскать! Пусть спасен буден он, мой спаситель, Я же не собираюсь бежать…» И последнее, что я заметил – Крылья белые в небе, потом Всё померкло, как будто бы плети Захлестнулись на теле моем… И уже я не видел, как позже Меня с Бруклинского моста Швырнули вниз, в водное ложе, Сочтя, что я дышать перестал… Но я как-то таинственно выжил, Не дышал хотя долго, не плыл, Под водой пробыл долго, и вышел Вновь на берег, но всё позабыл. Кто я, с кем был, что знаю, умею, Стерлось начисто, и с этих пор Не меняюсь я и не старею, Вновь живу, как бродяга и вор… Идут годы, ветшает одежда, Только тело мое без морщин… Мертва память, мертвы все надежды, И терзает секрет лишь один. Каждый день я рисую картину: В профиль лик, волос рыжих огонь, Диск Луны, ее свет паутинный, И поднятая кверху ладонь. Но понять не могу и припомнить, Кто она, и покой обрести, Неисполненное исполнить, Непрощенное что-то простить… Каждый день… Сотня лет так промчалась, Двадцать первый уж век на дворе… В этом мире всё перемешалось – Правда/ложь, зло/добро, смысл/бред… Все спешат по делам, все беспечны, Но натянуты нервы струной; Я бы прожил средь них бесконечно, Им ведь всё равно, кто я такой… Но однажды девчонка-подросток Вдруг напомнила мне о судьбе, Спросив «Кто ты?» задорно и просто, А что мог я сказать о себе? «Я не знаю, кто я, даже имя Свое вспомнить никак не могу! – Так ответил я, – Словно пустыня Разрослась в воспаленном мозгу…» «Это странно! – она отвечала, – Ведь рождаемся все мы на свет, Чтобы чудо нас всех отыскало, И могли мы стать чудом в ответ!» И слова те, простые по-детски, С верой сказанные и с душой, Как скрываемые пылью фрески Обозначили мир мой былой. Понеслись вихрем воспоминанья, Чей рисую портрет, вспомнил я, Что не выполнил предначертанье, Потому и живу, как маяк. Но как выполнить, чтоб не маячить, И закрыть глаза, и умереть? Если так стало и не иначе, Что ж рисую волос рыжих медь?.. Да, такие у Беверли милой Были волосы, но целый век Ее нет уже, лишь я постылый, Обессмертившийся человек… Мама девочки тут, журналистка, Видя, что я стою сам не свой, Предложила помочь, к сердцу близко Диалог приняв с дочкой больной. Да, больной – умирает от рака Эбби маленькая, и врачам Не прогнать смертоносного мрака, Что ни делая, как ни леча… Жаль ее, только как мне проникнуть В тайну, жив до сих пор почему? Понимания чтобы достигнуть И на свете не быть одному… Вдруг меня словно током пронзило – У малышки под шапочкой прядь Рыжеватая – и осенило: Планы смерти могу я сорвать! Отнести только в оранжерею Нужно Эбби, и запечатлеть Поцелуй, что излечит, согреет, И от рака не даст умереть. Так и есть, это чудо случилось! В тот же миг предо мной белый конь Вновь предстал, в небесах появилась Та картина: Луна, лик, ладонь… И летим мы уже, поспешая К звездам, и одна ярче блестит, – Это Беверли! Жди, дорогая! Что я так задержался, прости!.. Я пронес очень тяжкое бремя, Ожидая, смогу как уйти, Искривляя пространство и время На стодвадцатилетнем пути. Но скажу: Это стоило встречи Среди звезд с тобой, милая, там Тоже будет тянуться жизнь вечно, Но не в тягость она будет нам! Ведь вдвоем будем мы, нам досталось Счастье вечно друг друга любить! Зимней сказкой любовь начиналась, Звездным блеском она будет жить!.. 29-30 августа 2014